XXI.

Молли Гибсонъ свободно дышетъ.

Это былъ способъ, какимъ мистрисъ Гибсонъ впервые заявила своей семьѣ о своемъ намѣреніи сопровождать Цинцію въ Лондонъ. Она имѣла обыкновеніе, какъ-бы случайно, невзначай касаться при постороннихъ всякаго новаго плана, который желала привести въ исполненіе. Такимъ образомъ неодобреніе другихъ, если этотъ планъ не приходился имъ по сердцу, не высказывалось въ первую минуту; а потомъ они мало по малу свыкались съ непріятной для нихъ мыслью. Для Молли настоящее намѣреніе мачихи было даже слишкомъ пріятно. Она никогда не позволяла себѣ сознаваться въ томъ, что присутствіе мистрисъ Гибсонъ было для нея въ высшей степени стѣснительно. Но теперь сердечко ея радостно забилось при одной мысли о возможности цѣлыхъ три дня провести въ полной свободѣ и наединѣ съ отцомъ. Точно будто бы возвращалось милое, старое время, когда они обѣдали, не заботясь ни о какихъ утонченныхъ приличіяхъ въ сервировкѣ стола и въ подаваніи кушаньевъ.

-- Мы велимъ подать за обѣдомъ сыръ съ хлѣбомъ и станемъ ѣсть его безъ тарелокъ. Жидкіе пуддинги мы будемъ ѣсть вилками, безъ ложекъ, съ помощью ножей, которые до того засунемъ въ ротъ, что порѣжимся ими. Папа, если ему окажется необходимость спѣшить, станетъ преспокойно хлебать чай съ блюдечка, а я, если меня будетъ мучить жажда, вооружусь полоскательной чашкой вмѣсто обыкновенной маленькой чайной чашки. Ахъ, еслибъ я могла гдѣ нибудь достать, купить, занять или украсть лошадь или хоть нѣчто похожее на лошадь! Моя сѣрая амазопка, конечно, не можетъ похвастаться новизной, но все же еще въ состояніи служить мнѣ... О, какъ это было бы восхитительно! Право, мнѣ кажется, я еще не утратила способности наслаждаться жизнью, хотя въ теченіе многихъ мѣсяцевъ чувствовала, какъ старѣю и дѣлаюсь равнодушна ко всѣмъ удовольствіямъ.

Такъ думала Молли. И какъ она сильно покраснѣла, когда Цинція, угадавъ ея мысли, однажды сказала ей:

-- Молли, вы очень рады отъ насъ избавиться; не правда ли?

-- Во всякомъ случаѣ не отъ васъ, Цинція. Но еслибъ вы знали, какъ я люблю папа, какъ мы были съ нимъ счастливы, какъ много времени мы проводили вмѣстѣ...

-- Я нерѣдко думаю, что мы должны быть вамъ въ тягость, и дѣйствительно...

-- Нѣтъ, я не нахожу этого. Вы, напротивъ, даже доставили мнѣ много счастія. До вашего пріѣзда я не знала, какое наслажденіе имѣть сестру.

-- Но мамй? спросила Цинція полуподозрительно, полупечально.

-- Она жена моего отца, спокойно отвѣчала Молли.-- Я не хочу отрицать, чтобъ мнѣ часто не было очень грустно при мысли, что онъ уже не такъ исключительно принадлежитъ мнѣ, какъ прежде. Но первый... она почти до слезъ покраснѣла, и съ трудомъ удержала готовое вырваться изъ ея груди рыданіе. И плакучая ива въ гамлейскомъ саду, и то чувство отчаянія, какое она подъ ней испытала, и медленно проникнувшее въ ея сердце утѣшеніе, и образъ самаго утѣшителя -- все это съ необыкновенной ясностью и живостью мгновенно промелькнуло у нея въ памяти.-- Роджеръ! она взглянула на Цинціюи, успѣвъ побороть овладѣвшее ею волненіе, продолжала, не спуская съ нея глазъ: -- Роджеръ -- научилъ меня первый, какими глазами я должна смотрѣть на женитьбу папа. Онъ былъ свидѣтелемъ отчаянія, которому я предалась въ первую минуту. О, Цинція! Какое счастіе, какая честь быть любимой имъ!

Цинція покраснѣла: она казалась тронутой и довольной.

-- Да; это дѣйствительно большое счастіе. Но, Молли, мнѣ въ то же время становится страшно, когда я подумаю, что онъ, безъ сомнѣнія, ожидаетъ видѣть меня постоянно такой совершенной, какою воображаетъ теперь. Меня пугаетъ мысль, что мнѣ прійдется остальную часть моей жизни ходить неиначе, какъ на цыпочкахъ.

-- Но вы хорошая, Цинція, перебила ее Молли.

-- Нѣтъ, я нехорошая. Вы ошибаетесь точно такъ же, какъ и онъ. И когда-нибудь я вдругъ упаду въ вашемъ мнѣніи, какъ на дняхъ гиря у часовъ въ передней, когда тамъ порвалась пружина.

-- Я думаю, онъ никогда не перестанетъ любить васъ, сказала Молли.

-- А вы не перестали бы, еслибъ даже узнали, что я оказалась виновной въ очень дурномъ проступкѣ? Вспомнили ли бы вы тогда, какъ мнѣ часто приходилось жутко и почти невозможно воздерживаться отъ соблазна? Она взяла Молли за руку.-- Мы не будемъ болѣе говорить о мам а, столько же ради васъ, сколько ради меня; только вы не можете не согласиться съ тѣмъ, что она плохая опора для молодой дѣвушки, которой не въ состояніи помочь ни совѣтомъ, ни... О, Молли, еслибъ вы знали, какъ я была одинока въ такое время, когда наиболѣе нуждалась въ друзьяхъ! Мама не понимала этого и не воображаетъ, что изъ меня могло бы выдти, попадись я въ руки умныхъ, добрыхъ людей. Но мнѣ это хорошо извѣстно, продолжала она, какъ-бы устыдясь своей откровенности: -- ни стараюсь всячески забыть это. Я полагаю, послѣднее хуже всего, но что же дѣлать? Постоянная мысль о подобномъ предметѣ свела бы меня въ могилу.

-- Желала бы я быть въ состояніи помочь вамъ, или по крайнеймѣрѣ понять васъ, задумчиво проговорила Молли послѣ минутнаго молчанія.

-- Вы можете мнѣ помочь, быстро сказала Цинція, съ внезапной перемѣной въ голосѣ и манерахъ.-- Я умѣю дѣлать шляпы и головные уборы, но за то мои пальцы совершенно отказываются складывать платья и воротнички, тогда какъ ваши тоненькіе пальчики превосходно съ этимъ справляются. Прошу васъ, помогите мнѣ уложиться. Это будетъ настоящая, осязательная помощь, болѣе полезная, чѣмъ сентиментальное утѣшеніе въ сентиментальномъ горѣ, которое, въ концѣ-концовъ, можетъ быть просто на просто воображаемое.

Обыкновенно, остающіеся на мѣстѣ друзья наиболѣе ощущаютъ печаль при разлукѣ. Путешественники, какъ-бы они ни были глубоко огорчены разставаніемъ съ близкими, находятъ большое утѣшеніе въ движеніи и въ разнообразіи новыхъ предметовъ, представляющихся ихъ взорамъ. Не такъ было съ Молли. Возвращаясь съ отцомъ изъ конторы дилижансовъ, послѣ того какъ они проводили въ Лондонъ мистрисъ Гибсонъ и Цинцію, она чуть не плясала отъ радости.

-- Ну, папа! сказала она; -- теперь вы мой на цѣлую недѣлю. Вы должны быть очень кротки и послушны.

-- А ты обѣщайся не слишкомъ тиранить меня. Ты такъ бѣжишь, что я не въ силахъ за тобой слѣдовать, и мы чуть чуть было не промчались мимо мистрисъ Гуденофъ.

И они перешли на другую сторону улицы поздороваться съ мистрисъ Гуденофъ.

-- Мы только-что проводили въ Лондонъ мою жену съ ея дочерью. Мистрисъ Гибсонъ уѣхала на цѣлую недѣлю.

-- Вотъ какъ, на цѣлую недѣлю! Вамъ будетъ очень скучно безъ вашей подруги, мысъ Молли!

-- Да! отвѣчала Молли, которая внезапно почувствовала, что ей именно съ этой точки зрѣнія и слѣдовало бы взглянуть на отъѣздъ Цинціи.-- Конечно, ея отъѣздъ огорчаетъ меня.

-- А вы, мистеръ Гибсонъ, точно вторично овдовѣли! Вы непремѣнно должны въ одинъ изъ этихъ вечеровъ прійдти ко мнѣ пить чай. Намъ слѣдуетъ развлекать васъ. Что, если я назначу четвергъ?

Несмотря на сильную боль, какую мистеръ Гибсонъ почувствовалъ въ рукѣ, оттого, что Молли, въ видѣ предупрежденія, поспѣшила ущипнуть его, онъ, къ великому удовольствію старой леди, принялъ ея приглашеніе.

-- Папа, какъ это вы могли рѣшиться отдать одинъ изъ нашихъ вечеровъ? У насъ всего ихъ было, только шесть; теперь осталось пять. А я разсчитывала, что мы такъ многое за это время сдѣлали бы съ вами!

-- А что именно?

-- Я и сама не знаю: все, что есть самаго не изящнаго и не аристократическаго, прибавила она, лукаво заглядывая отцу въ лицо.

Глаза его весело заблистали, но остальная часть физіономіи оставалась невозмутимо серьёзной.

-- Однако, я не желаю быть до конца тобой испорченъ. Посредствомъ усиленныхъ трудовъ, мнѣ наконецъ удалось достигнуть крайней степени утонченности. Я не намѣренъ идти назадъ, и впадать въ прежнее невѣжество.

-- А я намѣрена васъ въ него вовлечь, папа. Сегодня же мы позавтракаемъ не чѣмъ инымъ, какъ сыромъ съ хлѣбомъ. Вы каждый вечеръ будете возсѣдать въ гостиной въ туфляхъ. А какъ вы думаете, папа, не могла ли бы я поѣздить верхомъ на Норѣ Крейнѣ? Я разсматривала мою старую амазонку, и нашла, что она еще можетъ быть употреблена въ дѣло.

-- А гдѣ мы возьмемъ дамское сѣдло?

-- Мое старое, конечно, не годится для большой ирландской лошади. Но я неприхотлива, пана, и думаю, что мы какъ-нибудь могли бы устроить это.

-- Благодарю. Повторяю: я не желаю возвращаться ко временамъ варварства. У меня можетъ быть очень цурной вкусъ; но я хочу, чтобъ дочь моя ѣздила верхомъ въ приличномъ видѣ и на покойномъ сѣдлѣ.

-- Подумайте: мы могли бы съ вами проѣхаться по аллеямъ! Теперь розы и жимолость въ цвѣту, на поляхъ сѣнокосы!... О, какъ я хотѣла бы побывать на фермѣ Мерримена! Папа, голубчикъ, милый, дорогой папа, дайте мнѣ хоть разъ съ вами поѣздить! Не откажите мнѣ. Право, это можно легко устроить!

И тѣмъ или другимъ способомъ "это" было устроено, равно какъ и многое другое изъ того, что желала Молли. То была счастливая, праздничная недѣля для молодой дѣвушки. Ничто не мѣшало ея сношеніямъ съ отцомъ, исключая одного обстоятельства. Ихъ всѣ считали нужнымъ приглашать по вечерамъ на чай. Они точно были молодые супруги, которыхъ всѣ спѣшили чествовать. Дѣло въ томъ, что поздніе обѣды мистрисъ Гибсонъ оказывались весьма неудобными для маленькихъ Голлингфордскихъ собраній. Какъ приглашать людей на чай къ шести часамъ, когда они въ это самое время садились за обѣденный столъ? Какъ могли другіе рѣшаться удовлетворять своему аппетиту передъ изумленнымъ презрительнымъ взглядомъ особъ, которыя въ половинѣ девятаго отказывались отъ сандвичей и сладкихъ пирожковъ? Такимъ образомъ, Гибсоны рѣдко приглашались на чай. Мистрисъ Гибсонъ, которая стремилась попасть въ аристократическое общество богатыхъ сосѣднихъ землевладѣльцевъ, очень терпѣливо и даже равнодушно переносила свое исключеніе изъ болѣе скромныхъ вечернихъ собраній маленькаго городка. Но для Молли это было настоящимъ лишеніемъ: она съ дѣтства привыкла время отъ времени принимать участіе въ простыхъ увеселеніяхъ добродушныхъ голлингфордцевъ. Даже теперь, хотя она и ворчала при появленіи каждой, сложенной трехъугольникомъ, пригласительной записки, и жаловалась на то, что ее лишаютъ еще одного изъ тѣхъ вечеровъ, которые она надѣялась провести наединѣ съ отцомъ, въ сущности она была довольна снова находиться въ обществѣ своихъ старинныхъ друзей. Мисъ Броунингъ и мисъ Фёбе особенно старались развлекать ее въ ея одиночествѣ. Еслибъ она только захотѣла, она могла бы каждый день обѣдать тамъ; по она не дѣлала этого, и ей приходилось очень часто навѣщать ихъ, чтобъ онѣ необидѣлись ея отказами на счетъ обѣдовъ. Мистрисъ Гибсонъ написала своему мужу два письма въ теченіе недѣли, которую провела въ Лондонѣ. Этотъ фактъ показался вполнѣ удовлетворительнымъ обѣимъ мисъ Броунингъ. Онѣ въ послѣднее время держались нѣсколько въ сторонѣ отъ дома, гдѣ, онѣ чувствовали, ихъ присутствіе было скорѣе лишнимъ, чѣмъ иначе. Въ зимніе вечера онѣ часто толковали объ отношеніяхъ другъ къ другу различныхъ членовъ Гибсонова семейства. Онѣ выводили, по этому поводу, свои заключенія, и находили подобный предметъ разговора неистощимымъ, такъ-какъ могли каждый день разнообразить свои догадки. Болѣе всего онѣ трудились надъ разрѣшеніемъ вопроса о томъ, какъ уживаются вмѣстѣ мистеръ и мистрисъ Гибсонъ? Два письма въ теченіе одной недѣли разлуки, казалось имъ, свидѣтельствовали о хорошихъ отношеніяхъ между супругами. Въ то же время это и не было слиткомъ много. Когда Молли объявила имъ о полученіи ея отцомъ втораго письма, пришедшаго въ Голлингфордъ наканунѣ возвращенія мистрисъ Гибсонъ, обѣ сестры многозначительно переглянулись и одобрительно кивнули головой. Онѣ между собой порѣшили, что два письма послужатъ доказательствомъ того, что въ семействѣ Гибсона все обстоитъ благополучно: третье онѣ намѣревались найдти страннымъ, а одно, полагали онѣ, было бы выполненіемъ простой формальности. Между мисъ Броунингъ и мисъ Фёбе происходилъ длинный разговоръ о томъ, кому мистрисъ Гибсонъ должна адресовать свое второе письмо, если она напишетъ таковое. Было бы недурно, еслибъ она адресовала его мистеру Гибсону; но и Молли слѣдовало бы также оказать знакъ вниманія.

-- Вы получили другое письмо, моя милая? спросила мисъ Броунингъ.-- Я полагаю, на этотъ разъ мистрисъ Гибсонъ писала къ вамъ.

-- Письмо состоитъ изъ большого листа, на которомъ Цинція написала мнѣ цѣлую страницу. Остальное все относится къ папа.

-- Это превосходное распоряженіе. Но что пишетъ вамъ Цинція? Весело ли она проводитъ время?

-- О, да! У нихъ былъ большой парадный обѣдъ; а въ тотъ вечеръ, что мама провела у леди Комноръ, Цинція ѣздила въ театръ съ своими кузинами.

-- Вотъ какъ! И все это въ одну недѣлю? Да онѣ, какъ посмотришь, ведутъ тамъ въ полномъ смыслѣ слова разсѣянный образъ жизни; четвергъ онѣ провели въ дорогѣ; въ пятницу, конечно, отдыхали; воскресенье вездѣ проводится одинаково, а письмо написано во вторникъ... Отъ всей души надѣюсь, что Цинція по возвращеніи не будетъ скучать въ Голлингфордѣ.

-- Не думаю, чтобъ она скучала, сказала мисъ Фёбе, улыбаясь и бросая на сестру лукавый взглядъ, который какъ-то странно не присталъ къ ея добродушному, наивному лицу.-- Вы очень часто видите мистера Престона, не правда ли, Молли?

-- Мистера Престона, повторила Молли, вспыхнувъ отъ неожиданнаго вопроса.-- Нѣтъ, не очень часто. Онъ большую часть зимы, какъ вамъ извѣстно, провелъ въ Ашкомбѣ. Онъ только недавно сюда возвратился, чтобъ ужь окончательно здѣсь поселиться. Почему вы это думаете?

-- О, намъ сказала маленькая птичка, отвѣчала мисъ Броунингъ.

Молли съ самаго дѣтства была знакома съ этой птичкой, которую всегда ненавидѣла и которой постоянно стремилась свернуть шею. Отчего это, думала она, люди не могутъ говорить просто, и безъ увертокъ сказать, что не намѣрены указывать на источникъ, изъ котораго почерпнули свои свѣдѣнія? Но мисъ Броунингъ питала большую слабость къ подобнаго рода оборотамъ рѣчи, а мисъ Фёбе находила ихъ очень остроумными.

-- Маленькая птичка въ одинъ прекрасный день летала въ Вересковой Аллеѣ и видѣла тамъ мистера Престона съ молодой леди, которую мы не назовемъ по имени. Они прогуливались очень дружески, то-есть мистеръ Престонъ былъ верхомъ на лошади. Но аллея, какъ извѣстно, у деревяннаго мостика, перекинутаго черезъ ручеекъ, проложена на возвышеніи, тогда какъ большая дорога идетъ нѣсколько ниже...

-- Но, можетъ быть, Молли посвящена въ тайны Цинціи, и намъ не слѣдуетъ разспрашивать ее, сказала мисъ Фёбе, замѣтивъ смущенный и недовольный видъ Молли.

-- Это не можетъ быть тайной, возразила мисъ Броунингъ, забывъ о птичкѣ и съ достоинствомъ бросая исполненный упрека взглядъ на мисъ Фёбе.-- Мисъ Горнблоуеръ утверждаетъ, что мистеръ Престонъ сознается въ своей помолвкѣ...

-- Во всякомъ случаѣ не съ Цинціей, это мнѣ съ достовѣрностью извѣстно, горячо заступилась Молли.-- Прошу васъ, не повторяйте подобныхъ слуховъ: вы не знаете, сколько они могутъ надѣлать вреда. Я ненавижу всякаго рода сплетни!

Молли выражалась съ не совсѣмъ-то похвальной рѣзкостью; но она думала о Роджерѣ, о томъ, какъ подобные слухи, если они дойдутъ до него (въ самую середину Африки!) его встревожатъ и опечалятъ. Одна эта мысль вызвала на ея лицо краску стыда и негодованія.

-- Та, та, та! Мисъ Молли! Не забывайте, что я могла бы быть вашей матерью, и вамъ совсѣмъ не пристало говорить такъ съ нами... со мной. Сплетни! Право, Молли...

-- Извините меня, проговорила Молли, только на половину раскаяваясь.

-- Я увѣрена, что вы не подумали, когда такъ отвѣчали сестрѣ, сказала мисъ Фёбе съ цѣлью примирить ихъ.

Молли минуты съ двѣ помолчала. Ей хотѣлось доказать вредъ, какой могъ произойти, если подобные слухи будутъ всѣми повторяться.

-- Но развѣ вы не видите, заговорила она, наконецъ, все еще пылая негодованіемъ:-- какъ дурно такъ легкомысленно отзываться о людяхъ? Положимъ, что кто-нибудь изъ нихъ любитъ кого нибудь другого -- а это весьма возможная вещь -- мистеръ Престонъ, напримѣръ, можетъ быть чьимъ нибудь женихомъ...

-- Молли! что вы? Въ такомъ случаѣ мнѣ только остается жалѣть бѣдную женщину, его невѣсту. Я весьма невыгоднаго мнѣнія о мистерѣ Престонѣ, сказала мисъ Броунингъ, и въ голосѣ ея слышалось предостереженіе.

У ней въ головѣ внезапно мелькнула новая мысль.

-- Ну, этой женщинѣ, или молодой леди было бы очень непріятно слышать подобные разсказы о мистерѣ Престонѣ.

-- Можетъ быть, и нѣтъ. Во всякомъ случаѣ, онъ страшный волокита, и я совѣтовала бы молодымъ дѣвушкамъ его остерегаться.

-- Но ихъ встрѣча въ Вересковой Аллеѣ могла быть чисто-случайная, замѣтила мисъ Фёбе.

-- Я ничего о томъ не знаю, сказала Молли.-- Простите меня за мою дерзость; но, прошу васъ, не говорите болѣе объ этомъ. У меня есть важныя причины для того, чтобъ не желать повторенія подобныхъ толковъ.

Она встала, услыша, какъ били церковные часы. Было позже, чѣмъ она полагала, и отецъ ея, безъ сомнѣнія, уже возвратился домой.

Она наклонилась и поцаловала серьёзное лицо мисъ Броунингъ.

-- Какъ вы ростете, Молли! воскликнула мисъ Фёбе.-- Вы высоки и стройны, какъ тополь -- такъ, кажется, поется въ старинной пѣснѣ?

-- Ростите въ мудрости тѣжъ же, какъ въ красотѣ, Молли, сказала ей вслѣдъ мисъ Броунингъ.

Лишь только Молли ушла, мисъ Броунингъ встала, затворила покрѣпче дверь, сѣла поближе къ сестрѣ, и почти шопотомъ сказала!

-- Фёбе, съ мистеромъ Престономъ въ тотъ день, когда его встрѣтила въ Вересковой Аллеѣ мистрисъ Гуденофъ, была не Цинція, а сама Молли.

-- Господи, помилуй! воскликнула мисъ Фёбе, ни минуты не сомнѣваясь въ справедливости словъ своей сестры.-- Какъ ты это узнала?

-- Сложивъ вмѣстѣ два и два. Развѣ ты не замѣтила, какъ Молли то краснѣла, то блѣднѣла, и съ такой увѣренностью утверждала, что между мистеромъ Престономъ и Цинціей Киркпатрикъ не существуетъ помолвки?

-- Можетъ быть, они и не помолвлены. Но мистрисъ Гуденофъ видѣла ихъ вмѣстѣ...

-- Мистрисъ Гуденофъ только проѣхала мимо Вересковой Аллеи въ своемъ фаэтонѣ, важно произнесла мисъ Броунингъ: -- но всѣмъ намъ извѣстно, какъ она боится ѣздить въ экипажѣ, и потому со страху легко могла ошибиться. У Молли и Цинціи есть одинакія клѣтчатыя шали и шляпки. А Молли съ рождества очень выросла, и совсѣмъ сравнялась съ Цинціей. Я всегда опасалась, чтобъ она не была маленькой и толстенькой; но она теперь выровнялась и сдѣлалась очень стройна. Я готова поручиться въ томъ, что мистрисъ Гуденофъ видѣла Молли, но приняла ее за Цинцію.

Когда мисъ Броунингъ готова была "поручиться" въ справедливости своей догадки, мисъ Фёбе ничего болѣе не оставалось, какъ повѣрить ей. Она сидѣла молча, погруженная въ собственныя мысли; потомъ сказала:

-- Такъ что жь, сестра: это была бы недурная партія.

Она говорила очень нерѣшительно, ожидая, чтобъ сестра одобрила ея мнѣніе.

-- Фёбе, это никуда негодная партія для дочери Мери Парсонъ. Еслибъ я знала о немъ въ сентябрѣ то, что знаю теперь, мы не пригласили бы его тогда къ себѣ пить чай.

-- А что ты знаешь, сестра? спросила мисъ Фёбе.

-- Мисъ Горнблауеръ мнѣ кое-что поразсказала. Не знаю, прилично ли тебѣ слушать это, Фёбе? Онъ былъ женихомъ очень хорошенькой мисъ Грегсонъ въ Генвикѣ. Ея отецъ началъ наводить о немъ справки, и узналъ такія за нимъ продѣлки, что принудилъ дочь взять у него назадъ слово. Бѣдняжка съ тоски умерла.

-- Какіе ужасы! воскликнула мисъ Фёбе.

-- Кромѣ того, онъ играетъ въ билліардъ, держитъ пари на лошадиныхъ скачкахъ, а нѣкоторые увѣряютъ даже, будто онъ содержитъ лошадей для скачекъ.

-- Не странно ли послѣ этого, что графъ избралъ его въ управители своего имѣнія?

-- Нисколько. Онъ хорошій и ловкій дѣлецъ; а милордъ не обязанъ знать вздоръ, какой говоритъ его управляющій, когда выпьетъ слишкомъ много вина.

-- Когда выпьетъ слишкомъ много вина? О, сестра, неужели онъ пьяница? А мы-то приглашали его къ себѣ на чай!

-- Я не говорю, чтобъ онъ былъ пьяницей, съ неудовольствіемъ замѣтила мисъ Броунингъ.-- Мужчина можетъ время отъ времени выпивать болѣе вина, чѣмъ сколько слѣдуетъ; но изъ этого еще не слѣдуетъ, чтобъ онъ былъ пьяницей. Не произноси никогда такихъ грубыхъ словъ, прошу тебя, Фёбе.

Мисъ Фёбе нѣсколько времени послѣ этого упрека молчала.

-- Я все-таки надѣюсь еще, заговорила она, наконецъ: -- что не Молли гуляла съ нимъ въ Вересковой Аллеѣ.

-- Ты можешь надѣяться, сколько твоей душѣ угодно, а я почти увѣрена въ противномъ. Тѣмъ не менѣе, я полагаю, намъ лучше ни слова не говорить объ этомъ мистрисъ Гуденофъ. Она вообразила себѣ, что видѣла Цинцію; ну, и пусть будетъ такъ, пока мы не удостовѣримся въ справедливости нашей догадки насчетъ Молли. Мистеръ Престонъ, пожалуй, годится для Цинціи, которая воспитана во Франціи, что, однако, не мѣшаетъ ей имѣть прелестныя манеры. Она можетъ и не быть слишкомъ разборчивой. Но онъ не долженъ имѣть, и не получитъ Молли, хотя бы мнѣ пришлось для того идти самой въ церковь и не допустить оглашенія ихъ свадьбы. Все, что я знаю, заставляетъ меня сильно бояться, чтобы между ними чего нибудь не было. Намъ слѣдуетъ за ней наблюдать, Фёбе. Я намѣрена, вопреки ей самой, быть ея ангеломъ-хранителемъ.

Конецъ второй части.