Лѣсъ.
Общество, оставленное нами, шло около двухъ часовъ сряду по лѣсу, пробираясь по чуть замѣтнымъ тропинкамъ. Кое-гдѣ не встрѣчалось даже слѣдовъ человѣческихъ или ихъ, по крайней мѣрѣ, можно было принять скорѣе за разрывы земли, произведенные буйволовыми рогами. Орадіо шелъ впереди всѣхъ и расчищалъ путь отъ валявшихся деревьевъ и сучьевъ, лѣзшихъ въ глаза; Джонъ ему въ этомъ усердно помогалъ. Наконецъ, дойдя до одного мѣста, гдѣ лѣсъ разступался, выходя на небольшой закрытый лужокъ, Ораціо остановился.
Погода разгулялась. Изрѣдка только порывы вѣтра, остатки стихнувшей бури, качали вершинами вѣковыхъ деревьевъ, но на лугу, гдѣ общество наше остановилось, не было замѣтно даже малѣйшаго вѣтерка.
-- Сеньора Сильвіо, сказалъ Ораціо:-- оставайтесь съ Клеліей здѣсь и отдохните, вамъ отдыхъ такъ нуженъ; я же съ Джономъ пойду не на долго поискать пищи.
Говоря это, онъ разостлалъ свой плащъ и пригласилъ женщинъ на него сѣсть, самъ же сдѣлалъ Джону знакъ головою и пошелъ съ нимъ по другому направленію лѣса.
Сильвія дѣйствительно не чувствовала подъ собою ногъ отъ устали, и потому тотчасъ же заснула. Клелія, благодаря своей молодости и сильному сложенію, меньше страдала отъ усталости, но и она была не прочь нѣсколько отдохнуть, особливо въ такой очаровательной мѣстности, гдѣ притомъ не было даже и слѣдовъ человѣческихъ, исключая тѣхъ свѣжихъ слѣдовъ, которые проложили сами наши путники.
Заснуть она, однакоже, не могла, и отдохнувъ только нѣсколько минутъ, побуждаемая живостью своей натуры, снова поднялась. Ее соблазнило множество разнообразныхъ полевыхъ цвѣтовъ, украшавшихъ собою лужайку. Она тотчасъ же стала ихъ рвать, соединяя въ роскошный букетъ, который она задумала поднести матери при ея пробужденіи. Едва она его собрала и сѣла подлѣ заснувшей Сильвіи, какъ невдалекѣ раздался ружейный выстрѣлъ, перекаты котораго чуткое эхо разнесло по всему лѣсу.
Сильвія пробудилась отъ этого звука, и испуганная, долго не могла придти въ себя, не понимая, откуда произошло это нарушеніе молчанія; но она тотчасъ опомнилась, когда Кіелія, разсмѣявшись, сказала ей:
-- Чего ты такъ испугалась, мама! вѣдь это наши друзья охотятся для нашего обѣда, и, конечно, скоро явятся сюда и сами.
Въ отвѣтъ на это Сильвія нѣжно поцаловала Клелію, и между ними завязался тихій разговоръ о дорогихъ людяхъ, съ которыми онѣ недавно такъ странно разлучились, и надежда скораго новаго свиданія съ которыми живило ихъ безпокойное сердце.
Вскорѣ появился и Ораціо съ Джономъ, таща за собою молодаго кабана, убитаго первымъ.
-- Клелія, сказалъ Ораціо: -- не можете ли вы объяснить Джону, чтобы онъ набралъ сухихъ вѣтвей для костра.
Клелія нѣсколько знала по-англійски, и обратясь въ Джону, объяснила ему, въ чемъ дѣло. Джонъ тотчасъ же сталъ ломать сучья, складывать ихъ въ ворохъ, и черезъ нѣсколько минутъ большой костеръ весело запылалъ передъ нашими путниками.
На ремесло мясника обыкновенно глядятъ съ нѣкоторымъ презрѣніемъ, и я нахожу это совершенно справедливымъ. Вѣчно обращаться въ крови, убивать, рубить и рѣзать мясо -- въ этомъ занятіи заключается нѣчто возмутительное и отталкивающее, что-то напоминающее дикарей. Какъ бы ни были чувства человѣка огрубѣлыми, къ такому дѣлу онъ не можетъ относиться безъ нѣкотораго отвращенія. Я лично, напримѣръ, гораздо скорѣе рѣшился бы на всю жизнь сдѣлаться послѣдователемъ пиѳагорейцевъ, не употреблявшихъ животной пищи, чѣмъ взяться за подобное дѣло. Я долженъ признаться, что во мнѣ съ лѣтами постоянно растетъ отвращеніе отъ всякихъ убійствъ и пролитія крови. Нѣкогда, напримѣръ, я былъ страстнымъ охотникомъ; теперь же, каюсь, даже видъ раненой птички заставляетъ меня глубоко страдать.
Не знаю, испытывалъ ли нѣчто подобное Ораціо, отважное дитя лѣса, но такъ или иначе, какъ могъ бы онъ просуществовать не будучи охотникомъ, осужденный постоянно скрываться и избѣгать близости человѣческихъ жилищъ?
На этотъ разъ, однакоже, онъ съ необыкновенною граціею принялся за дѣло, разложилъ убитое животное на траву, и вынувъ свой ножъ-кинжалъ, раздѣлилъ его на куски, сдѣлалъ изъ крѣпкаго сучка нѣчто въ родѣ вертела, продѣлъ на него мясо, и черезъ нѣсколько минутъ подалъ своимъ товарищамъ такое жаркое, отъ котораго, пожалуй, потекли бы слюнки у любого изъ завзятейшихъ представителей нашихъ умѣренныхъ партій.
Приправой къ жаркому послужилъ обществу голодъ, и когда первое чувство его было удовлетворено -- общество развеселилось. Начался общій разговоръ и смѣхъ. Джонъ сдѣлался героемъ праздника. Клелія начала его учить говорить по-итальянски, и первыя попытки мальчика въ этомъ трудномъ для него дѣлѣ были до того смѣшны и подавали поводъ къ такимъ сближеніямъ, что все общество хохотало отъ чистаго сердца.
Впрочемъ, и самъ Джонъ, какъ морякъ, былъ мальчикъ веселаго нрава. Моряки обыкновенно бываютъ необычайно веселы, когда вступаютъ на землю, если они передъ тѣмъ долго на ней не были. Конечно, это не относится къ Джону, который нѣсколько дней находился на стоянкѣ въ портѣ д'Анцо, а передъ тѣмъ незадолго перебывалъ почти во всѣхъ итальянскихъ портахъ; но ему, только что избѣгнувшему смерти, такъ нравилась новость его положенія въ обществѣ незнакомыхъ людей, и притомъ въ лѣсу, гдѣ ему не случалось еще бывать -- что онъ себя чувствовалъ превосходно и вѣроятно нисколько не завидовалъ участи своихъ товарищей, плывшихъ въ это время на яхтѣ. Красота и доброта Клеліи произвели на него сильное впечатлѣніе, такъ же какъ и личность Ораціо -- одна изъ тѣхъ типическихъ личностей, которыя производятъ чрезвычайное обаяніе на дѣтей, да сверхъ того онъ еще видѣлъ въ немъ своего спасителя.
Окончивъ свой походный обѣдъ, общество снова пустилось въ путь, придерживаясь почти того же направленія, какому слѣдовало и до своей остановки, и послѣ продолжительной ходьбы дошло подъ вечеръ до мѣста, откуда передъ ними открылась одно изъ тѣхъ древнихъ построекъ, которыя, подобно Пантеону, повидимому пощадило самое время. Я лично никогда не могу подумать о подобныхъ постройкахъ, безъ того чтобы съ благоговѣйнымъ удивленіемъ не преклониться предъ ними въ своей мысли.
Путники наши остановились у опушки лѣса, откуда начиналась широкая, почти круглая поляна. Столѣтніе дубы возвышались какъ бы съ нѣкоторою правильностью на всей поверхности круга. И нѣсколько упавшихъ дубовъ, можетъ быть, за цѣлые вѣка назадъ сраженные ураганомъ, составляли какъ бы естественныя скамьи, на одну изъ которыхъ и сѣли наши путники.
-- Отдохните здѣсь нѣсколько, сказалъ Ораціо женщинамъ, прикладывая къ губамъ небольшой рогъ, висѣвшій у него за поясомъ, изъ котораго раздались звуки на столько сильные, что этого нельзя было даже и ожидать отъ такого небольшаго рожка. Точно такой же звукъ послышался въ отвѣтъ на его сигналъ. Выходилъ онъ, какъ казалось, изъ сторожки, стоявшей недалеко на возвышеніи и которой наши путники сначала даже не замѣтили.
Спустя нѣсколько минутъ, какой-то человѣкъ, одѣтый подобно Ораціо, вышелъ изъ сторожки и подошелъ къ нему съ почтительнымъ видомъ. Дружеское пожатіе руки, которымъ они обмѣнялись, показывало, что они были между собою знакомы. Послѣ недолгихъ разговоровъ часовой (неизвѣстный оказался часовымъ) вернулся въ сторожку, и Ораціо, попросивъ знакомъ женщинъ подняться, пошелъ вмѣстѣ съ ними, нѣсколько впереди ихъ, прямо въ возвышавшемуся передъ ними древнему зданію.
КОНЕЦЪ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.