Первым посторонним посетителем дома Детмаров был думский писец Беер. Само собой разумеется, он весьма сожалел о том, что так долго лишен был возможности видеть почтенное семейство мейстера Детмара.
- Пытался, многократно пытался, - уверял Беер, - даже в двери стучался как-то однажды. Но все совершенно напрасно... Мои опасения и беспокойство о вас доходили до предела. И как это вы, почтенная фрау Детмар, были в состоянии так надолго прервать всякие сношения с городом?
- О! - отозвалась Елисавета вместо своей матери. - Это время не показалось нам таким долгим: мы умели себя и позабавить. Не правда ли, Ян? - добавила она, плутовски подмигивая юноше.
- Ах да, да! Я было и забыл, - поддакнул Елисавете писец с злобной улыбкой, - ведь молодой Ганнеке был тут же, в доме с вами. Ну, понятное дело, что для веселой-то молодежи время пролетело, конечно, незаметно; а вот каково-то почтенным родителям было? Ну, да о них в нынешнее время, пожалуй, что никто и не спрашивает.
- Ошибаетесь, господин Беер, - резко отозвалась Елисавета. - И отец и матушка принимали участие в нашем веселье и забавах.
- Ну, уж, конечно, - добавила фрау Детмар примирительным тоном, - стараешься поневоле как-нибудь украсить свое существование. Жаль, что вот мужа-то моего нет дома, а то он бы, вероятно, был очень рад господину Бееру. Да не угодно ли вам будет присесть?
И она при этом указала на один из стульев у стола.
- Вы очень добры, почтеннейшая фрау Детмар, - с нижайшим поклоном проговорил думский писец, - но я долго не могу у вас остаться...
- Разве у вас на руках такие спешные служебные занятия?
- Не то, чтобы... - пробормотал писец, - но напала на меня такая тревога, что вот на месте усидеть не могу...
- Так что же это с вами? Вроде нездоровья, что ли?
- Да, я не очень-то расположен к веселью, фрау Детмар! И правду сказать, даже принял некоторое решение...
- Уж вы не руки ли на себя наложить вздумали! - смеясь, подхватила Елисавета. - В таком случае вам мешать не следует. - И при этом шалунья ухватила Яна за руку и чуть не вприпрыжку пустилась с ним из комнаты, - Уж вы не прогневайтесь на шалунью, - заметила супруга Детмара. - Она ведь часто такое сболтнет, о чем и не думает...
- Будто бы? - с язвительной усмешкой спросил Беер.
- Само собой! Ведь она еще почти ребенок.
- Ну, для ребенка-то она немножко уж перезрела. Но вы мне позволите опять вернуться к тому, что я уже говорил...
- Да, да, конечно. Вы сказали, что приняли какое-то решение...
- Да, точно так-с. Принял... - и, говоря это, он старательно рисовал палкой на полу какие-то иероглифы. - Я теперь, видите ли, мужчина в самых летах...
- Да, конечно.
- Место у меня доходное; вот я и задумал жениться.
- Что ж! Весьма благоразумно с вашей стороны.
- И я так же смотрю на это дело. Вопрос только в том, найду ли я жену по себе.
- О, помилуйте! - воскликнула фрау Детмар. - Да ведь вы такой жених, что в любые двери постучаться можете.
- Полно, так ли? - спросил с усмешкой Беер и начертил на полу тростью огромное Е, наклонил голову набок и продолжал вкрадчивым голосом: - А что, если бы я примерно за вашу дочку вздумал посвататься, хотя теперь-то я бы не решился...
- Отчего же нет? - с удивлением спросила фрау Детмар.
- А оттого, что она, по-видимому, собирается идти под венец с этим Яном.
- Что такое?! - воскликнула в изумлении фрау Детмар. - С Яном, с этим бедным юношей, у которого ни положения нет никакого, ни гроша за душой не имеется? Вы изволите, конечно, шутить, господин Беер?
- Ничуть не бывало. Я на этот счет очень приметлив, почтеннейшая фрау Детмар. Эти молодые люди, очевидно, нравятся друг другу.
- Ну, из этого еще, конечно, не следует, что они уж так непременно и повенчаются.
Беер пожал плечами весьма выразительно.
- Чего же вы тут сомневаетесь? - с нескрываемым волнением спросила фрау Детмар. - Ян - прекрасный юноша, но он нищий. Уже ради этого одного какое же может быть у него будущее? Как же это вы можете думать, чтобы я свою дочку решилась выдать за такого бедняка! Или вы думаете, что я ее не люблю? Ну так уж вы очень в таком случае ошибаетесь!
- Посмотрим, посмотрим, - отвечал ей Беер, приподнимаясь, чтобы поклониться входившему мейстеру Детмару.
Затем он посидел очень недолго и не возвращался к затронутому им вопросу, хотя фрау Детмар несколько раз давала ему повод к этому. По удалении его супруги о чем-то очень долго и серьезно судили и рядили, но содержание их беседы на первых порах осталось тайной для всех остальных членов семейства.
Однако же Ян уже вскоре после того заметил, что его хозяева стали к нему далеко не так ласковы, как прежде. Они стали относиться к нему с некоторой сдержанностью. Елисавета очень часто выходила к нему с заплаканными глазами, и, как ни старался Ян развлечь ее, он ничего не мог добиться; он стал даже замечать, что она начала его избегать, и это его очень опечалило, потому что ему всегда было так приятно и весело с этой милой шалуньей.
Думский писец стал чаще и чаще являться в дом Детмара. Он постоянно бывал очень любезен по отношению к Яну, но тот все же терпеть его не мог. Беер в своем черном служебном одеянии постоянно представлялся ему черным вороном, вещуном какого-то несчастья.
Странно, что иногда нам случается чаще всего встречаться именно с тем, кого мы стараемся избегать. Как ни старался Ян избежать встречи с противным для него Беером, тот все же беспрестанно попадался ему навстречу. Так вот и в описываемый нами день, в то время как Ян направился из главной конторы Госвина Стеена в город для исполнения различных поручений, он носом к носу столкнулся с писцом у самого выхода из дома. Они повстречались в дверях, и Беер раскланялся с ним чрезвычайно любезно, а минуту спустя обратился к старому Даниэлю уже с покорнейшей просьбой доложить о себе господину Госвину Стеену.