Тайныя мысли выходятъ наружу.
Молли нашла Цинцію въ гостиной. Она стояла у окна, выходившаго въ садъ, и вздрогнула, когда Молли подошла къ ней.
-- О, Молли! воскликнула она, протягивая къ ней руки: -- какъ я всегда бываю рада, когда вы около меня!
Подобные порывы нѣжности постоянно оказывали свое дѣйствіе на Молли, оживляя въ ней дружеское расположеніе къ Цинціи всякій разъ, когда оно безсознательно начинало въ ней колебаться. Внизу она немножко досадовала на Цинцію за ея скрытность; теперь же ей казалось измѣной противъ нея желать, чтобъ она была опою. Никто никогда не обладалъ въ большей степени, чѣмъ Цинція, силой, о которой говоритъ Гольдсмитъ:
He threw off bis friends like а huntsman his pack,
For he knew when he liked he could whistle them back.
(Онъ покидалъ своихъ друзей, какъ охотникъ своихъ собакъ, потому что зналъ, что стоитъ ему захотѣть, и онѣ прибѣгутъ на его свистъ).
-- Я вамъ принесла извѣстіе, которое, полагаю, доставитъ вамъ удовольствіе, сказала Молли: -- вѣдь вы желали бы поѣхать въ Лондонъ, не правда ли?
-- Да, но желаніе это совершенно безполезное, отвѣчала Цинція:-- не начинайте съизнова, Молли; дѣло уже рѣшено. Я не могу сказать вамъ причины, по которой не должна ѣхать, но повторяю, ѣхать мнѣ никакъ нельзя.
-- Единственное затрудненіе заключалось въ деньгахъ, моя дорогая; но папа такъ добръ, что устранилъ это затрудненіе. Онъ желаетъ, чтобъ вы ѣхали и не прерывали сношеній съ вашими родственниками. Онъ даетъ вамъ десять фунтовъ.
-- Какъ онъ добръ! воскликнула Цинція: -- но я не должна брать отъ него денегъ. О, еслибъ я знала васъ много лѣтъ тому назадъ! Я была бы совсѣмъ не та, что теперь.
-- Полноте, полноте! Мы любимъ васъ такою, какъ вы есть, и не желаемъ васъ иной. Вы оскорбите папа, если откажетесь взять отъ него деньги. Отчего вы колеблетесь? Или вы думаете, это можетъ не поправиться Роджеру?
-- Роджеру? Нѣтъ, я не о немъ теперь думала! Что ему до этого за дѣло? Я съѣзжу въ Лондонъ и возвращусь прежде, чѣмъ до него успѣетъ дойдти извѣстіе о моемъ намѣреніи побывать у моихъ родственниковъ.
-- Такъ вы поѣдете? спросила Молли.
Цинція немного подумала, потомъ отвѣчала:
-- Да, я поѣду. Это, конечно, неблагоразумно, но доставитъ мнѣ много удовольствія. Гдѣ мистеръ Гибсонъ? Я хочу поблагодарить его. О, какъ онъ добръ! Молли, вы счастливая дѣвушка!
-- Я? сказала Молли, почти испуганная такого рода увѣреніемъ. Бѣдняжка находила, что многое идетъ не такъ, какъ бы ей хотѣлось, а хуже всего то, что и не надѣялась ни на какое измѣненіе къ лучшему.
-- Онъ тамъ! воскликнула Цинція: -- я слышу его голосъ въ прихожей! И она бросилась внизъ, схватила мистера Гибсона за руку и начала его благодарить съ такой горячностью, такъ мило и въ то же время нѣжно, что онъ снова почувствовалъ къ ней нѣчто въ родѣ своего прежняго расположенія. Онъ на минуту забылъ и свое неудовольствіе противъ нея, и причины, его возбудившія.
-- Хорошо, хорошо, моя милая, сказалъ онъ: -- довольно, перестаньте! Вамъ слѣдуетъ поддерживать сношенія съ вашими родственниками. Не стоитъ объ этомъ больше и говорить.
-- Вашъ отецъ самый милый изъ мужчинъ, какихъ я знаю, сказала Цинція, возвратясь къ Молли: -- это-то и заставляетъ меня такъ дорожить его добрымъ мнѣніемъ и такъ безпокоиться, когда онъ бываетъ недоволенъ мною. Ну, а теперь, подумаемъ-ка о поѣздкѣ въ Лондонъ. Она будетъ очень пріятна, не правда-ли? Десять фунтовъ -- большая сумма! А какое удовольствіе, хоть на короткое время, выбраться изъ Голлингфорда!
-- Въ самомъ дѣлѣ? задумчиво проговорила Молли.
-- О, да. Конечно, вы понимаете, что я говорю не объ удовольствіи разстаться съ вами: это, напротивъ, печалитъ меня. Но какъ бы то ни было, провинціальный городокъ все-таки не то, что Лондонъ. Вамъ нечего улыбаться истинамъ, которыя я изрекаю. Я всегда питала большую симпатію къ Monsieur de la Police:
M. de la Police est mort
En perdant ca vie;
Un quart d'heure avant за mort
Il était en vie --
(Г. полицейскій умеръ, потерявъ жизнь. За четверть часа до своей смерти, онъ еще былъ живъ), весело запѣла она, между тѣмъ, какъ Молли не могла надивиться этому быстрому переходу къ самому игривому расположенію духа отъ угрюмой рѣшимости, съ которою она за полчаса тому назадъ отказывалась ѣхать въ Лондонъ. Цинція обхватила Молли вокругъ таліи и принялась вальсировать съ ней вокругъ комнаты, угрожая гибелью многочисленнымъ маленькимъ столикамъ, уставленнымъ "произведеніями искусства", какъ любила мистрисъ Гибсонъ называть разныя бездѣлушки, наполнявшія ея гостиную. Но Цинція носилась между ними съ обычной своей ловкостью, ничего не задѣвая, ни о что не спотыкаясь. Вдругъ обѣ молодыя дѣвушки остановились при видѣ мистрисъ Гибсонъ, стоявшей въ дверяхъ и съ изумленіемъ смотрѣвшей на ихъ импровизированный танецъ.
-- Надѣюсь, что вы еще не совсѣмъ сошли съ-ума, сказала она: -- чему вы обрадовались?
-- Я радуюсь тому, что ѣду въ Лондонъ, мам а, серьёзно отвѣчала Цинція.
-- По моему мнѣнію, молодой леди, невѣстѣ, совсѣмъ не пристало до такой степени выходить изъ себя оттого, что ей представляется случай повеселиться. Въ мое время, въ отсутствіе нашихъ жениховъ все наше удовольствіе заключалось въ томъ, чтобы о нихъ думать.
-- Значитъ, вамъ никогда не бывало весело, потому что воспоминаніе о нихъ, безъ сомнѣнія, возбуждало въ васъ сожалѣніе объ ихъ отсутствіи, и слѣдовательно, дѣлало васъ несчастными. А я, сказать правду, въ настоящую минуту совсѣмъ позабыла о Роджерѣ. Надѣюсь, однако, что вина моя ужь не очень велика. Моя доля сожалѣній и безпокойства насчетъ Роджера, кажется, перешла къ Осборну. Какой у него вчера былъ болѣзненный видъ!
-- Да, сказала Молли.-- Я думала, что никто кромѣ меня этого не замѣтилъ. Я была просто поражена.
-- Я боюсь, этотъ молодой человѣкъ недолго проживетъ, замѣтила мистрисъ Гибсонъ, съ зловѣщимъ видомъ, качая головой.
-- Боже мой, что будетъ, если онъ умретъ! воскликнула Молли, думая о его странной, неизвѣстной женѣ, которой никто не видалъ и о существованіи которой никто не зналъ. Да и Роджеръ, вдобавокъ, находился въ отсутствіи.
-- Это будетъ очень печальное событіе, которое, конечно, сильно огорчитъ насъ. Я всегда питала большую слабость къ Осборну, и пока Роджеръ не сдѣлался мнѣ почти роднымъ, я предпочитала ему его брата. Но намъ не слѣдуетъ забывать остающихся въ живыхъ, милая Молли, продолжала она, видя, какъ глаза милой дѣвушки наполнились слезами: -- нашъ дорогой добрый Роджеръ сдѣлаетъ всевозможное, чтобъ замѣнить Осборна во всѣхъ отношеніяхъ. Да и свадьбу тогда незачѣмъ будетъ долго откладывать.
-- Мама, прошу васъ, не говорите одновременно о моей свадьбѣ и о смерти Осборна, поспѣшно сказала Цинція.
-- Все это, какъ нельзя болѣе въ порядкѣ вещей, моя милая. Ради самого Роджера надо желать, чтобы ваша помолвка не слишкомъ долго длилась. Да къ тому же, я только отвѣчала на вопросъ Молли. Никто не въ состояніи положить преграду теченію собственныхъ мыслей. Всѣ люди должны умереть, какъ старые, такъ и молодые.
-- Еслибы я только могла допустить, что мысли Роджера способны принять подобное направленіе, сказала Цинція:-- я во всю мою остальную жизнь не вымолвила бы съ нимъ слова.
-- Какъ будто это возможно! съ жаромъ заступилась Молли.-- Вы знаете, подобныя соображенія ему никогда и въ голову не пріидутъ. Какъ у васъ хватаетъ духу даже предполагать въ немъ чтолшбудь столь ужасное, хотя бы то было на одну минуту.
-- Что до меня касается, то я, право, не вижу въ этомъ ничего дурнаго, жалобно заговорила мистрисъ Гибсонъ.-- Мы всѣ находимъ, что у молодого человѣка болѣзненный водъ. Я, съ своеи стороны, очень объ этомъ сожалѣю. Всякій знаетъ, что за болѣзнію часто слѣдуетъ смерть; что же въ томъ особеннаго, если кто-нибудь скажетъ это во всеуслышаніе? Я сама не болѣе другихъ люблю думать и говорить о смерти. Но я сочла бы себя въ высшей степени малодушной, еслибы не могла съ спокойнымъ духомъ взирать на послѣдствія смерти. Мнѣ кажется, объ этомъ даже гдѣ-то говорится -- въ библіи или въ молитвенникѣ, не помню.
-- Съ какимъ духомъ взираете вы на послѣдствія моей смерти, мама? спросила Цинція.
-- Ты самое безчувственное созданіе, съ какимъ мнѣ когда либо случалось встрѣчаться! воскликнула мистрисъ Гибсонъ, дѣйствительно испуганная и оскорбленная.-- Хотѣлось бы мнѣ передать тебѣ частицу моей собственной чувствительности, которой у меня, на мое несчастіе, слишкомъ много. Довольно толковать о болѣзненномъ видѣ Осборна: все это, можетъ быть, только слѣдствіе временной усталости или безпокойства насчетъ Роджера, или, наконецъ, просто разстройства желудка, а я съ дуру приписала его блѣдность и худобу болѣе серьёзнымъ причинамъ. Не говорите объ этомъ ничего дорогому iiauà: доктора очень не любятъ, когда люди, непосвященные въ таинства науки, толкуютъ о медицинскихъ вопросахъ. Они считаютъ это посягательствомъ на ихъ права -- и не безъ основанія, скажу я. Теперь поговоримъ лучше о твоемъ платьѣ, Цинція. Не понимаю, какъ могла ты втихомолку истратить столько денегъ.
-- Мамѣ! Можетъ быть, это очень дурно съ моей стороны, но я должна разъ навсегда сказать вамъ, Молли и всѣмъ остальнымъ, что такъ-какъ я не требую денегъ сверхъ тѣхъ, которыя мнѣ назначены на содержаніе, то и не намѣрена никому отдавать отчета въ своихъ издержкахъ.
Слова эти были произнесены довольно почтительнымъ тономъ, но въ то же время съ такимъ рѣшительнымъ видомъ, что заставили мистрисъ Гибсонъ замолчать. Это не мѣшало ей, однако, впослѣдствіи, оставаясь наединѣ съ Молли, снова пускаться въ разсужденія и догадки насчетъ того, куда дѣвала Цинція свои деньги? Она, такимъ образомъ, совершала длинныя прогулки по лѣсамъ и долинамъ сомнѣнія, пока, утомленная, не рѣшалась, наконецъ, отложить работу до слѣдующаго дня. Но въ настоящую минуту она вся предалась болѣе практическимъ заботамъ о нарядѣ Цинціи. И мать и дочь приложили все свое стараніе и весь врожденный въ нихъ къ подобнаго рода вещамъ талантъ для разрѣшенія многихъ щекотливыхъ вопросовъ вкуса. А затѣмъ онѣ обѣ съ помощью Молли принялись передѣлывать старыя вещи на новый ладъ,
Отношенія Цинціи къ сквайру оставались все въ одномъ и томъ же положеніи со времени ея посѣщенія Гамлейскаго замка. Тогда сквайръ принялъ ее очень гостепріимно и привѣтливо и, съ своей стороны, былъ очарованъ Цмнціей болѣе, чѣмъ хотѣлъ въ томъ сознаться даже самому себѣ.
"Она очень хорошенькая дѣвушка", думалъ онъ потомъ не разъ. "У нея премилыя манеры, и она охотно слушаетъ рѣчи старыхъ людей. Это хорошій знакъ. Правда, мнѣ очень не нравится ея мать; по, тѣмъ не менѣе, она ей мать, и молодой дѣвушкѣ не слѣдовало бы съ ней говорить такъ, какъ она говорила. Во всякомъ случаѣ, я не желалъ бы слышать ничего подобнаго отъ нашей маленькой Фанни, еслибъ Богу угодно было сохранить ее въ живыхъ. Нѣтъ, это нехорошо и, можетъ быть, я слишкомъ старъ, но это мнѣ не пришлось по сердцу. Затѣмъ она совершенно овладѣла мной, такъ что маленькая Молли принуждена была бѣгать за нами по дорожкамъ, слишкомъ узкимъ для троихъ, точь въ точь маленькая четвероногая собачка. Та, другая, такъ занялась мной, что ни разу не обернулась къ ней и не сказала ей ни слова. Впрочемъ, нельзя сказать, чтобы онѣ не любили другъ друга; и это, конечно, говоритъ въ пользу возлюбленной Роджера. Да и говоря правду, очень неблагодарно съ моей стороны находить недостатки въ молодой дѣвушкѣ, которая была такъ со мной любезна и такъ мило слушала все, что я ей говорилъ. А все-таки, многое можетъ измѣниться въ два года времени! Роджеръ мнѣ ни слова не сказалъ объ этомъ; хорошо же, и я буду молчать, пока онъ, возвратясь домой, не прійдетъ ко мнѣ самъ и не разскажетъ всего.
Итакъ, хотя сквайръ всегда съ удовольствіемъ получалъ записочки, которыя Цинція писала къ нему всякій разъ, какъ получала извѣстія отъ Роджера; хотя это вниманіе съ ея стороны очень льстило ему, тѣмъ не менѣе онъ воздерживался отъ всякаго изъявленія своего къ ней расположенія, и писалъ ей только самые коротенькіе отвѣты. Избираемыя имъ при этомъ слова отличались лаской и выразительностью; но изъ нихъ составлялись фразы въ высшей степени формальныя. Цинція мало обращала вниманія на эти отвѣты, но мать ея критиковала ихъ и тщательно разбирала. Наконецъ она порѣшила, что слогъ въ нихъ устарѣлый и что самъ сквайръ, его домъ и мебель требовали обновленія, полировки, которую они и получатъ, когда... Мистрисъ Гибсонъ не любила вполнѣ оканчивать свою мысль, хотя и твердила постоянно, что въ ней нѣтъ ничего предосудительнаго.
Но возвратимся къ сквайру. Благодаря занятію, требовавшему частаго пребыванія на открытомъ воздухѣ, здоровье его, а вмѣстѣ съ тѣмъ, и прежняя веселость почти вполнѣ къ нему возвратились. Еслибъ Осборнъ захотѣлъ сдѣлать первый шагъ, то старинная дружеская связь между отцомъ и сыномъ незамедлила бы возобновиться съ новой силой. Но Осборнъ или дѣйствительно былъ боленъ, или просто опустился безъ всякой физической на то причины, и не дѣлалъ надъ собой ни малѣйшаго усилія, чтобъ стряхнуть съ себя овладѣвшее имъ уныніе. Раза два отецъ его превозмогъ свою гордость и приглашалъ его сходить съ нимъ въ поле. Осборнъ подходилъ къ окну, находилъ какое-то пятнышко на небѣ или недостатокъ въ погодѣ и предпочиталъ остаться дома за своими книгами. Онъ бродилъ по солнечной сторонѣ сада такимъ медленнымъ шагомъ и съ такимъ томнымъ видомъ, что сквайръ, смотря на него, приходилъ въ негодованіе и упрекалъ его въ лѣни и недостаткѣ мужества. Если же ему представлялся случай отлучиться изъ дому -- а случаи эти теперь особенно часто повторялись -- онъ мгновенно оживалъ и имъ овладѣвала какая-то лихорадочная дѣятельность. Ни грозныя тучи, ни восточный вѣтеръ, ни сырой воздухъ -- ничто тогда не могло остановить его. Сквайръ, находясь въ полномъ невѣденіи настоящей причины этой неусидчивости, воображалъ себѣ, что она проистекаетъ изъ нелюбви Осборна къ Гамлею и къ однообразію общества его отца.
"То была ошибка съ моей стороны", думалъ сквайръ. "Я теперь это ясно вижу. Мнѣ все казалось, что оксфордскіе и кембриджскіе молодцы воротятъ отъ меня носъ, какъ отъ невѣжественнаго провинціала. Но когда мальчики поступили въ Регби и въ Кембриджъ, мнѣ слѣдовало позволить имъ принимать у себя ихъ товарищей, хотя бы тѣ и въ самомъ дѣлѣ оказывали мнѣ нѣкоторое пренебреженіе. Это худшее, что они могли бы сдѣлать въ отношеніи меня Теперь же, когда тѣ немногіе друзья, которыхъ я имѣлъ, или умерли, или отстали отъ меня, молодому человѣку, совершенно естественно, должно быть скучно со мной. Я вполнѣ это допускаю; только нахожу, что онъ могъ бы ужь не такъ ясно выказывать мнѣ свою скуку. Я начинаю закаляться противъ непріятностей; но его обращеніе со мной иногда поражаетъ меня въ самое сердце. А между тѣмъ, какъ онъ въ былое время любилъ своего отца! Если мнѣ удастся дѣло по осушкѣ земли, я назначу ему содержаніе и отпущу его на всѣ четыре стороны. Можетъ быть, это сдѣлаетъ его лучше, а можетъ быть, и окончательно погубитъ. За то онъ тогда, вдали отъ своего стараго отца, пожалуй, вспомнитъ о немъ съ нѣкоторой нѣжностью. Видитъ Богъ, какъ я этого желаю!
Весьма вѣроятно, что Осборнъ, наконецъ, и рѣшился бы сказать отцу о своей женитьбѣ, еслибъ тотъ въ несчастную минуту не вздумалъ повѣрить ему тайну помолвки Роджера съ Цинціеп. Это произошло въ одно дождливое воскресенье, когда отецъ и сынъ оба сидѣли въ большой, пустой гостиной. Осборнъ не ходилъ утромъ въ церковь; а сквайръ ходилъ, и теперь сильно трудился надъ чтеніемъ Блеровыхъ проповѣдей. Въ тотъ день въ Гамлеѣ обѣдали рано, какъ всегда по воскресеньямъ. Это ли обстоятельство, или проповѣдь, или дождливая погода дѣлали то, что сквайру казалось, будто время шло очень медленно. У него были правила, по которымъ онъ считалъ нужнымъ проводить воскресные и праздничные дни. Въ число этихъ правилъ входили: яденіе холодной говядины, чтеніе проповѣдей, воздержаніе отъ куренія до вечерней молитвы и отъ мыслей, касательно земли и урожая, сидѣніе дома въ лучшемъ платьѣ, двоекратное хожденіе въ церковь: утромъ и послѣ обѣда. Въ настоящее воскресенье шелъ проливной дождь, который воспрепятствовалъ ему пойти въ церковь послѣ обѣда. Онъ скучалъ и даже дремота, въ которую онъ было-впалъ, не могла ему сократить времени. Онъ съ нетерпѣніемъ ждалъ возвращенія изъ церкви слугъ, которые шли черезъ поля съ распущенными зонтиками. Въ послѣдніе полчаса сквайръ не отходилъ отъ окна. Онъ стоялъ съ руками въ карманахъ, а губы его безпрестанно складывались для свистанія; но онъ всячески воздерживался отъ столь грѣховнаго побужденія, принималъ серьёзную мину и усердно зѣвалъ. Онъ искоса посматривалъ на Осборна, сидѣвшаго у огня и погруженнаго въ чтеніе. Бѣдный сквайръ очень походилъ на маленькаго мальчика въ дѣтскомъ разсказѣ, который обращается къ нтицамъ и звѣрямъ съ просьбой придти съ нимъ поиграть, а тѣ ему отвѣчаютъ, что они очень заняты и не имѣютъ времени для пустыхъ забавъ. Отцу очень хотѣлось, чтобъ сынъ отложилъ въ сторону книгу и поговорилъ съ нимъ: было такъ сыро и скучно, а оживленный разговоръ могъ бьт немало сократить время. Но Осборнъ, сидя спиной къ окну, у котораго стоялъ его отецъ, ничего не видѣлъ и не подозрѣвалъ. Онъ утвердительно отвѣтилъ на замѣчаніе отца насчетъ дурной погоды, но не повелъ бесѣды далѣе, въ область общихъ мѣстъ, неразлучно связанныхъ съ разговоромъ о погодѣ,
Сквайръ сознавалъ необходимость завести рѣчь о чемъ нибудь болѣе интересномъ и внезапно вспомнилъ о дѣлѣ Роджера съ Цинціей. Не думая долго, онъ началъ:
-- Осборнъ! Тебѣ извѣстно что нибудь объ этой привязанности Роджера?
Полный успѣхъ. Осборнъ въ ту же минуту положилъ на столъ книгу и повернулся къ отцу.
-- Роджеръ! Привязанность! Нѣтъ! Я никогда не слыхалъ... Я съ трудомъ могу повѣрить, то-есть я полагаю...
И онъ остановился, считая нечестнымъ высказать свою догадку насчетъ Цинціи Киркпатрикъ.
-- Тѣмъ не менѣе, онъ влюбленъ. Угадай, въ кого? Дѣвушка мнѣ не особенно нравится; родство ея не изъ важныхъ; но она очень хороша собой и, я полагаю, я первый подалъ ко всему поводъ.
-- Ужь это не...
-- Высказавъ тебѣ такъ много, я, конечно, могу назвать тебѣ по имени и молодую дѣвушку. Это мисъ Киркпатрикъ, падчерица Гибсона. Впрочемъ, дѣло еще не дошло до окончательной помолвки...
-- Я очень радъ. Надѣюсь, и она въ свою очередь любитъ Роджера...
-- Еще бы! Это для нея необыкновенно хорошая партія. Если Роджеръ, возвратясь, не измѣнитъ своего намѣренія, она будетъ вполнѣ счастлива.
-- Странно, что Роджеръ не сказалъ мнѣ объ этомъ ни слова, замѣтилъ Осборнъ, нѣсколько обиженный и въ раздумьи.
-- Онъ и мнѣ ничего не сказалъ, возразилъ сквайръ.-- Гибсонъ однажды заѣхалъ сюда и, какъ честный человѣкъ, открылъ мнѣ все. Я незадолго передъ тѣмъ говорилъ ему, что не желалъ бы и не могъ бы допустить васъ, моихъ сыновей, жениться на его дѣвицахъ. Признаюсь, я преимущественно боялся за тебя. Нельзя сказать, чтобъ и для Роджера это было хорошо; но еще все можетъ разстроиться. Если же съ тобой случилось бы нѣчто подобное, то я скорѣе, чѣмъ дозволить это, прервалъ бы всякія сношенія съ Гибсономъ. Я такъ ему и говорилъ.
-- Извините, если я перебью васъ. Но позвольте мнѣ сказать вамъ разъ на всегда, что я не признаю ничьего вмѣшательства въ дѣлѣ выбора себѣ жены, съ жаромъ произнесъ Осборнъ.
-- Въ такомъ случаѣ, никто не станетъ вмѣшиваться и въ дѣло содержанія твоей жены. Предупреждаю тебя, мой милый, что ты не получишь отъ меня ни пенни, если не женишься такъ, чтобы, удовлетворяя своему желанію, въ то же время исполнить отчасти и мое. Я отъ тебя не требую ничего болѣе. Я не требую ни красоты, ни ума, ни игры на фортепіано, ничего такого, чего уже достаточно будетъ въ нашей семьѣ, если Роджеръ женится, никъ предполагаетъ. Я ничего не имѣю и противъ того, если она окажется крошечку постарше тебя; пусть только она будетъ хорошаго происхожденія, и чѣмъ больше принесетъ нашему имѣнію денегъ, тѣмъ лучше.
-- Я опять и опять повторяю, батюшка, что не потерплю ничьего вмѣшательства въ дѣлѣ выбора себѣ жены.
-- Хорошо, хорошо! сказалъ сквайръ, начиная горячиться, въ свою очередь.-- Если мнѣ въ этомъ дѣлѣ не придется играть роль отца, то и ты не будешь въ немъ играть роль сына. Пойди только противъ меня въ томъ, на что я возлагаю всѣ свои надежды, и ты увидишь, что тебѣ не такъ-то легко будетъ справиться. А теперь перестанемъ сердиться: сегодня воскресенье, и это особенно грѣшно. Къ тому же, я еще и не кончилъ своего разсказа.
Осборнъ взялся-было за книгу, стараясь скрыть свое волненіе, и, по желанію отца, теперь только слегка отодвинулъ ее отъ себя.
-- Итакъ, Гибсонъ сначала утверждалъ, что между вами четырьмя рѣшительно ничего нѣтъ. Но въ то же время, онъ обѣщался немедленно увѣдомить меня, если что-нибудь замѣтитъ. Онъ такъ и сдѣлалъ: пріѣхалъ и разсказалъ мнѣ объ этомъ.
-- О чемъ? Я не понимаю хорошенько, какъ далеко зашло дѣло.
Въ топѣ голоса Осборна звучало что-то такое, что не понравилось сквайру, и онъ продолжалъ уже въ сердцахъ:
-- Конечно, о томъ... о чемъ я тебѣ говорилъ: о любви Роджера къ этой дѣвушкѣ и о признаніи, которое онъ ей сдѣлалъ въ день своего отъѣзда, пока дожидался въ Голлингфордѣ отхода дилижанса. Право, Осборнъ, тебя иногда можно принять за совершеннаго глупца!
-- Всѣ эти подробности для меня такъ новы: вы прежде ни разу не упоминали о нихъ.
-- Все равно, упоминалъ или нѣтъ. Я говорилъ тебѣ, что Роджеръ влюбленъ въ мисъ Киркпатрикъ и объяснился съ ней; обо всемъ остальномъ ты могъ бы и самъ догадаться.
-- Весьма вѣроятно, учтиво согласился Осборнъ.-- Могу ли я спросить: отвѣчаетъ ли мисъ Киркпатрикъ взаимностью на любовь Роджера? Она мнѣ казалась очень милой дѣвушкой.
-- Отвѣчаетъ ли? угрюмо возразилъ сквайръ.-- Какъ будто Гамлеи изъ Гамлея такъ легко достаются! Теперь, Осборнъ, ты одинъ остался свободный; и я разсчитываю на тебя, чтобъ поднять нашу старинную фамилію. Не воспротивься мнѣ въ этомъ; не то я, кажется, право умру съ печали.
-- Батюшка, не говорите такъ, сказалъ Осборнъ.-- Я готовъ для васъ сдѣлать все, исключая...
-- Единственной вещи, которой я желаю отъ тебя и требую?
-- Ну, оставимъ это пока. Вѣдь мнѣ не предвидится еще надобности жениться сію минуту. Я нездоровъ, не посѣщаю общества, не встрѣчаюсь съ молодыми леди.
-- Но все это скоро можетъ устроиться. Черезъ годъ или черезъ два- у насъ, съ божіей помощью, будетъ больше денегъ. А что касается до твоего здоровья, то гдѣ ему поправиться, когда ты цѣлые дни сидишь у огня, дрожишь при малѣйшемъ дуновеньи вѣтерка и избѣгаешь дождя, какъ какого-нибудь яда.
-- Онъ для меня ядъ, томно проговорилъ Осборнъ, перелистывая книгу, какъ-бы желая дать понять, что ждетъ конца разговора. Сквайръ видѣлъ движеніе и понялъ намекъ.
-- Хорошо, сказалъ онъ.-- Я пойду къ Уиллю и поговорю съ нимъ о бѣдной, старой Чорной Бесъ. Надѣюсь, освѣдомленіе о болѣзняхъ безсловеснаго животнаго составляетъ приличное занятіе для воскреснаго дня.
Но когда отецъ вышелъ изъ комнаты, у Осборна пропала охота къ чтенію. Онъ положилъ книгу на столъ, откинулся на спинку кресла и закрылъ глаза рукой. Дурное состояніе здоровья заставляло его на многое смотрѣть съ мрачной точки зрѣнія, хотя онъ, въ то же время, не придавалъ достаточно значенія самому худшему изъ своихъ затрудненій. Столь продолжительная утайка женитьбы дѣлала открытіе ея отцу гораздо болѣе труднымъ, чѣмъ вначалѣ. Какъ ему безъ помощи Родя:едва приступить къ объясненію съ человѣкомъ, столь вспыльчивымъ и раздражительнымъ, какъ сквайръ? Какъ завести съ нимъ рѣчь о своей любви, о тайномъ бракѣ, о счастіи, какое онъ вкусилъ, и, увы!-- о страданіи, какое онъ теперыіспытывалъ? Да, Осборнъ, дѣйствительно, много страдалъ вслѣдствіе безвыходнаго положенія, въ которое самъ поставилъ себя. Онъ чувствовалъ, что единственный для него исходъ заключался именно въ поступкѣ, на который у него не хватало ни силы, ни рѣшимости. Съ глубокимъ вздохомъ онъ снова взялся за книгу. Все, казалось, шло противъ него; а между тѣмъ онъ не имѣлъ достаточно характера, чтобы бороться съ препятствіями. Единственный открытый шагъ, какой онъ сдѣлалъ вслѣдствіе услышаннаго имъ отъ отца извѣстія, заключался въ поѣздкѣ въ Голлингфордъ съ визитомъ къ Гибсонамъ. Онъ давно у нихъ не былъ: дурная погода и плохое состояніе здоровья мѣшали ему. Онъ засталъ все семейство въ хлопотахъ по случаю поѣздки Цинціи въ Лондонъ, а ее самое весьма дурно расположенную къ принятію его поздравленій. Для Цинціи дѣло это было уже далеко не новостью, и потому она могла только съ трудомъ оцѣнить его волненіе и дружескія пожеланія. Съ головой, склоненной на бокъ, она любовалась эфектомъ банта изъ лентъ, когда Осборнъ, подойдя къ ней, заговорилъ шопотомъ.
-- Цинція -- теперь я могу называть васъ просто Цинціей -- я такъ обрадовался этому извѣстію, о которомъ только недавно услышалъ! Не могу вамъ выразить, какъ оно мнѣ было пріятно!
-- О какомъ извѣстіи говорите вы? Она очень хорошо знала, на что онъ намекалъ; но ей было непріятно, что вѣсть о ея помолвкѣ мало по малу переходила отъ одного къ другому, и наконецъ переставала быть тайной. Но Цинція, когда хотѣла, всегда умѣла скрыть свою досаду.-- Отчего это вы именно теперь можете начать называть меня Цинціей? продолжала она, улыбаясь.-- Это страшное слово и прежде не разъ срывалось съ вашихъ устъ.
Отсутствіе всякой серьёзности въ манерѣ, съ какой она приняла его нѣжное поздравленіе, непріятно поразило Осборна, который находился въ нѣсколько сентиментальномъ настроеніи духа. Онъ замолчалъ. Цинція окончила свой бантъ, и тогда только обратилась къ нему и, спѣша воспользоваться tête-à-tête своей матери съ Молли, заговорила быстро и очень тихо:
-- Я понимаю, къ чему относились ваши слова, но извѣстно ли вамъ, что это должно было оставаться для васъ тайной? Да и все дѣло-то еще не дошло до торжественной... до торжественнаго акта помолвки. Онъ этого не хотѣлъ. Болѣе вы ничего отъ меня не услышите и сами постараетесь сохранить тайну. Помните: вамъ не слѣдовало ничего знать. То былъ мой секретъ, и я не желала разглашать его. Это очень похоже на воду, вытекающую сквозь крошечную дырочку!
И она вмѣшалась въ разговоръ съ другими двумя. Осборнъ былъ нѣсколько смущенъ неудачей своихъ поздравленій. Онъ воображалъ себѣ найдти дѣвушку, преисполненную восторженной любви, которая будетъ тронута его участію и сдѣлаетъ его своимъ повѣреннымъ. Онъ мало зналъ Цинцію. Чѣмъ болѣе она подозрѣвала, что отъ нея ожидаютъ изліянія чувствъ, тѣмъ становилась сдержаннѣе. Да и вообще чувства ея всегда находились въ полномъ повиновеніи у ея воли. Осборнъ же утомился отъ усилія, которое долженъ былъ надъ собой сдѣлать, чтобъ навѣстить ее. Онъ облокотился о спинку кресла, и казался очень усталымъ и печальнымъ!
-- Бѣдный молодой человѣкъ! подходя къ нему, сказала мистрисъ Гибсонъ, самымъ нѣжнымъ и мягкимъ своимъ голосомъ.-- Какъ вы устали! Хотите eau de Cologne? Смочите себѣ немного виски и голову. Весенняя погода и на меня также имѣетъ сильное вліяніе. La primavera -- такъ кажется зовутъ ее итальянцы -- всегда болѣзненно отзывается на слабые организмы, частью отъ того, что сильно дѣйствуетъ на воображеніе, частью отъ измѣнчивости своей температуры. Весной я то и дѣло вздыхаю; но за то я такъ чувствительна! Дорогая леди Комноръ всегда сравнивала меня съ термометромъ. Слышали вы, какъ она была больна?
-- Нѣтъ, отвѣчалъ Осборнъ, въ сущности весьма мало этимъ интересуясь.
-- Да, она была очень-очень больна; но теперь ей лучше. Я такъ о ней безпокоилась! Обязанности удерживали меня здѣсь вдали отъ нея. Съ какимъ страхомъ и трепетомъ ожидала я каждый разъ прихода почты!
-- Гдѣ же она была? спросилъ Осборнъ съ нѣсколько большимъ участіемъ.
-- Въ Спа, на такомъ огромномъ разстояніи отсюда! Письма доходили до меня только черезъ три дня. Можете себѣ представить, какъ это было ужасно! Я вѣдь прожила съ ней нѣсколько лѣтъ и нахожусь въ большой дружбѣ со всѣмъ семействомъ.
-- Но леди Гарріета писала въ послѣднемъ письмѣ, что она, какъ они надѣятся, теперь будетъ гораздо здоровѣе, чѣмъ въ теченіе многихъ послѣднихъ лѣтъ, наивно замѣтила Молли.
-- Да, леди Гарріета... конечно... Всѣ, хоть сколько-нибудь знакомые съ леди Гарріетой, знаютъ, что она въ высшей степени сангвиническаго темперамента, и потому на ея мнѣнія не всегда можно полагаться. Къ тому же мало привыкшіе къ обращенію леди Гарріеты, часто ошибаются въ ней, увлекаясь откровеннымъ тономъ ея рѣчей. Но она и половины не думаетъ изъ того, что говоритъ.
-- Будемъ надѣяться, что она въ настоящемъ случаѣ сказала совершенную истину, сухо замѣтила Цинція.-- Теперь они въ Лондонѣ, и леди Комноръ нисколько не пострадала отъ переѣзда.
-- Они утверждаютъ это, начала съизнова мистрисъ Гибсонъ, качая головой и ударяя на словѣ "утверждаютъ".-- Можетъ быть, я излишне тревожусь; но, во всякомъ случаѣ, желала бы, да, очень желала бы сама взглянуть на нее, чтобы составить себѣ о ней собственное мнѣніе. Этимъ способомъ я только и могла бы успокоиться. Я почти рѣшилась ѣхать съ тобой, Цинція, дня на два, и хоть на минутку побывать у нея. Къ тому же, мнѣ не хочется отпускать тебя одну. Мы еще подумаемъ объ этомъ, и когда окончательно на что-нибудь рѣшимся, то ты напишешь мистеру Киркпатрику и предложишь ему принять и меня съ тобой на самое короткое время. Ты можешь сказать ему о моемъ безпокойствѣ, да и все дѣло-то ограничится тѣмъ, что я ночь-другую посплю съ тобой на постели.