Комната Башмачника. Верстак и инструменты. Стены комнаты -- ослепительной белизны. В глубине большое окно и дверь. В окно видна улица: два ряда белых домов с серыми дверцами и оконными рамами. Справа и слева двери. Сцена залита мягким оранжевым предзакатным светом. Весь акт должен итти весело; оформление, вплоть до мельчайших деталей, должно быть выдержано в светлых тонах.
С улицы входит разъярённая Башмачница и останавливается на пороге. На ней ярко-зелёное платье. В зачёсанных назад волосах две большие розы. У неё вид дикарки, и в то же время она очень женственна.
Башмачница. Попридержи свой длинный язык, старая сплетница. Если я так поступила... если я так поступила, то по своей доброй воле... Если б ты во-время не шмыгнула в дверь, я бы тебя, змея напудренная; оттаскала за волосы... И пусть это слышат вон те, что трусливо жмутся у окон. Лучше выйти замуж за старика, чем как ты вышла -- за кривого. И не хочу я больше говорить ни с тобой; ни с другими... ни с кем, ни с кем. (Входит, с силой хлопнув дверью.) Ведь знала же я, что с этим народом нельзя разговаривать... я; я, я сама во всём виновата... мне надо было остаться дома с моим... до сих пор не могу привыкнуть... с моим мужем. Если б мне, блондинке с чёрными глазами -- а ведь это что-нибудь да значит, -- с такой талией и с таким изумительным цветом лица; сказали, что я выйду замуж за этого... я бы себе волосы вырвала. (Плачет. Стук в дверь.) Кто это? (Молчание. Стук повторяется. Сердито.) Кто это?
Малыш (боязливо). Мир дому сему.
Башмачница (отворяя дверь). Ах, это ты? (Она умилена и растрогана.)
Малыш. Да; сеньора башмачница. Вы плакали?
Башмачница. Нет. Это комар, -- знаешь, который пищит: "пи-и-и-и",-- укусил меня в глаз.
Малыш. Хочешь, я подую?
Башмачница. Нет, сынок, уже прошло... (Ласкает его.) А зачем ты пришёл?
Малыш. Эти лакированные туфельки стоят пять дуро; меня послали отдать их твоему мужу в починку. Это туфли моей старшей сестры, той, у которой нежный цвет лица и которая прикалывает к поясу то один бант, то другой, -- у неё их два.
Башмачница. Положи туфли вон туда, починим.
Малыш. Мама велела, чтобы вы с ними обращались осторожно и не так сильно били молотком, потому что на них очень тонкий лак и он может потрескаться.
Башмачница. Скажи матери, что мой муж без неё знает, как обращаться с обувью; хорошо, если б она так умела приготовить жаркое с перцем и лавровым листом, как мой муж умеет чинить обувь.
Малыш (плаксиво). Не сердитесь на меня, я не виноват; я каждый день учу уроки.
Башмачница (нежно). Сыночек мой! Сокровище ты моё! На тебя я не сержусь! (Целует его.) На, возьми эту куколку, она тебе нравится? Так бери!
Малыш. Я возьму, потому что раз у вас никогда не будет детей...
Башмачница. Кто это тебе сказал?
Малыш. Моя мать вчера сказала: "У башмачницы никогда не будет детей", а мои сестры и кума Рафаэла засмеялись.
Башмачница (вскипела). А может, у меня ещё скорей родятся дети, чем у твоих сестёр, и покрасивей, чем у них, и от законного мужа, а не то; что у твоей матери... ты вот ничего не знаешь...
Малыш. Возьмите свою куколку, она мне не нужна!
Башмачница (успокоившись). Нет, нет, возьми её, сыночек... На тебя я нисколько не сержусь!
В левую дверь входит Башмачник. На нём бархатный костюм с серебряными пуговицами, короткие штаны и красный галстук. Он направляется к верстаку.
Башмачница (Малышу). Ну, господь с тобой!
Малыш '(испуганно). Будьте здоровы! До свиданья! Счастливо оставаться! Deo gratias! (Убегает.)
Башмачница. До свиданья, деточка... Если б я сдохла раньше, чем родилась, на меня бы не посыпалось столько бед и напастей. Ах, эти деньги, деньги! Пусть бы отсохли руки и ослепли глаза у того, кто вас выдумал.
Башмачник (за верстаком). Жена, ты о чём?..
Башмачница. Это тебя не касается!
Башмачник. Меня ничто не касается. Я знаю, что должен всё терпеть.
Башмачница. Я тоже всё терплю... а ведь мне только восемнадцать лет.
Башмачник. А мне... пятьдесят три. Поэтому я молчу и не ссорюсь с тобой... Я всё понимаю!.. Пока буду работать для тебя... а там-- что господь даст...
Башмачница (всё время стояла спиной к мужу, но тут она оборачивается и, растроганная, идёт к нему. С нежностью в голосе). Не надо; мой милый... не говори так!..
Башмачник. Эх; если б мне было сорок или даже сорок пять лет!.. (Яростно бьёт молотком по ботинку.)
Башмачница (вспыхнув). Тогда я была бы твоей служанкой; ты это хочешь сказать?.. А я; что ж; по-твоему; я ничего не стою? Башмачник. Жена!.. Успокойся!.. Башмачница. Разве моя молодость и красота не стоят всех сокровищ мира? Башмачник. Жена!.. Соседи услышат! Башмачница. Будь проклят тот час, будь проклят тот час, когда я послушалась кума Мануэля!
Башмачник. Хочешь лимонной воды? Башмачница. Дура я; дура; дура! (Бьёт себя по лбу.) Какие у меня были женихи!
Башмачник (желая угодить ей). Да; мне твои односельчане рассказывали.
Башмачница. Односельчане! Об этом все знают. Женихи у меня были как на подбор! Но больше всех мне нравился Эмельяно... ты его знал... Он примчался на вороном коне; убранном кистями и стекляшками, в руке ивовый прут, шпоры медные, таки блестят. А какой плащ он носил зимой! Отвороты из синего сукна, шнуры золотые! Башмачник. Точно такой же был и у меня... это дорогие плащи.
Башмачница. У тебя? У тебя был такой плащ?.. Ну что ты городишь! Ни один башмачник во сне не видал такого плаща...
Башмачник. Да что с тобой; жена?..
Башмачница (перебивает его). Сватался ко мне ещё один жених...
Башмачник с силой стучит молотком.
Этот был, можно сказать, сеньорите, ему тогда минуло восемнадцать лет. Подумать только: восемнадцать лет!
Башмачник (беспокойно ёрзает на скамейке). Когда-то и мне было столько же.
Башмачница. Тебе никогда не было восемнадцать лет; а тому правда было восемнадцать; и какие он мне слова говорил!.. Послушай...
Башмачник (яростно, стучит молотком). Да замолчишь ты; наконец? Хочешь не хочешь -- ты моя жена; а я твой муж. Я подобрал тебя, голодную; холодную; раздетую. Для чего ты за меня пошла? Сумасбродка ты; сумасбродка; сумасбродка!
Башмачница (встаёт). Молчи! Не выводи меня из себя и занимайся своим делом. Какой нашёлся! Две соседки в мантильях, смеясь, проходят мимо окна.
Кто бы мог подумать, что этот старый хрыч так мне отплатит! Ну на, бей меня; бей; огрей молотком!
Башмачник. Эх, жена... не заводи ты скандала, ведь под окном люди ходят! Ах ты, господи!
Соседки опять показываются в окне.
Башмачница. Срам-то какой! Дура я, Дура, дура! Будь проклят кум Мануэль, будь прокляты все соседки! Дура я, дура, дура! (Бьёт себя по голове и уходит.)
Башмачник (смотрится в зеркальце и считает морщины на лице). Одна, две, три, четыре... тысяча. (Прячет зеркальце.) Да, сеньор, так вам и надо. Зачем, спрашивается; я женился? Прочитав столько романов, я бы должен был знать, что мужчинам все женщины нравятся; но не все мужчины нравятся женщинам. А как хорошо мне жилось! Моя сестра, моя сестра, вот кто во всём виноват! Заладила: "Останешься один на старости лет"; да то, да другое! Вот я и погиб. Чтоб её гром разразил, мою покойную сестру!
За сценой слышны голоса.
Что это?
В окне появляется воинственно настроенная Соседка в красном с двумя дочерьми. На них тоже красные платья.
Соседка. Добрый день!
Башмачник[почёсывая затылок). Добрый день!
Соседка. Позовите-ка свою жену. (Дочкам.) Перестанете вы реветь? Пусть выйдет и скажет мне в лицо то, что она болтает за спиной.
Башмачник. Ах, дорогая соседушка, не устраивайте вы мне, ради самого Христа, скандалов! Что я с ней могу поделать? Войдите в моё положение: я долго не решался жениться, потому что это дело серьёзное, а теперь вот -- сами видите...
Соседка. Как мне вас жалко! Уж лучше бы вы женились на своей городской! А эти деревенские...
Башмачник. В доме у меня ад. Бог знает что!
Соседка. Душа разрывается на части. Такой почтенный человек!
Башмачник (оглядываясь, не идёт ли жена). Третьего дня... разрезала окорок, который я берёг на пасху, и мы его целиком съели. А вчера весь день пробавлялись супом с петрушкой. Так вот, за то, что я позволил себе сделать ей замечание, она заставила меня выпить подряд три стакана сырого молока.
Соседка. Ведьма!
Башмачник. Так-то, соседушка. Я был бы вам очень благодарен, если б вы удалились.
Соседка. Эх, была бы жива ваша сестра! Уж она...
Башмачник. Что делать... Кстати, вот ваши туфли, я их починил.
В левую дверь заглядывает Башмачница. Оставаясь незамеченной, она следит за происходящим на сцене.
Соседка (заискивающе). Сколько ж вы с меня возьмёте? Сами знаете, какое нынче время,-- день ото дня всё хуже и хуже.
Башмачник. Сколько дадите... Чтоб ни мне, ни вам не обидно было...
Соседка (толкая локтями дочерей). Две песеты хватит?
Башмачник. Да ладно!
Соседка. Ну, так я дам одну...
Башмачница (разъярённая, входит на сцену). Разбойница! (Мать и дочки в испуге визжат.) Хватает у тебя совести так грабить человека? (Мужу.) А ты позволяешь; чтобы тебя грабили? Отдай туфли. Пока не заплатишь десять песет, ты их не получишь.
Соседка. Скряга! Скряга!
Башмачница. Ну-ну, осторожней!
Девочки. Мама, мама, идём отсюда!
Соседка. Славную же ты себе жену нашёл, вот теперь и няньчись с ней. (Быстро уходит с дочками. Башмачница закрывает окно и дверь.)
Башмачник. Послушай...
Башмачница (рассеянно). Скряга... скряга... А? Что? Что тебе надо?
Башмачник. Слушай, доченька. Всю свою жизнь я старался избегать скандалов. (Глотает слюну.)
Башмачница. И ты смеешь называть меня скандалисткой за то, что я защищала твои же интересы?
Башмачник. Я тебе только сказал; что боюсь скандалов, как саламанкские женщины -- холодной воды.
Башмачница (быстро). Саламанкские женщины? Терпеть я их не могу!
Башмачник (собравшись с духом). Сколько раз меня подуськивали, когда и ругнут, но я хоть и не робкого десятка; а всё; бывало; отмалчиваюсь: боюсь, как бы не собралась толпа бездельников да разные кумушки не стали бы судачить и по всему городу трепать моё имя. Поняла? Ну так вот; запомни; это моё последнее слово.
Башмачница. Постой; постой; а мне-то что до этого? Я вышла за тебя замуж; и что ж; разве у тебя в доме грязно? Разве я тебя плохо кормлю? Разве ты когда-нибудь носил такие белоснежные воротнички и манжеты? А разве я не завожу каждую ночь твои красивые часы с серебряной цепочкой и брелками? Чего ж тебе ещё надо? Я на всё согласна -- только не быть рабой! Пусть никто меня не неволит.
Башмачник. Перестань... три месяца, как мы с тобой женаты, я с тебя пылинки сдуваю... а ты всё стараешься вывести меня из терпения... Или ты не видишь, что я уже стар для таких шуток?
Башмачница (сразу стала серьёзной; задумчиво). Пылинки сдуваешь... (Резко.) А что мне от этого? Что мне от твоей любви?
Башмачник. Ты думаешь, я слепой, а я всё вижу. Я знаю, что ты для меня делаешь и чего не делаешь. Я сыт по горло.
Башмачница (в ярости). Мне всё равно, сыт ты или не сыт; мне на тебя наплевать, вот тебе! (Плачет.)
Башмачник. А ты не можешь потише?
Башмачница. С таким дураком закричишь на всю улицу.
Башмачник. Скоро этому придёт конец. Не понимаю; как у меня ещё хватает терпения.
Башмачница. Сегодня обеда не будет... поди ещё где-нибудь пообедай. (Уходит в бешенстве.)
Башмачник (улыбаясь). Завтра... завтра, может; и тебе придётся поискать обед. (Направляется к верстаку.)
С улицы входит Алькальд. Он в тёмносинем. На плечи накинут длинный плащ. В руке жезл с серебряным набалдашником. Говорит медленно и важно.
Алькальд. Всё работаешь? Башмачник. Работаю; сеньор алькальд. Алькальд. Много зарабатываешь? Башмачник. На жизнь хватает. (Продолжает работать.)
Алькальд с любопытством оглядывается по сторонам.
Алькальд. У тебя плохой вид.
Башмачник (не поднимая головы). Нет, ничего.
Алькальд. Жена?
Башмачник (утвердительно кивает головой). Жена!
Алькальд (садится). Вот что значит жениться в твои годы. В твои годы надо уже быть вдовцом... по крайней мере хоть одну жену похоронить. Вот я похоронил четырёх: Росу, Мануэлу, Виситасьон и последнюю -- Энрикету Гомес. Хорошие всё были женщины, любили танцы и чистую воду. Все до одной не раз попробовали этого жезла. В моём доме... в моём доме надо шить и петь.
Башмачник. А теперь послушайте, какая у меня жизнь. Моя жена... меня не любит, только и знает; что переговариваться с мужчинами через окно. Даже с доном Дроздильо... А у меня кровь так и кипит.
Алькальд (смеясь). Она ещё ребёнок, ей хочется повеселиться; в её возрасте это естественно.
Башмачник. Да, как же! Я уверен... я убеждён; что всё это она делает для того; чтобы меня мучить; я... я уверен; что она меня ненавидит. Сперва я надеялся на свой мягкий характер и старался задобрить её подарками: коралловыми ожерельями; лентами; роговыми гребнями... даже подвязки ей купил! А она... всё такая же.
Алькальд. И ты всё такой же. Что за чорт! Гляжу я на тебя и глазам не верю: да такой молодец, такой мужчина, как ты, не то что с одной, с сотней баб справится. Если твоя жена со всеми переговаривается через окошко; если она с тобой груба; так в этом виноват ты: значит, ты не умеешь держать её в руках. Женщины любят, чтобы их крепко обнимали; чтобы у мужчины была твёрдая поступь и зычный голос; а если они всё-таки кричат "кукареку"; тогда остаётся одно: палка. Роса; Мануэла, Виситасьон и Энрикета Гомес, моя последняя жена; могут тебе об этом рассказать с неба, если только они, паче чаяния, туда попали.
Башмачник. Видите ли, хотел бы я вам сказать одну вещь... да не решаюсь. (Робко смотрит на Алькальда.)
Алькальд (властно.) Говори.
Башмачник. Я понимаю, что это ужасно... но... я не люблю свою жену.
Алькальд. Чорт возьми!
Башмачник. Да; сеньор, именно -- чорт возьми!
Алькальд. Зачем же ты тогда женился, старый повеса?
Башмачник. Уж так вышло. Сам не могу понять. Моя сестра... моя сестра во всём виновата: "Останешься один"; то да сё, пятое да десятое. У меня водились деньжонки, сам я был ещё в соку; ну и сказал: "Что ж, я согласен!" О, блаженное одиночество, где ты? Разрази её гром, мою покойную сестру!
Алькальд. Влопался ты, нечего сказать!
Башмачник. Да, сеньор; влопался... Больше не могу. Я не знал, что такое жена. А ведь у вас их было четыре! Нет, не в моём возрасте выносить этот ад!
Башмачница (громко поёт за сценой).
У нас не жизнь, а сущий ад.
Вот только стих насмешек град, --
Опять начнём мы перебранку.
Башмачник. Слышите?
Алькальд. Ну и что ж ты думаешь делать?
Башмачник. А вот что. (Поворачивается на голос Башмачницы и показывает кукиш.)
Алькальд. Ты с ума сошёл?
Башмачник (возбуждённо). Я не могу спокойно работать. Я человек мирный. Я не люблю крика и не хочу быть притчей во языцех.
Алькальд (смеясь). Твои меры не помогут. Не валяй дурака, покажи, что ты настоящий мужчина. Жаль только, что у тебя нет характера;
В левую дверь входит Башмачница; в руке у неё пуховка; она пудрится розовой пудрой и приглаживает брови.
Башмачница. Здравствуйте!
Алькальд. Здравствуйте! (Башмачнику.) До чего красива, до чего красива!
Башмачник. Вы находите?
Алькальд. Какие прекрасные розы вплели вы себе в волосы и как сладко они пахнут!
Башмачница. У вас на балконах много таких роз.
Алькальд. Да, да. Вы любите цветы?
Башмачница. Я? Ой, я их обожаю. Я бы и на крышу поставила горшки с цветами, и на пороге, и вдоль стен. Да вот он... вот этот... их не любит. Ну; да что с него взять: всю жизнь просидел над башмаками. (Садится на подоконник.) Здравствуйте! (Смотрит в окно и кокетничает с кем-то.)
Башмачник. Видите?
Алькальд. Грубовата... но красавица. Какая изумительная талия!
Башмачник. Вы не знаете эту женщину.
Алькальд. Тсс! (С величественным видом направляется к выходу.) До завтра! Надеюсь, ты возьмёшься за ум. Спокойной ночи; детка! (Идёт, а сам смотрит на Башмачницу.) Что за талия! Лучше не смотреть! А эти волнистые волосы! (Уходит.)
Башмачник (поёт).
У нас в стране один король,
Зато четыре их в колоде:
И треф, и пик, а вот; изволь,
Червей, бубен -- что нынче в моде?
Башмачница берёт стул и начинает вертеть его. Башмачник берёт другой стул и вертит его в обратную сторону.
Ты знаешь, что я считаю это дурной приметой, для меня это нож острый; зачем же ты это делаешь? Башмачница (бросает стул). Да что я такого сделала? Ну, не права ли я была? Ты мне шевельнуться не даёшь.
Башмачник. Надоело мне объяснять... всё равно бесполезно.
Башмачник идет к двери, но в это время Башмачница опять начинает вертеть стул. Башмачник бросается к другому стулу и начинает вертеть его.
Почему ты меня не пускаешь?
Башмачница. Господи! Да я только и хочу, чтобы ты отсюда ушёл!
Башмачник. Ну, так пусти же меня!
Башмачница (в бешенстве). Убирайся!
За сценой слышны звуки флейты и гитары: играют старинную польку. Музыка должна производить комическое впечатление. Башмачница качает головой в такт музыке. Башмачник уходит в левую дверь.
Башмачница (поёт). Ларан... ларан.. Я всегда любила флейту... Я прямо бредила ею.. Кажется, я сейчас заплачу... Какая прелесть Ларан, ларан... Слушай... Мне бы хотелось чтобы и он послушал эту музыку... (Встаёт и начинает танцовать с воображаемым женихом. Ах, Эмельяно, какие на тебе красивые шнуры... Нет, нет... мне стыдно... Господи, разве ты не видишь, что на нас смотрят? Возьми платочек, я боюсь, как бы ты не запачкал мне платье. Я тебя люблю, тебя... Ах, да! Мне нравится твой белый конь, приезжай завтра на нём. (Смеётся. Музыка смолкает.) Какая досада! Всё равно, что мёдом помазать по губам... Что это?..
В окне показывается дон Дроздильо. На нём чёрный фрак и чёрные короткие брюки. Голос у него дрожащий; он всё время кивает головой, как йитайский болванчик.
Дроздильо. Чшш-шш-шш-шш!
Башмачница (спиной к окну). Пин-пин, пио-пио, пио-пио.
Дроздильо (подходит ещё ближе). Чш-шш-ш! О, башмачница, о, сапатерилья {Сапатера -- башмачница.}, ты бела, как сердце миндаля, и также, как миндаль, горька. О, сапатерита; ярко-золотой тростник!.. О, прекрасная сапатерита, похитительница моего сердца!
Башмачница. Сколько вы сразу наговорили; дон Дроздильо! Я думала; птички не умеют говорить! Но уж если прилетел сюда чёрный дрозд; чёрный и старый... так пусть он знает, что я не могу слушать сейчас его пение... пусть прилетит попозже... Пин-пио, пио-пио...
Дроздильо. Когда сумерки окутают Мир своим лёгким покрывалом, когда на улице не будет видно прохожих, я вернусь. (Нюхает табак и чихает прямо на воротник Башмачнице.)
Башмачница (оборачивается и бьёт дона Дроздильо, -- тот дрожит. С отвращением). Лучше не возвращайся, дрозд тонконогий! Уходи, уходи... Где это видано? Чихать на человека! Пошёл отсюда к чертям! Тьфу!
В окне появляется Парень, подпоясанный кушаком; шляпа с низкой тульей надвинута на лицо; вид у парня весьма скорбный.
Парень. Дышите воздухом, сапатерита?
Башмачница. Как и вы.
Парень. И всегда одна... Как жаль!
Башмачница (грубо). Почему жаль?
Парень. Женщина; у которой такие волосы и такая великолепная грудь...
Башмачница (ещё более грубым тоном). Да почему жаль?
Парень. Потому что вы достойны того, чтобы вас рисовали на открытках; а вы стоите здесь... у этой двери...
Башмачница. Ах, вот как!.. Я очень люблю открытки, особенно люблю получать их от кавалеров, когда те путешествуют... Парень. Ах, сапатерита, я весь горю!
Продолжают беседовать.
Башмачник (входит, но, увидев эту пару, пятится к двери). Со всеми-то она вступает в разговоры, да ещё в такое время! Сейчас соседи пойдут из церкви, что они скажут? Что скажут в клубе? Сейчас же начнут трепать моё имя!.. В каждом доме начнут перемывать мне косточки!.. (Башмачница смеётся.) Ах, боже мой! Нет, надо уходить! Хотел бы я сейчас послушать пономариху. А священники! Что скажут священники? Воображаю, что они будут говорить. (С унылым видом уходит.)
Парень. Как бы это сказать?.. Я люблю вас, я люблю тебя, как...
Башмачница. По правде сказать, когда ты говоришь эти слова, мне кажется, будто кто-то меня щекочет пером за ушами: "Я люблю тебя, я люблю вас..."
Парень. Сколько семян в подсолнухе?
Башмачница. А я почём знаю?
Парень. Столько же раз в минуту я вздыхаю по вас... по тебе. (Подходит ближе.)
Башмачница (резко). Стой смирно. Я слушаю тебя, потому что мне это нравится, но не больше, слышишь? И не воображай!
Парень. Не может быть. Верно, у тебя другой на примете?
Башмачница. Знаешь что? Убирайся отсюда.
Парень. Я не уйду, пока ты не скажешь "да". Ах, сапатерита, скажи мне "да"! (Хочет обнять её.)
Башмачница (с силой захлопывает окно).
Нахал, дурак!.. Обидела я тебя -- сам виноват! Как будто я подошла к окну только для того, только для того... Неужели в этом городишке ни с кем нельзя поговорить? Должно быть, здесь живут одни монашки да потаскушки... Ай, этого ещё нехватало! (Нюхает воздух и бежит к двери.) Жаркое подгорело! Экая я мерзавка!
На сцене постепенно темнеет. Входит Башмачник, в длинном плаще, со свёртком белья подмышкой.
Башмачник. Или я стал другим человеком, но я себя не узнаю. Прощай, мой домик! Прощай, мой верстачок! Вар, гвозди, телячья кожа... Ну, что ж. (Идёт к двери, но, столкнувшись на пороге с двумя Святошами, отступает.)
Первая святоша. Погулять?
Вторая святоша. Вам надо отдохнуть!
Башмачник (мрачно). Будьте здоровы!
Первая святоша. Отдохните, хозяин.
Вторая святоша. Отдохните, отдохните! (Уходят.)
Башмачник. Да, отдохните, отдохните... А сами подглядывали в замочную скважину! У, сплетницы, ведьмы! Что-то уж больно сладко они мне пели! Ну да, конечно, теперь в городе только и разговору будет, что обо мне, да о ней, да о парнях! Разрази гром мою покойную сестру! Нет, уж лучше уйти, а то все будут на меня пальцем показывать. (Быстро уходит, оставив дверь открытой.)
В левую дверь входит Башмачница.
Башмачница. Обед готов... Ты слышишь? (Идёт к правой двери.) Ты слышишь? Неужели этот нахал, не закончив полусапожки, ушёл в кафе? Даже дверь за собой не затворил... Ну, что ж, когда придёт, он меня услышит! Ещё как услышит! Все мужчины одинаковы, все -- негодяи... Ну, и пусть идёт... Ну, и пусть... (Вздрагивает.) Свежо стало! (Зажигает подсвечник. С улицы доносится шум возвращающегося стада. Звенят бубенчиками овцы. Башмачница выглядывает в окно.) Какое красивое стадо! Я прямо с ума схожу по ягнятам... Гляди, гляди... вон та беленькая, маленькая, она ещё не научилась ходить. Ай! Сейчас её затопчет эта большущая, противная; а пастух -- хоть бы что... (Кричит.) Эй, ты, пугало! Не видишь, что у тебя топчут ягненочка? (Пауза.) Нет, мне не всё равно... То-есть как это мне какое дело? Грубиян!.. Смотри ты у меня... (Слезает с подоконника.) Куда же это мой бродяга провалился? Если он через две минуты не придёт, я его ждать не буду. Вот ещё! С какой стати? Подождала, и довольно... Да ещё такой вкусный обед я сегодня приготовила! Поджарила мясо с картофелем... положила два стручка зелёного перца, белого хлеба, маленький кусочек свиного сала, тыквы, лимонных корок. Уж насчёт того, чтобы вкусно приготовить, уж это будьте покойны, уж это я умею. (Во время монолога она ходит взад-вперёд, расставляет стулья, снимает нагар со свечи, сдувает пылинки с платья.)
Малыш (на пороге). Ты всё ещё сердишься?
Башмачница. Куда ты, моё сокровище?
Малыш. Ты не будешь меня бранить, нет? Потому что, знаешь, мама меня иногда бьёт, и моя любовь к ней весит двадцать пудов, а любовь к тебе -- тридцать два с половиной пуда.
Башмачница. Отчего ты такой милый? (Сажает Малыша к себе на колени.)
Малыш. Я пришёл сказать тебе одну вещь, которую никто не хочет тебе сказать. "Иди ты. Нет, ты. Нет, ты!" -- а сами ни с места, ну тогда кто-то сказал: "Пусть идёт Малыш... потому что... потому что такую новость никому не хочется сообщать".
Башмачница. Да что такое?
Малыш. Не бойся, я не о мертвецах тебе буду рассказывать.
Башмачница. Да ну же!
Малыш. Видишь ли, сапатерита... (В окно влетает бабочка. Спрыгнув с колен, Малыш начинает за ней гоняться.) Бабочка, бабочка... (Башмачнице.) Дай свою шляпу!.. Жёлтая, с синими и красными пятнышками... Ой, какая она!..
Башмачница. Да ведь ты, сынок... ты хотел...
Малыш (сердито). Говори тише! Видишь, она боится? Ай! Дай мне твой платочек!
Башмачница (тоже увлечена охотой). На.
Малыш. Тс!.. Не топай...
Башмачница. Ты дождёшься, что бабочка улетит.
Малыш (тихо, как бы стараясь заворожить бабочку, поёт):
Милая бабочка,
Как ты прекрасна!
Милая бабочка,
Зелень и золото
Крыльев атласных,
Пламя от свечечки.
Свечечки ясной!
Милая бабочка,
Ты улетаешь -- куда, куда?
Здесь ты не хочешь остаться,
Остаться не хочешь ты с нами
Здесь навсегда.
Милая бабочка,
Зелень и золото,
Свечечка ясная.
Милая бабочка,
Ты улетаешь -- куда, куда?
Бабочка, с нами
Будь ты всегда!
Башмачница (шутливо). Да-а-а!
Малыш. Нет. Так не выйдет. (Бабочка улетает.)
Башмачница. Вот она! Вот!
Малыш (весело бегает с платочком). Ты так и не сядешь? Ты так и будешь летать?
Башмачница (бежит навстречу Малышу). Улетает, улетает!
Малыш, преследуя бабочку, выбегает на улицу.
Башмачница (повелительно). Куда ты?
Малыш (растерянный, останавливается). Правда, улетела! (Быстро.) Но я не виноват!
Башмачница. Ладно! Так ты мне скажешь, что обещал? Ну, говори!
Малыш. Ах! Видишь ли... твой муж, башмачник, не вернётся домой.
Башмачница (в ужасе). Как?
Малыш. Да, да, это он нам сказал перед тем; как сесть в дилижанс, я сам видел, как он садился... Он велел передать тебе... об этом весь город знает...
Башмачница (опускается па стул). Не мо?кет быть, не может быть! Не верю!
Малыш. Нет, это правда, только ты не брани меня.
Башмачница (встаёт со стула и в бешенстве топает ногами). Так вот как он мне отплатил? Так вот как он мне отплатил?
Малыш (прячется за стол). У тебя шпильки падают!
Башмачница. Что я теперь буду делать одна? Ай-ай-ай!
Малыш выбегает из комнаты. В окне и в дверях показываются соседки.
Входите, входите, сплетницы, кумушки, это всё из-за вас...
Алькальд. А ну, замолчи. Твой муж тебя бросил, потому что ты его не любила, потому что ему стало невмоготу.
Башмачница. А вы лучше меня знаете, любила я его или нет? Да, я его любила! Ах, как любила -- сколько у меня было красивых и богатых женихов, а я никому не сказала "да". Ах; ты, мой бедненький, чего тебе только про меня ни наговорили!
Пономариха (входит). Перестань, соседка!
Башмачница, Нет, не перестану! Нет, не перестану!
В комнату одна за другой входят соседки; на них платья ярких, кричащих цветов; в руках у них огромные стаканы с прохладительными напитками. Они кружатся вокруг Башмачяицы, которая сидит на полу и громко причитает в такт танцу. Их широкие юбки развеваются. Все с комическим видом выражают ей сочувствие.
Соседка в жёлтом. Прохладительного!
Соседка в красном. Прохладительного!
Соседка в зелёном, Чтобы разогнать кровь.
Соседка в чёрном. Лимонной!
Соседка в тёмнофиолетовом. Из сарсапарели!
Соседка в красном. Мятная лучше.
Соседка в тёмнофиолетовом. Соседка!
Соседка в зелёном. Соседушка! Соседка в чёрном. Сапатера!
Соседка в красном. Сапатерита!
Соседки поднимают весёлый шум. Башмачница плачет навзрыд.
Занавес