IV.

Молли Гибсонъ выручаетъ подругу.

Послѣ такой бурной ночи, какъ-то странно было обѣимъ молодымъ дѣвушкамъ встрѣтиться за завтракомъ, какъ ни въ чемъ не бывало. Цинція была блѣдна, но говорила такъ же спокойно, какъ и всегда, о всевозможныхъ предметахъ, между тѣмъ, какъ Молли молча наблюдала за нею, невольно удивлялась ея власти надъ собою, и все болѣе убѣждалась, что она должна была пройти долгій курсъ искуства скрывать свои настоящія мысли и тайныя заботы, прежде, нежели пріобрѣла способность принимать по желанію такую невозмутимую наружность. Въ числѣ писемъ, полученныхъ въ это утро, было одно изъ Лондона отъ Киркпатриковъ, но не отъ Еленъ, личной кореспондентки Цинціи. Вмѣсто нея писала сестра ея, извиняясь за Еленъ и объясняя, что у нея былъ сильный гринъ, послѣ котораго она все еще слаба и хвораетъ.

-- Пусть она пріѣдетъ сюда для перемѣны воздуха, сказалъ мистеръ Гибсонъ: -- въ это время года въ деревнѣ лучше, чѣмъ въ Лондонѣ, если только не жить въ домѣ, окруженномъ деревьями. Нашъ же домъ сухъ, выстроенъ на высокомъ мѣстѣ, на песчаномъ грунтѣ; а я возьмусь лечить ее даромъ.

-- Ахъ, это будетъ прелесть какъ хорошо, отвѣчала мистрисъ Гибсонъ, быстро соображая между тѣмъ въ умѣ своемъ, какія понадобятся хозяйственныя измѣненія, чтобы достойнымъ образомъ принять молодую лэди, привыкшую къ такому утонченному образу жизни, какой ведется у мистера Киркпатрика; она взвѣсила неудобства и сличила ихъ съ вѣроятными выгодами, и все это въ то самое время, какъ произносила свой немногословный отвѣтъ.

-- Вѣдь ты бы рада была, Цинція? И Молли тоже? Вамъ, милая моя, тоже не мѣшало бы познакомиться хотя съ одной изъ этихъ дѣвицъ; я увѣрена, что онѣ, въ свою очередь, пригласили бы васъ къ себѣ, а это было бы такъ пріятно!

-- А я бы не отпустилъ ее, отвѣчалъ мистеръ Гибсонъ, который пріобрѣлъ несчастную способность съ удивительною легкостію читать въ мысляхъ моей супруги.

-- Милая Еленъ! продолжала мистрисъ Гибсонъ: -- какъ бы мнѣ было пріятно ухаживать за нею! Мы бы отдали ей ту комнату, въ которой ты принимаешь больныхъ, мой милый (едва-ли нужно прибавлять, что вѣсы перетянуло неудобство имѣть у себя въ домѣ, такъ-сказать, за кулисами постороннее лицо на нѣсколько недѣль), вѣдь больному человѣку главное дѣло -- спокойствіе. Въ гостиной, напримѣръ, ее безпрестанно безпокоили бы приходящіе; изъ столовой ничѣмъ не выкурить запаха кушанья; конечно, этого бы не было, еслибы дорогой папа позволилъ мнѣ пробить еще окно, но...

-- Почему бы не положить ее спать въ твоей уборной, а на день не отдать ей маленькую комнатку, что выходитъ въ гостиную?

-- Библіотеку-то? (этимъ именемъ мистрисъ Гибсонъ угодно было величать крошечную комнатку, которая прежде именовалась "книжной каморкой") вѣдь тамъ едва умѣстится диванъ, въ добавокъ къ письменному столу и шкафу съ книгами. Нѣтъ, мой другъ, тогда лучше совсѣмъ не приглашать ее. Дома она, но крайней-мѣрѣ, имѣетъ всѣ удобства.

-- Хорошо, пожалуй! отвѣчалъ мистеръ Гибсонъ, видя, что ему предстоитъ остаться побѣжденнымъ, и не принимая достаточнаго участія въ обсуждаемомъ предметѣ, чтобы рѣшиться выдержать изъ-за него борьбу: -- можетъ быть, ты и права: тутъ представляется выборъ между роскошью и свѣжимъ воздухомъ; а нѣкоторые люди больше страдаютъ отъ недостатка роскоши, нежели воздуха. Ты знаешь, что я буду ей очень радъ, если она надумаетъ пріѣхать; но мою пріемную я не могу никому уступить: она мнѣ такъ же нужна, какъ хлѣбъ насущный.

-- Я напишу имъ о любезномъ предложеніи мистера Гибсона, сказала жена его въ большомъ удовольствіи, погда мужъ ея вышелъ изъ комнаты:-- и они будутъ такъ же благодарны ему, какъ будто она воспользовалась имъ.

Отъ извѣстія ли о болѣзни Еленъ или другой какой причины, только Цинція цѣлый день была какъ-то разсѣянна и безжизненна. Молли теперь понимала, почему характеръ ея въ послѣдніе мѣсяцы сталъ такъ неровенъ, и извиняла ей все, слѣдя за нею съ нѣжнымъ участіемъ. Къ вечеру, когда онѣ остались вдвоемъ, Цинція подошла къ Молли и стала за ея плечо, такъ, чтобы лица ея не было видно.

-- Молли, сказала она:-- такъ вы это въ самомъ дѣлѣ сдѣлаете, то-есть то, что вы мнѣ ночью обѣщали? Я думала объ этомъ цѣлый день, и мнѣ иногда кажется, что вамъ онъ бы въ самомъ дѣлѣ отдалъ письма, еслибы вы потребовали ихъ у него. Онъ бы, можетъ быть, вообразилъ, что... во всякомъ случаѣ стоитъ попытаться, если только это не слишкомъ вамъ непріятно.

Между тѣмъ, чѣмъ болѣе Молли думала о предполагаемомъ свиданіи съ мистеромъ Престономъ, тѣмъ болѣе оно ей не нравилось. Но такъ-какъ она сама вызвалась повидаться съ нимъ, то не могла уже отступиться отъ своего предложенія. Притомъ, это свиданіе могло принести пользу; повредить же дѣлу, какъ ей казались, не могло никакимъ образомъ. Итакъ, она согласилась и усердно старалась скрыть, какъ непріятно ей пускаться на такое дѣло, хотя чувство это еще усиливалось въ ней, по мѣрѣ того, какъ Цинція н а скоро составляла планъ дѣйствія.

-- Вы увидитесь съ нимъ въ аллеѣ, что ведетъ къ дому привратника Тоуэрскаго парка. Онъ можетъ пройти туда изъ Тоуэрса, гдѣ у него часто бываютъ дѣла; у него есть ключи ко всѣмъ замкамъ, и вы можете войти въ наркъ вмѣстѣ съ нимъ, какъ мы ужь дѣлали не разъ -- далеко заходить вамъ нѣтъ надобности.

У Молли опять невольно промелькнула въ головѣ мысль, что Цинція только долгимъ опытомъ могла такъ освоиться со всѣми этими подробностями, и она робко спросила ее, какимъ образомъ онѣ ей извѣстны?

-- Ужь вы объ этомъ не безпокойтесь, отвѣчала Цинція покраснѣвъ: -- онъ слишкомъ будетъ радъ явиться; вы сами слышали, какъ онъ сказалъ, что желалъ бы еще переговорить объ этомъ дѣлѣ; а это первый разъ, что приглашеніе на свиданіе дѣлается съ моей стороны. Если только я буду свободна, Молли! я всю жизнь буду любить васъ и чувствовать себя благодарной вамъ.

Молли вспомнила о Роджерѣ, и это заставило ее сказать:

-- Но это должно быть ужасно; мнѣ кажется, что я вообще довольно храбрая, но едва-ли бы я рѣшилась принять предложеніе даже отъ Роджера, будучи связана еще невозвращеннымъ мнѣ словомъ другому.

Говоря это, она покраснѣла.

-- Ахъ, Молли, не забывайте, какъ я ненавижу этого человѣка, сказала Цинція:-- благодаря этому-то чувству, можетъ быть еще болѣе, нежели любви къ Роджеру, я такъ обрадовалась возможности крѣпко связать себя съ другимъ. Роджеръ не хотѣлъ называть наши отношенія настоящею помолвкою, а я хотѣла, потому что это давало мнѣ какъ-бы увѣренность, что я избавилась отъ мистера Престона. Я и дѣйствительно отъ него избавлена, только вотъ эти письма... О, еслибы вы только могли заставить его взять свои противныя деньги и отдать мнѣ мои письма! Тогда бы онъ все это "предалъ забвенію", какъ говорится въ романахъ, женился бы на комъ-нибудь, и я бы вышла за Роджера. Вѣдь наконецъ это было не болѣе того, что называютъ "дѣтской шалостью". Можете сказать мистеру Престону, что лишь только онъ разгласитъ свои письма, и покажетъ ихъ вашему отцу, или сдѣлаетъ что-нибудь въ этомъ родѣ, я въ ту же минуту уйду изъ Голлингфорда и никогда болѣе не вернусь.

Напутствуемая еще многими подобными наставленіями, хотя и зная, что никогда ей не исполнить ихъ, и, въ сущности даже не придумавъ, что именно ей говорить, полная отвращенія къ предпринимаемому дѣлу, недовольная тѣмъ, какъ Цинція говорила о своихъ отношеніяхъ къ Роджеру, удрученная стыдомъ за свое соучастничество въ образѣ дѣйствій, казавшемся ей положительно нечестнымъ, но твердо рѣшившись все перенести и на все пойти, лишь бы только удалось ей возвратить Цинцію на прямую дорогу, и чувствуя скорѣе безконечную жалость къ великому горю своей подруги, нежели ту полную любовь, которая обусловливается совершеннымъ уваженіемъ и сочувствіемъ -- Молли отправилась къ назначенному ею для свиданія мѣсту. День былъ мрачный, ненастный, и шумъ вѣтра въ обнаженныхъ почти вѣтвяхъ большихъ деревьевъ наполнялъ ея слухъ въ ту минуту, какъ она прошла черезъ ворота парка и вступила въ аллею. Она шла быстро, инстинктивно стараясь привести кровь свою въ усиленное движеніе, чтобы поменьше думать. Въ аллеѣ былъ поворотъ, на разстояніи четверти мили отъ привратной, послѣ чего она шла прямою линіею къ большому дому, теперь необитаемому. Молли не хотѣлось потерять совсѣмъ изъ виду привратную; поэтому она остановилась лицомъ къ небольшому домику, прислонясь спиною къ стволу одного изъ деревьевъ. Немного погодя, она услышала шаги по травѣ. Это былъ мистеръ Престонъ. Увидѣвъ женскую фигуру, на половину скрытую древеснымъ стволомъ, онъ направился къ ней въ полной увѣренности, что это была Цинція. Но когда онъ подошелъ совсѣмъ близко, фигура обернулась къ нему, и вмѣсто покрытаго яркимъ румянцемъ лица Цинціи, взорамъ его представились блѣдныя черты Молли, полныя сосредоточенной рѣшимости. Она не поздоровалась съ нимъ, и хотя по ея блѣдности и очевидной робости онъ былъ увѣренъ, что она боится его, но ея твердые, сѣрые глаза смотрѣли съ выраженіемъ неустрашимости, свойственной сознательной невинности.

-- Развѣ Цинція не можетъ придти? спросилъ онъ, убѣдившись, что Молли ожидала, чтобы онъ заговорилъ,

-- Я не-знала, что вы думали съ нею встрѣтиться, отвѣчала Молли, нѣсколько удивленная.

Въ своемъ простодушіи она воображала, что Цинція такъ и писала мистеру Престону, что она, Молли Гибсонъ, въ извѣстный часъ и на извѣстномъ мѣстѣ, будетъ ожидать его. Но Цинція была слишкомъ для того опытна и осторожна, и заманила его на свиданіе съ подругой посредствомъ записки, составленной въ неопредѣленныхъ выраженіяхъ, которая, хотя, и не содержала прямой лжи, однако, заставила его вообразить, будто она лично повидается съ нимъ.

-- Она, однако, писала мнѣ, что сама здѣсь будетъ, сказалъ мистеръ Престонъ, въ высшей степени недовольный тѣмъ, что поддался на эту уловку, и далъ себя вовлечь въ свиданіе съ мисъ Гибсонъ.

Молли не сейчасъ заговорила. Онъ же, съ своей стороны, рѣшился не прерывать молчанія, такъ, чтобы дать ей вполнѣ почувствовать всю неловкость своего положенія, въ наказаніе за то, что она рѣшилась вступиться въ чужое дѣло.

-- Во всякомъ случаѣ, наконецъ начала Молли: -- она прислала меня сюда переговорить съ вами. Она мнѣ въ точности объяснила все, что есть и было между вами.

-- Будто бы? съ нахальной усмѣшкой проговорилъ онъ: -- она, однако, не всегда отличается особенною откровенностью и правдивостью.

Молли вспыхнула. Ее поразила дерзость тона, которымъ были сказаны эти слова, а она не могла похвастать хладнокровнымъ характеромъ. Она, однако, совладала съ собою, и черезъ это самое ободрилась.

-- Вамъ бы не слѣдовало говорить такимъ образомъ о женщинѣ, которую, по собственному увѣренію, вы желали бы имѣть женою. Но не о томъ рѣчь, а о томъ, что у васъ есть нѣкоторыя ея письма, которыя она желаетъ получить отъ васъ обратно.

-- Очень вѣрю.

-- И которыхъ вы не имѣете права удерживать.

-- То-есть, какъ это -- права? въ легальномъ, или въ нравственномъ смыслѣ?

-- Не знаю. Знаю только, что вы никакого права не имѣете, какъ джентльменъ, удерживать письма дѣвицы, когда она проситъ васъ возвратить ихъ ей, и еще менѣе обращать ихъ противъ нея въ постоянную угрозу.

-- Я вижу, вы дѣйствительно все знаете, мисъ Гибсонъ, сказалъ онъ измѣнившимся и болѣе почтительнымъ тономъ: -- по крайней-мѣрѣ, она разсказала вамъ всю исторію по своему, съ своей точки зрѣнія. Теперь вы должны выслушать и меня. Она мнѣ обѣщала такъ торжественно, какъ только можетъ обѣщать женщина...

-- Она была не женщиной, а ребёнкомъ: ей едва минуло шестнадцать лѣтъ.

-- Довольно и этихъ лѣтъ, чтобы дѣйствовать сознательно. Но я, пожалуй, буду называть ее ребёнкомъ, если вамъ это пріятнѣе. Она мнѣ торжественно обѣщала быть моей женою, съ единственнымъ условіемъ молчанія съ моей стороны, и ожиданія, на извѣстный срокъ. Потомъ она писала мнѣ письма, и въ нихъ повторяла то же обѣщаніе, такія задушевныя письма, которыя доказывали, что она считала себя связанной со мною неразрывно. Я не склоненъ къ пустому сантимептальничанью, не выдаю себя за святого, и вообще умѣю-таки позаботиться о собственныхъ выгодахъ; вамъ же достаточно извѣстно ея положеніе какъ дѣвушки, неимѣющей никакого состоянія, а въ то время неимѣвшей и никакихъ вліятельныхъ связей, которыя бы могли замѣнить ей богатство, и изъ этого вы можете понять, что она ничѣмъ не могла помочь мнѣ въ моей карьерѣ. Страсть моя къ ней была вполнѣ искренна и безкорыстна, она сама должна сказать вамъ это. Я бы могъ жениться на двухъ или трехъ дѣвушкахъ съ деньгами; одна изъ нихъ была притомъ и хорошенькая, и вовсе не прочь выдти за меня.

Молли прервала его. Ее сердила его самоувѣренность.

-- Извините, но я не затѣмъ сюда пришла, чтобы слушать разсказы ваши о томъ, на какихъ дѣвицахъ вы могли бы жениться. Я пришла единственно затѣмъ, чтобы объявить вамъ отъ имени Цинціи, что она васъ не любитъ и не желаетъ выходить за васъ замужъ.

-- Въ такомъ случаѣ, я долженъ какъ-нибудь заставить ее полюбить себя. Любила же она меня когда-то, и дала мнѣ такія обѣщанія, которыя, какъ ей придется убѣдиться, могутъ быть нарушены только съ обоюднаго согласія. Я вовсе не отчаяваюсь въ томъ, что, когда мы будемъ мужемъ и женою, я заставлю ее полюбить себя, по крайней-мѣрѣ, столько же, сколько она любила меня прежде, судя по ея письмамъ.

-- Она никогда не выйдетъ за васъ замужъ, сказала Молли съ твердостью.

-- Въ такомъ случаѣ, если она когда-нибудь удостоитъ другого человѣка своего предпочтенія, онъ будетъ имѣть удовольствіе прочитать ея письма ко мнѣ.

Молли чуть не засмѣялась -- такъ она была увѣрена, что никогда Роджеръ не станетъ читать писемъ, предлагаемыхъ ему при такихъ условіяхъ; но тотчасъ затѣмъ подумала, что, во всякомъ случаѣ, вся эта исторія будетъ ему крайне тяжела, также какъ и столкновеніе съ мистеромъ Престономъ, особенно если не Цинція, сама первая, ему все разскажетъ, и тутъ же рѣшила, что она, Молли, устранитъ отъ него это огорченіе, если только это въ ея власти. Прежде, чѣмъ она обдумала, что ей отвѣтить, мистеръ Престонъ снова заговорилъ:

-- Вы въ тотъ разъ сказали, что Цинція за кого-то помолвлена. Можно спросить, за кого?

-- Нѣтъ, нельзя, отвѣчала Молли.-- Она же вамъ говорила, что это вовсе не помолвка. И въ самомъ дѣлѣ, этого нельзя назвать помолвкою; а еслибы и можно было, то неужели вы думаете, что, послѣ вашихъ послѣднихъ словъ, я бы стала говорить вамъ, съ кѣмъ она помолвлена? Въ одномъ только вы можете быть увѣрены, что никогда тотъ человѣкъ не прочтетъ ни одной строки изъ вашихъ писемъ. Онъ слишкомъ... впрочемъ, нѣтъ, не стану говорить о немъ съ вами: вы песпособны были бы понять его.

-- Мнѣ кажется, что этотъ таинственный "онъ" весьма счастливъ, имѣя такую горячую защитницу въ лицѣ мисъ Гибсонъ, хотя онъ съ нею вовсе не помолвленъ, замѣтилъ мистеръ Престонъ съ такимъ непріятнымъ выраженіемъ лица, что Молли вдругъ едва не расплакалась. Но она собралась съ силами и продолжала дѣйствовать, вопервыхъ, ради Цинціи, а вовторыхъ, и ради Роджера.

-- Ни одинъ честный человѣкъ, все равно мужчина или женщина, не станетъ читать этихъ писемъ; а если кто и прочтетъ, то будетъ настолько стыдиться такого поступка, что не посмѣетъ говорить о нихъ. Какой же вамъ отъ нихъ прокъ?

-- Въ нихъ заключается многократно-подтвержденное обѣщаніе Цинціи выйти за меня замужъ, отвѣчалъ онъ.

-- Она говоритъ, что скорѣе уйдетъ изъ Голлингфорда навѣки, и станетъ трудомъ добывать себѣ кусокъ хлѣба, нежели выйдетъ за васъ.

Лицо его нѣсколько вытянулось. Въ чертахъ его изобразилось такое горькое чувство, что Молли стало почти жалко его.

-- Неужели она говорила вамъ это хладнокровно? Знаете, мисъ Гибсонъ, вѣдь вы говорите мнѣ ужасныя истины, то-есть если это только истина, поправился онъ, нѣсколько ободрившись: -- молодыя дѣвицы очень любятъ употреблять слово "ненавидѣть", и мнѣ нѣсколько разъ случалось слышать, какъ онѣ говорили такимъ образомъ о людяхъ, за которыхъ желали и надѣялись выйти замужъ.

-- Не знаю, какъ насчетъ другихъ, сказала Молли: -- знаю только, что Цинція, дѣйствительно... Она на мгновеніе запнулась: ей было жаль его въ эту минуту. Наконецъ, она, однако выговорила:-- дѣйствительно, имѣетъ къ вамъ чувство, на столько похожее на ненависть, на сколько способно питать подобное чувство такое существо, какъ она.

-- Такое существо, какъ она! повторилъ онъ почта безсознательно, какъ-бы стараясь хоть чѣмъ нибудь прикрыть тяжелое чувство, овладѣвшее имъ.

-- Я этимъ хочу сказать, что я способна сильнѣе ея ненавидѣть, пояснила Молли вполголоса.

Но онъ не обратилъ большаго вниманія на ея отвѣтъ. Онъ рылся въ травѣ концомъ своей трости, и глаза его были устремлены туда же.

-- Ну, такъ не пошлете ли вы ей ея писемъ черезъ меня? Увѣряю васъ, что ничто не заставитъ ее выйти за васъ замужъ.

-- Какія же вы простодушныя, мисъ Гибсонъ! сказалъ онъ, вдругъ поднимая голову: -- вы, какъ я вижу, не полагаете, чтобы, можно было желать удовлетворить и другому чувству, кромѣ любви. Развѣ вы не слыхали, напримѣръ, о чувствѣ мести? Цинція обошла меня обѣщаніемъ, и какъ ни мало вы и она вѣрите моимъ словамъ... впрочемъ, объ этомъ нечего и толковать. Я не намѣренъ оставлять ее безнаказанной. Можете ей сказать это: письма ея я оставлю у себя, и сдѣлаю изъ нихъ такое употребленіе, какое мнѣ заблагоразсудится, когда представится къ тому случай.

Молли было на себя ужасно досадно за то, что она не съумѣла лучше повести дѣло. Она надѣялась все уладить, а вмѣсто того, какъ будто еще хуже напортила. Какъ ей было еще уговаривать его? А онъ, между тѣмъ, продолжалъ, еще болѣе раздражая себя мыслью о томъ, какимъ пересудамъ обѣ молодыя дѣвушки, должно быть, подвергали его личность, и усиливая чувство обманутой любви чувстомъ оскорбленнаго тщеславія.

-- Мистеръ Осборнъ Гамлей можетъ услыхать о содержаніи этихъ писемъ, если онъ даже слишкомъ честенъ для того, чтобы самому прочесть ихъ. Да и до вашего отца можетъ кое-что дойти; въ нихъ, если не ошибаюсь, мисъ Цинція Киркпатрикъ не всегда говоритъ въ самыхъ почтительныхъ выраженіяхъ о нѣкоторой дамѣ, носящей нынѣ имя мистрисъ Гибсонъ. Тамъ, между прочимъ, есть...

-- Перестаньте! прервала его Молли:-- я ничего не желаю знать изъ содержанія этихъ писемъ, написанныхъ, когда она не имѣла ни друзей, ни защитниковъ, кромѣ васъ, на котораго она смотрѣла, какъ на самаго близкаго человѣка. Но я уже придумала, какъ мнѣ далѣе поступить, и честно предупреждаю васъ: еслибы я была умнѣе, то мнѣ слѣдовало сказать отцу моему; по Цппція вынудила у меня обѣщаніе, что я не стану говорить ему. Итакъ, я все сначала до конца разскажу леди Гарріетѣ, и попрошу ее обратиться къ ея отцу. Я убѣждена, что она на это согласится, и не думаю, чтобы вы отказались исполнить желаніе лорда Комнора.

Онъ самъ сейчасъ же понялъ, что, дѣйствительно, не посмѣетъ отказать такому ходатаю, разсудивъ, что, при всѣхъ его достоинствахъ, какъ умнаго управляющаго, и при всемъ располояіеніи за то къ нему графа, поведеніе его, относительно этихъ писемъ, и угрозы, на которыя онъ употреблялъ ихъ, были именно такими чертами, какихъ ни одинъ порядочный, честный человѣкъ не могъ потерпѣть въ приближенномъ къ себѣ лицѣ. Онъ зналъ это очень хорошо, и только удивлялся, какъ она, эта дѣвочка, съумѣла все это сообразить. Она стояла передъ нимъ испуганная, но храбрая, не отступая передъ своею задачею даже въ ту минуту, когда все, казалось, было противъ нея; и, кромѣ того, въ обращеніи ея былъ оттѣнокъ, всего болѣе поразившій его, и всего лучше показывавшій, что она была за человѣкъ: онъ замѣтилъ, что Молли такъ же мало, повидимому, имѣетъ сознанія въ томъ, что онъ молодой человѣкъ, а она -- молодая женщина, какъ будто она не земное существо, а чистый ангелъ, слетѣвшій съ неба. Хотя онъ теперь уже въ душѣ сознавалъ, что ему придется уступить и возвратить письма, но онъ никакъ не хотѣлъ сдѣлать это сейчасъ же; а пока онъ раздумывалъ, что ему сказать, такъ чтобы не подавать вида на счетъ перемѣны своихъ мыслей, его чутко-пастороягеиное ухо уловило звуки лошадиныхъ копытъ, скорой рысью приближавшихся по крупному песку аллеи. Мгновенье спустя, и Молли услыхала этотъ же звукъ. Онъ видѣлъ, какъ по всему лицу ея разлилось тревожное выраженіе. Въ ту же секунду она собралась бѣжать, но прежде, чѣмъ успѣла сдѣлать одинъ шагъ отъ него, мистеръ Престонъ крѣпко схватилъ ее за руку.

-- Стойте смирно! Нужно, чтобы васъ видѣли. Вы, во всякомъ случаѣ, не сдѣлали ничего такого, чего бы вамъ слѣдовало стыдиться.

Пока онъ еще говорилъ, мистеръ Шипшенксъ загнулъ за поворотъ аллеи и чуть не наѣхалъ на нихъ. Мистеръ Престонъ увидѣлъ выраженіе, внезапно озарившее умное, румяное лицо стараго джентльмена, но не обратилъ на него особеннаго вниманія. Молли же ничего не замѣтила. Онъ подошелъ къ лошади и заговорилъ съ мистеромъ Шипшенксомъ, который остановился прямо передъ нимъ.

-- Мисъ Гибсонъ! Вашъ покорный слуга! Довольно ненастный день для прогулки, и нѣсколько холодный, особенно если долго стоять на одномъ мѣстѣ. Не такъ ли, Престонъ? обратился онъ къ своему молодому преемнику, шутливо тыкая въ него хлыстомъ.

-- Да, немножко, отвѣчалъ мистеръ Престонъ:-- я же, кажется, слишкомъ долго продержалъ мисъ Гибсонъ.

Молли не знала, что ей говорить и дѣлать. Наконецъ, она молча поклонилась и пошла домой, сильно огорченная своею неудачею. Она не знала, что въ сущности побѣда была за нею, хотя мистеръ Престонъ не сознавался въ этомъ еще даже самому себѣ. Прежде, чѣмъ она успѣла отойти подальше, она слышала, какъ мистеръ Шипшенксъ сказалъ:

-- Очень сожалѣю, что прервалъ вашъ tête-à-tête, Престонъ. Но хотя она и разслышала слова, ихъ настоящій смыслъ не проникъ въ ея умъ: она только чувствовала, что возвращается къ Цинціи побѣжденная, тогда какъ ушла отъ нея самоувѣренная, съ полною надеждою на успѣхъ.

Цинція караулила ее и, сбѣжавъ съ лѣстницы къ ней на встрѣчу, потащила ее въ столовую.

-- Ну, что, Молли? О, я вижу, что вы не принесли ихъ. Я такъ и знала.

Она сѣла, какъ будто ей легче было перенести тяжкое разочарованіе въ этомъ положеніи. Молли стояла передъ нею, точно виноватая.

-- Мнѣ такъ жаль! Я сдѣлала все, что могла, да насъ подъ конецъ прервали: мистеръ Шишпенксъ подъѣхалъ.

-- Несносный старикъ! А какъ вы думаете, уговорили ли бы вы его отдать письма, еслибы имѣли больше времени?

-- Не знаю. Ужасно досадно, что тутъ какъ разъ подоспѣлъ мистеръ Шишпенксъ. Мнѣ непріятно было, что онъ меня засталъ стоящею съ мистеромъ Престономъ.

-- Э, полноте, ничего ему по этому случаю не придетъ въ голову. Но что же онъ говорилъ, то-есть мистеръ Престонъ?

-- Онъ казался вполнѣ убѣжденнымъ, что вы съ нимъ связаны окончательно, и что эти письма составляютъ единственное въ томъ доказательство. Мнѣ кажется, онъ васъ по своему любитъ.

-- По своему! презрительно повторила Цинція.

-- Чѣмъ болѣе я объ этомъ думаю, тѣмъ болѣе убѣждаюсь, что лучше всего было бы просить папа переговорить съ нимъ. Я хотя ему и объявила, что все разскажу леди Гарріетѣ и устрою такъ, что лордъ Комноръ потребуетъ отъ него эти письма, но все-таки это будетъ рисковано.

-- Ужасно, мрачно подтвердила Цинція: -- онъ и такъ знаетъ, что это одна угроза!

-- Но я исполню ее сію же минуту, если ни хотите: я сказала ему не въ видѣ угрозы, а потому, что дѣйствительно думала такъ сдѣлать; только, конечно, папа лучше всего устроилъ бы это дѣло, и ужь безъ всякой огласки!

-- Послушайте, Молли, вы связаны обѣщаніемъ, и не можете сказать мистеру Гибсону, не нарушивъ торжественно даннаго слова. Повторяю вамъ: я уйду изъ Голлингфорда, и никогда не возвращусь, если отецъ вашъ узнаетъ объ этой исторіи -- вотъ что!

Цппція встала и съ нервной суетливостью начала складывать платокъ Молли.

-- О, Цинція, Роджеръ! только могла проговорить Молли.

-- Да, я знаю: вамъ нѣтъ надобности напоминать мнѣ о немъ. Но я не намѣрена жить въ одномъ домѣ ни съ кѣмъ, кто бы сталъ постоянно ворочать въ головѣ своей все дурное, слышанное обо мнѣ -- мои недостатки, пожалуй, и ошибки, даже проступки, которые во всякомъ случаѣ, таковы, что они гораздо хуже на видъ, чѣмъ въ дѣйствительности. Я была такъ счастлива, когда переѣхала сюда: вы меня всѣ любили, восхищались мною, были обо мнѣ хорошаго мнѣнія, а теперь... хоть бы вы, Молли: мнѣ ужь и теперь замѣтна перемѣна въ васъ. Мысли ваши написаны на вашемъ лицѣ. Я ихъ ясно читала во всѣ эти два дня. Вы все время думаете: "Какъ, однако, Цинція меня обманывала! Все это время у нея шла тайная переписка, и она на половину помолвлена съ двумя женихами". Въ васъ это чувство говоритъ сильнѣе, нежели даже жалость къ бѣдной дѣвушкѣ, которой всегда приходилось самой о себѣ заботиться, не имѣя никого, кто бы ей помогъ и посовѣтовалъ.

Молли промолчала. Въ словахъ Цинціи было много правды, но они въ то же время были и крайне несправедливы. Во всѣ эти безконечныя двое сутокъ Молли была преисполнена любви къ Цинціи, и тяготилась за нея ея положеніемъ болѣе, нежели сама Цинція. Кромѣ того, Цинція не могла не вспомнить -- но эта мысль явилась только вслѣдъ за первою -- какъ много Молли перестрадала вовремя свиданія своего съ мистеромъ Престономъ. Все это окончательно превышало ея силы, и крупныя слезы, постепенно наполнявшія глаза ея, покатились но ея щекамъ.

-- Ахъ, какая я гадкая! вскричала она, бросаясь къ Молли цаловать ее: -- я сама вижу, сама знаю, что оно такъ и есть, что я это заслуживаю, да васъ же еще и упрекаю!

-- Да вы меня и не упрекали, сказала Молли, стараясь улыбнуться: -- я, дѣйствительно, думала кое-что изъ того, что вы сейчасъ сказали. Но я люблю васъ, Цинція, отъ всей души. Я сама бы такъ же поступила на вашемъ мѣстѣ.

-- Нѣтъ, никогда: вы какъ-то на такія вещи неспособны, натура у васъ не та.