XI.

Сближеніе.

Мистеръ Гибсонъ полагалъ, что Цинція Киркпатрикъ возвратится въ Англію и будетъ присутствовать на свадьбѣ матери. Но это не входило въ планы мистрисъ Киркпатрикъ. Она не была тѣмъ, что обыкновенно называется рѣшительной женщиной, но тѣмъ или другимъ способомъ всегда умѣла избѣгать того, что ей не нравилось, и достигать того, что ей приходилось по вкусу. И хотя она спокойно выслушала предложеніе мистера Гибсона на счетъ выбора Молли и Цинціи въ подруги невѣсты, она, однако, была этимъ недовольна. Она боялась, чтобъ свѣжая красота дочери не затмила уже увядающія прелести матери, и съ каждымъ днемъ находила все болѣе и болѣе причинъ къ тому, чтобъ Цинціи спокойно оставалась въ своемъ булонскомъ пансіонѣ.

Въ первый вечеръ послѣ предложенія, сдѣланнаго ей мистеромъ Гибсономъ, мистрисъ Киркпатрикъ легла спать въ надеждѣ на весьма скорый бракъ. Она смотрѣла на него, какъ на избавленіе отъ рабства, какъ на возможность не содержать болѣе пансіона съ такимъ ограниченнымъ числомъ ученицъ, что вносимой за нихъ суммы денегъ едва хватало на уплату податей, на столъ, на стирку бѣлья и на жалованье учителямъ. Она не видѣла нужды даже возвращаться въ Ашкомбъ, развѣ только для того, чтобъ покончить тамъ съ дѣлами, да захватить оттуда свои пожитки. Она надѣялась, что мистеръ Гибсонъ будетъ торопиться свадьбой и станетъ убѣждать ее теперь же навсегда распроститься съ пансіономъ. Она даже по этому поводу приготовила для него маленькую, но весьма страстную рѣчь, именно достаточно сильную для того, чтобъ одержать верхъ надъ ея мнимой совѣстливостью. Она сознавала необходимость выказать нѣкоторое сомнѣніе на счетъ того, справедливо ли будетъ вдругъ отказать родителямъ своихъ воспитанницъ, и на послѣдней недѣлѣ лѣтнихъ каникулъ заставить ихъ искать для своихъ дочерей другой пансіонъ?

Ее точно обдало холодной водой, когда на слѣдующее утро за завтракомъ леди Комноръ принялась устроивать дѣла и распредѣлять обязанности пожилыхъ любовниковъ.

-- Конечно, вы не можете вдругъ бросить школу, Клеръ. Свадьбу должно отложить до Рождества. Мы всѣ тогда пріѣдемъ въ Тоуэрсъ и для дѣтей будетъ пріятнымъ развлеченіемъ и забавой поѣздка въ Ашкомбъ, гдѣ совершится ваша свадьба.

-- Я думаю... я боюсь... я полагаю, мистеръ Гибсонъ не согласится такъ долго ждать. Мужчины очень нетерпѣливы въ подобныхъ случаяхъ.

-- Вздоръ! Лордъ Комноръ рекомендовалъ васъ своимъ арендаторамъ, и конечно, не захочетъ, чтобы они подвергались какимъ либо неудобствамъ. Мистеръ Гибсонъ тотчасъ это пойметъ. Онъ человѣкъ разсудительный и иначе не былъ бы нашимъ домашнимъ докторомъ. А что вы намѣрены сдѣлать съ вашей дочерью? Рѣшили вы что нибудь, или нѣтъ?

-- Нѣтъ. Вчера мы имѣли такъ мало времени, и къ тому же, когда бываешь взволнованъ, то ни о чемъ не можешь думать. Цинціи около восьмнадцати лѣтъ; она ужь не ребёнокъ и можетъ идти въ гувернантки, если того пожелаетъ, чего, впрочемъ, я не предполагаю.

-- Хорошо, сегодня я вамъ предоставляю свободу рѣшить нѣкоторыя изъ вашихъ дѣлъ. Не теряйте только времени на сентиментальный вздоръ: вы уже для этого слишкомъ стары. Постарайтесь просто на просто придти къ ясному уразумѣнію другъ друга; это, въ концѣ концовъ, можетъ привести васъ къ настоящему счастію.

И они дѣйствительно въ этотъ день кое что уразумѣли и порѣшили. Къ великому ужасу мистрисъ Киркпатрикъ, она не замедлила убѣдиться въ томъ, что мистеръ Гибсонъ ни чуть не болѣе леди Комноръ желалъ нарушенія договора съ родителями ея ученицъ. Онъ, правда, очень затруднялся насчетъ Молли, не зная, куда ему дѣвать ее до тѣхъ поръ, какъ ей можно будетъ возвратиться домой и жить тамъ подъ покровительствомъ его новой жены. Домашнія дрязги тоже съ каждымъ днемъ все болѣе и болѣе тяготили его, но чувство чести не позволяло ему уговаривать мистрисъ Киркпатрикъ, ради него, оставить школу прежде, чѣмъ то было справедливо. Онъ даже не замѣтилъ, какъ ему при этомъ было бы легко достигнуть цѣли; всѣ ея лукавые намеки едва-едва успѣли внушить ему желаніе назначить свадьбу около Михайлова дня.

-- Не могу вамъ сказать, какимъ облегченіемъ будетъ для меня, Гіацинта, видѣть васъ наконецъ моей женой, хозяйкой моего дома, матерью и покровительницей бѣдной Молли. Но тѣмъ не менѣе я ни за что на свѣтѣ не соглашусь своимъ вмѣшательствомъ отвлекать васъ отъ выполненія прежде принятыхъ на себя обязательствъ. Это было бы нечестно.

-- Благодарю васъ, мой дорогой другъ. Какъ вы добры! Мужчины обыкновенно думаютъ только о самихъ себѣ и заботятся объ удовлетвореніи только своихъ собственныхъ желаній. Я увѣрена, что родители моихъ ученицъ изумятся вашей заботливости о сохраненіи ихъ интересовъ и придутъ въ восторгъ.

-- Въ такомъ случаѣ не говорите имъ ничего. Я терпѣть не могу, когда мною восхищаются. Отчего бы вамъ не сказать, что это ваше личное желаніе не оставлять школы, пока они не найдутъ возможности пристроитъ своихъ дѣтей иначе?

-- Потому что это неправда, сказала она, смѣло рискуя всѣмъ.-- Я жажду сдѣлать васъ счастливымъ и преобразить вашъ домъ въ мѣсто отдыха и покоя для васъ. Я хочу поскорѣй окружить вашу милую Молли нѣжными попеченіями и заботливостію. Не могу же я взять на себя чужую заслугу. Еслибъ мнѣ пришлось говорить отъ своего имени, то я безъ церемоніи сказала бы имъ: "Добрые люди, найдите для вашихъ дочерей другую школу къ Михайлову дню, послѣ этого времени я ѣду составлять счастіе другихъ". О, я не могу равнодушно думать о вашихъ длинныхъ поѣздкахъ въ ноябрскіе вечера, когда вы возвращаетесь домой промокшіе, и некому о васъ позаботиться. Если вы мнѣ предоставите рѣшеніе, то я посовѣтую родителямъ взять ихъ дочерей прочь отъ особы, сердце которой несвободно. Я, конечно, не соглашусь все покончить до Михайлова дня: это было бы нехорошо и нечестно. Да и вы сами не захотите настаивать: вы слишкомъ добры.

-- Если вы полагаете, что ихъ можно удовлетворить этимъ срокомъ, то я, съ своей стороны, очень радъ назначить Михайловъ день. Но что скажетъ леди Комноръ?

-- Я говорила ей, что вамъ будетъ непріятно долго ждать по причинѣ хлопотъ съ слугами, и еще потому, что вы желаете какъ можно скорѣе доставить Молли новыя родственныя связи.

-- Конечно, конечно. Бѣдное дитя! Извѣстіе о моей предстоящей женитьбѣ ее жестоко встревожило.

-- Цинція тоже будетъ сильно поражена, сказала мистрисъ Киркпатрикъ, не желая, чтобъ ея дочь оказалась не столь чувствительной, какъ дочь мистера Гибсона.

-- Мы ее заставимъ пріѣхать на сватьбу. Она и Молли должны провожать невѣсту къ вѣнцу! воскликнулъ мистеръ Гибсонъ, неосторожно уступая влеченію своего сердца.

Этотъ планъ пришелся не слишкомъ-то по вкусу мистрисъ Киркпатрикъ. Но она сочла за лучшее не возражать, а подождать, пока изъ стеченія различныхъ обстоятельствъ само собой не возникнетъ препятствіе къ пріѣзду Цинціи на сватьбу. Теперь же она только улыбнулась и пожала руку, которую держала въ своей.

Трудно рѣшить, кто болѣе желалъ, мистрисъ Киркпатрикъ или Молли, чтобъ поскорѣй прошелъ день, который имъ надлежало вмѣстѣ провести въ Тоуэрсѣ. Возня съ молодыми дѣвушками до крайности надоѣла мистрисъ Киркпатрикъ. Всѣ трудныя минуты ея жизни имѣли большую или меньшую съ ними связь. Она была очень молода, когда впервые пошла въ гувернантки и поступила на такое мѣсто, гдѣ ея воспитанницы съ самаго начала одержали надъ нею верхъ. Ея красота, изящныя манеры и даровитость болѣе, нежели дѣйствительныя познанія и нравственныя качества, открывали ей, легче чѣмъ многимъ другимъ, входъ въ хорошіе дома. Въ нѣкоторыхъ изъ нихъ ее даже, въ полномъ смыслѣ слова, баловали, но это не мѣшало ей встрѣчать капризныхъ, упрямыхъ, самонадѣянныхъ, нетерпѣливыхъ, любопытныхъ или черезчуръ наблюдательныхъ дѣвочекъ. Затѣмъ передъ рожденіемъ Цинціи ей очень хотѣлось имѣть сына. Она надѣялась, что, въ случаѣ смерти трехъ или четырехъ родственниковъ, онъ могъ сдѣлаться баронетомъ. И вотъ, вмѣсто сына, у ней родилась дочь! Но несмотря на это отвращеніе къ молодымъ дѣвушкамъ въ массѣ (а отвращеніе это ничуть не уменьшилось вслѣдствіе того, что она содержала школу для "молодыхъ леди" въ Ашкомбѣ), она дѣйствительно намѣревалась быть доброй мачихой. Ея будущая падчерица представлялась ей въ памяти въ видѣ черноволосой, сонливой дѣвочки, въ глазахъ которой она прочла восторгъ къ своей особѣ. Мистрисъ Кирипатрикъ приняла предложеніе мистера Гибсона прежде всего потому, что устала сама добывать себѣ хлѣбъ. Но кромѣ того онъ ей нравился, она даже любила его его по своему, пассивно, и намѣревалась быть доброй къ его дочери, хотя чувствовала, что гораздо легче могла бы быть доброю къ его сыну.

Молли съ своей стороны тоже старалась пробудить въ себѣ и поддержать хорошія намѣренія. "Я хочу походить на Гарріету". Я буду думать о другихъ. Я не стану заботиться о себѣ", не переставала она повторять, ѣдучи въ Тоуэрсъ. Но вѣдь не было же эгоизмомъ -- желать, чтобъ день поскорѣй прошелъ, и она желала этого отъ всего сердца. Мистрисъ Гамлей дала ей экипажъ, который долженъ былъ ее ожидать въ Тоуэрсѣ и привезти назадъ вечеромъ. Добрая леди хотѣла, чтобъ Молли произвела благопріятное впечатлѣніе, и потому сама наблюдала за ея туалетомъ.

-- Только не надѣвайте вашего шелковаго платья, моя милая; бѣлое кисейное гораздо милѣе.

-- Не надѣвать шелковаго платья? Но оно совсѣмъ новое! Я сдѣлала его, когда сюда ѣхала.

-- Все-таки бѣлое кисейное вамъ больше пристало.

"Всякое платье будетъ лучше этого тряпья" думала про себя мистрисъ Гамлей. Благодаря ей, Молли отправилась въ Тоуэрсъ нѣсколько странно, но весьма прилично одѣтая и имѣла видъ настоящей леди. Ея отецъ хотѣлъ быть тамъ, чтобъ встрѣтить ее, но его задержали и ей пришлось самой рекомендоваться мистрисъ Киркпатрикъ. Бѣдняжка такъ живо помнила несчастный день, уже однажды проведенный ею въ Тоуэрсѣ, какъ будто это было вчера. Мистрисъ Киркпатрикъ расточала нѣжности и ласки. Послѣ первыхъ привѣтствій, онѣ отправились въ библіотеку и тамъ сѣли. Мистрисъ Киркпатрикъ взяла ручку Молли въ свои руки и повременамъ гладила ее. Она нѣжно смотрѣла въ раскраснѣвшееся личико и не переставала изъявлять свою радость неясными звуками и восклицаніями.

-- Что за глаза! Совершенно отцовскіе! Какъ мы будемъ другъ друга любить! не правда ли, моя милочка? Ради его!

-- Я постараюсь, храбро начала Молли, но не могла продолжать.

-- У васъ точно такіе же, какъ у него, прекрасные, черные, вьющіеся волосы! сказала мистрисъ Киркпатрикъ, слегка касаясь одного изъ локоновъ Молли и откидывая его съ виска.

-- У папа волосы съ просѣдью, возразила Молли.

-- Будто бы? Я этого не замѣтила, да никогда и не замѣчу. Онъ всегда будетъ для меня самымъ красивымъ изъ мужчинъ.

Мистеръ Гибсонъ дѣйствительно былъ очень хорошъ собою; комплиментъ понравился Молли, но она все-таки не могла удержаться, чтобъ не сказать:

-- Тѣмъ не менѣе онъ состарѣется, а волосы его посѣдѣютъ. Я полагаю, онъ всегда будетъ хорошъ, но не такъ, какъ молодой человѣкъ.

-- Вы правы, моя милая. Онъ всегда будетъ хорошъ; нѣкоторые люди никогда не утрачиваютъ своей красоты. А ужь какъ онъ васъ любитъ, моя дорогая! Молли вспыхнула. Она не нуждалась въ увѣреніяхъ посторонней женщины насчетъ любви къ ней отца. Не въ силахъ пересилить досады, она едва принудила себя смолчать.-- Вы и не воображаете, какъ онъ о васъ говоритъ; "мое маленькое сокровище" называетъ онъ васъ постоянно. Я иногда просто ревную.

Молли выдернула руку, а сердечко ея начало снова ожесточаться. Эти рѣчи такъ не гармонировали съ ея чувствами! Но она стиснула зубы и постаралась "быть доброй".

-- Мы непремѣнно сдѣлаемъ его счастливымъ. Я боюсь, онъ до сихъ поръ всегда имѣлъ много непріятностей по домашнимъ дѣламъ; намъ слѣдуетъ отстранить ихъ отъ него. Вы должны мнѣ сказать, продолжала она, увидя въ глазахъ Молли облако печали: -- что онъ любитъ и что не любитъ. Вы, безъ сомнѣнія, это знаете.

Личико Молли немного просвѣтлѣло; конечно, она знала. Она такъ давно его любила и къ нему присматривалась, что совершенно естественно полагала, будто понимаетъ его лучше всѣхъ. Одно только оставалось для нея неразрѣшимой загадкой, которую она и не бралась рѣшать -- это то, какимъ образомъ онъ могъ полюбить мистрисъ Киркпатрикъ и дойдти до желанія на ней жениться. Мистрисъ Киркпатрикъ продолжала:

-- Всѣ мужчины, даже самые умные, имѣютъ свои привычки и свои антипатіи. Я знала джентльменовъ, которые выходили изъ себя отъ совершенныхъ бездѣлицъ: незапертая дверь, чай выплеснувшійся изъ чашки на блюдечко, криво надѣтая шаль ихъ страшно раздражали. Я знаю домъ, продолжала она, понизивъ голосъ: -- куда лордъ Голлингфордъ никогда не приглашается, потому что не обтираетъ ногъ о половикъ въ прихожей. Скажите же мнѣ, какія изъ подобныхъ бездѣлицъ не нравятся вашему отцу, и я постараюсь ихъ избѣгать. Вы должны быть моимъ маленькимъ другомъ и помощницей въ этомъ дѣлѣ. Мнѣ такъ пріятно будетъ исполнять малѣйшія его прихоти! А насчетъ моего туалета тоже -- какіе цвѣта онъ предпочитаетъ? Я стану дѣлать все, что могу, лишь бы заслужить его одобреніе.

Молли чувствовала себя польщенной и начала думать, что бракъ ея отца, дѣйствительно, можетъ оказаться для него выгоднымъ въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ. Она, со своей стороны, готова была по мѣрѣ силъ содѣйствовать устройству его новаго счастья. Теперь она самымъ добросовѣстнымъ образомъ принялась перебирать въ своемъ умѣ привычки мистера Гибсона и доискиваться, какія упущенія въ хозяйствѣ наиболѣе раздражаютъ его.

-- Пап а, мнѣ кажется, сказала она: -- ко многому равнодушенъ, но если обѣдъ не бываетъ во время готовъ, то-есть къ тому времени, когда онъ возвращается домой, то это его очень сердитъ. Онъ, видите ли, много и далеко ѣздитъ, и заглядываетъ домой только на полчаса, иногда на четверть часа, чтобъ отобѣдать.

-- Благодарю, моя милая. Онъ любитъ точность. Да, это важная вещь въ хозяйствѣ, и именно то, къ чему я болѣе всего старалась пріучать моихъ молоденькихъ леди въ Ашкомбѣ. Нисколько не удивительно, если бѣдный мистеръ Гибсонъ досадуетъ на неготовый обѣдъ; онъ же такъ трудится!

-- Для пап а все равно, что ему подадутъ, лишь бы было подано во время. Онъ удовольствовался бы и хлѣбомъ съ сыромъ, еслибъ кухарка вздумала ему прислать это вмѣсто обѣда.

-- Хлѣбомъ съ сыромъ! Мистеръ Гибсонъ ѣстъ сыръ?

-- Да, и очень его любитъ, невинно сказала Молли: -- я не разъ видала, какъ онъ ѣлъ поджаренный сыръ, когда бывалъ слишкомъ утомленъ для того, чтобы желать чего бы то ни было, повидимому, гораздо болѣе вкуснаго.

-- О, мы это непремѣнно измѣнимъ. Уже одна мысль, что вашъ отецъ можетъ ѣсть сыръ, мнѣ въ высшей степени непріятна; это такая грубая пища, и распространяетъ такой сильный запахъ! Мы найдемъ кухарку, которая съумѣетъ ему выпустить яичницу, или приготовить что-нибудь другое, поизящнѣе. Сыръ годится только для кухни.

-- Пап а очень любитъ его, настаивала Молли.

-- Мы отучимъ отъ этого пап а. Я не выношу запаха сыра и увѣрена, что онъ не захочетъ дѣлать мнѣ непріятное.

Молли замолчала. Она уже успѣла убѣдиться въ томъ, что лучше не распространяться слишкомъ много о вкусахъ отца, а предоставить мистрисъ Гибсонъ самой ихъ изучать. Настало неловкое молчаніе; каждая изъ собесѣдницъ искала сказать что-нибудь пріятное. Наконецъ, Молли проговорила:

-- Я такъ желала бы узнать что-нибудь о Цинціи -- о вашей дочери.

-- Да, зовите ее Цинція. Это хорошенькое имя, не правда-ли? Цинція Киркпатрикъ, хотя и не столь хорошенькое, какъ мое дѣвичье прозванье: Гіацинта Клеръ. Всѣ обыкновенно находятъ, что оно ко мнѣ очень идетъ. Я вамъ когда-нибудь покажу акростихъ, написанный въ мою честь однимъ джентльменомъ, лейтенантомъ 53-го полка. О, намъ будетъ о чемъ говорить съ вами, я это предвижу!

-- Но Цинція?

-- Ахъ, да, Цинція! Что вы хотите о ней знать, моя милаа?

-- Папа говоритъ, что она съ нами будетъ жить. Когда она пріѣдетъ?

-- Да, это было такъ мило со стороны вашего добраго отца! Я думала, лишь только Цинція окончитъ свое воспитаніе, помѣстить ее въ гувернантки. Она къ тому готовилась, имѣла хорошіе уроки. Но добрый, дорогой мистеръ Гибсонъ и слышать этого не хотѣлъ. Онъ сказалъ вчера, что по выходѣ изъ пансіона, она должна пріѣхать сюда и жить съ нами.

-- Когда она оставляетъ пансіонъ?

-- Она поступила туда на два года, и, я думаю, выйдетъ не прежде будущаго лѣта. Она сама учится пофранцузски, и учитъ другихъ поанглійски. На слѣдующее лѣто она возвратится домой, и мы тогда составимъ самый счастливый маленькій квартетъ. Не правда ли?

-- Я надѣюсь, отвѣчала Молли: -- но вѣдь она пріѣдетъ же на свадьбу? робко продолжала она, не зная насколько понравится мистрисъ Киркпатрикъ намекъ на ея скорый бракъ.

-- Вашъ отецъ приглашаетъ ее, но прежде чѣмъ это окончательно рѣшить, надо еще подумать. Переѣздъ такъ дорого стоитъ!

-- Похожа она на васъ? Мнѣ очень хочется видѣть ее.

-- Ее находятъ красавицей. Она блондинка, съ яркимъ цвѣтомъ лица -- въ родѣ того, чѣмъ я была. Но въ настоящее время, я предпочитаю иностранную красоту, смуглую и черноволосую, прибавила она, касаясь волосъ Молли, и сентиментально на нее смотря.

-- А что, Цинція очень умна и образована? спросила Молли съ безпокойствомъ. Она боялась услышать, что между нею и мисъ Киркпатрикъ существуетъ большая разница.

-- Она должна бы быть такою. Я не мало переплатила за нее денегъ, стараясь ей доставить лучшихъ учителей. Но вы скоро сами увидите ее, а теперь намъ надо идти къ леди Комноръ. Мнѣ такъ пріятно было имѣть васъ нѣсколько времени исключительно въ моемъ распоряженіи, но теперь леди Комноръ ждетъ насъ. Она очень желала видѣть васъ -- мою будущую дочь, какъ она васъ зоветъ.

Молли послѣдовала за мистрисъ Киркпатрикъ въ комнату, гдѣ обыкновенно сидѣла по утрамъ леди Комноръ. Ея сіятельство была не въ духѣ. Она окончила туалетъ ранѣе обыкновеннаго, и досадовала на Клеръ за то, что та не догадалась привести Молли Гибсонъ для осмотра четвертью часомъ раньше. Каждая бездѣлица въ глазахъ выздоравливающаго человѣка принимаетъ размѣръ событія, и тамъ, гдѣ Молли за нѣсколько минутъ передъ тѣмъ могла встрѣтить снисходительную оцѣнку, теперь должна была подвергнуться строгому критическому обсужденію. Она ничего не знала о личномъ характерѣ леди Комноръ; ей было только извѣстно, что она сейчасъ увидитъ живую графиню, нѣтъ, болѣе того, самоё графиню голлингфордскую.

Мистрисъ Киркпатрикъ ввела ее въ присутствіе леди Комноръ, держа за руку и представила ее, говоря:

-- Моя любезная, маленькая дочка, леди Комноръ!

-- Не говорите пустяковъ, Клеръ! Она еще не ваша дочь, и можетъ, пожалуй, никогда не быть ею. По крайней-мѣрѣ, треть мнѣ извѣстныхъ, предполагаемыхъ браковъ, оканчивалась ничѣмъ. Мисъ Гибсонъ, я очень рада видѣть васъ, ради вашего отца; когда я съ вами поближе познакомлюсь, то, надѣюсь, это будетъ уже ради васъ самихъ.

Но Молли въ глубинѣ души надѣялась, что ей никогда не прійдется поближе познакомиться съ суровой дамой, которая такъ прямо сидѣла въ креслѣ, и съ такимъ любопытствомъ ее разсматривала. Къ счастью, леди Комноръ припала молчаніе Молли за выраженіе покорныхъ чувствъ, и продолжала послѣ бѣглаго обзора молодой дѣвушки:

-- Ничего, она мнѣ нравится, Клеръ. Вамъ, можетъ быть, и удастся изъ нея что-нибудь сдѣлать. Знаете ли, моя милая, это истинное для васъ счастье, что вамъ суждено въ такое время, когда вы еще развиваетесь, имѣть дѣло съ особой, окончившей воспитаніе нѣсколькихъ знатныхъ дѣвицъ. Слушайте, Клеръ, продолжала она, какъ-бы внезапно пораженная какимъ-то соображеніемъ: -- вы и она должны поближе познакомиться: вѣдь вы совсѣмъ не знаете другъ друга. Ваша свадьба будетъ о Рождествѣ, отчего бы ей до тѣхъ поръ не пожить съ вами въ Ашкомбѣ? Она постоянно находилась бы при васъ и пользовалась бы обществомъ вашихъ воспитанницъ, что, безъ сомнѣнія, было бы ей полезно, такъ-какъ она до сихъ поръ росла въ одиночествѣ. Это превосходный планъ, и я очень рада, что онъ пришелъ мнѣ въ голову.

Трудно сказать, которая изъ двухъ собесѣдницъ леди Комноръ болѣе испугалась мысли, повидимому, такъ поправившейся ея сіятельству. Мистрисъ Киркпатрикъ ни чуть не была намѣрена преждевременно обременять себя падчерицей. Еслибъ Молли дѣйствительно у нея поселилась, то ей поневолѣ пришлось бы кое-что измѣнить въ своей хозяйственной экономіи и отказаться отъ нѣкоторыхъ льготъ, въ сущности весьма невинныхъ, но которыя предъидущій образъ жизни мистрисъ Киркпатрикъ пріучилъ ее скрывать, какъ нѣчто дурное и непозволительное. Она нерѣдко съ наслажденіемъ предавалась чтенію взятыхъ на прокатъ въ Ашкомбской летучей библіотекѣ романовъ, съ загнутыми и до такой степени засаленными листками, что она ихъ переворачивала съ помощью ножницъ. Какъ ни прямо она теперь держалась въ присутствіи леди Комноръ, у нея въ собственномъ домѣ, въ ея комнатѣ стояло мягкое удобное кресло, на которомъ она любила отдыхать. За одинокимъ ея ужиномъ часто появлялись отборные, лакомые кусочки, и она угощалась ими украдкой. Со всѣмъ этимъ и еще многимъ другимъ она неизбѣжно должна была бы распроститься, еслибъ, согласно распоряженію леди Комноръ, Молли пріѣхала къ ней гостить. Двѣ вещи Клеръ рѣшилась во что бы ни стало исполнить: выдти замужъ около Михайлова дня и не оставить Молли въ Голлингфордѣ. Тѣмъ не менѣе она сладко улыбнулась, какъ-бы находя планъ миледи въ высшей степени для себя пріятнымъ. Но за то какую работу она въ то же время задавала своему мозгу, отыскивая способъ впослѣдствіи какъ нибудь увернуться отъ угрожавшей ей опасности. Молли поспѣшила вывести ее изъ затрудненія. Она сама не менѣе другихъ была удивлена смѣлости, съ какою слѣдующія слова сорвались у неа съ языка. Она совсѣмъ не намѣревалась говорить, но сердце ея было такъ переполнено различными ощущеніями, что она и сама не замѣтила, какъ высказала свою мысль.

-- Этотъ планъ никуда не годится. То-есть, я хочу сказать, миледи, что онъ мнѣ вовсе не нравится, такъ-какъ разлучилъ бы меня съ пап а на послѣдніе мѣсяцы, которые намъ остается провести вдвоемъ. Я буду любить васъ, обратилась она къ мистрисъ Киркпатрикъ съ навернувшимися на глазахъ слезами и положила свою руку въ ея съ движеніемъ, исполненнымъ прелести и трогательнаго довѣрія: -- я буду любить васъ и постараюсь сдѣлать все, что могу для вашего счастія, но не берите меня отъ пап а: недолго ему остается принадлежать мнѣ исключительно.

Мистрисъ Киркпатрикъ нѣжно погладила поданную ей ручку; она была благодарна Молли за ея рѣшительную оппозицію желаніямъ леди Комноръ. Клеръ однако не хотѣла ни однимъ словомъ поддержать Молли, пока не услышитъ дальнѣйшаго мнѣнія объ этомъ миледи. Но смѣлая рѣчь Молли и ея открытыя манеры вмѣсто того, чтобъ разсердить леди Конноръ, напротивъ начинали ее забавлять. Можетъ быть, она нѣсколько устала отъ постоянной уступчивости и мягкости обращенія особы, съ которой имѣла дѣло въ это послѣднее время.

Она надѣла очки, посмотрѣла на мистрисъ Киркпатрикъ и на Молли, а потомъ сказала:

-- Вотъ какъ молодая леди! Ого, Клеръ, да вамъ, какъ я вижу, предстоитъ нелегкая задача! А вѣдь въ ея словахъ есть своя доля правды. Для молодой дѣвушки ея лѣтъ должно быть очень непріятно вмѣшательство мачихи въ ея отношенія съ отцомъ, какая бы польза изъ этого ни вышла впослѣдствіи.

Молли почти готова была полюбить старую, неприступную графиню за проницательность, съ какою та поняла, что происходило у нея въ сердцѣ. Но, вѣрная своей рѣшимости думать о другихъ болѣе, нежели о себѣ, она встревожилась при мысли, что мистрисъ Киркпатрикъ можетъ обидѣться. Однако опасенія оказались излишними, по крайней мѣрѣ судя по внѣшнимъ признакамъ: пріятная улыбка не сходила съ розовыхъ губокъ Клеръ и она продолжала гладить руку, которую не выпускала изъ своей. Чѣмъ болѣе леди Комноръ смотрѣла на Молли, тѣмъ живѣе начинала интересоваться ею. Она устремила на нее сквозь золотые очки пристальный взглядъ и приступила къ ней съ вопросами, которые показались бы неумѣстными въ устахъ всякой другой леди, одной степенью ниже званія графини. Но она сдѣлала это безъ дурнаго намѣренія.

-- Вамъ шестнадцать лѣтъ, не правда ли?

-- Нѣтъ, семнадцать. Мое рожденіе было три недѣли тому назадъ.

-- Разница невелика. Вы были когда нибудь въ пансіонѣ?

-- Нѣтъ, никогда! Мисъ Эйръ научила меня всему, что я знаю.

-- Ого! Мисъ Эйръ, это ваша гувернантка, я полагаю? Я не думала, что вашъ отецъ въ состояніи держать гувернантку. Но, конечно, онъ лучше знаетъ свои дѣла.

-- Безъ сомнѣнія, миледи, отвѣчала Молли, нѣсколько щекотливая на счетъ всего, что касалось ея отца.

-- Вы говорите "безъ сомнѣнія!" какъ будто бы въ порядкѣ вещей, что всякій самъ лучше другихъ знаетъ свои собственныя дѣла. Вы очень молоды, мисъ Гибсонъ, и даже очень. Когда вы поживете съ мое, то сдѣлаетесь опытнѣе. И такъ, васъ учили музыкѣ, употребленію глобусовъ, французскому языку и всему остальному, какъ скоро у васъ была гувернантка? Я никогда не слышала ничего подобнаго! продолжала она, увлекаясь.-- И вы единственная дочь! Еще еслибъ васъ было съ полдюжины, то въ этомъ, пожалуй, былъ бы нѣкоторый смыслъ.

Молли молчала, но это стоило ей большихъ усилій. Мистрисъ Киркпатрикъ съ большимъ рвеніемъ, нежели когда либо, гладила ея руку, надѣясь выказать этимъ свое сочувствіе и удержать отъ неблагоразумной вспышки. Но ласка подъ конецъ утомила Молли, раздражительно дѣйствуя на ея нервы. Она съ нетерпѣливымъ движеніемъ отдернула руку.

Общій миръ былъ поддержанъ, можетъ быть, единственно своевременнымъ появленіемъ мистера Гибсона. Странно, какъ приходъ особы другого пола въ общество мужчинъ или женщинъ способствуетъ къ сглаживанію маленькихъ недоразумѣній и къ прекращенію споровъ. Такъ случилось и теперь. При входѣ мистера Гибсона миледи сняла очки, и морщины на ея лбу мгновенно разгладились; мистрисъ Киркпатрикъ очень мило покраснѣла, а что касается до Молли, то личико ея вспыхнуло и засіяло радостью, а бѣлые зубы и прелестныя ямочки на щечкахъ сверкнули, какъ-лучъ солнца въ ландшафтѣ.

Послѣ первыхъ привѣтствій, миледи пожелала имѣть съ докторомъ совѣщаніе наединѣ. Молли и ея будущая мачиха вышли въ садъ и прогуливались тамъ, обнявшись и рука въ руку, точно два младенца въ лѣсу. Мистрисъ Киркпатрикъ во всѣхъ подобныхъ нѣжностяхъ играла главную роль, а Молли оставалась пассивной. Ей было неловко, странно и, вслѣдствіе врожденной стыдливости чувства, какъ-то совѣстно принимать ласки отъ особы, къ которой она сама не чувствовала ни малѣйшаго влеченія.

Настало время обѣда. Леди Комноръ обѣдала одна въ своей комнатѣ, изъ которой ее еще не выпускали. Разъ или два за столомъ Молли показалось, что отцу ея приходились очень не понутру попытки мистрисъ Киркпатрикъ сдѣлать слишкомъ явнымъ въ глазахъ слугъ его положеніе уже не молодого любовника. Онъ старался изгнать изъ разговора все, что хоть сколько нибудь смахивало на сентиментальность, и постоянно обращалъ его на самые обыкновенные предметы. Мистрисъ Киркпатрикъ безпрестанно дѣлала намёки на ихъ будущія родственныя отношенія, и онъ всякій разъ саѣшилъ придать имъ самый прозаическій характеръ. Такъ продолжалось и послѣ ухода слугъ изъ столовой. У Молли не выходила изъ головы поговорка, которую она часто слышала отъ Бетти, и воспоминаніе о которой въ настоящую минуту ее сильно смущало:

Two is company,

Three is trumpery.

(Гдѣ двое -- тамъ общество, гдѣ трое -- тамъ скука).

Но куда могла она уйдти въ чужомъ домѣ? Что слѣдовало ей дѣлать? Она была выведена изъ недоумѣнія и отвлечена отъ этихъ мыслей словами отца: "А какого вы мнѣнія о планѣ, предложенномъ леди Комноръ? Она говоритъ, что совѣтовала вамъ взять Молли съ собой въ Ашкомбъ до свадьбы".

Лицо мистрисъ Киркпатрикъ омрачилось. Еслибъ только Молли захотѣла снова высказать свои чувства, какъ давича при леди Комноръ! Но предложеніе, сдѣланное отцомъ, имѣло для дочери совершенно иное значеніе, чѣмъ то, которое навязывалось ей посторонней леди, будь она хоть самая знатная особа въ мірѣ. Вслѣдствіе этого Молли молчала; она только очень поблѣднѣла, и на лицѣ ея появилось безпокойное, испуганное выраженіе. Мистрисъ Киркпатрикъ пришлось самой себя отстаивать.

-- Это восхитительный планъ, только... Хорошо! Мы знаемъ, почему онъ не годится, неправда ли, моя милочка? Но мы не скажемъ папа, а то онъ, пожалуй, станетъ чваниться. Нѣтъ, дорогой мистеръ Гибсонъ, я полагаю, вамъ слѣдуетъ провести вмѣстѣ эти послѣднія недѣли. Было бы жестоко увезти ее отъ васъ.

-- Но, моя милая, я вамъ объяснялъ причину, по которой мнѣ теперь неудобно взять Молли домой, поспѣшилъ сказать мистеръ Гибсонъ. Чѣмъ ближе онъ знакомился со своей будущей женой, тѣмъ болѣе чувствовалъ необходимость помнить, что со всѣми своими слабостями она все-таки будетъ въ состояніи ограждать Молли отъ случайностей въ родѣ той, героемъ которой былъ мистеръ Коксъ. Такимъ образомъ, одна изъ главныхъ причинъ, побудившихъ его къ этому браку, постоянно была у него въ памяти, тогда какъ она совершенно исчезла съ гладкой, точно зеркальной, поверхности души мистрисъ Киркпатрикъ, которая вообще недолго сохраняла воспринимаемыя ею впечатлѣнія. Однако, увидя озабоченную физіономію мистера Гибсона, она вспомнила все, что между ними было говорено по этому поводу.

Но какія ощущенія поднялись въ сердцѣ Молли при послѣднихъ словахъ ея отца? И такъ ее отослали изъ дому по какой-то причинѣ, которую отъ нея скрыли и въ то же время объяснили этой посторонней женщинѣ. Неужели между нею и ея отцомъ уже успѣло водвориться полное довѣріе, изъ котораго ей, Молли, предстоитъ быть исключенной? А въ будущемъ они тоже всегда будутъ за нее рѣшать ея участь и оставлять ее въ полномъ певѣдѣніи насчетъ всего ей близкаго и дорогого? Острое жало ревности вонзилось въ сердце Молли. Теперь ей было все равно ѣхать въ Ашкомбъ или въ какое другое мѣсто. Думать о другихъ болѣе, нежели о себѣ, конечно, прекрасное правило, но неужели оно предписывало ей совершенно отречься отъ собственной личности, погасить въ себѣ пламя любви и заглушить въ сердцѣ всякое личное желаніе? Въ этомъ, такъ-сказать, умерщвленіи самой себя, по мнѣнію Молли, заключался единственный путь къ достиженію спокойствія. Погруженная въ подобнаго рода размышленія, она едва замѣчала, о чемъ около нея говорили. Ей было очень неловко и тяжело между этими двумя личностями, повидимому, вполнѣ довѣрявшими другъ другу. Она чувствовала себя въ высшей степени несчастной, а отецъ какъ будто бы этого не замѣчалъ: онъ, казалось, весь отдался своимъ новымъ планамъ и своей новой женѣ. Но Молли ошибалась: онъ видѣлъ, какъ она страдала и глубоко о томъ скорбѣлъ. Ему не хотѣлось только допустить, чтобъ мысли ея и чувствованія, будучи переведены на слова, получили въ ея собственныхъ глазахъ болѣе опредѣленную и осязательную форму. Онъ надѣялся, такимъ образомъ, легче обезпечить будущіе миръ и согласіе своей семьи, да къ тому же, у него было принятымъ правиломъ укрощать душевныя волненія, не выказывая къ нимъ ни малѣйшаго съ своей стороны сочувствія. Однако, прощаясь съ Молли, онъ удержалъ ея ручку совершенно иначе, чѣмъ то дѣлала мистрисъ Киркпатрикъ; а голосъ его звучалъ непривычной нѣжностью, когда онъ произносилъ необыкновенныя въ его устахъ слова: "Господь съ тобой, дитя!"

Молли весь день храбро выдержала; она не выказала ни гнѣва, ни отвращенія, ни скуки, ни сожалѣнія, но, очутясь снова одна въ каретѣ, она разразилась горькими слезами и не переставала плакать, пока не въѣхала въ Гамлейское селеніе. Тамъ она тщетно старалась вызвать на свое личико улыбку и согнать съ него всѣ признаки печали. Она надѣялась, что ей удастся пробраться, никѣмъ незамѣченной, на верхъ и тамъ умыться прежде, чѣмъ она кому либо покажется. Но у самыхъ дверей она была встрѣчена сквайромъ и Роджеромъ, вышедшимъ въ садъ побродить послѣ обѣда. Они оба подошли, чтобъ высадить ее изъ кареты. Роджеръ тотчасъ примѣтилъ, въ какомъ положеніи находились дѣла.

-- Матушка ожидаетъ васъ съ нетерпѣніемъ, сказалъ онъ и повелъ ее въ гостиную.

Но мистрисъ Гамлей тамъ не было, а сквайръ остановился поговорить съ кучеромъ объ одной изъ лошадей. Молодые люди очутились одни. Роджеръ сказалъ:

-- Я боюсь, вы провели непріятный и тяжелый день. Я не разъ вспоминалъ о васъ, зная, какъ трудно завязываются эти новыя отношенія.

-- Благодарю васъ, сказала она дрожащими губами и едва сдерживая слезы.-- Я старалась не забывать вашего совѣта и думать о другихъ болѣе, нежели о себѣ, но это не всегда легко; вы знаете, вы испробовали это?

-- Да, отвѣчалъ онъ серьёзно. Его польстило это наивное признаніе въ томъ, что слова его не были ею забыты, и что она старалась поступать согласно съ совѣтомъ, который они въ себѣ заключали. Онъ былъ еще очень молодъ и въ немъ заговорило чувство удовлетворенной, но честной и благородной гордости, и это, можетъ быть, побудило его предложить ей дальнѣйшую помощь, на этотъ разъ согрѣтую сердечнымъ участіемъ. Онъ не хотѣлъ насильно втереться въ ея довѣріе, что было бы весьма нетрудно съ столь простодушной дѣвушкой, а только желалъ подѣлиться съ ней небольшимъ запасомъ опытности и тѣхъ правилъ, которыми самъ привыкъ руководствоваться.-- Это нелегко, продолжалъ онъ:-- но мало-по-малу приводитъ къ счастью.

-- Не меня только! воскликнула Молли и покачала головой.-- Мнѣ будетъ очень скучно, когда я, такъ-сказать, убью себя, стараясь жить и поступать, какъ нравится другимъ. Я не вижу этому конца, и право нахожу, что лучше бы мнѣ вовсе не жить. А что касается до счастья, то я болѣе никогда не буду счастлива.

Въ ея словахъ была безсознательная глубина, и Роджеръ не нашелся вдругъ, что ему на нихъ отвѣчать. Гораздо легче было опровергнуть увѣренія семнадцатилѣтней дѣвушки въ томъ, что будто бы для нея миновала пора счастья, и онъ ухватился за эту мысль.

-- Пустяки; лѣтъ черезъ десять вамъ это испытаніе, можетъ быть, покажется весьма ничтожнымъ. Кто знаетъ?

-- Весьма вѣроятно; можетъ быть, черезъ нѣсколько времени и всѣ наши земныя испытанія намъ покажутся ничтожными; можетъ быть, они и теперь кажутся таковыми ангеламъ. Но мы не можемъ не быть сами собой, и настоящее есть настоящее, а не далекое, очень далекое будущее. Къ тому же, мы и не ангелы, чтобъ намъ утѣшаться мыслью о цѣляхъ, съ какими намъ все посылается.

Ей никогда прежде не случалось такъ рѣзко высказывать передъ нимъ свое мнѣніе. Окончивъ, она не отвела отъ него взора, прямо устремленнаго въ его глаза, но только немного покраснѣла; почему -- и сама не знала. Онъ, съ своей стороны, врядъ-ли бы тоже могъ сказать, почему внезапная радость охватила его сердце, когда онъ стоялъ и смотрѣлъ въ милое, выразительное личико. Онъ даже на мгновеніе какъ-бы потерялъ сознаніе того, о чемъ говорилось, и весь отдался сожалѣнію о ней. Но черезъ минуту онъ оправился. Даже самому скромному и благоразумному юношѣ двадцати-одного года весьма пріятно сознавать себя менторомъ семнадцатилѣтней дѣвушки.

-- Я знаю, я понимаю. Да, мы имѣемъ дѣло съ настоящимъ. Но не станемъ пускаться въ метафизическія разсужденія.-- Молли широко раскрыла глаза. Какъ же это, неужто она пустилась въ метафизику, сама того не подозрѣвая?-- Впереди мы ожидаемъ массу испытаній, но намъ приходится имѣть съ ними дѣло въ одиночку и мало-по-малу. А, вотъ и матушка! Она вамъ лучше объяснитъ.

И tête-à-tête ихъ превратился въ тріо. Мистрисъ Гамлей прилегла. Она весь день нехорошо себя чувствовала, ей не доставало Молли, говорила она, и теперь ей хотѣлось какъ можно скорѣй услышать разсказъ обо всемъ, что съ ней случилось въ Тоуэрсѣ. Молли сѣла на стулъ возлѣ самаго дивана, а Роджеръ было-вооружился книгой съ цѣлью имъ не мѣшать, но вскорѣ бросилъ всякую претензію на чтеніе. Молли такъ мило и интересно разсказывала, а онъ развѣ не намѣревался служить ей впослѣдствіи совѣтомъ? Въ такомъ случаѣ, не слѣдовало ли ему хорошенько познакомиться со всѣми обстоятельствами ея положенія!

И такъ продолжалось во все остальное время пребыванія Молли въ Гамлеѣ. Мистрисъ Гамлей неутомимо выказывала самое искреннее и теплое участіе къ ея горю и любила входить въ подробности дѣла. Она, такъ-сказать, отдавала свое сочувствіе по мелочамъ, а сквайръ оптомъ. Онъ дѣйствительно очень сожалѣлъ бѣдную дѣвушку, въ горѣ которой какъ-бы считалъ себя отчасти виновнымъ тѣмъ, что въ первый день пріѣзда Молли въ Гамлей, упомянулъ о возможности для мистера Гибсона второго брака. Онъ не разъ повторялъ своей женѣ:

-- Клянусь, я желалъ бы лучше не говорить этихъ несчастныхъ словъ за обѣдомъ въ первый день ея пріѣзда! Ты помнишь, какъ она ихъ горячо приняла къ сердцу? Это было точно пророчество, неправда-ли? Она съ тѣхъ поръ поблѣднѣла и ни разу не обѣдала съ аппетитомъ. Впередъ мнѣ надо быть осторожнѣе. А все-таки Гибсонъ дѣлаетъ самое лучшее, что только могъ сдѣлать для себя и для нея. Я такъ и сказалъ ему не далѣе, какъ вчера. Но тѣмъ не менѣе мнѣ очень жаль дѣвочку, и право, а теперь былъ бы очень радъ, еслибы первоначально на это не намекалъ... Ну, точь въ точь напророчилъ, неправда-ли?

Роджеръ прилежно искалъ средства, съ помощью котораго могъ бы нѣсколько умѣрить печаль Молли. Онъ тоже по своему глубоко сожалѣлъ молодую дѣвушку, которая такъ мужественно боролась съ своимъ горемъ и старалась быть веселой, ради его матери. Онъ желалъ бы, чтобы добрыя намѣренія и благіе совѣты немедленно приносили плоды. Къ сожалѣнію, это невозможно. Въ каждомъ человѣкѣ есть извѣстная доля личныхъ, ему исключительно свойственныхъ ощущеній и побужденій, которыя, невидимо для посторонняго глаза, представляютъ упорное сопротивленіе всякому хорошему началу и доброму совѣту. Но связь между Менторомъ и Телемакомъ становилась день-ото-дня тѣснѣе и тѣснѣе. Онъ старался отвлечь мысли Молли отъ больнаго мѣста и обратить ихъ на что-нибудь другое. При этомъ онъ совершенно естественно останавливался на предметѣ, наиболѣе интересовавшемъ его самого. Она чувствовала, что онъ ей приноситъ пользу, хотя и не могла себѣ объяснить, какъ и почему. Но послѣ всякаго разговора съ нимъ, она находила въ себѣ новыя силы къ добру и начинала надѣяться, наконецъ, на возможность достигнуть спокойствія духа.