Присутствіе мистера Плейделя въ Римѣ объяснялось тѣмъ фактомъ, что миссъ Гріерсонъ съ племянницей собирались провести здѣсь всю зиму. Мистеръ Плейдель все больше и больше нравился обѣимъ дѣвицамъ, какъ старой, такъ и молодой.
Въ этотъ день Бланшъ и Гэрри Плейдель, съ разрѣшенія тетки, пошли прогуляться въ сады около Pincio. Они такъ увлеклись разговоромъ (изъ котораго миссъ Бланшъ узнала, что красота Венеры ничто, въ сравненіи съ ея собственной очаровательной наружностью),-- что чуть не наткнулись на какое-то препятствіе, лежавшее на ихъ пути.
-- Поглядите!-- всплеснула руками миссъ Бланшъ,-- это синьоръ Гвидотти! О, Гэрри, неужели онъ умеръ?
Плейдель опустился на колѣни возлѣ безжизненнаго тѣла. На лицѣ Гвидо, между глазъ, былъ страшный синякъ, а на головѣ открытая рана; сквозь густыя кудри медленно сочилась кровь.
-- Не думаю, чтобы онъ умеръ!-- сказалъ Плейдель, поднимаясь на ноги,-- я сбѣгаю къ сторожу, позову на помощь... А вы, Бланшъ, останьтесь здѣсь... или страшно? Въ такомъ случаѣ пойдемте со мной.
Но Бланшъ поборола свой страхъ.
-- Я останусь съ нимъ!-- храбро заявила она,-- только, Гэрри, возвращайтесь скорѣй!
Онъ ушелъ; а она сѣла на землю и положила голову Гвидо къ себѣ на колѣни. Какой красавецъ! Точно мраморное изваяніе миѳологическаго бога! Плейдель скоро вернулся, а съ нимъ пришли и сторожа съ носилками. Гвидо отнесли къ нему на квартиру; Бланшъ, плачущая и перепуганная, вернулась къ теткѣ, а Плейдель, съ позваннымъ имъ докторомъ, остался у постели молодого художника.
Прошло нѣкоторое время и Гвидо зашевелился. Плейдель нагнулся къ нему:
-- Вамъ лучше, дорогой мой, гораздо лучше? Какъ это съ вами приключилось, скажите?
Но Гвидо молча смотрѣлъ широко раскрытыми глазами. Онъ смутно помнилъ, что случилось что-то непріятное, чего не слѣдовало бы знать постороннимъ, но подробности рѣшительно ускользали изъ его памяти.
-- Не тревожьте его,-- шепнулъ докторъ,-- въ свое время все узнаемъ. Въ полицію уже дано знать.
Гвидо, очевидно, понялъ послѣднюю фразу.
-- Въ полицію?-- съ усиліемъ повторилъ онъ,-- для чего? У меня сдѣлалось головокруженіе... обморокъ... я упалъ...-- онъ со стономъ закрылъ глаза.
-- Вотъ именно, я такъ и думалъ!-- успокоительно сказалъ докторъ,-- головокруженіе, обморокъ... Къ чему тутъ полиція?
Онъ далъ больному пить, и всѣ трое замолчали.
Когда Гвидо снова заговорилъ, голосъ его звучалъ потверже.
-- Я умру?-- спросилъ онъ у врача.
-- Вздоръ какой! Похвораете недѣльки двѣ-три, да и встанете.
-- Я хочу видѣть ее.
-- Про мать свою онъ говоритъ, что-ли?-- спросилъ докторъ.
Плейдель покачалъ головой.
-- Про кого вы говорите, дорогой мой?-- спросилъ онъ, нагибаясь къ больному,-- не позвать-ли миссъ Грэй?
-- Эвелину!-- шепнулъ Гвидо.
-- Хорошо, мы позовемъ ее.
Плейдель схватилъ шляпу.
-- Не пугайте ее!-- предостерегъ докторъ,-- вонъ онъ опять въ обморокѣ! Плохо дѣло!
Когда Гвидо пришелъ въ себя, то началъ бредить. Его преслѣдовала мысль, что что-то надо скрыть, а что именно -- онъ никакъ не могъ припомнить. Страшный кошмаръ мучилъ его. Порою онъ узнавалъ окружающихъ. Вотъ стоитъ Гуго... надо отодвинуться отъ него подальше... А почему? Больной не зналъ. Вотъ Плейдель,-- только теперь онъ вовсе не смѣшонъ. А вотъ и она... Эвелина!
Онъ сталъ всюду слѣдовать за ней взглядомъ, и сердце молодой дѣвушки сжималось отъ боли.
Эвелина не разспрашивала ни Беатрису, ни Гуго; она избѣгала и старика Вивальди, который въ мрачномъ молчаніи сидѣлъ въ гостиной Беатрисы. Бѣдная Эвелина чуяла какую-то тайну, которую всю знали, кромѣ нея, и невыносимо страдала.
Всего легче ей было съ Плейделемъ: этотъ зналъ еще меньше нея и постоянно высказывалъ удивленіе по поводу внезапно объявившихся припадковъ падучей у бѣднаго Гвидо.
Эвелина всю себя посвятила уходу за больнымъ. Если ей и вспоминались страстныя обличенія Андреа, если и возникали въ сердцѣ ея сомнѣнія,-- то она старалась поспѣшно заглушить ихъ и окружала Гвидо еще болѣе нѣжными попеченіями и заботами.
Однажды Беатриса сдѣлала ей робкое замѣчаніе, совѣтуя поберечь себя и не слишкомъ изнурять свой организмъ; по всегда кроткая Эвелина неожиданно вспылила:
-- Это мое дѣло, и я, кажется, имѣю на это право!-- воскликнула она и разразилась громкими рыданіями. Съ тѣхъ поръ Беатриса не вмѣшивалась.
Андреа (ему отвели комнату въ той же квартирѣ, гдѣ жила Беатриса съ Эвелиной) впалъ въ какую-то тоскливую апатію, цѣлыми днями сидѣлъ у окна и ничего не разспрашивалъ; Гуго и Беатриса понимали его нравственное состояніе и нарочно при немъ разговаривали о больномъ, какъ будто не замѣчая, что старикъ жадно прислушивается къ ихъ словамъ. Вспышка ярости въ саду прошла, но омрачила будущее и уничтожила прошедшее.
Гуго и Беатриса частенько оставались съ глазу на глазъ, но къ интимному разговору больше не возвращались, хотя воспоминаніе о немъ не покидало ихъ ни на минуту. Гуго испытывалъ сердечную боль и стыдъ, а Беатриса,-- мучительное желаніе вернуть утраченное счастье. Впрочемъ, она не считала дѣла проиграннымъ и положила только выждать удобный случай.