Эрастъ не ошибся. Стукъ молотка и пиленіе означали попытку спасенія. Вопреки всѣмъ убѣжденіямъ г-жи Беліеръ, Феликсъ стоялъ на томъ, что онъ долженъ, по крайней мѣрѣ, представить Эрасту возможность бѣжать. Если совѣтникъ и откажется отъ его предложенія, говорилъ онъ, то онъ, все-таки, докажетъ Лидіи, что онъ ихъ вѣрный другъ и въ несчастій; а чтобы доставить бѣдной дѣвушкѣ хоть это маленькое утѣшеніе, онъ не остановится ни передъ опасностью, ни передъ трудностью. Это послѣднее основаніе нашло немного сочувствія въ романтическомъ умѣ легкомысленной француженки, но она, все-таки, отказалась отъ участія въ опасной попыткѣ. Но, чтобы отдѣлаться отъ него, она объявила, что если онъ приведетъ освобожденныхъ, то ея благородный супругъ не откажетъ имъ въ убѣжищѣ. Съ однимъ изъ большихъ транспортовъ товаровъ богатыхъ купцовъ отецъ съ дочерью достигнутъ Рейна и могутъ отправиться въ Базель, Голландію, куда угодно будетъ Эрасту. Феликсъ, хотя въ этотъ поздній часъ это и было довольно странно, взобрался на свои подмостки, на половину уже снятые, и, прислонившись къ окну молодой курфюрстины, сталъ пристально смотрѣть на толстую башню. Окна съ занавѣсками, вѣроятно, принадлежатъ совѣтнику, если только его помѣстили согласно съ его высокимъ положеніемъ. Къ рѣшеткѣ одного изъ этихъ оконъ подошла мужская фигура. Не совѣтникъ ли это? Но кто поручится, что его помѣстили именно въ этой половинѣ башни? А теперь слишкомъ темно, чтобы узнать кого-либо. Ничего больше не оставалось, какъ спросить, гдѣ комната Эраста, хотя это и трудно сдѣлать, не возбуждая подозрѣній. Когда Феликсъ хотѣлъ спускаться внизъ, изъ глубины комнаты къ окну подошелъ кто-то и тихо проговорилъ:
-- Да, да, милый другъ, я тоже оплакиваю судьбу этого человѣка, такъ преданнаго намъ, итальянцамъ, и совершенно понимаю ваши страданія о прекрасной Лидіи.
-- О, въ такомъ случаѣ васъ посылаетъ Мадонна!-- вскричалъ художникъ.-- Скажите, гдѣ комната Эраста?
Въ окнѣ показалась блѣдная голова Пигаветты и, приблизивъ свои острые зубы къ уху Феликса, онъ еще больше, чѣмъ прежде, сдѣлался похожъ на хищное животное.
-- Вы хотите освободить его?-- прошепталъ онъ.
-- Я хотѣлъ бы только знать, гдѣ живетъ отецъ моей невѣсты.
-- Вѣрно, а я и забылъ, что Лидія, это бѣдное дитя, ваша невѣста.
"Онъ вѣрно хочетъ освободить обоихъ",-- думалъ Пигаветта, поэтому-то онъ полдня и блуждалъ вокругъ колдовской башни.
Художникъ горячо высказалъ ему увѣренность въ невинности Лидіи.
-- Кто же можетъ считать ее виновной?-- отвѣчалъ Пигаветта разсѣянно.
-- Необходимо воспользоваться этою возможностью,-- говорилъ старый іезуитъ про себя.-- Наказавъ толстаго разбойника, ничего не выиграешь, а невыгоднымъ свидѣтелемъ онъ, все-таки, останется. Если старый грѣшникъ уберется отсюда, то все будетъ хорошо и ясно... Слушайте, мой молодой другъ,-- заговорилъ онъ дружескимъ тономъ, -- мы земляки и не будемъ скрываться другъ передъ другомъ. Меня мучаетъ судьба Эраста, такъ какъ я многимъ обязанъ ему, а объ его дочери я уже проливалъ сегодня горячія слезы. Я хочу освободить его; довѣрьтесь мнѣ, хотите ли вы того же?
-- Sanguinaccio di dio, хочу ли я этого?-- вскричалъ Феликсъ, волнуясь.
-- Хорошо, другъ мой. Темница Эраста тамъ, гдѣ вотъ только что показался огонь. Въ этой же самой комнатѣ жилъ Сильванъ передъ тѣмъ, какъ его перевели въ Мангеймъ, гдѣ онъ, несчастный, погибнетъ отъ лихорадки. Какимъ образомъ достигнуть окна, придумайте сами; а я уже позабочусь, чтобы сторожа завтра вечеромъ крѣпко спали. Но спѣшите, такъ какъ надняхъ произнесутъ Эрасту приговоръ.
Феликсъ хотѣлъ поблагодарить Пигаветту, но тотъ уже исчезъ въ сосѣднюю комнату и раздавшіеся тамъ громкіе голоса заставили его уйти. Съ тѣхъ поръ, какъ онъ зналъ, гдѣ найти Эраста, онъ мало заботился объ остальномъ. Ему хорошо знакомъ былъ планъ замка и по чердакамъ онъ легко могъ добраться до указаннаго Пигаветтой окна. Съ тѣхъ поръ, какъ улеглось его безумное возбужденіе, итальянецъ сдѣлался прежнимъ разсудительнымъ, рѣшительнымъ архитекторомъ, взвѣшивающимъ всякое обстоятельство. Прежде всего, надо добыть ключъ отъ потайной двери въ восточной стѣнѣ, ведущей къ городу. Феликсъ, хорошо знакомый съ привычками привратника, снялъ съ доски ключъ въ то время, какъ тотъ ужиналъ. Остатокъ ночи и слѣдующій день онъ занижался укрѣпленіемъ и совершенствованіемъ своей лѣстницы, чтобы Лидія не могла погибнуть жертвой его неудавшейся попытки. Когда всѣ служащіе въ замкѣ отправились обѣдать, онъ, запасшись толстыми проволоками и необходимыми инструментами, поднялся по лѣстницѣ постройки Рупрехта до двери на чердакъ, отпертой имъ при помощи крючка, согнутаго изъ проволоки. Въ это время дня нельзя было встрѣтить ни одного человѣка на душномъ отъ раскаленной солнцемъ крыши чердакѣ. Въ немъ царилъ синеватый полумракъ, изрѣдка нарушаемый врывающимися свѣтлыми полосами отъ лучей солнца съ крутящимися солнечными пылинками. Онъ прошелъ по мрачному чердаку до лѣстницы, приведшей его черезъ отверстіе въ крышѣ на слѣдующій чердаку Феликсъ зналъ, что теперь онъ надъ частью замка, прилегающей къ толстой башнѣ, и что изъ нея узкія лѣстницы ведутъ къ тайному выходу. Плоская, вдѣланная въ полъ дверь указы вала на мѣсто, гдѣ начиналась лѣстница. Дверь была крѣпко заперта. Приготовленный къ этому, художникъ досталъ рѣзецъ и началъ имъ отвинчивать винты, черезъ полчаса работа была кончена; отворивъ дверь, онъ по деревянной лѣстницѣ спустился въ большую комнату съ крѣпкими каменными стѣнами и узкими рѣшетчатыми окнами. Желѣзныя кольца въ стѣнахъ дои зывали, что онъ въ тайной темницѣ. Желѣзная цѣпь, придѣланная къ колесу, говорила о тайныхъ колесованіяхъ въ этой отдаленной комнатѣ, откуда ни одинъ звукъ не доносится изъ дворцоваго двора.
"На эту скамейку могли бы посадить и тебя, -- думалъ Феликсъ,-- и привязать къ шеѣ цѣпь; потомъ кто-нибудь вертитъ колесо, желѣзная змѣя затягивается и душитъ жертву".
Съ нимъ началась дрожь.
Сколько государственныхъ преступниковъ, подобныхъ Эрасту, испустили здѣсь свой послѣдній вздохъ. Спускаясь далѣе по лѣстницѣ, художникъ проходилъ черезъ подобныя же комнаты. Онъ въ ужасѣ взглянулъ въ одну изъ нихъ и съ успокоеніемъ увидалъ, какъ спокойно бѣгаютъ огромныя крысы по нежилымъ комнатамъ. Онъ снова очутился передъ крѣпкою желѣзною дверью, замокъ которой онъ не могъ отпереть, Заржавѣвшіе винты не поддавались его силамъ. Пришлось снова возвращаться въ мастерскую за масломъ и болѣе крѣпкими инструментами. Послѣ этого только удалось ему поднять и эту дверь, открывшую ему каменную витую лѣстницу; на верхней ступени ея стоялъ фонарь съ сальною свѣчкой; онъ зажегъ ее и спустился на 300 ступеней. У него былъ ключъ отъ тяжелаго замка нижней двери. Отворивъ ее, онъ очутился въ длинномъ темномъ корридорѣ, кончающемся маленькимъ дворикомъ около каменной стѣны. Онъ осторожно отперъ едва замѣтную маленькую дверь, отдѣляющую дворъ отъ улицы, и тѣмъ же путемъ вернулся обратно, только слегка притворяя за собой двери. Дойдя до верхняго фронтона, онъ задумался, какимъ образомъ удобнѣе попасть на крышу изъ окна, расположеннаго еще выше. Лучше всего, конечно, было бы принести сюда лѣстницу и проломать отверстіе въ фронтонѣ крыши, а изъ башеннаго окна до этого отверстія можно спуститься по веревочной лѣстницѣ. Спрятавъ въ стропилахъ свои инструменты, онъ прошелъ обратно черезъ всѣ чердаки, обдумывая, возможно ли будетъ днемъ принести сюда лѣстницу. Такимъ образомъ, онъ дошелъ до верхняго этажа постройки Рупрехта, гдѣ начиналось помѣщеніе прислуги, какъ его испугалъ какой-то шумъ. Передъ нимъ стояла старая экономка, на лицѣ которой можно было прочесть вопросъ, что угодно г. итальянцу? Онъ улыбнулся ей какъ только могъ любезнѣе, сдѣлалъ знакъ молчать и спокойно началъ спускаться по лѣстницѣ. Старуха со злостью посмотрѣла ему вслѣдъ и пробормотала:
-- Ужь и этотъ провѣдалъ, что красная Френцъ принимаетъ визиты. На этой же недѣлѣ откажу отъ службы этой негодной бабѣ.
Затѣмъ она прошла въ свою комнату, со злостью хлопнувъ дверью.
Послѣ этой встрѣчи Феликсу казалось неудобнымъ еще разъ до наступленія ночи показаться наверху. Только когда все успокоилось, онъ взошелъ на верхній фронтонъ, по всѣмъ правиламъ архитектурнаго искусства разобралъ четыре ряда черепицы, поднялъ балку и съ большимъ трудомъ вставилъ туда лѣстницу, по которой можно было спуститься и подняться до окна. Крѣпко утвердившись на крышѣ, онъ началъ беззвучно просверливать дыры въ круглой стѣнѣ возвышающейся надъ нимъ толстой башни, потомъ вбилъ желѣзные крюки, чтобы добраться до окна, отстоящаго отъ него приблизительно на 12 футовъ.
Ночной вѣтеръ со свистомъ и воемъ бушевалъ вокругъ башни, мѣшая работѣ, но, въ то же время, заглушая стукъ его молотка. Наконецъ, былъ вбитъ послѣдній крюкъ; теперь онъ можетъ привязать конецъ лѣстницы къ оконной рѣшеткѣ и, такимъ образомъ, не довѣрять дорогую жизнь Лидіи опаснымъ крюкамъ, по которымъ онъ самъ взобрался. Привязавъ лѣстницу, онъ схватилъ утомленною рукой рѣшетку и, дрожа отъ волненія, постучалъ въ окно Эраста. Онъ собирался уже стукнуть во второй разъ, какъ вдругъ окно отворилось изнутри.
-- Это вы, Эрастъ?-- спросилъ Феликсъ тихо.
-- Я,-- также тихо послышалось оттуда.
-- Лидія съ вами?
-- Она спитъ.
-- Вотъ, возьмите пилу и пузырекъ съ ѣдкою жидкостью, перерѣжьте рѣшетку, только не съ этой стороны: здѣсь лѣстница. Это отверстіе будетъ достаточно велико для васъ и дли Лидіи.
Пила и пузырекъ тотчасъ же исчезли въ окнѣ.
-- Я сойду,-- продолжалъ художникъ,-- и отвяжу лѣстницу, чтобы вы ее побольше втянули и покрѣпче привязали. Но, ради Мадонны, будьте осторожны; одинъ невѣрный шагъ, и вы попадете въ пропасть. Разбудите Лидію только тогда, когда все будетъ готово; не надо напрасно мучить ее ожиданіемъ.
Еще спускаясь, Феликсъ услышалъ наверху пиленіе желѣза сильною рукой. Онъ вернулся на чердакъ, осмотрѣлъ всю дорогу, по которой онъ поведетъ отца съ дочерью, открылъ всѣ двери, зажегъ нѣсколько принесенныхъ съ собой свѣчей и удостовѣрился, все ли кругомъ спокойно. Потомъ вышелъ на крышу, откуда услышалъ неустанное пиленіе и желѣзные опилки даже сыпались на его голову. Теперь работа кончена и сильнымъ движеніемъ вынута отпиленная рѣшетка.
"Онъ, конечно, прежде спуститъ Лидію,-- думалъ взволнованный художникъ,-- и поможетъ ей сверху".
Въ эту минуту на верху лѣстницы показалась темная фигура.
-- Спускайте прежде Лидію!-- крикнулъ Феликсъ, но тотъ, не останавливаясь, карабкался по стѣнѣ.
Вотъ онъ ступилъ на крышу, спѣшитъ по ступенямъ къ окну, Феликсъ помогаетъ ему войти. Тогда освобожденный счастливецъ оборачивается къ нему и Феликсъ видитъ толстое, красное лицо проповѣдника Нейсера. Первою его мыслью было схватить ненавистнаго священника и столкнуть въ пропасть.
-- Corpo di Baccho!-- вскричалъ онъ въ негодованіи.-- Зачѣмъ вы мнѣ солгали, что вы Эрастъ?
-- Ахъ, signor italiano,-- отвѣчалъ Нейсеръ, запыхавшись,-- вамъ я обязанъ своимъ спасеніемъ,-- и, не теряя ни минуты, онъ соскочилъ на полъ чердака.
-- Birbante,-- ворчалъ Феликсъ,-- coglione!
-- Дорогой господинъ, -- сказалъ проповѣдникъ, спокойно отирая со лба выступившій потъ,-- развѣ вашъ братецъ не училъ меня въ гостиницѣ "Оленя", что притворство добродѣтель, какъ и все, что даетъ намъ преимущество надъ остальными людьми? Окажите благочестивому магистру, что проповѣдникъ Нейсеръ благодаритъ его за эту полезную истину.
Феликсъ скрежеталъ отъ злости, но Нейсеръ продолжалъ добродушно:
-- Какъ можете вы требовать отъ меня, чтобъ я позволилъ себя казнить, между тѣмъ какъ недолгій арестъ не убавитъ жизни г. совѣтника.
-- Вы поступили какъ нѣмецъ,-- сказалъ Феликсъ рѣзко.-- Вы подвергаете смерти невинную дѣвушку, обвиненную въ колдовствѣ, лишь бы спасти собственную шкуру.
-- Потише, signor italiano,-- сказалъ Нейсеръ спокойно.-- Моей четырехъугольной швабской головѣ трудно было бы придумать такой планикъ. Тотъ, кто научилъ меня, вашъ землякъ Пигаветта!
-- Пигаветта!-- вскричалъ Феликсъ пораженный,-- онъ же послалъ женя къ этому окну.
-- Видите, дорогой господинъ, я возвратился домой не въ добрый часъ для вашего земляка, такъ какъ онъ нашелъ между бумагами убѣжавшаго священника различныя письма, о которыхъ тотъ и не подозрѣвалъ. Поэтому онъ обѣщалъ мнѣ свободу и деньги, если я исчезну.-- При этомъ священникъ позвенѣлъ въ карманѣ талерами.-- Еще этотъ умный господинъ хотѣлъ, чтобъ я написалъ многое, годное для его актовъ, по я не повѣрилъ и обѣщалъ прислать ему послѣ освобожденія. Скажите ему, что я передумалъ теперь. Но не приходите въ такое отчаяніе. Войдите въ мое окно. Если вамъ удастся сломать замокъ у двери, то вы найдете Эраста въ третьей двери налѣво. Я видѣлъ его вчера въ замочную скважину. Тогда выведите его тою же дорогой, какъ и меня. Куда мнѣ идти?
-- Вонъ туда къ свѣту, потомъ направо, гдѣ опять увидите свѣтъ,-- сказалъ Феликсъ недовольно.
-- Благодарю васъ,-- сердечно отвѣчалъ Нейсеръ.-- Поклонитесь дорогому служителю Божьему Олевіану и скажите ему, если ему понадобится моя голова, то пусть напишетъ въ Константинополь. Съ меня довольно церковныхъ совѣтовъ и полицейскихъ; попробую имѣть дѣло съ муфти и кади.
Съ этими словами онъ удалился и, немного спустя, его шаги смолкли.
-- Надо слѣдовать совѣтамъ священника, -- сказалъ Феликсъ усталымъ тономъ. Онъ едва сдерживался, чтобы не заплакать отъ горя и разочарованія.-- Попробую проникнуть къ Эрасту чрезъ комнату Нейсера и сломать замокъ, если это удастся.
Онъ снова влѣзъ на стѣну и исчезъ въ отверстіи рѣшетки.
"Еслибъ этотъ достойный священникъ не похудѣлъ отъ ареста, то онъ, пожалуй, и не пролѣзъ бы здѣсь",-- думалъ онъ при этомъ съ досадой.
Въ темнотѣ онъ ощупью искалъ дверь; наконецъ, онъ добрался до нея и сталъ осматривать замки. Но онъ скоро увидѣлъ, что ни одинъ изъ его инструментовъ не способенъ уничтожить эти крѣпкіе запоры. Красноватый свѣтъ за Кенигштуломъ возвѣщалъ приближающееся утро. Онъ отвязалъ свою лѣстницу и по вбитымъ крюкамъ спустился со стѣны. Несмотря на смертельную усталость, онъ долженъ былъ пройти еще разъ весь потайной ходъ. Ключи онъ воткнулъ въ маленькую дверку со стороны улицы, чтобы казалось, что помощь пришла оттуда, свѣчи взялъ съ собой, опустилъ всѣ поднятыя двери и, удаливъ всѣ предательскіе слѣды, вернулся въ свою комнату, уставши до полусмерти. Онъ аккуратно положилъ по мѣстамъ всѣ употребленные инструменты и въ полуснѣ уже бросился на кровать Когда онъ проснулся, передъ нимъ стоялъ придворный служитель Бахманъ, освѣдомляясь о состояніи его раны; Феликсъ позволилъ перемѣнить себѣ перевязку и остался въ постели, чтобы хорошенько выспаться. Старикъ, между тѣмъ, съ плохо скрываемою радостью разсказывалъ, что проповѣдникъ Нейсеръ совершенно чудеснымъ образомъ исчезъ изъ-подъ ареста, дверь отъ потайнаго хода оказалась открытой и что кастелянъ арестованъ, такъ какъ у него не оказалось ключей. У Нейсера много друзей въ городѣ, такъ что не удивительно, что ему помогли. Но курфюрстъ видитъ въ этомъ доказательство того, что заговоръ въ пользу аріанъ все еще существуетъ, и онъ въ гнѣвѣ послалъ за начальникомъ полиціи, чтобы сейчасъ же привести въ исполненіе смертельный приговоръ Сильвану и его товарищамъ Веге и Сутеру.
-- Пусть кости ихъ гніютъ на висѣлицѣ,-- холодно проговорилъ Феликсъ, отвернулся къ стѣнѣ и спокойно заснулъ.