XVII.

Домашняя дипломація.

Вечеромъ того самаго дня, когда мистеръ Гибсонъ ѣздилъ въ гамлейскій замокъ, его жена, дочь и падчерица сидѣли въ гостиной однѣ, такъ-какъ самъ докторъ запоздалъ, вслѣдствіе большаго количества больныхъ, требовавшихъ его попеченій. Для него былъ приготовленъ особый обѣдъ, и въ первые полчаса, послѣ его возвращенія, разговоръ вертѣлся исключительно на предметахъ, относящихся къ ѣдѣ. Мистеръ Гибсонъ былъ очень доволенъ своимъ днемъ: визитъ къ сквайру тяжелымъ камнемъ лежалъ у него на душѣ съ той самой минуты, какъ онъ узналъ объ отношеніяхъ Роджера къ Цинціи. Ему было въ высшей степени непріятно ѣхать объясняться по дѣлу, существованіе котораго онъ еще такъ недавно съ увѣренностью отвергалъ. Ему приходилось сознаться въ несостоятельности; а это, какъ извѣстно, весьма непріятная обязанность. Еслибъ сквайръ былъ менѣе простодушенъ и довѣрчивъ, онъ легко могъ бы вывести изъ этой мнимой утайки фактовъ заключеніе, не совсѣмъ-то благопріятное для мистера Гибсона, и усомниться въ честности его помысловъ. Но онъ былъ такъ мало склоненъ къ подозрительности, что въ этомъ отношеніи доктору нечего было опасаться. Тѣмъ не менѣе, хорошо зная вспыльчивый нравъ сквайра, мистеръ Гибсонъ ожидалъ гораздо большей рѣзкости въ его упрекахъ и рѣчахъ. Но дѣло обошлось довольно мирно; а приглашеніе въ замокъ Цинціи, ея матери и Молли, казалось ему даже весьма важнымъ обстоятельствомъ. Вообще благополучный исходъ свиданія съ сквайромъ онъ во многомъ приписывалъ лично самому себѣ, а на присутствіе Молли при первомъ свиданіи сквайра съ предполагаемой невѣстой его сына онъ возлагалъ большія надежды. Онъ зналъ, что она всячески постарается поддержать миръ и сгладить жесткость въ обращеніи той или другой стороны. Все это дѣлало его болѣе веселымъ и кроткимъ, чѣмъ онъ былъ въ теченіе уже многихъ дней. Послѣ обѣда, передъ тѣмъ, какъ снова отправиться по больнымъ, онъ пришелъ на нѣсколько минутъ въ гостиную. Стоя у камина, онъ вполголоса посвистывалъ и, смотря на Цинцію, думалъ, что въ недостаточно яркихъ краскахъ описалъ ее сквайру. Этотъ тихій, едва слышный свистъ былъ для мистера Гибсона то же, что мурлыканье для кошки. Чѣмъ нибудь озабоченный, недовольный или голодный, онъ никогда не свисталъ. Молли примѣтила за нимъ эту особенность и почти безсознательно чувствовала себя счастливой всякій разъ, какъ слышала этотъ, впрочемъ, далеко не музыкальный свистъ. Но за то мистрисъ Гибсонъ терпѣть его не могла. Она находила эту привычку недостаточно утонченной, даже "не артистической". Еслибъ она могла назвать ее послѣднимъ именемъ, то примирилась бы съ отсутствіемъ въ ней утонченности. Въ настоящій вечеръ свистъ мистера Гибсона особенно раздражительно дѣйствовалъ на ея нервы; но со времени своего послѣдняго разговора съ нимъ, по случаю помолвки Цинціи, она не рѣшалась жаловаться и заявлять свои требованія.

Мистеръ Гибсонъ началъ:

-- Ну, Цинція, я сегодня видѣлъ сквайра и объяснился съ нимъ.

Цинція быстро взглянула на него съ вопросительнымъ видомъ. Молли перестала работать, чтобъ лучше слышать; но никто не говорилъ.

-- Вы всѣ отправляетесь туда завтракать въ четвергъ. Онъ пригласилъ, и я за васъ обѣщался.

Опять молчаніе, можетъ быть, весьма естественное, но тѣмъ не менѣе раздражительно подѣйствовавшее на нервы человѣка, ожидавшаго совершенно инаго.

-- Это должно быть вамъ пріятно, Цинція, хотя немножко страшно, неправда ли? спросилъ мистеръ Гибсонъ.-- Надѣюсь, между вами тотчасъ же установятся хорошія отношенія.

-- Благодарю васъ! сказала она съ усиліемъ.-- Но не сдѣлаетъ ли это гласной мою помолвку? Я такъ желала бы сохранить ее втайнѣ до его возвращенія или даже до самой свадьбы.

-- Я не вижу, какимъ образомъ это могло бы послужить оглаской, возразилъ мистеръ Гибсонъ.-- Моя жена отправляется завтракать къ моему другу и беретъ съ собой дочерей -- что тутъ необыкновеннаго?

-- Я еще не знаю, поѣду ли я, замѣтила мистрисъ Гибсонъ, сама не давая себѣ отчета, къ чему она это сказала, такъ-какъ, напротивъ, съ самаго начала рѣшилась ѣхать. Но слова были сказаны, и ихъ поневолѣ приходилось поддерживать. Къ тому же, съ мужемъ, подобнымъ мистеру Гибсону, угрожала необходимость привести причину своей рѣшимости, какая бы она ни была. И, дѣйствительно, онъ не замедлилъ спросить:

-- А почему бы ты не поѣхала?

-- О, потому... потому что ему слѣдуетъ прежде навѣстить Цинцію. Я очень чувствительна къ обидамъ и не желаю, чтобъ мою дочь оскорбляли потому только, что она бѣдна.

-- Какой вздоръ! возразилъ мистеръ Гибсонъ.-- Могу тебя увѣрить, что тутъ нѣтъ никакого преднамѣреннаго оскорбленія. Онъ ни чуть не желаетъ дѣлать гласной помолвку; онъ даже не скажетъ о ней Осборну; вѣдь и вы этого желаете, Цинція, не правда ли? Онъ надѣется также, что никто изъ васъ не станетъ упоминать о ней, во время пребыванія въ замкѣ. Онъ совершенно естественно хочетъ познакомиться со своей будущей невѣсткой. Еслибъ онъ вздумалъ до такой степени измѣнить своимъ привычками, что пришелъ бы сюда...

-- Я ни чуть не желаю его посѣщенія, перебила мистрисъ Гибсонъ своего мужа.-- Онъ былъ черезчуръ нелюбезенъ въ тотъ единственный разъ, когда навѣстилъ насъ. Но у меня ужь такой характеръ, что я не могу видѣть, какъ оскорбляютъ близкихъ мнѣ людей потому только, что имъ не улыбается фортуна. И, въ заключеніе, она вздохнула.

-- Хорошо, въ такомъ случаѣ не ѣзди, сказалъ мистеръ Гибсонъ, сильно раздосадованный и желавшій поскорѣй прекратить споръ, тѣмъ болѣе, что чувствовалъ, какъ терпѣніе начинало измѣнять ему.

-- А ты желаешь ѣхать, Цинція? спросила мистрисъ Гибсонъ, съ цѣлью найти поводъ съ честью отступиться отъ прежде высказанной рѣшимости.

Но дочь хорошо поняла, въ чемъ дѣло, и равнодушно отвѣчала:

-- Не очень, мама. Я охотно отказалась бы отъ приглашенія.

-- Но оно уже принято, сказалъ мистеръ Гибсонъ, готовый поклясться, что никогда больше не станетъ вмѣшиваться въ дѣла, касающіяся женщинъ и любви. Его тронула неожиданная кротость сквайра, онъ думалъ доставить удовольствіе другимъ; а между тѣмъ, вотъ къ чему привели всѣ его хлопоты и чѣмъ окончились его надежды.

-- О, Цинція, поѣзжайте! съ мольбой въ голосѣ и во взорѣ произнесла Молли.-- Поѣзжайте! Я увѣрена, что сквайръ вамъ понравится. И какъ у нихъ хорошо въ замкѣ! А если вы откажетесь, онъ, конечно, оскорбится.

-- Я не хочу ронять своего достоинства, серьёзно возразила Цинція.-- А вы слышали, что говоритъ мама?

Это было очень зло съ ея стороны. Она сама намѣревалась ѣхать и знала, что мать уже думала о томъ, какое ей при этомъ случаѣ надѣть платье. Но мистеръ Гибсонъ, хотя и хирургъ, никогда не анатомировалъ женскаго сердца, а потому принималъ всѣ рѣчи Цинціи и ея матери за чистую монету и сильно досадовалъ какъ на ту, такъ и на другую. Гнѣвъ до того начиналъ овладѣвать имъ, что онъ счелъ лучшимъ уйти и быстро направился къ двери, но былъ остановленъ голосомъ жены, говорившей:

-- Другъ мой, если ты желаешь, чтобъ я поѣхала, я. поѣду и постараюсь забыть свои собственныя чувствованія.

-- Да, я желаю, рѣзко сказалъ онъ, и вышелъ изъ комнаты.

-- Въ такомъ случаѣ, я поѣду, произнесла она голосомъ жертвы. Слова эти предназначались для мужа, но врядъ ли до него дошли.-- Мы возьмемъ экипажъ въ гостиницѣ "Георга" и достанемъ ливрею для Томаса. Я уже давно хлопочу о ливреѣ, но дорогой мистеръ Гибсонъ находилъ ее излишней. Теперь же представляется такой случай, который, безъ сомнѣнія, заставитъ его согласиться на мою просьбу. Томасъ поѣдетъ на козлахъ и...

-- Но, мама, у меня тоже есть свои чувства... начала Цинція.

-- Пустяки, дитя! Ты видишь, какъ все хорошо устроивается.

Итакъ, въ назначенный день онѣ отправились въ Гамлей. Мистеръ Гибсонъ былъ въ свое время увѣдомленъ о перемѣнѣ въ ихъ намѣреніяхъ. Его сильно раздосадовалъ первоначальный отказъ его жены отъ приглашенія, котораго онъ, зная сквайра и его мысли насчетъ женитьбы сыновей, никакъ не ожидалъ. Неудовольствіе заставило его воздержаться отъ разспросовъ насчетъ оказаннаго имъ пріема въ Гамлеѣ. Равнодушіе Цинціи къ тому, будетъ или нѣтъ принято приглашеніе, тоже не понравилось ему. Онъ не зналъ особенностей ея обращенія съ матерью и не понялъ, что равнодушіе это было чисто притворное, взятое ею на себя съ цѣлью досадить матери. Но, несмотря на все свое неудовольствіе, мистеру Гибсону очень хотѣлось узнать нѣкоторыя подробности визита въ Гамлей и въ первую же удобную минуту онъ обратился за свѣдѣніями къ Молли.

-- Итакъ, вы вчера были въ Гамлеѣ?

-- Да; я думала, и вы пріѣдете туда. Сквайръ васъ ожидалъ.

-- Я сначала намѣревался ѣхать, но потомъ, по примѣру другихъ, перемѣнилъ свое намѣреніе. Я не вижу, почему за женщинами должно исключительно оставаться право быть измѣнчивыми? Ну, а какъ вы провели время? Я полагаю, хорошо, судя потому, что Цинція и ея мать возвратились оттуда очень веселыя.

-- Да. Милый, старый сквайръ принарядился, прибрался и былъ въ своемъ наилучшемъ настроеніи духа. Онъ очень любезно и внимательно ухаживалъ за Цинціей, которая, съ своей стороны, была очень мила. Она гуляла съ нимъ и слушала его разсказы о садѣ и о фермѣ. Мам а устала и предпочла сидѣть въ комнатѣ. Они же, мнѣ кажется, какъ нельзя лучше сошлись и много были вмѣстѣ.

-- А моя маленькая дочка ходила за ними слѣдомъ на почтительномъ разстояніи?

-- Да. Но вѣдь я тамъ почти какъ дома, и къ тому же... конечно... Молли покраснѣла и не докончила своей фразы.

-- Какъ ты думаешь, стоитъ она его? спросилъ ее отецъ, какъ-бы не замѣчая ея смущенія.

-- Роджера, папа? Кто можетъ его вполнѣ стоить? Но у нея очень милый нравъ и такое прелестное обращеніе.

-- Прелестное, это -- правда; но я не совсѣмъ-то хорошо ее понимаю. Отчего она такъ боится огласки, и почему такъ равнодушно приняла приглашеніе отца Роджера? Она мнѣ отвѣчала такъ хладнокровно, какъ будто бы я звалъ ее идти со мной въ церковь.

-- Я не думаю, чтобъ она, дѣйствительно, приняла это такъ равнодушно. Я тоже не совсѣмъ-то ее понимаю, но тѣмъ не менѣе горячо люблю ее.

-- Что до меня касается, то я предпочитаю людей, которыхъ вполнѣ понимаю; но для женщинъ это, конечно, не есть необходимость. Такъ ты, дѣйствительно, считаешь ее достойной Роджера?

-- О, папа... начала Молли и остановилась.

Ей хотѣлось сказать что нибудь въ пользу Цинціи; но она никакъ не могла справиться съ своимъ отвѣтомъ. Мистеръ Гибсонъ, повидимому, не очень-то о немъ заботился; его занимали собственныя мысли, результатомъ которыхъ былъ вопросъ о томъ, имѣетъ ли Цинція извѣстія отъ Роджера?

-- Да. Она получила отъ него письмо въ среду утромъ.

-- Показала она тебѣ его? Вѣроятно, нѣтъ. Впрочемъ, я читалъ письмо Роджера къ отцу, и потому знаю все, что до него касается.

Однако Цинція, къ немалому удивленію Молли, сказала ей, что если она желаетъ, то можетъ прочесть письмо; но Молли, ради Роджера, не захотѣла воспользоваться позволеніемъ. Она думала, что онъ писалъ его только для одной особы, и потому было бы нечестно, такъ-сказать, подслушать его сердечныя изліянія.

-- А Осборнъ былъ дома? спросилъ мистеръ Гибсонъ.-- Сквайръ ожидалъ его возвращенія, но еще не зналъ ничего вѣрнаго...

-- Нѣтъ, его не было дома.

Говоря это, Молли вся вспыхнула. Ей внезапно пришло на мысль, что Осборнъ, безъ сомнѣнія, въ то время находился у своей жены, этой таинственной супруги, существованіе которой было для всѣхъ тайной, и о которой она сама такъ мало знала. Мистеръ Гибсонъ замѣтилъ краску на лицѣ дочери и испугался. Что могла она означать? Ужь достаточно было того, что одинъ изъ сыновей сквайра влюбился въ дѣвушку, низшую его по состоянію и по положенію. Въ какомъ новомъ затрудненіи очутились бы всѣ они, еслибъ еще нѣчто подобное завязалось между Осборномъ и Молли! Онъ рѣшился разомъ разъяснить свои сомнѣнія.

-- Молли, сказалъ онъ: -- помолвка Цинціи съ Роджеромъ Гамлеемъ застигла меня совершенно врасплохъ; если въ нашемъ домѣ кроется еще нѣчто подобное, скажи мнѣ это прямо и откровенно, Я знаю, что вопросъ, который я тебѣ дѣлаю, весьма щекотливаго свойства; но я имѣю на то весьма важныя причины.

Онъ взялъ ее за руку. Она взглянула на него своими ясными, правдивыми глазами, на которыхъ навернулись слезы. Она сама не знала, что ихъ вызвало -- вѣроятно, то было слѣдствіемъ ея нѣсколько разстроеннаго здоровья.

-- Если вы полагаете, что Осборнъ думаетъ обо мнѣ такъ, какъ Роджеръ о Цинціи, то, папа, вы совершенно ошибаетесь. Осборнъ и я, мы большіе друзья, но ничего болѣе и никогда ничѣмъ инымъ не можемъ быть другъ для друга. Вотъ все, что я могу сказать вамъ.

-- И этого совершенно достаточно, дитя мое. Я чувствую большое облегченіе. Ничуть не желаю я, чтобъ кто-нибудь взялъ и увезъ отъ меня мою Молли. Мнѣ было бы очень грустно безъ нея.

Онъ сказалъ это отъ полноты души, но никакъ не ожидалъ, чтобъ слова его произвели столь сильное дѣйствіе. Молли обвила его шею руками и, положивъ голову на плечо ему, горько заплакала.

-- Полно, полно! сказалъ онъ, гладя ее по спинѣ и осторожно опуская на диванъ.-- Не плачь: довольно вижу я слезъ въ чужихъ домахъ, гдѣ ихъ проливаютъ вслѣдствіе дѣйствительнаго горя. Не хочу я, чтобъ плакали у меня въ семьѣ, гдѣ, надѣюсь, нѣтъ къ тому никакихъ причинъ. Вѣдь съ тобой ничего не случилось дурнаго, неправда ли, дитя? продолжилъ онъ, отодвигая ее отъ себя, чтобы лучше заглянуть ей въ лицо.

Она улыбнулась ему сквозь слезы, и онъ не видѣлъ печали, снова отуманившей ея личико, когда онъ оставилъ ее одну.

-- Ничего, милый, милый папа, ничего нѣтъ дурнаго со мной въ настоящую минуту. Для меня такое утѣшеніе имѣть васъ хоть на самое короткое время въ моемъ исключительномъ распоряженіи -- это для меня такое счастіе.

Мистеръ Гибсонъ хорошо понялъ смыслъ этихъ словъ, но въ то же время зналъ, что ничѣмъ не можетъ измѣнить положенія вещей, созданнаго его собственнымъ произволомъ. Лучше имя, никогда объ этомъ не говорить. Онъ поцаловалъ ее и сказалъ:

-- Вотъ такъ хорошо, дитя! Теперь я спокойно тебя оставлю. Мнѣ давно нора: я совсѣмъ заболтался съ тобой. Пойди прогуляйся, и возьми съ собой Цинцію, если тебѣ пріятно ея общество. Я ухожу. Прощай, малютка!

Его спокойная манера и слова хорошо подѣйствовали на Молли, заставивъ ее сдѣлать надъ собой усиліе и побороть овладѣвшее ею волненіе. Онъ это и имѣлъ въ виду. Но у самаго у него болѣзненно сжалось сердце, и онъ постарался заглушить его боль тѣмъ, что съ особеннымъ тщаніемъ занялся облегченіемъ чужихъ заботъ и печалей.