VII.

Благотворительный балъ.

Въ настоящее время общественные балы посѣщаются исключительно танцующей молодёжью, да тѣми изъ старшихъ, на чью долю выпадаетъ обязанность сопровождать кого либо изъ своихъ молоденькихъ родственницъ или знакомокъ. Но во дни юности Молли и Цинціи, когда еще не существовали желѣзныя дороги съ экстренными поѣздами, такъ легко всѣхъ и каждаго доставляющими въ Лондонъ и ввергающими скромныхъ провинціаловъ въ водоворотъ его шумной, оживленной празднествами жизни -- ежегодные благотворительные балы составляли любимое развлеченіе добродушныхъ старыхъ дѣвъ, населявшихъ провинціальные города Англіи. Онѣ при этомъ случаѣ провѣтривали свои старинныя кружева и лучшія платья, взирали на великихъ міра сего въ лицѣ магнатовъ-помѣщиковъ, болтали со своими сверстницами и составляли романическія предположенія насчетъ окружавшей ихъ молодёжи. Обѣ мисъ Броунингъ сочли бы себя лишенными самаго пріятнаго событія въ году, еслибъ имъ не удалось участвовать въ благотворительномъ балѣ. Старшая изъ нихъ пришла бы въ негодованіе, а мисъ Фёбе -- въ неописанное горе, еслибъ онѣ въ свою очередь не были приглашены на подобныя же торжества въ Ашкомбъ и Корегамъ пріятельницами, которыя, подобно имъ, лѣтъ двадцать-пять тому назадъ уже перестали танцовать, но тѣмъ не менѣе еще любили посѣщать сцену своего прежняго веселья и любоваться молодымъ, счастливымъ въ своей беззаботности поколѣніемъ. Онѣ прибыли на балъ въ носилкахъ, каковыя существовала еще въ Голлингфордѣ, и въ случаяхъ, подобныхъ настоящему, всегда доставляли богатую поживу двумъ старикамъ, одѣтымъ въ то, что называли "городской ливреей", и безъ устали сновавшимъ взадъ и впередъ съ своимъ грузомъ въ пухъ и прахъ расфранченныхъ леди. Въ городѣ были и наемныя кареты, но, по зрѣломъ размышленіи, мисъ Броунингъ рѣшилась не измѣнять старому и болѣе комфортабельному обычаю употребленія носилокъ.

-- Носилки, говорила она мисъ Пайперъ, одной изъ своихъ посѣтительницъ:-- являются къ вамъ на домъ, гдѣ наполняются теплымъ воздухомъ, а затѣмъ переносятъ васъ укутанныхъ изъ одной теплой комнаты прямо въ другую, избавляя васъ, такимъ образомъ, отъ необходимости подниматься и спускаться по лѣстницѣ и выставлять на показъ свои ноги.

Въ носилкахъ, правда, могла помѣститься только одна леди за разъ, но и тутъ, "благодаря умной распорядительности мисъ Броунингъ", говорила мисъ Горнблоуеръ, ея другая посѣтительница: "все устроилось, какъ нельзя лучше". Мисъ Горнблоуеръ отправили на балъ первую; прибывъ въ теплую комнату, назначенную для салоповъ, она подождала тамъ мисъ Броупингъ; затѣмъ обѣ дамы подъ руку вошли въ залу и помѣстились на стульяхъ, недалеко отъ входа, откуда онѣ могли наблюдать за вновь прибывающими и обмѣниваться привѣтствіями съ своими знакомыми. Вслѣдъ за ними незамедлили явиться, поочередно, и мисъ Фёбе съ мисъ Пайперъ, которыя заняли мѣста, приготовленныя для нихъ заботливой мисъ Броунингъ. Эти болѣе юныя леди вошли въ залу тоже подъ руку, но съ смущеннымъ видомъ и съ застѣнчивой робостью въ движеніяхъ, совершенно противоположныхъ той важной сдержанности, какою отличались ихъ старшія (двумя или тремя годами) подруги. Соединясь вмѣстѣ и отдохнувъ немного, онѣ принялись разговаривать.

-- Право слово, здѣшняя зала гораздо лучше ашкомбской!

-- Какъ она мило убрана! пропѣла мисъ Пайнеръ:-- какія прекрасныя розы! Но у васъ, голлингфордскихъ обитателей, столько вкуса!

-- А вотъ и мистрисъ Демистеръ! воскликнула мисъ Горнблоуеръ.-- Она говорила, что приглашена съ дочерьми къ мистеру Шипшенксу. Мистеръ Престонъ тоже долженъ быть тамъ, но я полагаю, они не могли всѣ за разъ пріѣхать. Смотрите, вонъ молодой мистеръ Роской, нашъ новый докторъ! Право, калюется, весь Ашкомбъ сюда съѣхался!... Мистеръ Роской, мистеръ Роской! пожалуйте сюда, и позвольте мнѣ васъ представить мисъ Броунингъ, пріятельницѣ, у которой мы теперь гостимъ. Мы очень высокаго мнѣнія о нашемъ молодомъ докторѣ, увѣряю васъ, мисъ Броунингъ.

Мистеръ Роской поклонился, скромно ухмыляясь; но для мисъ Броунингъ было невыносимо слышать похвалы, расточаемыя доктору, поселившемуся въ столь близкомъ сосѣдствѣ съ кругомъ практики мистера Гибсона, и она отвѣчала мисъ Гороблоуеръ:

-- Вы, конечно, должны быть рады, что имѣете теперь по близости къ кому обратиться за совѣтомъ въ неважныхъ случаяхъ, когда не стоитъ тревожить мистера Гибсона. А съ другой стороны, мистеръ Роской, я увѣрена, не преминетъ воспользоваться поучительнымъ и, во всѣхъ отношеніяхъ, полезнымъ для него сосѣдствомъ такого искуснаго врача, какъ мистеръ Гибсонъ.

Мистеръ Роской, вѣроятно, гораздо сильнѣе почувствовалъ бы обиду, заключавшуюся въ этихъ словахъ, еслибъ вниманіе его не было отвлечено появленіемъ того самаго мистера Гибсона, о которомъ шла рѣчь. Не успѣла мисъ Броунингъ окончить своего строгаго, неблагосклоннаго замѣчанія, какъ онъ спросилъ у своей знакомки, мисъ Горнблоуеръ:

-- Кто эта только что вошедшая въ залу прелестная дѣвушка, вся въ розовомъ?

-- Да это Цинція Киркпатрикъ! воскликнула мисъ Горнблоуеръ, хватаясь за массивный золотой лорнетъ и спѣша удостовѣриться въ томъ, что глаза не обманываютъ ее.-- Какъ она выросла! Впрочемъ, тому уже два года, какъ она уѣхала изъ Ашкомба. Она была тогда очень хорошенькая, и всѣ говорили, что за ней пріударяетъ мистеръ Престонъ, только она была еще слишкомъ молода.

-- Представьте меня ей -- можете вы это сдѣлать? спросилъ пылкій молодой докторъ.-- Я очень желалъ бы съ ней танцовать.

Исполнивъ просьбу мистера Роскоя и обмѣнявшись нѣсколькими словами съ своей прежней знакомкой, теперешней мистрисъ Гибсонъ, мисъ Горнблоуеръ возвратясь, на свое мѣсто, сказала мисъ Броунингъ:

-- Какъ мы сдѣлались снисходительны и важны! А мнѣ помнится, было время, когда мистрисъ Киркпатрикъ носила одни потертыя, черныя платья и отличалась предупредительностью и учтивостью, свойственными содержательницѣ школы, трудомъ зарабатывающей свой хлѣбъ. А теперь она вся въ атласѣ, и встрѣчаетъ меня не какъ старую, хорошую знакомую, а какъ особу, едва извѣстную ей по виду. Еще очень недавно мистрисъ Демистеръ приходила ко мнѣ совѣтоваться и спрашивала, не покажется ли обиднымъ мистрисъ Киркпатрикъ, если она пошлетъ ей новое полотнище для ея лиловаго, шелковаго платья въ замѣнъ того, которое наканунѣ испортила служанка мистрисъ Демистеръ, опрокинувъ на него чашку кофе. Она взяла подарокъ и еще осталась очень довольна и благодарна, хотя теперь и чванится своимъ наряднымъ сѣрымъ атласомъ. Въ тѣ дни она была бы рада-радёхонька выдти за мистера Престона.

-- Мнѣ показалось, будто вы сказали, что онъ ухаживалъ за ея дочерью?

-- Можетъ быть, я это и сказала, и, можетъ быть, это и было такъ въ дѣйствительности: я не знаю навѣрное, но онъ былъ частымъ посѣтителемъ въ ихъ домѣ. Теперь тамъ содержитъ школу мисъ Диксонъ, и, право, несравненно лучше ведетъ дѣла.

-- Графъ и графиня очень любятъ мистрисъ Гибсонъ, сказала мисъ Броунингъ.-- Я это знаю отъ самой леди Гарріеты, которая мнѣ говорила о ней, когда, прошлой осенью, пила у насъ чай. Они-то и поручили мистеру Престону заботиться о ней, пока она жила въ Ашкомбѣ.

-- Ради-бога, не повторяйте ея сіятельству того, что я вамъ передала о мистерѣ Престонѣ и о мистрисъ Киркпатрикъ! Все это, можетъ быть, вздоръ, котораго я не выдаю за истину, а только повторяю то, что говорили другіе.

Мисъ Горнблоуеръ была видимо испугана, чтобъ слова ея не дошли до леди Гарріеты, которая, повидимому, находилась въ такихъ интимныхъ отношеніяхъ съ ея голлингфордскими друзьями. Мисъ Броунингъ, съ своей стороны, и не думала разувѣрять ее. Леди Гарріета пила у нихъ чай и могла снова пить, а испугъ, въ который она повергла свою пріятельницу, во всякомъ случаѣ, былъ ей подѣломъ за похвалы мистеру Рискою, которыя оскорбили чувство преданности мисъ Броунингъ къ мистеру Гибсону.

Между тѣмъ, мисъ Пайперъ и мисъ Фёбе, которымъ не надо было поддерживать за собой репутацію esprit-forts, толковали о нарядахъ и дѣлали другъ другу комплименты.

-- Какой у васъ прелестный тюрбанъ, мисъ Пайперъ! Онъ такъ присталъ къ вашему цвѣту лица!

-- Вы находите? спросила мисъ Пайперъ съ дурно скрытымъ удовольствіемъ: -- не шутка слышать въ эти лѣта, что у васъ еще есть цвѣтъ лица! Я купила его у Броуна въ Сомертонѣ, нарочно для этого бала. Мнѣ казалось, что необходимо чѣмъ нибудь скрасить это платье, которое уже не такъ свѣжо, какъ было нѣкогда. У меня нѣтъ драгоцѣнныхъ каменьевъ и украшеній, какъ у васъ, прибавила она, съ восторгомъ смотря на большую миніатюру въ жемчужной оправѣ, служившую щитомъ для груди мисъ Фёбе.

-- Она хороша, неправда ли? отвѣчала эта леди.-- Это портретъ милой маменьки, а у Доротеи -- портретъ отца. Обѣ миніатюры сдѣланы въ одно время, вскорѣ послѣ смерти нашего дяди, оставившаго намъ по пятидесяти фунтовъ наслѣдства, которое мы и рѣшились употребить на эту оправу. Но именно потому, что миніатюры такъ цѣнны, Доротея запираетъ ихъ въ ящикъ съ серебромъ и куда-то прячетъ -- куда, не знаю. Она никакъ не хочетъ сказать мнѣ этого, потому, говоритъ она, что у меня слабые нервы, и если придетъ воръ и, направивъ мнѣ въ голову заряженный пистолетъ, спроситъ, гдѣ мы держимъ наше серебро и драгоцѣнности, то я непремѣнно скажу ему, тогда какъ она сама ни подъ какимъ видомъ ничего ему не откроетъ. Надѣюсь, однако, ей никогда не придется подвергнуться подобному испытанію. И вотъ одна изъ причинъ, почему я такъ рѣдко ношу этотъ уборъ; я надѣваю его всего во второй разъ; мнѣ даже почти никогда не удается и посмотрѣть на него, а между тѣмъ, я иной разъ не прочь была бы полюбоваться имъ. Я и сегодня врядъ ли надѣла бы его, да Доротея сама мнѣ дала его, говоря, что приличіе требуетъ одѣться наряднѣе, изъ уваженія къ герцогинѣ Ментейтъ, которая пріѣдетъ въ своихъ брильянтахъ.

-- Что вы! Неужто! Каково? Я во всю свою жизнь не видѣла ни одной герцогини.

И мисъ Пайперъ выпрямилась, откинувъ голову назадъ, точно собиралась въ присутствіи такой знатной особы "вести себя добропорядочно", какъ ее учили тому въ пансіонѣ, за тридцать лѣтъ назадъ. Но черезъ минуту она снова опустилась и почти закричала:

-- Смотрите, смотрите: нашъ судья, мистеръ Голмлей (судья считался самымъ значительнымъ лицомъ въ Корегамѣ), а съ нимъ и мистрисъ Голмлей въ пунцовомъ атласѣ, и мистеръ Джоржъ и мистеръ Гарри, пріѣхавшіе изъ Оксфорда, и мисъ Голмлей и хорошенькая мисъ Софи. Хотѣлось бы мнѣ подойти къ нимъ, да какъ-то страшно одной, безъ кавалера, идти черезъ залу. А вотъ и Коксъ, мясникъ, съ женой! Браво, кажется, весь Корегамъ здѣсь! Не понимаю, какимъ образомъ мистрисъ Коксъ добыла себѣ такое платье! Я знаю, дѣла Кокса не совсѣмъ хорошо идутъ: онъ затруднялся заплатить за послѣднюю овцу, которую купилъ у моего брата.

Въ эту самую минуту оркестръ, состоявшій изъ двухъ скрипокъ, арфы и кларнета, переставъ настропвать инструменты, по возможности дружно заигралъ живой контрдансъ, и пары танцующихъ быстро размѣстились но залѣ. Мистрисъ Гибсонъ была очень недовольна тѣмъ, что Цинція участвовала въ этомъ первомъ танцѣ, такъ-какъ онъ преимущественно исполнялся голлингфордскими плебеями, которые, попавъ разъ на балъ и заплативъ деньги за входъ, не любили понапрасну терять время. Если балъ назначался въ восемь часовъ, имъ и въ голову не приходило являться позже. Мистрисъ Гибсонъ вздумала подѣлиться своимъ неудовольствіемъ съ Молли, которой самой очень хотѣлось танцовать. Сидя около мачихи, она своей маленькой, хорошенькой ножкой била тактъ веселой, оживленной музыкѣ.

-- Вашъ дорогой папа такъ любитъ точность! Сегодня я почти объ этомъ сожалѣю: здѣсь еще нѣтъ никого изъ нашихъ знакомыхъ.

-- Какъ нѣтъ? Я вижу многихъ. Вонъ мистеръ и мистрисъ Смитонъ, и ихъ миленькая, добрая дочка.

-- О, это все книгопродавцы, да мясники!

-- Папа нашелъ много друзей, съ которыми разговариваетъ.

-- Паціентовъ, моя милая, а не друзей. Вонъ тамъ сидятъ дѣйствительно порядочные люди, продолжала мистрисъ Гибсонъ, указывая глазами на Голмлеевъ:-- но они, безъ сомнѣнія, пріѣхали или изъ Ашкомба или изъ Корегама и не могли хорошенько разсчитать, сколько времени пробудутъ въ дорогѣ. Желала бы я знать, скоро ли явится тоуэрское семейство? А, вотъ мистеръ Аштонъ и мистеръ Престонъ! Зала начинаетъ быстро наполняться.

Дѣйствительно, публики было много, такъ-какъ всѣ ожидали особеннаго удовольствія отъ этого бала. Изъ Тоуэрса надлежало явиться большому обществу и, между прочимъ, герцогинѣ въ брильянтахъ. Всѣ окрестные замки были переполнены гостями; но въ этотъ ранній часъ зала оставалась въ исключительномъ распоряженіи коренныхъ голлингфордскихъ горожанъ. Окрестная знать, съ тоуэрскимъ семействомъ во главѣ, съѣзжалась гораздо позже. Но въ этотъ вечеръ Комноры какъ-то особенно запоздали, и отсутствіе аристократическаго элемента въ атмосферѣ бальной залы дѣтало то, что всѣ, считавшіе себя нѣсколько выше плебейскаго купеческаго класса публики, танцовали мало, вяло и неохотно. За то юные члены семействъ, неимѣвшихъ претензіи на аристократизмъ, вполнѣ наслаждались, прыгали и вертѣлись до того, что у нихъ отъ движенія и удовольствія разгорѣлись щеки и заблистали глаза. Нѣкоторые наиболѣе благоразумные родители, неупускавшіе изъ виду завтрашнихъ обязанностей, начинали уже помышлять о возвращеніи домой; по почти всѣхъ удерживало желаніе видѣть герцогиню и ея брильянты. Ментейтскіе брильянты славились въ кругу болѣе избранномъ, чѣмъ тотъ, въ которомъ вращалось большинство голлингфордцевъ. Слухи о нихъ дошли до этого большинства черезъ горничныхъ и ключницъ. Мистеру Гибсону, какъ онъ и ожидалъ, пришлось на время удалиться изъ бальной залы, но онъ обѣщался, навѣстивъ больного, къ которому его призывали, возвратиться снова къ женѣ. Въ его отсутствіе мистрисъ Гибсонъ ловко держалась въ сторонѣ отъ мисъ Броунингъ и отъ тѣхъ изъ знакомыхъ, которыя сильно желали примкнуть къ ней теперь, съ цѣлью очутиться потомъ въ свитѣ тоуэрскаго семейства. Ее сильно возмущала Цинція; она такъ охотно принимала всѣ приглашенія на танцы, что лишилась всякой возможности танцовать съ молодыми людьми, которые, безъ сомнѣнія, явятся съ Комнорами и захотятъ танцовать съ хорошенькими дѣвушками: а между тѣмъ, мало ли къ чему можетъ повести простой танецъ? Молли тоже, хотя не столь неутомимая, какъ Цинція, и вслѣдствіе своей застѣнчивости, менѣе свободная и граціозная въ своихъ движеніяхъ, тоже уже получила значительное число приглашеній. Ей, сказать правду, очень хотѣлось не пропускать ни одного танца и при этомъ было рѣшительно все равно съ кѣмъ танцовать, такъ что мистрисъ Гибсонъ теряла надежду сохранить даже и ее для аристократическихъ партнёровъ, прибытія которыхъ ожидала. Вообще, въ этотъ вечеръ все какъ-то шло противъ ея желаній. Вдругъ ей показалось, что кто-то около нея остановился. Она обернулась и увидѣла мистера Престона, повидимому оберегавшаго стулья, только что оставленные Цинціей и Молли. Онъ имѣлъ такой сердитый видъ, что мистрисъ Гибсонъ, еслибъ взоры ихъ не встрѣтились, предпочла бы не вступать съ нимъ въ разговоръ. Но теперь это оказывалось неизбѣжнымъ и она сказала:

-- Какъ зала дурно освѣщена сегодня, неправда ли, мистеръ Престонъ?

-- Да, отвѣчалъ онъ.-- Но есть ли какая нибудь возможность освѣтить эти грязныя стѣны, заставленныя такой густой зеленью, которая одна поглощаетъ всю массу свѣта?

-- А что за общество тоже! Я того мнѣнія, что свѣжесть и богатство нарядовъ много содѣйствуютъ къ тому, чтобъ бальная зала имѣла веселый видъ. Посмотрите, что за люди тамъ сидятъ! Большинство женщинъ одѣто въ темныя шолковыя платья, годныя развѣ только для утренняго наряда. Но балъ, конечно, не замедлитъ оживиться съ прибытіемъ знатныхъ семействъ.

Мистеръ Престонъ не отвѣчалъ. Онъ вставилъ въ глазъ стеклышко, какъ-бы съ намѣреніемъ смотрѣть на танцующихъ; но, въ сущности, взоръ его пристально и съ выраженіемъ гнѣва слѣдилъ только за быстро кружившейся по залѣ фигурой, въ облакѣ розовой кисеи: многіе, кромѣ него, не сводили глазъ съ Цинціи; но никто не смотрѣлъ на нее со злобой или неудовольствіемъ. Мистрисъ Гибсонъ, съ своей стороны, не довольно проницательная, чтобъ до выраженію лица и по манерамъ своихъ собесѣдниковъ замѣчать, что происходитъ у нихъ въ сердцѣ, была очень рада случаю завязать разговоръ съ молодымъ, изящной наружности джентльменомъ: это избавляло ее отъ необходимости или присоединиться къ публикѣ низшаго разряда, или сидѣть совершенно одной до прибытія тоуэрскаго общества. Она продолжала свои замѣчанія.

-- Вы не танцуете, мистеръ Престонъ?

-- Нѣтъ! Дама, которую я пригласилъ, вѣроятно не такъ поняла меня и я жду, чтобъ объясниться съ ней.

Мистрисъ Гибсонъ замолчала. Въ ней, казалось, пробудились непріятныя воспоминанія. Она тоже наблюдала за Цинціей; танецъ окончился и молодая дѣвушка проходила по залѣ совершенно спокойно, какъ-бы не зная, что ее ожидаетъ, можетъ быть, непріятное объясненіе. Ея партнёръ, мистеръ Гарри Голмлей, провелъ ее къ ея мѣсту. Она сѣла на стулъ, ближайшій къ мистеру Престону, оставивъ другой, возлѣ матери, для Молли, которая тоже вернулась минуту спустя. Цинція, повидимому, совсѣмъ не замѣчала близкаго сосѣдства мистера Престона. Мистрисъ Гибсонъ наклонилась къ дочери и сказала:

-- Твой послѣдній партнёръ -- джентльменъ, моя милая. Къ моему великому удовольствію я вижу, что ты дѣлаешься разборчивѣе въ выборѣ своихъ кавалеровъ. Передъ этимъ я просто горѣла со стыда, глядя, какъ ты вертишься съ какимъ-то писаремъ, А вы, Молли, знаете ли, съ кѣмъ вы сейчасъ танцовали?-- Съ книгопродавцемъ изъ Корегама!

-- Это вполнѣ объясняетъ его огромныя свѣдѣнія, быстро и не безъ ироніи отвѣчала Молли.-- Онъ, право, очень пріятный молодой человѣкъ, мамй, прибавила она: -- настоящій джентльменъ съ виду и къ тому же превосходно танцуетъ!

-- Очень хорошо. Только не забывайте, что если вы будете продолжать, то вамъ завтра утромъ придется подавать черезъ прилавокъ руку многимъ изъ вашихъ сегодняшнихъ партнёровъ, возразила мистрисъ Гибсонъ сухо.

-- Я, право, не знаю, какъ отказывать кавалерамъ, которыхъ мнѣ представляютъ, тѣмъ болѣе, что самой страшно хочется танцовать. Вѣдь сегодня благотворительный балъ, и nanà говорилъ, что всѣ будутъ танцовагь другъ съ другомъ безъ разбора, сказала Молли мягко и примирительнымъ тономъ. Для нея пропала бы часть удовольствія, еслибъ она знала, что находится съ кѣмъ-нибудь не въ ладахъ. Неизвѣстно, какой отвѣтъ готовилась сдѣлать мустрисъ Гибсонъ: прежде, чѣмъ она успѣла вымолвить слово, мистеръ Престонъ выступилъ впередъ и проговорилъ голосомъ, дрожавшимъ отъ гнѣва, несмотря на всѣ усилія придать ему твердости:

-- Если мисъ Гибсонъ не умѣетъ отказывать своимъ партнёрамъ, то, чтобъ научиться этому, ей стоитъ только обратиться за совѣтомъ къ мисъ Киркпатрикъ.

Цинція подняла свои прекрасные глаза, взглянула прямо въ лицо мистеру Престону и отвѣчала совершенно спокойно:

-- Вы, кажется, упустили изъ виду одно, мистеръ Престонъ: мисъ Гибсонъ говоритъ, что желаетъ танцовать съ тѣми, кто ее приглашаетъ -- и въ этомъ вся разница. Въ подобномъ случаѣ я ей не могу быть полезна совѣтомъ.

Конецъ этого разговора былъ оставленъ Цинціей безъ всякаго вниманія; а вскорѣ ее снова увлекли въ танцы. Мистеръ Престонъ, къ неудовольствію Молли, занялъ опустѣвшій около нея стулъ. Сначала она боялась, чтобъ онъ не пригласилъ ее танцовать; но онъ, вмѣсто того, протянулъ руку къ букету, который Цинція, уходя, оставила на сбереженіе Молли. Букетъ пострадалъ отъ жаркой атмосферы бальной комнаты, и гораздо болѣе, чѣмъ букетъ Молли, который съ самаго начала не былъ терзаемъ для того, чтобъ достать изъ него пунцовые цвѣты, теперь украшавшіе волосы Молли, и съ которымъ вообще обходились гораздо бережнѣе и внимательнѣе. Тѣмъ не менѣе мистеръ Престонъ могъ ясно видѣть, что то былъ не имъ присланный букетъ, и вѣроятно съ цѣлью удостовѣриться въ этомъ, онъ рѣзко потребовалъ его отъ Молли. Нота, полагая сообразоваться съ желаніемъ Цинціи, не выпускала его изъ рукъ, а только приблизила его къ нему.

-- Мисъ Киркпатрикъ не удостоила меня чести взять съ собой букетъ, который я ей прислалъ. Я полагаю, однако, что она получила его, равно какъ и мою записку?

-- Да, отвѣчала Молли, нѣсколько испуганная тономъ, какимъ былъ произнесенъ вопросъ.-- Но мы уже до того получили эти два букета.

Мистрисъ Гибсонъ поспѣшила къ ней на выручку. Она явно боялась мистера Престона и желала оставаться съ нимъ въ дружелюбныхъ отношеніяхъ.

-- Ахъ, да, намъ было такъ жаль! Но изъ гамлейскаго замка намъ прислали два букета; но тому, который Молли держитъ въ рукахъ, вы еще можете судить, какъ они были прекрасны, и мы получили ихъ гораздо прежде вашего, мистеръ Престонъ.

-- Я счелъ бы себя счастливымъ, еслибъ хоть вы приняли мой букетъ, такъ-какъ молодыя леди были уже снабжены цвѣтами. Я не безъ труда выбралъ его у Грина и, кажется, могу сказать по справедливости, что цвѣты его были изящнѣе тѣхъ, которые предпочла мисъ Киркпатрикъ и которые мисъ Гибсонъ держитъ съ такой нѣжной заботливостью.

-- Онъ кажется вамъ не такимъ красивымъ потому, что Цинція испортила его. Она вынула изъ него всѣ лучшіе цвѣты, чтобы убрать мнѣ ими голову! воскликнула Молли.

-- Въ самомъ дѣлѣ? сказалъ мистеръ Престонъ, и въ голосѣ его прозвучало удовольствіе, точно онъ обрадовался тому, что Цинція придавала такъ мало цѣны своему букету. Онъ всталъ и подошелъ къ Цинціи, танцевавшей кадриль, и заговорилъ съ нею. Молли видѣла, какъ та неохотно ему отвѣчала; но это, повидимому, не конфузило мистера Престона, по манерамъ котораго можно было заключить, что онъ имѣетъ надъ ней какую-то власть. Она смотрѣла серьёзно, холодно, гнѣвно, почти съ вызывающимъ видомъ. По окончаніи танца, онъ еще сказалъ Цинціи нѣсколько словъ шопотомъ, и та рѣзко, противъ воли, какъ будто дала ему на что согласіе, послѣ чего онъ отошелъ отъ нея съ непріятной самодовольной улыбкой на красивомъ лицѣ.

Между тѣмъ, въ публикѣ подпялся ропотъ на тоуэрское общество, которое заставляло такъ долго ждать себя. Одна особа за другой подходила къ мистрисъ Гибсонъ съ разспросами насчетъ столь страннаго замедленія, какъ будто та непремѣнно должна была знать все, что касалось графа и графини. Съ одной стороны это было очень лестно; но съ другой -- весьма затруднительно, такъ-какъ полное невѣдѣніе, въ которомъ пребывала мистрисъ Гибсонъ на счетъ намѣреній и плановъ лорда и леди Комноръ, ставило ее на равную ногу съ ея допросчиками. Мистрисъ Гуденофъ чувствовала себя особенно оскорбленной. Въ послѣдніе полтора часа она не снимала очковъ, ежеминутно ожидая появленія общества изъ Тоуэрса.

-- У меня голова болитъ, жаловалась она: -- и я хотѣла, заплативъ за входъ, преспокойно остаться дома: я видѣла ужь столько этихъ баловъ, да и на графа съ графиней насмотрѣлась въ то время, когда на нихъ было пріятнѣе смотрѣть, чѣмъ теперь. Но всѣ толковали о герцогинѣ и ея брильянтахъ; я не желала отстать отъ другихъ и пропустить случай взглянуть на такую знатную леди. И вотъ я пріѣхала, а дома между тѣмъ выходитъ лишнее количество угля и свѣчей, такъ-какъ я приказала Салли не ложиться спать до моего возвращенія. Для меня нѣтъ ничего хуже непредвидѣнныхъ издержекъ. Я это наслѣдовала отъ матушки, отличавшейся такой бережливостью, что подобной въ настоящее время не существуетъ. Она была хозяйка, какихъ мало, и воспитала девятерыхъ дѣтей на сумму гораздо меньшую, чѣмъ то могъ бы сдѣлать кто нибудь другой -- ей-богу правда! Она ни въ чемъ не позволяла намъ быть расточительными, даже въ болѣзняхъ. Если кто-нибудь изъ насъ простуживался. она пользовалась этимъ и стригла намъ волосы. Ничего не значитъ, говорила она, схватить вторую простуду, когда уже страдаешь отъ одной -- а стрижка волосъ у насъ всегда сопровождалась простудой... Да, что же это, право, герцогиня не ѣдетъ!

-- Можете себѣ представить, каково это для меня, со вздохомъ произнесла мистрисъ Гибсонъ.-- Я такъ давно не видѣла милаго для меня семейства Комноровъ! Тотъ разъ, какъ я была въ Тоуэрсѣ, мнѣ едва удалось взглянуть на нихъ. Герцогиня совсѣмъ замучила меня, совѣтуясь со мной на счетъ приданаго леди Алисы. Леди Гарріета только и утѣшалась мыслью, что вскорѣ увидитъ меня на балу. Теперь ужь скоро полночь.

Всѣ, имѣвшіе хоть малѣйшую претензію на аристократизмъ, были не въ духѣ, по случаю отсутствія на балу графскаго семейства. Музыканты не чувствовали никакого расположенія начинать танецъ, который имъ, можетъ быть, пришлось бы прервать на половинѣ. Мисъ Фёбе Броунингъ извинялась за Комноровъ, старшая мисъ Броунингъ съ достоинствомъ порицала ихъ. За то булочники и мясники продолжали попрежнему веселиться, пользуясь отсутствіемъ въ залѣ стѣснительнаго элемента.

Наконецъ послышался шумъ; въ публикѣ пронесся шопотъ и музыка остановилась, а вмѣстѣ съ ней и танцоры. Въ дверяхъ показался лордъ Комноръ въ парадномъ костюмѣ. Съ нимъ подъ руку шла полная, среднихъ лѣтъ женщина, одѣтая точно молоденькая дѣвушка, въ кисею съ мушками и съ живыми цвѣтами въ волосахъ, безъ всякаго намека на брильянты. А между тѣмъ, то несомнѣнно должна была быть герцогиня; но что такое герцогиня безъ брильянтовъ, да еще въ платьѣ, какое могла бы надѣть дочь фермера Годсона? Неужели это въ самомъ дѣлѣ герцогиня? Да возможная ли это вещь? Маленькая толпа вокругъ мистрисъ Гибсонъ сгустилась и обратилась къ ней за разрѣшеніемъ своихъ сомнѣній. За герцогиней величественно выступала леди Комноръ, вся въ черномъ бархатѣ и очень похожая на леди Макбетъ: суровое выраженіе ея прекраснаго лица приняло еще болѣе рѣзкій характеръ, вслѣдствіе появившихся на немъ морщинъ. Далѣе шли леди Гарріета и другія леди, а въ числѣ ихъ одна, одѣтая совершенно одинаково съ герцогиней, такъ что ее можно было гораздо скорѣе принять за сестру, нежели за дочь послѣдней, разумѣется, если судить только по наряду. Тутъ были лордъ Голлингфордъ, некрасивый, нѣсколько неуклюжій, но джентльменъ съ головы до ногъ, и лордъ Альбертъ Миксонъ, и капитанъ Джемсъ, и съ полдюжины другихъ молодыхъ людей, явившихся на балъ съ цѣлью позабавиться и покритиковать все, что ни увидятъ. Общество, котораго съ такимъ нетерпѣніемъ и любопытствомъ ожидали добрые Голлингфордци, заняло мѣста, приготовленныя для него въ лучшемъ углу залы, съ полнымъ равнодушіемъ къ суматохѣ, какую произвело оно между танцующими. Многія пары возвратились къ своимъ стульямъ, и когда музыка опять заиграла, то едва-ли и половина изъ нихъ приняла участіе въ новомъ танцѣ.

Леди Гарріета не боялась, подобно мисъ Пайперъ, идти одна черезъ залу. Для нея всѣ зрители и присутствующіе имѣли не болѣе значенія, какъ еслибъ то были коченья капусты. Завидѣвъ Гибсоновъ, она быстро къ нимъ подошла.

-- Вотъ и mfj, наконецъ. Какъ вы поживаете? А, вы, малютка, (обращаясь къ Молли) прелесть какъ милы! Неправда ли, мы безсовѣстно запоздали?

-- О, теперь всего немного за полночь, отвѣчала мистрисъ Гибсонъ: -- и вы, вѣроятно, очень поздно обѣдали.

-- Нѣтъ, во всемъ виновата эта противная женщина, которая, какъ только мы встали изъ-за стола, ушла въ свою комнату и заперлась тамъ съ леди Алисой. Мы полагали, что онѣ не вѣсть какъ наряжаются, и, право, имъ слѣдовало бы сдѣлать это изъ уваженія ко всѣмъ намъ; но когда, въ половинѣ одинадцатаго, мама послала имъ сказать, что экипажи у подъѣзда, герцогиня потребовала себѣ чашку бульона, а затѣмъ сошла внизъ, одѣтая à l'enfant. Мама страшно негодуетъ на нее; многіе изъ нашего общества досадуютъ, что такъ запоздали, хотя двое или трое прикидываются вовсе недовольными тѣмъ, что поѣхало съ нами. Одинъ пап а въ хорошемъ расположеніи духа.

Затѣмъ, обращаясь къ Молли, леди Гарріета спросила:

-- Много вы танцовали, мисъ Гибсонъ?

-- Да; почти каждый.

То былъ довольно простой вопросъ, но мистрисъ Гибсонъ не могла равнодушно слышать, когда леди Гарріета заговаривала съ Молли: это, просто на просто, выводило ее изъ себя. Однако она ни за что на свѣтѣ не рѣшилась бы высказать своего неудовольствія леди Гарріетѣ, и только всячески старалась не допустить дальнѣйшаго разговора между двумя молодыми дѣвушками. Съ этой цѣлью она помѣстилась между ними на стулъ Цинціи, на который, за отсутствіемъ послѣдней, леди Гарріета приглашала сѣсть Молли.

-- Я не пойду назадъ къ нашимъ: они мнѣ до смерти надоѣли. Къ тому же, я васъ почти совсѣмъ не видѣла, когда вы были у насъ, а мнѣ сильно хочется съ вами поболтать.

И она сѣла возлѣ мистрисъ Гибсонъ, "какъ бы то могла сдѣлать всякая другая", разсказывала послѣ мистрисъ Гуденофъ, стараясь извинить себя за неловкость, въ которой было-провинилась. Добрая старушка, сдѣлавъ черезъ свои очки обзоръ всему тоуэрскому обществу, начала очень громко разспрашивать мистера Шипшенкса объ именахъ и особенностяхъ знатныхъ посѣтителей. Управляющій милорда и добрый сосѣдъ мистрисъ Гуденофъ напрасно усиливался дать ей понять неумѣстность ея громогласныхъ вопросовъ, самъ отвѣчая ей едва слышнымъ шопотомъ. Глухая и подслѣповатая старушка, не слыша его словъ, только сильнѣе къ нему приставала. Наконецъ любопытство ея было удовлетворено и она собралась домой тушить свѣчи и огонь въ каминѣ. На пути къ выходу изъ залы, она остановилась противъ мистрисъ Гибсонъ и, въ видѣ продолженія предыдущаго разговора, сказала ей:

-- Во всю мою жизнь не видѣла я ничего подобнаго этой ободранной герцогинѣ! На ней ни одного брильянтика! Да, по правдѣ сказать, и ни на кого-то изъ нихъ не стоитъ смотрѣть, кромѣ графини: та все еще очень представительная женщина, хотя и не такъ бодра, какъ въ былое время. Не стоило, право, такъ долго ожидать ихъ!

Настала минута неловкаго молчанія. Но леди Гарріета поспѣшила протянуть старухѣ руку и сказала:

-- Вы не помните меня, но я васъ знаю, потому что видѣла васъ въ Тоуэрсѣ. Ваша правда, леди Комноръ очень похудѣла, но, мы надѣемся, она не замедлитъ оправиться.

-- Это леди Гарріета, съ упрекомъ и съ ужасомъ въ голосѣ проговорила мистрисъ Гибсонъ.

-- Господи Боже мой! Это ваше сіятельство! Надѣюсь, я не сказала ничего обиднаго. Видите ли... то-есть ваше сіятельство должно знать, какъ вредны для насъ, старухъ, поздніе часы. Я оставалась здѣсь только для герцогини, которую думала увидѣть въ коронѣ и въ брильянтахъ. Куда какъ досадно въ мои лѣта обмануться въ единственномъ выпавшемъ на мою долю случаѣ полюбоваться подобнымъ зрѣлищемъ!

-- Я сама страшно раздосадована, возразила леди Гарріета.-- Мнѣ очень хотѣлось пріѣхать на балъ пораньше, а вмѣсто того мы запоздали до нельзя. Говорю вамъ, я такъ зла, такъ зла, что хотѣла бы послѣдовать вашему примѣру и поскорѣй улечься спать.

Она сказала это такъ мило, что морщины разгладились на лицѣ мистрисъ Гуденофъ; она улыбнулась, и, вопреки своей обычной рѣзкости, даже рѣшилась на комплиментъ.

-- Не думаю, чтобъ, обладая такимъ прелестнымъ личикомъ, ваше сіятельство умѣли злиться. Я старая женщина, и потому вы должны позволить мнѣ сказать вамъ это.

Леди Гарріета встала и, отвѣсивъ низкій поклонъ, снова подала ей руку, говоря:

-- Я не стану болѣе удерживать васъ теперь, но въ благодарность за ваши любезныя слова даю вамъ торжественное обѣщаніе, что если когда-нибудь сдѣлаюсь герцогиней, то непремѣнно явлюсь къ вамъ въ полномъ парадѣ и со всѣми брильянтами, какими буду владѣть. Прощайте, доброй ночи!

-- Такъ я и знала, продолжала она, стоя.-- Я предвидѣла всеобщее неудовольствіе: какъ это кстати почти наканунѣ выборовъ! Нечего сказать!

-- О, мистрисъ Гуденофъ составляетъ исключеніе, милая леди Гарріета. Она всегда на все и на всѣхъ ворчитъ. Никто другой и не подумаетъ оскорбляться вашимъ позднимъ появленіемъ на балу; точно вы не вправѣ запаздывать, сколько хотите! утѣшала мистрисъ Гибсонъ.

-- Что вы на это скажете, Молли? спросила леди Гарріета, глядя прямо въ милое личико Молли: -- не думаете ли вы, что мы уже лишились частицы нашей популярности? Въ настоящую минуту это важно, такъ-какъ можетъ повлечь за собой потерю нѣсколькихъ голосовъ. Ну, говорите, милочка! Вы имѣли привычку высказывать отличныя истицы.

-- Я ничего не знаю ни о популярности, ни о выборахъ, ни о голосахъ, отвѣчала Молли неохотно: -- но, мнѣ кажется, многіе, дѣйствительно, сожалѣли о томъ, что вы такъ долго не ѣхали -- а это развѣ не доказательство популярности? прибавила она.

-- Какой милый и тонкій отвѣтъ, улыбаясь проговорила леди Гарріета, и ласково ударила Молли вѣеромъ по щекѣ.

-- Молли ничего тутъ не смыслитъ, нѣсколько неосторожно вмѣшалась мистрисъ Гибсонъ: -- было бы черезчуръ дерзко, еслибъ она или кто другой вздумалъ осуждать леди Комноръ за ея позднее появленіе.

-- Хорошо, хорошо, а теперь мнѣ надо идти къ мам а. Но въ скоромъ времени я опять сюда прійду, и потому сохраните мнѣ возлѣ себя мѣсто. А, вотъ мисъ Броунингъ! Вы видите, я не забыла вашего урока, мисъ Гибсонъ!

-- Молли, я не могу вамъ позволить такъ говорить съ леди Гарріетой, сказала мистрисъ Гибсонъ, лишь только осталась одна съ падчерицей: -- еслибъ не я, вы вовсе бы не знали ея, потому вамъ нёзачѣмъ безпрестанно соваться въ разговоръ.

-- Но мнѣ же слѣдуетъ отвѣчать, когда ко мнѣ обращаются съ вопросами, извинялась Молли.

-- Что слѣдуетъ, то слѣдуетъ, и съ этимъ я не стану спорить. Во всякомъ случаѣ, я искренна и откровенна. Но въ ваши лѣта совсѣмъ не годится имѣть свое мнѣніе.

-- Я, право, не знаю, какъ помочь этому злу, возразила Молли.

-- Она такая измѣнчивая и капризная! Вонъ, смотрите, она теперь разговариваетъ съ мисъ Фёбе, которая такъ слабоумна, что способна себѣ вообразить, будто находится въ самыхъ близкихъ отношеніяхъ съ леди Гарріетой. Ничто въ мірѣ мнѣ ненавистно такъ, какъ претензіи на дружбу съ людьми высшаго круга.

Молли, чувствуя себя совершенно неповинной въ подобнаго рода претензіи, не оправдывалась и молчала. Къ тому же, все ея вниманіе было въ настоящую минуту поглощено Цинціей, въ которой произошла какая-то странная перемѣна. Она, правда, танцовала такъ же свободно и граціозно, какъ прежде, но уже въ ней не видно было того увлеченія, тои легкости, съ какими она прежде носилась по залѣ, какъ пухъ, гонимый вѣтромъ. Она разговаривала съ своимъ партнёромъ довольно живо, но лицо ея будто утратило свою обычную подвижность. Когда она возвратилась на свое мѣсто, Молли была поражена ея блѣдностью и нѣсколько блуждающимъ, безпокойнымъ выраженіемъ глазъ.

-- Что случилось, Цинція? спросила она шопотомъ.

-- Ничего, отвѣчала та, быстро на нее взглядывая и съ значительной рѣзкостью въ своемъ Есегда мягкомъ голосѣ: -- да и что могло бы случиться со мной?

-- Я не знаю, но вы не та, какою были нѣсколько минутъ тому назадъ. Вы устали, или что съ вами?

-- Рѣшительно ничего, а если во мнѣ и произошла перемѣна, то не будемъ говорить о ней. Это все въ вашемъ воображеніи.

Трудно было изъ такого противорѣчащаго отвѣта вывести какое-либо логическое заключеніе; но Молли поняла, что Цинція не желаетъ подѣлиться съ ней причиной своего безпокойства, и оставила ее въ покоѣ. Каково же было ея изумленіе, когда черезъ минуту къ Цинціи подошелъ мистеръ Престонъ и, не говоря ни слова, подалъ ей руку. Та, точно забывъ свое отвращеніе къ нему и слова, которыми незадолго передъ тѣмъ обмѣнялась съ нимъ, немедленно встала и пошла съ нимъ занять мѣсто въ кругу танцующихъ. Мистрисъ Гибсонъ, казалось, тоже была не мало удивлена; она внезапно прервала упреки Молли насчетъ ея неприличнаго обращенія съ леди Гарріетой, и точно, не довѣряя собственнымъ глазамъ, спросила:

-- Что это, Цинція пошла танцовать съ мистеромъ Престономъ?

Молли едва успѣла отвѣтить ей, и въ свою очередь ушла съ пригласившимъ ее кавалеромъ. Она танцовала разсѣянно, едва внимая рѣчамъ своего партнера, но за то не спускала глазъ съ Цинціи.

Разъ ея взоръ упалъ на сестру, когда та стояла неподвижно, устремивъ глаза въ землю и молча слушала мистера Престона, который что-то говорилъ ей съ необыкновеннымъ оживленіемъ. Затѣмъ, она медленно, какъ-бы нехотя, вмѣшалась въ танцующія пары. Когда обѣ молодыя дѣвушки возвратились на свои мѣста, Молли замѣтила, что лицо Цинціи еще болѣе омрачилось. Въ немъ выражались и гнѣвъ, и недоумѣніе, и смѣлый вызовъ и легкое смущеніе.

Между тѣмъ, леди Гарріета говорила со своимъ братомъ.

-- Голлингфордъ! позвала она его, и взявъ за руку, отвела въ сторону отъ маленькой кучки лордовъ и леди, посреди которыхъ онъ стоялъ молчаливый и задумчивый.-- Ты себѣ представить не можешь, какъ наше позднее появленіе на балу и до нелѣпости простой нарядъ герцогини оскорбили этихъ добрыхъ людей.

-- А что имъ до того за дѣло? спросилъ онъ, пользуясь минутой, когда она остановилась, чтобъ перевести духъ, такъ-какъ говорила очень поспѣшно.

-- Пожалуйста, не будь въ одно и то же время такъ уменъ и такъ глупъ! Развѣ ты не видишь, что мы составляемъ длл этихъ людей зрѣлище. Это для нихъ все равно, что пантомима съ Арлекиномъ и Колумбиной въ обыкновенныхъ платьяхъ.

-- Я не понимаю, какимъ образомъ, началъ онъ.

-- Такъ вѣрь же мнѣ на слово. Они, дѣйствительно, недовольны -- логично это или нѣтъ -- не въ томъ дѣло, но намъ слѣдуетъ загладить нашу вину и задобрить ихъ. Вопервыхъ, для меня невыносимъ видъ нашихъ васаловъ, съ вытянутыми лицами, а вовторыхъ, въ іюнѣ будутъ выборы.

-- Мнѣ, право, рѣшительно все равно, въ парламентѣ я или нѣтъ.

-- Вздоръ; твоя неудача сильно опечалила бы папа. Но теперь не время толковать. Ты долженъ непремѣнно идти и танцовать съ кѣмъ-нибудь изъ городскихъ дамъ, а я, съ своей стороны, попрошу Шипшенкса отрекомендовать меня какому-нибудь приличному юному фермеру. Не можешь ли ты уговорить капитана Джемса тоже быть полезнымъ? Вонъ онъ идетъ съ леди Алисой! Я не я буду, если не заставлю его слѣдующій же танецъ танцовать съ самой безобразной дочерью портного! И она взяла подъ руку брата, съ цѣлью представить его одной изъ дамъ.

-- Не надо, прошу тебя, Гарріета. Ты знаешь, я не умѣю и терпѣть не могу танцовать. Я никогда не могъ справиться съ фигурами кадрили.

-- Это контрдансъ, а не кадриль, отвѣчала та рѣшительнымъ тономъ.

-- Для меня все одно и то же. И о чемъ я стану говорить съ своей дамой? Я не знаю, какъ и приступить къ разговору съ ней. Ты толкуешь о ихъ неудовольствіи противъ насъ -- да они въ тысячу разъ больше будутъ недовольны, когда узнаютъ, что я не умѣю ни танцовать, ни говорить!

-- Я намѣрена поступить съ тобой милостиво, и потому не будь такимъ трусомъ. Въ ихъ глазахъ лордъ всегда останется граціознымъ, хотя бы онъ танцовалъ, какъ медвѣдь -- звѣрь, на котораго очень смахиваетъ одинъ весьма мнѣ близкій лордъ. Для начала, я тебя представлю Молли Гибсонъ, дочери твоего друга, доктора. Она добрая, простая, милая, умная дѣвочка, и это въ твоемъ мнѣніи, я полагаю, будетъ имѣть гораздо больше вѣсу, чѣмъ если я тебѣ скажу, что она къ тому же очень хорошенькая.-- Клеръ! позвольте мнѣ представить мисъ Гибсонъ, моего брата. Онъ надѣется, она не откажется танцовать съ нимъ слѣдующій танецъ. Лордъ Голдингфордъ, мисъ Гибсонъ!

Бѣдный лордъ Голлингфордъ! Ему ничего болѣе не оставалось, какъ повиноваться своей рѣшительной сестрѣ. Онъ и Молли отправились занять свои мѣста посреди танцующихъ, оба одинаково проникнутые желаніемъ поскорѣй отдѣлаться другъ отъ друга. Леди Гарріета отправилась къ мистеру Шипшенксу за приличнымъ юнымъ фермеромъ, а мистрисъ Гибсонъ осталась одна, томимая желаніемъ, чтобъ леди Комноръ прислала за ней одного изъ окружавшихъ ея сіятельство джентльменовъ. Во всякомъ случаѣ, гораздо пріятнѣе сидѣть, если не совсѣмъ съ знатью, такъ около нея, чѣмъ занимать мѣсто на скамьѣ со всѣми. Она надѣялась, что всѣ присутствующіе замѣтятъ, какъ Молли танцуетъ съ лордомъ, и въ то же время чувствовала себя оскорбленной тѣмъ, что честь эта выпала на долю ея падчерицы, а не родной дочери. Ужь не вошла ливъ моду крайняя простота наряда, спрашивала она себя, смотря на герцогиню, и принялась придумывать способъ заставить леди Гарріету представить Цинціи лорда Альберта Монсона.

Молли нашла лорда Голлингфорда -- умнаго, ученаго лорда Голлингфорда -- весьма тупымъ въ пониманіи тайнъ контрданса. Онъ всякій разъ подавалъ не ту руку, которую слѣдовало, и постоянно, возвращаясь на свое мѣсто, останавливался тамъ, находясь въ полномъ невѣдѣніи законовъ танцовальной залы, предписывавшихъ припрыгивать и прискакивать, пока человѣкъ не очутится совсѣмъ въ концѣ комнаты. Онъ сознавалъ, что выполнялъ свою роль въ высшей степени неудовлетворительно и, когда настала минута сравнительнаго спокойствія, извинился въ томъ передъ Молли. При этомъ онъ чистосердечно высказалъ ей свое отвращеніе къ танцамъ и то, что согласился пригласить ее только но настоятельному требованію своей сестры. Простота обращенія лорда пришлась какъ нельзя болѣе по сердцу молоденькой дѣвушкѣ, застѣнчивость которой мгновенно исчезла. Для нея онъ былъ пожилымъ вдовцомъ, почти однихъ лѣтъ съ ея отцомъ, и мало по малу между ними завязался пріятный разговоръ. Она узнала отъ него, что Роджеръ Гамлей напечаталъ въ одномъ изъ ученыхъ періодическихъ изданій статью, которая имѣла цѣлью опровергнуть теоретическія воззрѣнія одного извѣстнаго французскаго физіолога, и была написана такъ умно и съ такимъ знаніемъ дѣла, что возбудила всеобщее вниманіе и сразу сдѣлала извѣстнымъ имя молодого автора. Молли было очень пріятно слышать это. Она, съ своей стороны, сдѣлала по этому поводу нѣсколько вопросовъ, выказывавшихъ значительный запасъ свѣдѣній, и умъ способный и хорошо подготовленный къ принятію новыхъ познаній. ЛордъГоллингфордъ вдругъ почувствовалъ, что задача его объ исканіи популярности оказалась бы очень легкой, еслибъ для этого ему надлежало только провести остатокъ вечера въ бесѣдѣ съ Молли. Проводивъ ее назадъ къ ея стулу, онъ нашелъ тамъ мистера Гибсона и остался съ нимъ разговаривать, пока леди Гарріета не увлекла его на новые подвиги. Однако, онъ вскорѣ снова возвратился къ мистеру Гибсону и началъ ему говорить о статьѣ Роджера Гамлея, которая еще не была извѣстна доктору. Они стояли неподалеку отъ мистрисъ Гибсонъ; лордъ Голлингфордъ, завидя Молли, вдругъ прервалъ свою рѣчь и сказалъ:

-- Какая прелестная маленькая леди, ваша дочь! Съ большей частью молодыхъ дѣвушекъ ея лѣтъ трудно вести разговоръ, но она такъ умна и развита, что интересуется серьёзными предметами. Къ тому же она много читала и, по всему видно, съ большимъ смысломъ. Она премило разсуящала со мной о книгѣ: Le règne animal!

Мистеръ Гибсонъ поклонился, весьма довольный похвалой, произнесенной человѣкомъ такимъ серьёзнымъ и правдивымъ -- все равно былъ онъ лордъ или кто иной. Весьма вѣроятно, что еслибъ Молли оказалась тупой и несвѣдущей, лордъ Голлингфордъ никогда не замѣтилъ бы ея миловидности, или, можетъ быть, наоборотъ, не будь она молода и хороша собой, онъ не постарался бы говорить съ ней объ ученыхъ предметахъ удобопонятнымъ для нея языкомъ. Какъ бы то ни было, Молли заслужила его одобреніе и тѣмъ или другимъ способомъ произвела на него пріятное впечатлѣніе. Это побудило мистрисъ Гибсонъ обратиться къ ней тотчасъ же съ лаской, какъ только она послѣ того вернулась на свое мѣсто. Вѣдь немного мыслительной способности требовалось для того, чтобы сообразить, какъ выгодно было бы находиться въ хорошихъ отношеніяхъ съ падчерицей, супругой нѣкоего трехбунчужнаго паши. А мистрисъ Гибсонъ была надѣлена значительной дозой проницательности, дѣлавшей ее вполнѣ способной на столько заглянуть впередъ. Ее только печалила мысль, что подобное счастіе можетъ выпасть на долю Молли, а не Цинціи. Но Молли была кроткое, доброе, очень хорошенькое, замѣчательно умное существо, какъ только что замѣтилъ милордъ. Какая жалость, что Цинція шитье нарядовъ предпочитаетъ серьёзному чтенію! Но, можетъ быть, еще можно вразумить ее. Тутъ къ мистрисъ Гибсонъ подошелъ лордъ Комноръ, а леди Комноръ, въ то же время, кивала ей съ своего мѣста головой, указывая на стулъ около себя.

Въ концѣ концовъ мистрисъ Гибсонъ осталась довольна баломъ, хотя и поплатилась нѣсколько за безсонную ночь, проведенную въ душной, ярко-освѣщенной залѣ. Она встала на другое утро усталая и раздражительная. Цинція и Молли тоже какъ-то не совсѣмъ хорошо себя чувствовали. Первая сидѣла у окна съ старой газетой въ рукахъ, и дѣлала видъ, будто читаетъ ее. Вдругъ мать обратилась къ ней съ слѣдующими словами.

-- Цинція! Отчего ты никогда не читаешь ничего дѣльнаго -- такого, что могло бы способствовать къ твоему развитію? Ты никогда не будешь въ состояніи вести серьёзный разговоръ, покуда не перестанешь читать однѣ только газеты. Почему бы тебѣ не заняться, напримѣръ, французскими книгами? Вотъ Молли читала что-то хорошее -- кажется: Le règne animal!

-- Нѣтъ! Я никогда не читала этой книги! вся вспыхнувъ, воскликнула Молли.-- Но мистеръ Роджеръ Гамлей читалъ мнѣ изъ нея отрывки, когда я въ первый разъ гостила въ замкѣ.

-- Очень хорошо; я, можетъ быть, и ошиблась, но это рѣшительно все равно. Цинція, ты непремѣнно должна каждое утро посвящать нѣсколько времени серьёзному чтенію.

Къ удивленію Молли, Цинція не возражала, но покорно отправилась наверхъ и возвратилась съ одной изъ своихъ пансіонскихъ книгъ, привезенныхъ изъ Булони и озаглавленной: Le siècle de Louis XIV. Но вскорѣ Молли убѣдилась, что и это "серьёзное чтеніе", равно какъ прежде газета, служило Цинціи только предлогомъ для того, чтобъ свободнѣе отдаться теченію собственныхъ мыслей.