VI.

Молли въ Гамлеѣ.

Вѣсть объ отъѣздѣ Молли быстро разнеслась по всему дому. Выраженіе отчаянія, появившееся при этомъ на лицѣ мистера Кокса, дѣйствовало въ высшей степени раздражительно на мистера Гибсона, который не переставалъ бросать на юношу строгіе взгляды, въ видѣ упрека за его печальную физіономію и за недостатокъ аппетита во время обѣда. Мистеръ Коксъ нѣсколько рисовался своей грустью, но труды его пропали даромъ: Молли ничего не замѣчала. Она была слишкомъ погружена въ самоё себя, чтобъ наблюдать за другими. Только разъ или два, она подумала, сколько времени пройдетъ до тѣхъ поръ, пока она снова будетъ обѣдать за однимъ столомъ съ отцомъ. Она даже сказала ему это, когда они вдвоемъ сидѣли въ гостиной, ожидая карету. Онъ засмѣялся и отвѣтилъ:

-- Я завтра буду у мистрисъ Гамлей и полагаю, что пообѣдаю за ея завтракомъ. Слѣдовательно, ты недолго будешь лишена удовольствія присутствовать при кормленіи дикаго звѣря.

Послышался стукъ приближающагося экипажа.

-- О, папа! воскликнула Молли:-- теперь, когда настала рѣшительная минута, чего бы я не дала, чтобъ остаться съ вами!

-- Вздоръ! Полно сентиментальничать! Гдѣ твои ключи? Это больше относится къ дѣлу.

Ключи были при ней и кошелекъ съ деньгами тоже. Кучеръ взвалилъ на козлы ея чемоданчикъ, а отецъ посадилъ ее самоё въ карету. Дверцы захлопнулись, лошади тронулись, а Молли все смотрѣла назадъ и посылала воздушные поцалуи отцу, который, несмотря на все свое презрѣніе къ "сентиментальничанью", стоялъ у воротъ, пока экипажъ не скрылся изъ виду. Затѣмъ онъ зашелъ въ аптеку и засталъ мистера Кокса у окна. Онъ тоже смотрѣлъ на отъѣздъ Молли и теперь стоялъ, какъ окаменѣлый, съ глазами, неподвижно устремленными на пустую улицу, на которой исчезла молодая дѣвушка. Мистеръ Гибсонъ вывелъ его изъ задумчивости рѣзкимъ, почти ядовитымъ замѣчаніемъ насчетъ какого-то упущенія въ его обязанностяхъ, случившагося день или два тому назадъ. Эту ночь мистеръ Гибсонъ провелъ у постели одной бѣдной, больной дѣвушки, родители которой были измучены продолжительнымъ бдѣніемъ, тѣмъ болѣе утомительнымъ, что оно наступало вслѣдъ за тяжкимъ дневнымъ трудомъ.

Молли немного поплакала, но, вспомнивъ, какъ отецъ былъ бы недоволенъ ея слезами, поспѣшила отереть глазки. Къ тому же весьма пріятно было сидѣть въ мягкомъ покойномъ экипажѣ и быстро катиться по тѣнистымъ алеямъ, окаймленнымъ живою изгородью, гдѣ пестрѣли цвѣты шиповника и козьей жимолости. Ей не разъ приходило желаніе остановить кучера и нарвать букетъ. Она хотѣла бы какъ можно долѣе продлить свое семимильное путешествіе, единственными непріятными ощущеніями котораго были: воспоминаніе о томъ, что ея шелковое платье не изъ настоящей шотландской матеріи, да еще неизвѣстность, въ какой она находилась насчетъ акуратности мисъ Розы. Наконецъ они въѣхали въ какое-то селеніе; вдоль дороги были разбросаны котеджи; старая церковь стояла посреди зелени, неподалеку отъ трактира, а между ними возвышалось большое дерево, съ скамьей вокругъ ствола. Молли уже давно переѣхала за черту своихъ обычныхъ прогулокъ, и догадывалась, что селеніе это должно быть Гамлей, и что она весьма недалеко отъ мѣста своего назначенія.

И дѣйствительно, черезъ нѣсколько минутъ они уже оставили за собой ворота парка и ѣхали между лугами, покрытыми высокой, сочной травой, предназначенной для покоса. Паркъ не отличался особенно аристократическимъ видомъ, а домъ -- старое, красное, кирпичное зданіе -- стоялъ всего въ трехстахъ ярдахъ отъ большой дороги. При каретѣ за Молли не было послано лакея, но въ дверяхъ теперь стоялъ почтенной наружности слуга, который принялъ нетерпѣливо ожидаемую гостью и проводилъ ее въ гостиную къ своей госпожѣ.

Мистрисъ Гамлей встала съ дивана, чтобъ привѣтствовать Молли. Она долго не выпускала руку молодой дѣвушки изъ своей, пристально смотрѣла на нее, какъ-бы изучая ея лицо и, повидимому, не замѣчала легкаго румянца, вызваннаго ея взглядомъ на обыкновенно блѣдныя щоки.

-- Я думаю, мы будемъ друзьями, сказала она наконецъ.-- Ваше личико мнѣ нравится, а мое первое впечатлѣніе никогда меня не обманываетъ. Поцалуйте меня, моя милая.

Гораздо легче было играть дѣятельную, нежели пассивную роль во время этого процеса "произнесенія клятвы въ вѣчной дружбѣ", и Молли весьма охотно поцаловала обращенное къ ней кроткое, блѣдное лицо.

-- Я хотѣла сама за вами съѣздить, но жара меня очень утомляетъ и я чувствовала себя недостаточно сильной. Надѣюсь, однако, что ваша поѣздка была пріятна.

-- Очень, съ застѣнчивой кротостью проговорила Молли.

-- А теперь я васъ провожу въ вашу комнату: она возлѣ моей. Я думаю, вы останетесь довольны подобнымъ распоряженіемъ, хотя эта комната и не такъ велика, какъ другія.

Она медленно встала, плотнѣе закуталась въ шаль, при чемъ обрисовалась ея еще стройная, изящная талія, и пошла наверхъ. Комнатка, предназначенная для Молли, выходила въ собственную гостиную мистрисъ Гамлей, которая, съ другой стороны, примыкала къ ея спальнѣ. Она обратила вниманіе Молли на то, какъ имъ легко будетъ сообщаться другъ съ другомъ, сказала, что теперь пойдетъ ожидать ее въ гостиной и, заперевъ дверь, оставила свою гостью на досугѣ знакомиться съ окружающими ее предметами.

Предже всего Молли подошла къ окну. Внизу пестрѣлъ цвѣтникъ, а за нимъ разстилался обширный лугъ, высокая трава котораго, склоняясь полосами подъ легкимъ дуновеніемъ вѣтра, представляла различные переливы и оттѣнки зелени. Нѣсколько въ бокъ стояли высокія деревья; а еще далѣе, въ сторонѣ, такъ что можно было видѣть только высунувшись изъ окна, серебристая, дрожащая поверхность пруда, отстоявшаго по крайней-мѣрѣ на четверть мили отъ дома. Противъ деревьевъ и пруда, видъ скрывался старыми стѣнами и остроконечными крышами обширныхъ фермерскихъ строеній. Восхитительная тишина лѣтняго воздуха нарушалась только щебетаньемъ нтицъ, да жужжаньемъ пчелъ. Вслушиваясь въ эти звуки, которые, такъ-сказать, оттѣняли повсюду царствовавшее спокойствіе, и всматриваясь въ предметы, подернутые синеватымъ туманомъ дали, Молли забылась. Она очнулась только, когда услышала голоса въ сосѣдней комнатѣ; то мистрисъ Гамлей разговаривала съ однимъ изъ слугъ. Молли быстро разобрала чемоданъ и принялась укладывать свой небогатый запасъ нарядовъ въ красивый, старомодный комодъ, который въ то же время долженъ былъ служить ей туалетнымъ столомъ. Вся мебель въ комнатѣ была старомодная, но прекрасно сохраненная. Занавѣси изъ набивной матеріи принадлежали еще прошлому столѣтію; цвѣты на нихъ полиняли, но за то сами онѣ сіяли чистотой. У кровати лежала только узкая полоска ковра; но деревянный, такимъ образомъ обнаженный полъ, состоялъ изъ хорошо полированныхъ, дубовыхъ досокъ, столь плотно соединенныхъ между собой, что на нихъ негдѣ было сѣсть пылинкѣ. Въ комнатѣ не видать было ни роскошныхъ украшеній, ни новѣйшихъ бездѣлушекъ; тамъ не было ни письменнаго столика, ни софы, ни большаго зеркала. Въ углу на столбикѣ стояла индѣйская ваза съ букетомъ разнородныхъ цвѣтовъ, которые, вмѣстѣ съ жимолостью, вившейся по наружной стѣнѣ и посылавшей въ открытое окно клубы аромата, наполняли комнату благоуханіемъ, не хуже самыхъ тонкихъ духовъ. Молли разложила на кровати свое бѣлое платье (прошлогодняго покроя и нѣсколько короткое), намѣреваясь надѣть его къ обѣду, поправила волосы и съ работой въ рукахъ осторожно отворила дверь. Мистрисъ Гамлей лежала на диванѣ.

-- Не остаться ли намъ наверху? сказала она:-- здѣсь какъ-то уютнѣе, чѣмъ внизу, да къ тому же намъ и не надо будетъ возвращаться сюда, когда настанетъ время одѣваться къ обѣду.

-- Очень хорошо, согласилась Молли,

-- А, да вы, какъ я вижу, и съ работой; впрочемъ, такъ и слѣдуетъ прилежной дѣвицѣ, сказала мистрисъ Гамлей.-- Что до меня касается, то я рѣдко шью. Мнѣ часто приходится оставаться одной. Мои сыновья въ Кембриджѣ, а сквайръ цѣлые дни проводитъ на открытомъ воздухѣ: я вотъ почти и разучилась шить. За то я много читаю. А вы любите читать?

-- Это зависитъ отъ книги, сказала Молли.-- Я боюсь, однако, что не слишкомъ-то люблю серьёзное чтеніе, какъ его называетъ папа.

-- Но вы любите стихи? почти перебила ее мистрисъ Гамлей.-- Я увѣрена, что вы ихъ любите, я это угадала по вашему лицу. Читали вы послѣднее произведеніе мистрисъ Гименсъ? Прочесть вамъ его вслухъ?

И она начала читать. Молли не до такой степени была поглощена этимъ чтеніемъ, чтобъ не быть въ состояніи разсматривать комнату, въ которой находилась. Мебель въ ней была ничти такая, какъ и въ ея комнаткѣ: старомодная, изъ прекраснаго матеріала и блестящая отъ чистоты. Ея древность, въ соединеніи съ какимъ-то иностраннымъ видомъ, придавала комнатѣ особенную живописность и уютность. На стѣнѣ висѣло нѣсколько карандашныхъ эскизовъ -- портретовъ. Молли показалось, что въ одномъ изъ нихъ она узнаетъ изображеніе мистрисъ Гамлей, такою, какъ она должна была быть во дни цвѣтущей молодости. Затѣмъ ее начало интересовать чтеніе; работа выпала у нея изъ рукъ и она слушала со вниманіемъ, которое пришлось какъ нельзя болѣе по сердцу мистрисъ Гамлей. Когда стихотвореніе пришло къ концу и Молли выразила свой восторгъ, мистрисъ Гамлей сказала ей въ отвѣтъ:

-- Я вамъ прочту когда-нибудь произведенія Осборна, конечно, по секрету: не забывайте этого. Онъ пишетъ почти такъ же хорошо, какъ мистрисъ Гименсъ.

Сказать въ то время, что кто нибудь пишетъ такъ же хорошо, какъ мистрисъ Гименсъ, равнялось тому, какъ еслибы нынѣ чьи либо произведенія сравнили съ теннисоновыми. Молли слушала съ величайшимъ интересомъ.

-- Мистеръ Осборнъ Гамлей? Вашъ сынъ пишетъ стихи?

-- Да. Его дѣйствительно можно назвать поэтомъ. Онъ очень умный, блестящій молодой человѣкъ, и надѣется получить ученую степень въ Trinity College. Онъ говоритъ, что непремѣнно займетъ мѣсто между первыми учениками и получитъ одну изъ канцлерскихъ медалей. Это его портретъ, тотъ, что виситъ позади васъ.

Молли оберпулась и увидѣла эскизъ, изображавшій двухъ мальчиковъ въ панталончикахъ и дѣтскихъ курточкахъ и съ откидными воротничками. Старшій сидѣлъ и внимательно читалъ. Младшій, стоя возлѣ него, какъ будто старался отвлечь его вниманіе отъ книги и обратить на какой-то предметъ, виднѣвшійся изъ окна -- той самой комнаты, гдѣ онѣ теперь находились, узнала Молли, когда разсмотрѣла аксесуарныя принадлежности, только слегка обозначенныя на картинѣ.

-- Мнѣ нравятся ихъ физіономіи! сказала Молли.-- Я думаю, съ тѣхъ поръ, какъ сдѣланы эти портреты, прошло уже немало времени, и потому я могу говорить съ вами о нихъ такъ, какъ еслибы они изображали не вашихъ сыновей, а кого-нибудь другого; не правдали?

-- Конечно, отвѣчала мистрисъ Гамлей, когда ей удалось схватить смыслъ словъ Молли.-- Скажите, что вы о нихъ думаете, моя милая? Мнѣ интересно будетъ сравнить ваше впечатлѣніе съ дѣйствительностью.

-- О, я не беру на себя опредѣлить ихъ характеры. Этого я не могу, а еслибъ и могла, то это было бы черезчуръ смѣло съ моей стороны. Я могу только разсуждать объ ихъ физіономіяхъ, такъ какъ вижу ихъ на портретѣ.

-- Такъ скажите же мнѣ, что вы о нихъ думаете?

-- Старшій, читающій мальчикъ, очень хорошъ собой, но я не могу составить себѣ полнаго о немъ понятія, такъ-какъ у него опущена голова и я не вижу его глазъ. Это мистеръ Осборнъ Гамлей, который пишетъ стихи.

-- Да. Онъ теперь нѣсколько подурнѣлъ, но онъ былъ очень красивый мальчикъ. Роджера никогда нельзя было сравнивать съ нимъ.

-- Нѣтъ, онъ не хорошъ собой, но мнѣ нравится. Я могу видѣть его глаза: они серьёзны и задумчивы, тогда какъ остальная часть лица скорѣе весела. Только у него слишкомъ честное и осмысленное выраженіе для того, чтобы стараться отвлечь брата отъ урока.

-- Это не урокъ. Я помню, художникъ, мистеръ Гринъ, видѣлъ однажды, какъ Осборнъ читалъ стихи, а Роджеръ убѣждалъ его оставить книгу и прокатиться съ нимъ на возѣ съ сѣномъ. Это послужило "мотивомъ" картины, говоря на языкѣ художниковъ. Роджеръ не такой охотникъ до чтенія, по крайней-мѣрѣ, стиховъ и романовъ. Онъ очень любитъ естественныя науки, вслѣдствіе чего, также какъ и сквайръ, много бываетъ на открытомъ воздухѣ. А когда онъ сидитъ дома, то всегда читаетъ ученыя книги. Какъ бы то ни было, онъ все-таки добрый, честный малый и доставляетъ намъ много радости; только врядъ ли ему удастся составить себѣ такую же блестящую карьеру, какъ Осборну.

Молли усиливалась по портретамъ составить себѣ о характерахъ мальчиковъ понятіе, согласное съ тѣмъ, что говорила о нихъ мать. Въ разсматриваніи другихъ картинъ, и въ разговорѣ о нихъ прошло время до звонка, который увѣдомлялъ, что скоро шесть часовъ и пора одѣваться къ обѣду.

Молли нѣсколько смутило появленіе горничной, присланной къ ней мистрисъ Гамлей съ предложеніемъ своихъ услугъ. "Они, какъ будто, ожидаютъ видѣть меня очень нарядной", думала она. "Въ такомъ случаѣ имъ предстоитъ разочароваться -- вотъ и все. А я очень желала бы, чтобъ мое шелковое, клѣтчатое платье было уже готово".

Въ первый разъ въ жизни она посмотрѣлась въ зеркало съ озабоченнымъ видомъ, и не безъ нѣкотораго безпокойства. Она увидѣла тамъ маленькую худощавую фигуру, обѣщавшую современемъ сдѣлаться высокой и стройной, смуглое личико, массу черныхъ кудрей, перевязанныхъ сзади розовой лентой, и сѣрые продолговатые, съ мягкимъ блескомъ глаза, сверху и снизу окаймленные длинными, черными рѣсницами.

-- Я не должна быть хороша собой, подумала Молли, отходя отъ зеркала: -- а впрочемъ, не знаю навѣрное. Ея сомнѣнія на этотъ счетъ быстро разсѣялось бы, еслибъ, вмѣсто того, чтобъ смотрѣть на себя съ такимъ торжественнымъ видомъ, она улыбнулась своей милой, веселой улыбкой, показала рядъ блестящихъ зубовъ и вызвала ямочки на щочкахъ.

Она рано сошла внизъ и успѣла до обѣда нѣсколько осмотрѣться и освоиться съ окружающими ее предметами. Комната, въ которой она находилась, имѣла около сорока футовъ длины, была обита желтымъ атласомъ и изобиловала высокими стульями съ тонкими рѣзными ножками и маленькими столами. Коверъ, равно какъ и занавѣси, были мѣстами потерты. Жардиньерки съ зеленью, большія вазы съ цвѣтами, старинный фарфоръ, разные баульчики и шкатулки придавали комнатѣ веселый видъ, чему не мало способствовали пять большихъ оконъ, выходившихъ въ прелестный цвѣтникъ съ геометрически расположенными грядками, посреди которыхъ возвышались солнечные часы. Совершенно неожиданно въ комнату вошелъ сквайръ, въ утреннемъ костюмѣ, и съ изумленіемъ, остановился въ дверяхъ при видѣ незнакомки въ бѣломъ платьѣ. Потомъ, какъ-бы внезапно что-то вспомнивъ, не прежде, однако, чѣмъ Молли успѣла сильно покраснѣть, онъ воскликнулъ:

-- Господи помилуй, а я было совсѣмъ о васъ позабылъ! Вы мисъ Гибсонъ, дочь Гибсона, не правда ли? Вы пріѣхали къ намъ погостить? Я очень, очень радъ васъ видѣть, моя милая!

И онъ крѣпко, дружески пожималъ ей руку, какъ-бы желая загладить свою разсѣянность и заставить забыть свою неловкость.

-- Теперь мнѣ надо пойдти одѣться, сказалъ онъ, смотря на свои грязные штиблеты.-- Жена моя любитъ, чтобъ одѣвались къ обѣду. Это одна изъ ихъ лондонскихъ затѣй, къ которой она меня пріучила А впрочемъ, это хорошій обычай: онъ заставляетъ насъ являться въ общество дамъ въ приличномъ видѣ. Вашъ отецъ одѣвается къ обѣду, мисъ Гибсонъ? И не дожидаясь отвѣта, онъ поспѣшно ушелъ совершать свой туалетъ.

Они обѣдали за маленькимъ столомъ въ очень большой комнатѣ, которая заключала въ себѣ весьма малое количество мебели, имѣла неуютный видъ и заставляла Молли съ сожалѣніемъ вспоминать о маленькой столовой въ домѣ ея отца. Торжественный обѣдъ въ Гамлеѣ еще не успѣлъ прійдти къ концу, какъ она ужь начала вздыхать по тѣснотѣ домашняго помѣщенія, по поспѣшности, съ какой тамъ подавались кушанья, по нецеремонности, съ которой каждый торопился ѣсть, чтобъ поскорѣе возвратиться къ своимъ занятіямъ. Ей, правда, пришло въ голову, что въ шесть часовъ вечера всѣ дневныя занятія уже оканчиваются, и потому всякій можетъ, не стѣсняясь, сидѣть за столомъ, сколько ему вздумается. Она измѣряла глазами пространство между буфетомъ и столомъ, и разсчитывала, сколько времени должны употреблять слуги на хожденіе взадъ и впередъ съ посудой и съ кушаньями. Вообще обѣдъ показался ей весьма скучнымъ дѣломъ, которое, повидимому, тянулось такъ долго единственно изъ угожденія сквайру, такъ-какъ мистрисъ Гамлей имѣла утомленный видъ. Она ѣла даже еще меньше Молли, велѣла принести себѣ вѣеръ и флаконъ, и забавлялась ими, пока не сняли скатерть и на полированномъ, краснаго дерева столѣ не появился дессертъ.

Сквайръ во время обѣда былъ слишкомъ занятъ ѣдой, для того, чтобъ вести и поддерживать разговоръ. Онъ говорилъ только о предметахъ, исключительно касавшихся стола, да упомянулъ о двухъ незначительныхъ событіяхъ, въ теченіе утра нарушившихъ однообразіе, съ какимъ обыкновенно проходили его дни. Однообразіе это ему въ высшей степени нравилось, но нѣсколько утомляло его жену. Когда подали дессертъ, сквайръ взялъ апельсинъ и начавъ его чистить, сказалъ Молли:

-- Мисъ Гибсонъ, завтра вы это для меня сдѣлаете.

-- Очень хорошо. Но я и сегодня охотно это сдѣлаю, если вы позволите, сэръ.

-- Нѣтъ. Сегодня я съ вами обращаюсь, какъ съ гостьей, учтиво и церемонно, а завтра я начну давать вамъ порученія и стану называть васъ вашимъ маленькимъ именемъ.

-- Это доставитъ мнѣ большое удовольствіе, сказала Молли.

-- Мнѣ самой хочется звать васъ какъ нибудь иначе, вмѣсто мисъ Гибсонъ, вмѣшалась мистрисъ Гамлей.

-- Меня зовутъ Молли. Это нѣсколько устарѣлое имя. При крещеніи меня назвали Мери, но папа предпочитаетъ Молли.

-- И хорошо дѣлаетъ. Придерживайтесь добрыхъ, старыхъ привычекъ, моя милая.

-- А я нахожу, что Мери благозвучнѣе Молли и ни чуть не менѣе старо, замѣтила мистрисъ Гамлей.

-- Мнѣ кажется, сказала Молли тихимъ голосомъ и съ опущенными глазами:-- меня начали звать Молли въ отличіе отъ мам а, которая тоже была Мери.

-- Ахъ, да, бѣдняжка! сказалъ сквайръ, не замѣчая знаковъ, которые ему дѣлала жена, чтобъ онъ перемѣнилъ предметъ разговора.-- Я помню, какъ ее всѣ сожалѣли, когда она умерла. Никто не считалъ ее больной; у нея былъ такой свѣжій цвѣтъ лица. Она, можно сказать, вдругъ зачахла.

-- Это было жестокимъ ударомъ для вашего отца, сказала мистрисъ Гамлей, видя, что Молли не знаетъ, что ей отвѣчать.

-- Да, да. Это случилось такъ внезапно, такъ скоро послѣ ихъ свадьбы!

-- Мнѣ казалось, что это случилось четыре года спустя, сказала Молли.

-- Четыре года -- очень короткій срокъ для людей, которые намѣревались прожить вмѣстѣ цѣлую жизнь. Всѣ полагали, что Гибсонъ снова женится.

-- Тс! поспѣшила сказать мистрисъ Гамлей, увидя по измѣнившемуся лицу Молли и но выраженію ея глазъ, что эта мысль была для нея совершенно новая. Но сквайра не такъ-то легко было остановить.

-- Ну, мнѣ, можетъ быть, и не слѣдовало бы этого говорить; но, не я одинъ, всѣ такъ думали. Теперь онъ, безъ сомнѣнія, уже не женится, и потому нечего стѣсняться. Вѣдь ему за сорокъ, неправда ли?

-- Ему сорокъ-три года. Я не думаю, чтобы онъ когда либо намѣревался вторично жениться, сказала Молли, возвращаясь къ прежней мысли, указывавшей ей на опасность, мимо которой она прошла безсознательно.

-- Нѣтъ, и я тоже не думаю, моя милая. Онъ мнѣ кажется именно такимъ человѣкомъ, который способенъ всю свою жизнь остаться вѣренъ памяти умершей жены. Не обращайте вниманія на слова сквайра.

-- Вотъ какъ! Ну, если вы намѣрены внушать мисъ Гибсонъ неуваженіе къ хозяину дома, то лучше вамъ отсюда уйдти.

Молли послѣдовала за мистрисъ Гамлей въ гостиную, но съ перемѣной мѣста мысли ея не измѣнились. Онѣ невольно останавливались на опасности, которая была и миновала, невѣдомо для нея. Въ то же время она удивлялась своей недальновидности и не понимала, какимъ образомъ ей никогда не приходило на умъ, что отецъ ея можетъ вторично жениться. Она сама чувствовала, какъ невпопадъ отвѣчала на замѣчанія мистрисъ Гамлей.

-- Вонъ пап а идетъ съ сквайромъ! внезапно воскликнула она. И дѣйствительно, они шли по цвѣтнику; отецъ ея стряхивалъ хлыстомъ пыль съ сапоговъ для того, чтобы явиться въ гостиную мистрисъ Гамлей въ приличномъ видѣ. Его появленіе въ минуту разсѣяло запавшія въ душу дочери опасенія на счетъ мнимой возможности для него второго брака. Къ тому же ей была очень пріятна мысль, что онъ не могъ успокоиться, пока не увидѣлъ собственными глазами, какъ она устроилась въ своемъ новомъ жилищѣ. Его визитъ вообще ободрилъ ее, хотя онъ весьма немного съ ней говорилъ, да и то все въ шутливомъ тонѣ. Когда онъ уѣхалъ, сквайръ принялся учить ее какой-то игрѣ въ карты, а у нея къ тому же времени сдѣлалось такъ легко на душѣ, что она могла посвятить ему все свое вниманіе. Сквайръ говорилъ безъ умолку о разныхъ предметахъ, которые, по его мнѣнію, могли ее интересовать.

-- Такъ вы даже и по виду не знаете моихъ сыновей? А я былъ увѣренъ, что вы ихъ видѣли: они любятъ время отъ времени ѣздить въ Голлингфордъ, а Роджеръ, сколько мнѣ извѣстно, не разъ бралъ книги у вашего отца. Роджеръ малый ученый, а Осборнъ уменъ и талантливъ, какъ его мать. Я нисколько не буду удивленъ, если онъ въ одинъ прекрасный день напечатаетъ книгу. Мисъ Гибсонъ, вы невѣрно считаете. Еслибъ я захотѣлъ, я могъ бы отличнымъ образомъ обыграть васъ.

И такъ продолжалось до тѣхъ поръ, пока не явился дворецкій, который съ торжественнымъ видомъ положилъ передъ своимъ господиномъ большой молитвенникъ. Сквайръ поспѣшно бросилъ карты, какъ-бы застигнутый за какимъ либо неприличнымъ дѣломъ. Комната наполнилась слугами и служанками, окна были открыты; печальный крикъ совы и стрекотанье кузнечиковъ сливались съ словами молитвы. Затѣмъ всѣ разошлись по своимъ комнатамъ. Такимъ образомъ окончился первый день пребыванія Молли въ Гамлеѣ.

Молли подошла къ окну своей спальни и, облокотясь о подоконникъ, вдыхала въ себя свѣжій ночной воздухъ, пропитанный запахомъ жимолости. Бархатистый мракъ скрывалъ отъ нея всѣ предметы на нѣкоторомъ разстояніи, но она чувствовала ихъ присутствіе съ такою же ясностью, какъ еслибы ихъ видѣла.

-- Мнѣ кажется, я буду здѣсь счастлива, думала Молли, отходя отъ окна и приготовляясь ко сну. Но вдругъ слова сквайра о возможности второго брака для ея отца промелькнули у ней въ памяти, и смутили миръ, наполнявшій ея сердце.-- На комъ бы онъ могъ жениться? спрашивала она у самой себя.-- На мисъ Эйръ? На мисъ Броунингъ? На мисъ Фёбе? На мисъ Гуденофъ? Но по той или другой причинѣ, каждая изъ этихъ личностей оказывалась неподходящей къ дѣлу. А между тѣмъ неудовлетворенный вопросъ лежалъ у нея на сердцѣ тяжелымъ камнемъ и не давалъ ей спокойно заснуть.

На слѣдующее утро мистрисъ Гамлей не сошла внизъ, и Молли со страхомъ увидѣла, что ей придется завтракать съ глазу на глазъ съ сквайромъ. Онъ же, изъ уваженія къ своей гостьѣ, отложилъ въ сторону газеты. Одна изъ нихъ, старый, пользовавшійся большой популярностью органъ торіевъ, заключала въ себѣ всѣ мѣстныя новости -- самыя интересныя для сквайра. Другая -- Morning Chronicle, которую онъ называлъ горькимъ лекарствомъ, обыкновенно вызывала у него выраженія сильнаго неудовольствія, а нерѣдко даже и крѣпкія словца. Но нынѣшній день онъ хотѣлъ "держаться правилъ приличія", какъ онъ самъ послѣ объяснилъ Молли. Съ этою цѣлью онъ завелъ съ ней разговоръ и всячески старался его поддерживать. Онъ говорилъ о своей женѣ, о дѣтяхъ, объ имѣніи, о разныхъ хозяйственныхъ распоряженіяхъ, объ арендаторахъ и о послѣднихъ выборахъ. Интересы Молли вертѣлись около ея отца, мисъ Эйръ, ея сада и поля и, въ нѣсколько меньшей мѣрѣ, около мисъ Броунингъ, около комнорской школы и новаго платья, которое мисъ Роза должна была прислать. Но, несмотря на все это, одинъ вопросъ неотвязчиво ее преслѣдовалъ, вопросъ о томъ: "на комъ бы могъ пап а вторично жениться?" И она съ трудомъ удерживалась, чтобъ не произнести его вслухъ. Пока длился завтракъ, сквайръ и Молли были очень учтивы другъ съ другомъ, и это ихъ обоихъ нѣсколько утомило. За тѣмъ сквайръ пошелъ въ свой кабинетъ читать еще нетронутыя газеты. Въ домѣ всѣ имѣли обыкновеніе называть "кабинетомъ" комнату, въ которой сквайръ Гамлей держалъ свои платья, сапоги, штиблеты, палки, любимый садовый ножъ, ружье и удочки. Здѣсь, между прочимъ, стояли бюро и покойное кресло, но не было ни одной книги, которыя по большей части хранились въ обширной, пропитанной запахомъ плѣсени комнатѣ, въ отдаленной части дома, столь отдаленной, что слуги нерѣдко забывали открывать тамъ ставни. Окна этой комнаты выходили на часть парка, густо поросшую кустарникомъ. На кухнѣ даже существовало преданіе, что покойный сквайръ -- тотъ самый, который "провалился на экзаменѣ" въ Оксфордѣ, приказалъ задѣлать въ библіотекѣ окна, съ цѣлью избавиться отъ оконной пошлины. Но когда "молодые джентльмены" бывали дома, то слуги сами по себѣ, безъ всякаго приказанія со стороны господъ, убирали и чистили библіотеку, открывали ставни, зажигали огонь въ каминѣ и сметали пыль съ прекрасно переплетенныхъ книгъ, которыя представляли богатое собраніе лучшихъ произведеній литературы второй половины прошлаго столѣтія. Новѣйшія сочиненія хранились въ небольшихъ шкапикахъ, помѣщавшихся въ гостиной между окнами, и на верху въ собственной комнатѣ мистрисъ Гамлей. Этого запаса было болѣе нежели достаточно для Молли. Она такъ погрузилась въ чтеніе одного изъ романовъ Вальтеръ-Скотта, что, когда часъ спустя послѣ завтрака, сквайръ подошелъ по усыпанной пескомъ дорожкѣ къ окну гостиной и позвалъ ее съ собой гулять, она вскочила въ испугѣ, какъ будто въ ушахъ ея раздался выстрѣлъ.

-- Вамъ, моя милая, я думаю, немножко скучно сидѣть тутъ одной съ книгами. Но моя жена любитъ, чтобъ ее не безпокоили по утрамъ. Она, правда, предупредила объ этомъ вашего отца, и я тоже, но тѣмъ не менѣе мнѣ стало васъ жаль, когда я увидѣлъ васъ, сидящую на полу гостиной въ совершенномъ одиночествѣ.

Молли читала "Ламермурскую невѣсту", и охотно осталась бы дома за своей книгой; но доброта сквайра ее тронула. Они прошли сквозь оранжереи, по тщательно содержимымъ лугамъ, къ огороду, обнесенному высокой стѣной. Сквайръ отворилъ калитку и, продолжая свой путь, отдавалъ приказанія садовникамъ. Молли за нимъ слѣдовала, какъ маленькая собачка, а головка ея была полна "Ревенсвудомъ" и "Люси Аштонъ". Наконецъ, сквайръ покончилъ съ садовниками и всякаго рода работниками, и могъ заняться исключительно своей спутницей. Они вошли въ рощу, отдѣлявшую сады отъ полей. Молли съ своей стороны постаралась оторваться отъ семнадцатаго столѣтія, куда перенесло ее чтеніе романа. Мысли ея снова обратились на тотъ вопросъ, который такъ упорно ее преслѣдовалъ со вчерашняго дня. Она не успѣла опомниться, какъ онъ совершенно невольно сорвался у нея съ языка.

-- На комъ, думали, пап а снова женится, знаете тогда, послѣ смерти мам а?

На послѣднихъ словахъ голосъ, ея задрижалъ. Сквайръ быстро къ ней обернулся. Она была очень серьёзна, немного блѣдна, а глаза ея смотрѣли почти повелительно, какъ-бы требуя немедленнаго отвѣта.

Онъ засвисталъ, чтобъ выиграть время. Да ему, собственно говоря, нечего было и отвѣчать. Мистеръ Гибсонъ никогда не подавалъ повода соединять его имя съ именемъ какой бы то ни было женщины. Слухи о его второмъ бракѣ были не болѣе, какъ предположенія, основанныя на вѣроятіи: молодой вдовецъ остался съ маленькой дѣвочкой на рукахъ; самое лучшее, что онъ могъ сдѣлать, это снова жениться.

-- Я не слышалъ, чтобъ кого нибудь по преимуществу прочили ему въ жены. Онъ никогда никому не оказывалъ предпочтенія, но еслибъ вздумалъ вторично жениться, то это было бы только въ порядкѣ вещей и, право, недурно. Я такъ ему и сказалъ, когда онъ здѣсь былъ въ послѣдній разъ.

-- А что онъ отвѣчалъ? съ безпокойствомъ спросила Молли.

-- Ничего, а только улыбнулся. Вамъ не слѣдуетъ такъ принимать къ сердцу каждое слово, моя милая. Онъ, весьма вѣроятно, болѣе не женится, а если женится, то это будетъ очень хорошо, какъ для него, такъ и для васъ!

Молли что-то пробормотала, что сквайръ, еслибъ захотѣлъ, могъ бы разслышать; но онъ счелъ за лучшее перемѣнить разговоръ.

-- Посмотрите сюда! сказалъ онъ, когда они внезапно очутились въ виду большого пруда. На его гладкой, блестящей поверхности возвышался маленькій островокъ, на которомъ росли по серединѣ высокія темныя сосны, а по краямъ серебристыя ивы, касавшіяся вѣтками воды.-- Мы съ вами надняхъ тамъ побываемъ. Я не люблю употреблять лодку въ это время года, пока молоденькія птички еще покоятся въ своихъ гнѣздышкахъ посреди тростника и другихъ водяныхъ растеній, но мы все-таки съѣздимъ на островокъ. Тамъ много лысухъ и гагары.

-- Посмотрите, посмотрите: лебедь!

-- Да, у насъ ихъ двѣ пары. А вонъ тамъ, въ деревьяхъ, водятся вороны и цапли. Странно, что я этотъ годъ не видѣлъ еще ни одной цапли! Имъ пора бы быть здѣсь: въ августѣ онѣ ужь снова улетаютъ за моря. Тс, тише! Вонъ на камнѣ стоитъ птица съ длинной шеей: не цапля ли это?

-- Кажется. Я до сихъ поръ видѣла ихъ только на картинкахъ.

-- Онѣ и вороны находятся въ постоянной враждѣ другъ съ другомъ, что вовсе не пристало такимъ близкимъ сосѣдямъ. Если цапли, самецъ и самка, одновременно отлучатся изъ гнѣзда, вороны непремѣнно его расклюютъ и растащутъ. Однажды, мнѣ Роджеръ указалъ на стаю воронъ, которая преслѣдовала одинокую цаплю, повидимому -- съ весьма недружелюбнымъ намѣреніемъ. Роджеръ много занимается естественными науками и иногда открываетъ престранныя вещи. Еслибъ онъ теперь съ нами гулялъ, то, безъ сомнѣнія, ужь разъ десять оставлялъ бы насъ для своихъ наблюденій: его глаза постоянно за чѣмъ нибудь слѣдятъ и видятъ двадцать предметовъ тамъ, гдѣ я вижу всего только одинъ. Ему случается иногда стремглавъ бросаться въ кусты, завидѣвъ тамъ какое нибудь растеніе, по его словамъ; очень рѣдкое, но которое, мнѣ казалось, я на каждомъ шагу встрѣчалъ въ лѣсу. А еслибъ онъ теперь видѣлъ вотъ это -- и сквайръ коснулся палкой легкой ткани паутины, покрывавшей листокъ -- то немедленно опредѣлилъ бы, чье это произведеніе: паука или какого другого насѣкомаго, и сказалъ бы, гдѣ оно живетъ: въ изгнившихъ ли еловыхъ пняхъ, въ расщелинахъ ли крѣпкаго здороваго дерева, въ землѣ или въ воздухѣ, или въ какомъ бы то мы было мѣстѣ. Жаль, что въ Кембриджѣ не даютъ ученыхъ степеней по части естественныхъ наукъ! Роджеръ непремѣнно удостоился бы одной изъ нихъ.

-- А мистеръ Осборнъ Гамлей очень уменъ и талантливъ? робко спросила Молли.

-- О, да! Осборнъ нѣчто въ родѣ генія. Его мать возлагаетъ на него большія надежды, да и я самъ не мало имъ горжусь. Онъ непремѣнно получитъ степень въ Trinity College. Вчера еще я говорилъ въ собраніи судей: "У меня есть сынъ, который надѣлаетъ шуму въ Кембриджѣ, или я жестоко ошибаюсь". Ну, не странная ли это игра природы -- продолжалъ сквайръ, обративъ свое честное лицо къ Молли и какъ-бы намѣреваясь подѣлиться съ ней новой мыслью: -- не странная ли это игра природы, что я Гамлей изъ Гамлея, предки котораго жили богъ-знаетъ когда, во времена гептархіи говорятъ... Когда это была гептархія?

-- Не знаю, отвѣчала Молли, смущенная внезапнымъ вопросомъ.

-- Вѣроятно, до вступленія на престолъ короля Альфреда, который, какъ вамъ извѣстно, былъ королемъ цѣлой Англіи. Ну, такъ я говорилъ: вотъ я, потомокъ весьма древняго рода, а между тѣмъ, кто, незнающій меня лично, согласится признать во мнѣ просто джентльмена, увидя мое красное лицо, большія руки и ноги и толстый станъ? И вотъ Осборнъ, похожій на мать, которая едва ли знаетъ, кто былъ ея дѣдъ. И что же? у Осборна лицо нѣжное, какъ у дѣвушки, маленькія рука и ноги и стройный станъ. Онъ пошелъ въ мать, какъ я уже говорилъ. За то Роджеръ похожъ на меня; онъ Гамлей изъ Гамлея, и никому, встрѣтившему его на улицѣ, не прійдетъ въ голову, что въ жилахъ этого смуглаго, широкоплечаго, неуклюжаго молодца течетъ благородная кровь. А весь этотъ комнорскій людъ, который играетъ такую важную роль въ Голлингфордѣ? Онъ не болѣе, какъ произведеніе вчерашняго дня. Еще на дняхъ я говорилъ женѣ, что Осборна слѣдовало бы женить на дочери лорда Голлингфорда, то-есть, еслибы у него была дочь; къ сожалѣнію, у него одни мальчики. А впрочемъ, я не знаю еще, согласился бы я, право, не знаю. Осборнъ получитъ высокое образованіе, родъ его ведется отъ времени гептархіи, тогда какъ кто можетъ сказать, гдѣ были Комноры въ царствованіе королевы Анны?-- И онъ погрузился въ размышленіе о томъ, могъ ли бы онъ дать свое согласіе на столь неравный бракъ. Молли уже успѣла забыть, о чемъ они говорили, какъ вдругъ онъ испугалъ ее громкимъ восклицаніемъ: Нѣтъ! Мнѣ слѣдуетъ искать выше. Итакъ, это, можетъ быть, еще къ лучшему, что у лорда Голлингфорда только сыновья.

Черезъ нѣсколько времени онъ съ низкимъ поклономъ и изысканной любезностью поблагодарилъ Молли за ея сообщество, и сказалъ, что леди Гамлей, безъ сомнѣнія, теперь уже встала и желаетъ видѣть свою молоденькую гостью. Онъ показалъ ей красный домъ, выглядывавшій изъ-за зелени, растолковалъ, какъ къ нему пройдти, и покровительственно слѣдилъ за ней взоромъ, пока она шла но тропинкѣ, проложенной черезъ поля.

-- А славная дѣвочка, дочь Гибсона! сказалъ онъ про себя: -- да какъ же она всполошилась при мысли о возможности для него второго брака! Съ ней надо держать ухо востро. Но странно, что она сама никогда объ этомъ еще не думала. А впрочемъ, и то правда: мачиха для молодой дѣвушки, и вторая жена для мужчины -- двѣ совершенно различныя вещи.