Два дня спустя, Беатриса собралась поработать въ картинную галлерею; на крыльцѣ "пансіона" она замѣтила мистера Бортона, озиравшагося по сторонамъ, съ самой плачевной физіономіей. Шелъ упорный, частый дождь и какъ-будто говорилъ бѣднымъ смертнымъ: "мнѣ дѣла нѣтъ до вашихъ плановъ: хочу идти и буду."
Воды Арно вздулись и шумно бурлили въ своихъ берегахъ. Тамъ и сямъ на глинистомъ берегу виднѣлись рыболовы, то взрослые, то мальчишки.
-- Славный денекъ, неправда-ли, мистеръ Бортонъ?-- сказала Беатриса, пріостанавливаясь на крыльцѣ и готовясь открыть зонтикъ, такъ какъ рѣшилась мужественно бороться съ непогодой.
-- Я просто не знаю, что съ собою дѣлать,-- мрачно отозвался американецъ,-- на сегодняшній день я намѣтилъ осмотръ Fiesoie утромъ и Certosa послѣ обѣда.
-- Какая жалость! Но вѣдь остаются еще картинныя галлереи...
-- Я ихъ ужъ разъ обошелъ!-- нетерпѣливо возразилъ тотъ.
-- И ничего такого не примѣтили, на что стоило бы взглянуть еще разъ?
-- Ровно ничего. Поглядите-ка туда, миссъ Гэмлинъ: какъ будто проясниваетъ...
-- Нисколько. Да и вѣтеръ дуетъ съ противоположной стороны. Боюсь, что вамъ придется сидѣть дома. Прощайте!
Она закуталась въ плащъ и поспѣшила вдоль рѣки.
Благодаря-ли плохому освѣщенію, или по какой другой причинѣ, но работа въ этотъ день показалась Беатрисѣ необыкновенно трудной и мало интересной; мысли ея разбѣгались и часто возвращались къ высказанному Эвелиной желанію нанять отдѣльную квартирку. Но мечты ея были прерваны чьимъ-то голосомъ, радостно и изумленно произносившимъ ея имя.
Она подняла голову: передъ нею стоялъ молодой человѣкъ невзрачной наружности, но тщательно и даже изящно одѣтый.
-- Я несказанно счастливъ, что опять васъ вижу!-- молодой человѣкъ протянулъ ей руку.
Беатриса нехотя поздоровалась съ нимъ.
-- Вы когда прибыли во Флоренцію?-- спросила она.
-- Вчера вечеромъ -- и сразу окунулся въ міръ волшебныхъ грезъ! Какой былъ закатъ! Весь городъ со своими башнями и куполами церквей былъ залитъ пурпурнымъ сіяніемъ! Призрачный городъ, сотканный изъ свѣта и блеска!
-- А сегодня -- изъ дождя и грязи!-- вставила Беатриса, поднимая упавшую на полъ кисть.
-- Ахъ, позвольте мнѣ услужить вамъ!.. Гдѣ же вы все время пропадали, миссъ Гэмлинъ? Спрашивалъ я у вашихъ пріятельницъ, миссъ Фрезеръ и миссъ Беванъ, куда вы дѣвались,-- но онѣ вашего адреса не знали...
-- Я давно уже путешествую,-- пояснила Беатриса и мысленно поблагодарила своихъ пріятельницъ.
-- Вѣдь здѣсь вы работаете въ самой колыбели искусства! Вдохновляетесь самымъ воздухомъ Флоренціи! Въ подобной обстановкѣ всякій сдѣлается артистомъ!
Восторженный господинъ прислонился къ рѣшоткѣ, обнесенной вокругъ Венеры Медиційской, и одобрительно осмотрѣлся крутомъ.
Беатриса въ душѣ злилась; она чувствовала, что приходъ Гуго Вивальди въ настоящую минуту не желателенъ; ей хотѣлось сначала повидаться съ нимъ и описать ему чудака Гэрри Плейделя, съ которымъ она встрѣчалась въ рисовальной школѣ: она и ея подруги постоянно поднимали его на смѣхъ за его жеманную восторженность, самомнѣніе, увѣренность въ своемъ талантѣ.
-- Что вы въ настоящую минуту дѣлаете?-- спросилъ онъ, склоняясь надъ нею и разсматривая ея работу съ видомъ снисходительнаго знатока,-- а! Mantegna! Прекрасно! Дайте-ка взглянуть!-- онъ сложилъ пальцы на подобіе бинокля и взглянулъ на работу Беатрисы,-- вполнѣ-ли вы довольны фигурой волхва? Правая рука немного длинна,-- вы не находите?
-- Не замѣчаю,-- отвѣчала она, преодолѣвая злость и разбирающій ее въ то же самое время смѣхъ.
Приближался часъ обычнаго посѣщенія Гуго: онъ всегда приходилъ справляться, не нужны ли ей его помощь и совѣтъ.
Въ головѣ у нея мелькнула блестящая мысль: она вытащила свой завтракъ.
-- Щепетильность его не выдержитъ подобнаго испытанія!-- подумала она.
Но ее постигло горькое разочарованіе: онъ съ живѣйшимъ любопытствомъ заглянулъ въ ея свертокъ, который она методически развернула.
-- Хлѣбъ и сушеные фрукты! Какъ поэтично!
Ей крѣпко захотѣлось запустить въ него своимъ поэтичнымъ завтракомъ, но въ виду неисполнимости этого желанія, она предложила ему раздѣлить ея скромную трапезу. Онъ сорвалъ двѣ-три ягодки изюму съ вѣтки, какъ дверь распахнулась, и на порогѣ показалась широкоплечая фигура Гуго Вивальди. Онъ поспѣшно двинулся къ Беатрисѣ, но вдругъ остановился,-- увидавъ, что молодая дѣвушка не одна, повернулся къ нимъ спиной и вышелъ обратно въ ту же дверь.
Не успѣла она за нимъ закрыться, какъ снова распахнулась: на этотъ разъ вошли миссъ Гріерсонъ и ея племянница. Тетка, съ каталогомъ въ рукахъ, принялась добросовѣстно осматривать картины, дѣлая отмѣтки въ своей записной книжкѣ.
При видѣ Беатрисы и ея собесѣдника, голубые глазки миссъ Бланшъ жадно раскрылись; она послушно слѣдовала за теткой, но постоянно на нихъ оглядывалась, что, конечно, не ускользнуло отъ вниманія Беатрисы. Обѣ дамы, наконецъ, прошли въ сосѣднюю комнату.
Плейдель все не уходилъ, и терпѣніе Беатрисы истощилось.
-- Къ сожалѣнію, я не имѣю возможности больше съ вами бесѣдовать,-- сдержанно сказала она,-- я очень отстала со своей картиной...
-- Не обращайте на меня вниманія!-- послѣдовало милостивое разрѣшеніе,-- я согласенъ молчать, только буду слѣдить за вашей работой.
-- Пожалуйста этого не дѣлайте!-- въ полномъ отчаяніи воскликнула Беатриса. Плейдель усмѣхнулся: ея волненіе польстило ему.
-- Увѣряю васъ: я не строгій критикъ!-- сказалъ онъ,-- но ваше желаніе для меня законъ. До свиданія!-- онъ съ улыбкой откланялся и ушелъ.
Въ первый моментъ Беатрисѣ страстно захотѣлось выбѣжать въ корридоръ къ Гуго и все объяснить ему; но, по здравомъ размышленіи, она нашла этотъ поступокъ безразсуднымъ.
"Онъ и такъ, разумѣется, сообразилъ, что это мой старый знакомый, и потому ретировался. Навѣрно сейчасъ же вернется"...
Но время шло, а Гуго не. появлялся. Вскорѣ сзади послышались легкіе шаги, и за спиной Беатрисы задыхающійся голосъ произнесъ:
-- О, миссъ Гэмлинъ, какая вы артистка! Замѣчательно!
-- Очень рада, что моя работа вамъ нравится,-- сухо откликнулась Беатриса, узнавъ въ говорившей Бланшъ Гріерсонъ.
-- Нравится? Еще бы! Какое счастье быть художницей!
Беатриса промолчала, а Бланшъ продолжала:
-- Милая миссъ Гэмлинъ! Я вамъ хочу что-то сказать, но не знаю съ чего начать. Вы не сердитесь, что я при тетѣ отношусь къ вамъ такъ сухо?
-- Ничуть!-- съ улыбкой отвѣчала Беатриса:-- но не лучше ли будетъ, если вы и безъ тети станете относиться ко мнѣ такъ же?
-- О, какъ можно, что вы! Я такъ восхищаюсь вами, миссъ Грэй, и дивной жизнью, которую вы ведете!
Беатриса опять промолчала.
-- А съ вами сейчасъ разговаривалъ тоже художникъ?-- съ блестящими глазками освѣдомилась Бланшъ.
-- Этого господина я знавала въ Англіи.
-- Но я увѣрена, что онъ художникъ, не такъ-ли? Какая прелесть его пиджакъ и шляпа! Только живописцы носятъ такіе!
-- О, да!-- смѣясь, отвѣтила Беатриса.
-- Миссъ Гэмлинъ,-- конфиденціально начала Бланшъ:-- я отыскала въ этой комнатѣ портретъ молодого синьора Гвидотти. Вы видѣли?
-- Нѣтъ!-- Беатриса недоумѣвала.
-- Вотъ онъ!-- съ торжествомъ указала Бланшъ на Эндиміона,-- неправда ли похожъ, какъ двѣ капли воды?
-- Есть легкое сходство,-- согласилась Беатриса, мелькомъ взглянувъ на фигуру спящаго юноши-красавца и съ облегченіемъ замѣтивъ вдали приближающуюся фигуру строгой тетки Бланшъ.
-- Ахъ, вонъ и тетя!-- шепнула племянница и, мотнувъ своей бѣлокурой головкой, моментально отвернулась отъ Беатрисы.
Беатриса снова попробовала приняться за прерванную работу, но на душѣ у нея было неспокойно и писанье не клеилось. Почувствовавъ утомленіе, она встала, чтобы расправить усталые члены. Передъ ея глазами опять мелькнулъ несносный бархатный пиджакъ и мягкая, войлочная шляпа.
-- Устали сидѣть на одномъ мѣстѣ?-- произнесъ Гэрри Плейдель:-- пройдемтесь-ка лучше по корридору. Мнѣ хочется показать вамъ одну картину; вы, быть можетъ, ее не замѣтили, такъ какъ она виситъ въ тѣни и принадлежитъ кисти неизвѣстнаго художника,-- но у меня особенная способность откапывать жемчужины, мимо которыхъ равнодушно проходитъ толпа. Тонъ картины изумительный: ярко-желтый, реальный. Честь и слава маэстро, написавшему ее!
-- Идемте!-- съ неожиданной рѣшимостью согласилась Беатриса,-- въ галлереѣ у меня есть знакомый художникъ, съ которымъ я васъ познакомлю.
Плейдель заставилъ ее сперва полюбоваться ярко-желтымъ тономъ картины XV столѣтія, изображающей Преображеніе Господне; затѣмъ они направились къ галлереѣ, гдѣ за своимъ мольбертомъ сидѣлъ Гуго Вивальди и, повидимому, совершенно былъ поглощенъ своей работой.
-- Синьоръ,-- тихо обратилась Беатриса къ художнику:-- если вы не черезчуръ заняты...
Гуго всталъ, сдержанно поклонился и серьезно отвѣтилъ:
-- Я всегда къ вашимъ услугамъ, синьорина.
Торжественный тонъ его заставилъ Беатрису улыбнуться: тотъ ли это обыкновенно добродушный и грубоватый Гуго? Тѣмъ не менѣе, она продолжала все такъ же оффиціально:
-- Позвольте вамъ представить мистера Плейделя, одного изъ моихъ товарищей по лондонской рисовальной школѣ.
Англичанинъ граціозно взмахнулъ широкополой шляпой надъ живописно взбитыми кудрями, а Вивальди, быстро окинувъ его взглядомъ, отвѣтилъ на поклонъ; Беатриса была увѣрена, что отъ него не ускользнула ни одна подробность изъ нѣсколько шутовской наружности Плейделя.
-- Синьоръ говоритъ по-итальянски или нѣтъ?-- освѣдомился Гуго на родномъ своемъ языкѣ.
-- Увы!-- съ отрицательнымъ жестомъ отвѣчалъ Плейдель,-- у меня никогда не было случая изучить вашъ божественный языкъ, но я надѣюсь вскорѣ освоиться съ нимъ здѣсь!
-- Боже, да онъ намѣренъ тутъ корни пустить!-- въ ужасѣ подумала Беатриса. Гуго не отвѣчалъ, очевидно, считая разговоръ исчерпаннымъ. Молодая дѣвушка знала, что всякія церемоніи ему въ тягость, и что онъ не замедлитъ выдать себя.
-- Но вы вѣдь говорите по-англійски?-- съ очаровательной улыбкой освѣдомился Плейдель.
-- Немножко... въ случаѣ крайней необходимости,-- отрѣзалъ Гуго, снова садясь, помахивая кистью и стараясь скрыть возрастающее нетерпѣніе.
-- Разрѣшите взглянуть на вашу работу! Тиціанъ? Ну, да, въ смыслѣ красокъ онъ великій мастеръ, но въ его твореніяхъ души нѣтъ. Вы вѣрно изучаете его краски?
-- Я пишу эту картину по заказу,-- грубо пояснилъ Гуго.
-- Неужели же вы настолько унижаете свое искусство, что пишете картины, которыхъ не одобряете, исключительно ради наживы?
Вопросъ былъ, конечно, дерзкій; но Беатриса въ душѣ посмѣялась, при мысли, что Гуго не разъ читалъ проповѣди своему отцу на ту же тему.
-- Но мистеръ Плейдель,-- поспѣшила она вмѣшаться,-- по счастью, эта картина одна изъ нашихъ любимыхъ! Она одинаково нравится и синьору Вивальди, и мнѣ.
Гуго взглянулъ на нее и смягчился. Беатриса почувствовала большое облегченіе, когда онъ обратился къ ней прежнимъ рѣзковатымъ тономъ:
-- Почему вы не работаете, синьорина?
-- Главнымъ образомъ, потому, что теряю время на разговоры съ вами,-- съ веселымъ задоромъ отвѣчала она,-- кромѣ того, мнѣ вообще сегодня не работается. Мнѣ нуженъ вашъ совѣтъ.
Гуго всталъ и безпрекословно послѣдовалъ за Беатрисой. Долго стоялъ онъ передъ ея копіей и, наконецъ, сказалъ:
-- Безобразіе! Придется уничтожить все, что вы сегодня наработали!
-- Согласенъ ли онъ со мной насчетъ правой руки волхва?-- не унимался Гэрри Плейдель; Гуго, какъ и всегда, говорилъ съ Беатрисой по-итальянски. При этомъ вопросѣ онъ рѣзко повернулся къ англичанину:
-- Вы настолько любезны, что беретесь помочь синьоринѣ? Въ такомъ случаѣ я ухожу. У семи нянекъ ребенку плохо.
Беатриса не успѣла опомниться, какъ тяжелая дверь съ шумомъ за нимъ захлопнулась, и удаляющіеся шаги его гулко зазвучали по мраморному полу корридора.
Она сѣла, но настроеніе ея окончательно испортилось. Работа не налаживалась, присутствіе Плейделя раздражало ее... Разсерженная, кромѣ того, поведеніемъ Гуго, и не зная, что предпринять, она схватила кисть и начала яростно писать. Голосъ Плейделя снова раздался надъ ея ухомъ:
-- До свиданія, пока, миссъ Гэмлинъ... Надѣюсь, что это пріятное свиданіе не послѣднее.
Беатриса насмѣшливо улыбнулась.
-- Дайте мнѣ вашъ адресъ,-- попросилъ неугомонный Плейдель.
Чтобы поскорѣе отвязаться отъ него, молодая дѣвушка назвала пансіонъ Больдъ.
Въ тотъ же вечеръ, за обѣдомъ, добродушный нѣмецъ-профессоръ испыталъ неожиданное потрясеніе: вмѣсто обычнаго, безмятежнаго отвѣта на его неизмѣнный вопросъ, Беатриса раздраженно отвѣтила:
-- Нѣтъ, я испортила свою картину.
Готовая появиться на губахъ добродушнаго старика улыбка такъ и застыла; онъ растерянно заморгалъ и могъ только пробормотать:
-- А... а... а...-- и умолкъ. Съ огорченнымъ вздохомъ принялся онъ за ѣду, по всей вѣроятности размышляя о томъ, что характеръ женщины навсегда останется загадкой даже для нѣмца, профессора естественныхъ наукъ.