Іюнь мѣсяцъ. Розовый кустъ, который Эвелина и Беатриса посадили на могилѣ маленькой Пакиты Судди, находился въ періодѣ самаго пышнаго расцвѣта; вѣнокъ изъ желтыхъ иммортелей, положенный родителями, подъ вліяніемъ непогоды совершенно обветшалъ; собачій художникъ, слывшій раньше веселымъ острякомъ, снова началъ отпускать шуточки и смѣшить кліентовъ своими прибаутками, а руки его безъ устали стригли и охорашивали, на низенькихъ перилахъ набережной, собачье населеніе Флоренціи. Черные глаза Джіусто утратили печальное выраженіе; улыбка опять заиграла на его губахъ. Онъ снова придумывалъ новыя сказки, чтобы позабавить Франческу.
Картина Гвидо -- "Мальчикъ у Кабана" была закончена мѣсяца два тому назадъ и отослана въ Англію; но Джіуста продолжалъ посѣщать мастерскую почти каждый день; онъ стиралъ пыль съ мебели, чистилъ палитры, прибиралъ краски, исполнялъ порученія, болталъ или просто молчалъ: все зависѣло отъ настроенія и желанія самого художника.
У Гвидо былъ застой: съ тѣхъ поръ, какъ онъ отослалъ картину, объ ней не было ни слуху, ни духу. Богачу, заказавшему ее, и въ голову не приходило, что художникъ, быть можетъ, нуждается въ деньгахъ, и Гвидо дошелъ чуть не да отчаянья: чтобы заплатить за квартиру, ему пришлось занять денегъ у Вивальди.
Но хуже всего было то, что время летѣло, приближалась римская выставка, а картина на медаль все ему не удавалась. Разъ десять начиналъ онъ изображать "Побѣду" -- и каждый разъ въ отчаяньи бросалъ кисть.
-- Идей у меня нѣтъ!-- съ горечью бранилъ себя Гвидо,-- ремесленникъ я, не художникъ! Воображенія ни на грошъ! Техникъ, да и все тутъ!
Онъ просто сталъ ненавидѣть стройныя фигуры съ греческимъ профилемъ и въ классическомъ одѣяніи, которыя выходили у него на полотнѣ. Разъ утромъ онъ стоялъ передъ своимъ мольбертомъ и злился.
Гвоздика на окошкѣ его была въ полномъ цвѣту; букетъ бѣлыхъ лилій и ириса благоухалъ въ вазѣ. Гвидо любилъ бѣлыя лиліи, онѣ напоминали ему Эвелину...
Итакъ, Гвидо стоялъ и злился. Онъ съ нѣкоторой завистью думалъ о Гуго: тотъ за послѣднее время такъ и сіялъ довольствомъ! Значитъ, работа его шла на ладъ -- это всѣмъ было извѣстно.
Въ чемъ заключалась идея Гуго,-- никто не зналъ: артисты, пишущіе на медаль, обыкновенно никому не показываютъ своихъ картинъ до полнаго ихъ окончанія. Гуго строго хранилъ свою тайну: даже Андреа Вивальди не былъ въ нее посвященъ.
Гвидо-же смѣялся надъ такой таинственностью и не препятствовалъ Джіусто торчать у себя съ утра до вечера, обращая на него столько-же вниманія, сколько на собаку или кошку. Впрочемъ, онъ уступилъ настояніямъ Гуго и закрывалъ эскизы, когда тотъ заходилъ къ нему.
"Приза онъ не возьметъ!-- думалъ Гвидо про своего друга,-- слишкомъ крупныя силы участвуютъ въ состязаніи,-- но ему это безразлично. Онъ любитъ работу, всю свою душу вкладываетъ въ нее, и по своему счастливъ. А меня мучитъ сознаніе, что я долженъ-бы написать хорошую картину, да не могу. Я готовъ отказаться отъ этой затѣи, но Гуго будетъ огорченъ!"
Раздался звонокъ. Гвидо выглянулъ въ окно и увидалъ удаляющагося почтальона. Письмо! Не изъ Англіи-ли? Онъ кинулся внизъ,-- дѣйствительно, письмо было оттуда. Онъ съ нетерпѣніемъ вскрылъ конвертъ.
Англичанинъ прислалъ ему чекъ, съ горячей похвалой отзывался о картинѣ и заказывалъ другую, по усмотрѣнію художника. Первой мыслью Гвидо было подѣлиться радостью съ Эвелиной. Хоть и рано еще, но, быть можетъ, она уже работаетъ въ мастерской Андреа. Во всякомъ случаѣ онъ повидается съ Андреа и съ Гуго: они тоже порадуются вмѣстѣ съ нимъ.
Какъ ураганъ ворвался онъ въ комнату старика: она была пуста. Но Гуго, разумѣется, дома. Гвидо окликнулъ его. Отвѣта не было, но Гвидо показалось, что кто-то шевелится въ сосѣдней комнатѣ; онъ распахнулъ дверь и крикнулъ:
-- Гуго! Гуго! Оглохъ ты, что-ли? Иди сюда, мнѣ надо поговорить съ тобой!-- и съ этими словами онъ проникъ въ комнату младшаго Вивальди.
Но комната была пуста; на мольбертѣ, какъ разъ напротивъ Гвидотти, стояла недоконченная картина. Въ первую минуту Гвидо даже не сообразилъ, что это такое; потомъ яркая краска залила его лицо. "Такъ вотъ какъ Гуго задумалъ изобразить "Побѣду!"
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
За часъ до этого происходила слѣдующая сцена въ Casa San Jacopo.
-- Здравствуй, Джіусто! Ты идешь къ синьору Гвидотти?
-- Да, синьорина.
-- Такъ занеси синьору Вивальди это письмо. У синьорины Грэй сегодня болитъ голова и она не придетъ къ нему въ мастерскую.
-- Занесу, синьорина, съ удовольствіемъ. Неужели она заболѣла?
-- О, нѣтъ, просто устала. Для насъ, англичанокъ, Флоренція лѣтомъ никуда не годится. Я и то, кажется, скоро ослѣпну отъ вашего солнца. Ну, до свиданія, ступай!
Не торопясь и поминутно останавливаясь,-- то поглазѣть, то поболтать, Джіусто дошелъ, наконецъ, до подъѣзда Андреа Вивальди и постучался. Никто не отозвался. Онъ потянулъ за ручку,-- дверь открылась, и онъ увидалъ на порогѣ мастерской Гвидо, который стоялъ спиной къ нему и что-то разглядывалъ.
Мальчику захотѣлось узнать, чѣмъ такъ заинтересовался Гвидотти; онъ подошелъ къ нему сзади и заглянулъ въ свою очередь въ мастерскую младшаго Вивальди. Картина, поглотившая вниманіе Гвидо, показалась мальчику странной: на ней было множество народу, и всѣ преклонялись передъ какой-то женщиной... Не Мадонна ли это? Но Джіусто такихъ Мадоннъ еще не видывалъ: она отвернулась отъ колѣнопреклоненныхъ и пристально, съ выраженіемъ ужаса на лицѣ, всматривалась въ подолъ своего платья, который держала въ рукѣ...
Джіусто только что собирался спросить у Гвидо, что значитъ эта картина, какъ внизу хлопнула дверь и въ сѣняхъ послышались голоса Андреа и Гуго Вивальди. Тутъ произошло нѣчто поразительное: Гвидо вздрогнулъ, какъ ужаленный, и поспѣшно, но безъ шуму, ретировался въ мастерскую Гуго, при чемъ плотно притворилъ за собою дверь,-- такъ что мальчикъ едва успѣлъ отскочить.
"Навѣрно готовитъ синьору Гуго какой-нибудь сюрпризъ!" рѣшилъ Джіусто, улыбнулся и, встрѣтивъ входившихъ хозяевъ, передалъ имъ письмо Беатрисы. Затѣмъ онъ взошелъ за Вивальди въ комнату Андреа.
Старикъ, отдуваясь, бросился въ кресло.
-- Раненько ушли вы сегодня изъ дому, маэстро!-- сказалъ Джіусто, не спуская глазъ съ дверей мастерской Гуго.
-- Мы были въ San-Miniato,-- пояснилъ Андреа,-- сегодня память моей покойной жены. А, Гвидо, здравствуй, другъ мой!
Гвидо вошелъ изъ передней. Джіусто вспомнилъ, что изъ мастерской Гуго была другая дверь -- въ корридоръ и переднюю...
-- Съ добрымъ утромъ, маэстро! Я пришелъ къ вамъ подѣлиться хорошими вѣстями!-- Гвидо передалъ содержаніе письма англичанина.
-- Я былъ увѣренъ въ твоемъ успѣхѣ!-- съ гордостью сказалъ Андреа и потрепалъ своего воспитанника по плечу.
-- Это только начало, а дальше пойдетъ еще лучше!-- съ увѣренностью произнесъ Гуго,-- принимайся-ка теперь за картину на выставку!
Гвидо провелъ рукой по вьющимся волосамъ своимъ.
-- Да, слѣдуетъ серьезно приняться...-- отозвался онъ и ушелъ къ себѣ. Джіусто слѣдовалъ за нимъ по пятамъ.
Гвидо принялся за свой эскизы, а мальчикъ, по обыкновенію, бродилъ по мастерской, вытирая пыль и. "прибирая" комнату по своему усмотрѣнію. Немного погодя, художникъ оглянулся на Джіусто,-- должно быть, только теперь замѣтивъ его присутствіе,-- и нетерпѣливо крикнулъ:
-- Будетъ! Ты меня раздражаешь своей возней!
Джіусто покорно удалился въ уголокъ и притихъ. Странное поведеніе Гвидо у Вивальди уже перестало занимать его: онъ порѣшилъ, что поступокъ его друга тѣсно связанъ съ "хорошими вѣстями" изъ Англіи. Во всякомъ случаѣ Джіусто не придалъ факту никакого значенія и вскорѣ позабылъ о немъ.