Прошло шесть лѣтъ. Трудно себѣ представить, что пережилъ за эти годы Карлъ, какъ онъ нравственно измучился. На седьмой годъ произошло нѣчто совершенно измѣнившее спокойное теченіе жизни семьи Фишера. Насталъ декабрь. Какъ то въ пятницу, днемъ, Карлъ отправился на свою обычную прогулку -- въ обходъ квартала. Шелъ снѣгъ, впервые за эту зиму. Онъ нахлобучилъ на лобъ старую фетровую шляпу, поднялъ воротникъ порыжѣвшаго, потрепаннаго пальто, низко опустилъ голову и медленно побрелъ, не обращая ни малѣйшаго вниманія на бушевавшую мятель, озабоченный своими семейными неурядицами.
Эмелинѣ было теперь девятнадцать лѣтъ. Ея желанія и стремленія были совершенно непонятны для Карла и они причиняли ему ежедневно жестокія страданія. Требованія всѣхъ остальныхъ членовъ семьи были несравненно скромнѣе: совмѣстная жизнь подъ однимъ кровомъ, безпрестанное общеніе другъ съ другомъ и встрѣчи за общимъ столомъ, казались имъ верхомъ счастія.
Будущее пугало его, онъ боялся, что его семья обречена на полную нищету. Что станется съ его семьею, если общество случайно узнаетъ о томъ, чѣмъ онъ занимается въ своей мастерской или если онъ умретъ, не успѣвъ скопить денегъ? Неужели Катринѣ придется опять съизнова приниматься за мытье половъ, стряпать и стирать на чужихъ? Куда дѣнутся Эмелина и Текла? Для него онѣ все еще были маленькими дѣвочками. Ему и въ голову не приходило, что обѣ въ состояніи теперь зарабатывать деньги. У него было только одно желаніе: чтобы его дочери были счастливы. Другихъ точекъ зрѣнія по этому вопросу онъ не могъ себѣ представить, да и не допускалъ возможности ихъ существованія.
Карлъ медленно плелся по улицѣ, поглощенный своими грустными мыслями, не дававшими ему ни минуты отдыха. На сердцѣ у него лежалъ тяжелый камень, настроеніе было мрачное. Вдругъ онъ задѣлъ ногой какой-то твердый предметъ. Онъ остановился, и увидѣлъ дамское портмонэ, лежавшее на снѣгу. Онъ нагнулся и поднялъ его. Онъ повертѣлъ его въ рукѣ, съ недоумѣніемъ разглядывая свою находку. Кошелекъ былъ кожаный съ серебряными угольниками и былъ, повидимому, туго набитъ деньгами. Карлъ обвелъ глазами всю улицу. Вдали виднѣлись двѣ удаляющіяся мужскія фигуры. Вся остальная улица была совершенно безлюдна. Крѣпко зажавъ въ рукѣ портмонэ, онъ бросился догонять удалявшихся мужчинъ. Его грузное тѣло было поразительно неуклюже. Онъ не бѣжалъ, а вѣрнѣе какъ-то преуморительно прыгалъ, помогая себѣ въ то же время локтями и плечами и не сводя глазъ съ удаляющялся мужчинъ. Онъ часто останавливался, окликалъ ихъ и махалъ имъ рукою, въ которой крѣпко держалъ портмонэ. Но всѣ его усилія были напрасны. Онъ не успѣлъ ихъ еще нагнать, какъ оба мужчины завернули за уголъ. Когда Карлъ добѣжалъ до угла, незнакомцевъ и слѣдъ простылъ. Онъ остановился въ полной нерѣшительности, что ему теперь предпринять, тщетно обводихъ глазами улицу, въ надеждѣ увидѣть кого нибудь, и грустно качалъ головою. Онъ вполнѣ понималъ, что долженъ теперь испытывать человѣкъ, потерявшій свои деньги. Вертя кошелекъ въ рукѣ, онъ вдругъ замѣтилъ, что на немъ золотыми буквами вытѣснено чье-то имя. Какъ только онъ сдѣлалъ это открытіе, онъ не долго думая отправился обратно домой. Надо заставить Эмелину или Теклу прочесть ему фамилію собственника кошелька, рѣшилъ онъ про себя.
Эмелина и Текла вернулись домой изъ школы въ три съ половиною часа. Обѣ дѣвушки сильно измѣнились за эти шесть лѣтъ. Роста онѣ были одинаковаго (для своихъ лѣтъ Текла была замѣчательно рослая дѣвушка). Лицо ея было полное и цвѣтущее, глаза темноголубые и ясные. Ротъ, правда, какъ и прежде былъ все еще чрезмѣрно великъ, но губы теперь налились и приняли красивыя очертанія и не поражали всѣхъ своимъ уродствомъ. Ея насмѣшливый, добрый ротъ съ красиво изогнутыми губами былъ чрезвычайно привлекателенъ. Густые, вѣчно взлохмаченные волосы были золотисто-каштановаго цвѣта и при солнечномъ освѣщеніи казались совершенно рыжими.
Эмелина была очень тоненькая, но прозвище "дранной кошки" совершенно не подходило къ ней теперь. Она сдѣлалась гораздо граціознѣе. Плечи и локти округлились и вся она утратила прежнюю свою угловатость. Въ очертаніяхъ ея красиваго тѣда было что-то чувственное. У нея была нѣжная, мягкая кожа, довольно темнаго оттѣнка. Краска рѣдко заливала ея щеки, но стоило имъ только порозовѣть и онѣ поражали всѣхъ красотою своихъ линій. Волосы у нея были черные, почти такіе же густые, какъ у Теклы. Она умѣло дѣлала изъ нихъ замысловатыя прически и, всегда была аккуратно и отлично причесана. Узкія брови въ видѣ дуги были красиво очерчены, длинныя, тяжелыя рѣсницы придавали глазамъ еще болѣе темный и мрачный оттѣнокъ. Ея наружность не могла не привлечь вниманія человѣка, котораго манитъ къ себѣ все загадочное; она была бы очень красива, если бы не постоянное выраженіе недовольства, застывшее у нея на лицѣ. Если бы не оно, если бы ея душа проявила энергію и страсть, вмѣсто вѣчныхъ мрачныхъ думъ, она была бы прелестна. Какъ только его дочери вернулись домой, Карлъ тотчасъ показалъ имъ свою находку. Эмелина взяла портмонэ въ руки и осмотрѣла всѣ его отдѣленія.
-- Тутъ двадцать долларовъ кредитными билетами и сорокъ центовъ серебромъ, -- сказала она.-- Наконецъ-то и намъ повезло. Ты можешь купить мнѣ теперь порядочную зимнюю кофточку.
Она положила портмонэ на столъ, сняла съ себя кофточку, которая служила ей вотъ уже третью зиму, и небрежно бросила ее на стулъ.
Карлъ быстро ухватился за портмоне и, показавъ ей вытѣсненное имя, съ мольбою въ глазахъ попросилъ ее:
-- Тутъ есть имя. Можно узнать, кому принадлежитъ портмоне.
Эмелина равнодушно взглянула на вытѣсненное имя.
-- М-ссъ Клара Э. Сторрсъ, -- прочла она вслухъ.-- Ну, и что же ты намѣренъ теперь дѣлать? Адреса тутъ никакого нѣтъ. Не станешь же ты разыскивать ее по всему городу? Да и не къ чему. Все равно не отыщешь.
-- Развѣ тутъ не сказано, гдѣ она живетъ?
-- Нѣтъ.
Карлъ покачалъ головою. Онъ былъ очень огорченъ.
-- Я долженъ ее разыскать, -- пробормоталъ онъ по-нѣмецки.
-- Дай-ка мнѣ посмотрѣть, -- сказала Текла, подойдя къ столу.
Онъ протянулъ ей портмонэ, не выпуская его изъ руки. Она обняла отца за шею, онъ раскрылъ портмонэ, а Текла принялась шарить по всѣмъ отдѣленіямъ. Въ одномъ изъ боковыхъ отдѣленій она нашла маленькій конвертикъ, сложенный вдвое. Онъ былъ адресованъ на имя Клары Э. Сторрсъ -- Вашингтонскій скверъ, Нью-Іоркъ, H. I.
-- А вотъ тебѣ и адресъ, -- сказала она, похлопывая его по плечу и съ улыбкою заглядывая ему въ глаза.-- Я знаю теперь, гдѣ она живетъ.
-- Ну и очень рада, надѣюсь, ты теперь успокоишься, -- воскликнула Эмелина.-- Кажется, у всѣхъ есть деньги, кромѣ насъ однихъ. Я не могу больше переносить такую жизнь. Я брошу школу и поступлю на какую-нибудь фабрику. По крайней мѣрѣ, у меня тогда будетъ приличное платье, какъ-нибудь да заработаю себѣ деньги.
Фамилія Сторрсъ не вызвала никакихъ воспоминаній у Эмелины и Теклы, онѣ даже не вспомнили, что когда-то учились вмѣсте съ Эми и Лу и очень удивились бы, если бы имъ кто-нибудь напомнилъ объ этомъ обстоятельствѣ.
Эмелинѣ казалось, что фортуна опять жестоко посмѣялась надъ ними, пославъ имъ кошелекъ, набитый деньгами. Карлъ думалъ только о томъ горѣ, которое долженъ былъ испытывать теперь собственникъ портмонэ. Текла и не задумывалась ни на минуту надъ этими вопросами, она была слишкомъ беззаботна. Она чувствовала, что отецъ ее взволнованъ и безпокоится, и радовалась, что ему удастся вернуть кошелекъ по принадлежности и исполнить свое намѣреніе.
Хотя ему было еще рано ѣхать за покупками въ Нью-Іоркъ, онъ тѣмъ не менѣе твердо рѣшилъ завтра же утромъ отправиться въ городъ. Онъ отдастъ портмонэ и за одно уже сдѣлаетъ всѣ нужныя покупки. Такъ какъ ему на слѣдующій день предстояло ѣхать въ городъ, то онъ тотчасъ отправился къ себѣ наверхъ въ мастерскую и спустился внизъ только вечеромъ. На слѣдующее утро онъ всталъ очень рано, заперся въ мастерской и проработалъ три часа, вплоть до утренняго чая.
Въ девять часовъ онъ пошелъ на кухню и вернулся оттуда съ четырьмя большими корзинами. Вооружившись каждый двумя корзинами, отецъ и дочь пѣшкомъ отправились въ Нью Іоркъ. Перевозъ на Двадцать третьей улицѣ, конечно, очень сократилъ бы имъ путь, но они не воспользовались имъ. За перевозъ пришлось бы уплатить шесть центовъ, а Карлу такія деньги казались весьма солидною суммою. Они съ удовольствіемъ прошлись до моста, перешли черезъ него и направились дальше по Бродвею. Оба чувствовали себя вполнѣ счастливыми въ обществѣ другъ друга. Добрыхъ три часа добирались они до Вашингтонскаго сквера.
И Карлъ и Текла отлично знали эту часть города. На солнечной сторонѣ сквера находился магазинъ двоюроднаго брата Карла, Вильгельма Ретинга, портного. Каждый разъ, когда они попадали въ городъ, они непремѣнно заходили навѣстить родственника. Домъ, который они теперь отыскивали, стоялъ на тѣневой сторонѣ сквера. Это былъ старинный, трехэтажный домъ изъ коричневаго камня, съ подвальнымъ помѣщеніемъ.
Едва только они поровнялись съ подъѣздомъ, какъ передъ ними распахнулась входная дверь и на порогѣ появилась Лу въ сопровожденіи молодого адвоката, нанимавшаго комнату у ея матери.
Лу и Текла посмотрѣли другъ на друга и привѣтливо улыбнулись. Ни та, ни другая не признала свою прежнюю школьную подругу.
-- Вамъ надо кого нибудь видѣть у насъ?-- спросила Лу, видя, что Текла и ея отецъ сторонятся, давая ей и ея спутнику дорогу.
-- Здѣсь живетъ м-ссъ Сгсррсъ?-- спросила Текла.
-- Да, я ея дочь. Войдите, она какъ разъ теперь дома.
Какое-то внутреннее чувство подсказывало Лу, что и ей надо вернуться домой на минутку.
-- Можетъ быть, она хочетъ поступить къ намъ на мѣсто, -- подумала она.-- Мнѣ бы очень хотѣлось, чтобы мама наняла ее.
-- Не потеряла ли она кошелекъ?-- просила Текла.
-- Какъ, вы его нашли?-- воскликнула Лу.-- Гдѣ именно?
-- На Лафайетъ авеню въ Бруклинѣ.
-- Отлично, -- сказала Лу, направляясь обратно къ входнымъ дверямъ, -- войдите. Мама будетъ очень рада получитъ обратно свой кошелекъ. Она ѣздила въ Бруклинъ съ визитами и замѣтила потерю, только вернувшись домой.
Они всѣ вмѣстѣ вошли въ прихожую и Лу тотчасъ же послала горничную за м-ссъ Сторрсъ. Черезъ нѣсколько минутъ въ комнату вошла м-ссъ Сторрсъ. Она все еще носила глубокій трауръ. Она сильно располнѣла за эти шесть лѣтъ и очень постарѣла. Лицо ея носило теперь всегда отпечатокъ тихой грусти и полной покорности судьбѣ.
-- Очень вамъ благодарна, -- милостиво улыбаясь, сказала она Карлу, беря у него изъ рукъ портмоне. Старикъ неловко поклонился ей.
-- О, да, -- проговорилъ онъ, -- мой долгъ...
-- Вчера было слишкомъ поздно итти къ вамъ, а то онъ непремѣнно отнесъ бы его вамъ сейчасъ же, какъ только нашелъ, -- сказала Текла.-- Онъ ужасно боялся, что вы будете волноваться, не находя портмоне.
-- Да, я дѣйствительно очень волновалась, -- милостиво призналась м-ссъ Сторрсъ.-- Для меня это была бы большая потеря. Двадцать долларовъ для меня теперь очень крупная сумма. Мнѣ ни разу не пришлось вынимать дорогою кошелекъ и я замѣтила, что потеряла, его только вернувшись уже домой. Мнѣ такъ жалко, что мои обстоятельства не даютъ мнѣ возможности дать вамъ половину вашей находки, -- продолжала она съ грустной, жалостливой улыбкой, обращаясь къ Карлу.-- Если бы не моя бѣдность, я бы съ радостью отдала ее вамъ. Сколько мнѣ слѣдуетъ ему дать, мистеръ Адамсъ?
-- Онъ ни за что не согласится взять у васъ хотя бы одинъ центъ, -- вмѣшалась въ разговоръ Текла.-- Вѣдь, ты не возьмешь, правда, папа?
Видя, что онъ не вполнѣ ее понимаетъ, она торопливо заговорила съ нимъ по нѣмецки.
-- Они хотятъ заплатитъ тебѣ за находку кошелька.
-- Нѣтъ, нѣтъ, -- отвѣтилъ онъ ей по нѣмецки.
-- Мнѣ не надо денегъ. Очень радъ, что нашелъ ей ея кошелекъ.-- Онъ посмотрѣлъ на м-ссъ Сторрсъ, отрицательно замоталъ головою и сталъ пятиться къ дверямъ.-- Ну теперь все хорошо, -- сказалъ онъ.
-- Въ такомъ случаѣ позвольте вамъ предложить четвертую часть находки, -- сказала м-ссъ Сторрсъ, видимо обрадованная его отказомъ.
Но Текла отказалась и отъ этого предложенія. Оба чувствовали себя въ достаточной степени вознагражденными любезнымъ обращеніемъ м-ссъ Сторрсъ и тѣми выраженіями благодарности, которыми она проводила ихъ до подъѣзда. Они ушли счастливые и довольные отъ м-ссъ Сторссъ.
Карлъ и Текла шли по Вашингтонскому скверу между двумя громадными стѣнами снѣга. Деревья, покрытыя бѣлою пеленою, такъ и сверкали на солнцѣ. Снѣгъ весело хрустѣлъ у нихъ подъ ногами. Свѣжій утренній воздухъ пощипывалъ Теклѣ щеки и вызвалъ на нихъ яркій румянецъ. Глаза ея возбужденно сверкали, точно они сами были полны снѣга и солнечныхъ лучей. Оба ни словомъ не обмолвились о дивной прелести зимняго утра. Все время, пока они шли по блестѣвшему, бѣлому городу, они упорно молчали, чувствуя себя и безъ словъ совершенно счастливыми. Дойдя до средины Бруклинскаго моста они остановились, чтобы посмотрѣть на рѣку, на гавань и на цѣлую сѣть строеній покрытыхъ пеленою, которыя разстилались у ихъ ногъ. Вся рѣшетка моста была покрыта мелкимъ бѣлымъ снѣгомъ, ялики безпрестанно мелькали то здѣсь, то тамъ, бороздя рѣку въ различныхъ направленіяхъ, на нихъ также мѣстами лежалъ снѣжный покровъ; у береговъ толпились суда и высоко къ солнцу вздымали свои мачты и паруса.
Они пересѣкали теперь скверъ и Текла, сама того незамѣчая, беззаботно напѣвала какую то грустную мелодію. Услышавъ позвякиваніе бубенчиковъ, она оглянулась, чтобы посмотрѣть, какъ проѣдетъ переполненный публикою омнибусъ, и отъ всей души расхохоталась, когда полисмену сшибли съ головы снѣжнымъ комомъ его каску. Карлъ отчасти раздѣлялъ ея радостное настроеніе, хотя грустныя мысли ни на минуту не оставляли его въ покоѣ. Иногда его глаза прояснялись, но тотчасъ же опять омрачались. Заслышавъ веселые крики, онъ бодро поднималъ голову, но тотчасъ же опускалъ ее подъ наплывомъ мрачныхъ опасеній.
Карлъ до сихъ поръ ни разу не обмолвился своему двоюродному брату о понесенной имъ денежной потерѣ. Но сегодня онъ твердо рѣшилъ все подробно ему разсказать. Онъ хотѣлъ высказать ему всѣ своя опасенія о будущности семьи и разузнать, нельзя-ли ихъ такъ или иначе обезпечить.
У Вилльяма были твердо установившіеся взгляды на всѣ вопросы жизни. Послѣ обѣда Карлъ повелъ его въ въ гостиную и разсказалъ ему свою грустную повѣсть. Вилльямъ выслушалъ его съ снисходительнымъ и покровительственнымъ видомъ, не лишеннымъ доли симпатіи. Разговаривали они по-нѣмецки.
-- Да, это тяжелый ударъ для тебя, -- сказалъ Вилльямъ.-- Надо было взять свой вкладъ до краха банка. Что же ты теперь подѣлываешь?
Карлъ на минуту задумался. Ему очень хотѣлось бы разсказать своему собесѣднику, чѣмъ онъ теперь занимается. Работа обезпечивала ему существованіе, но онъ положительно не зналъ, какимъ образомъ заполучить обратно свои десять тысячъ долларовъ. Былъ можетъ, Вилльямъ ему поможетъ, но долгія размышленія заставляли его хранить въ секретѣ свою тайну изъ страха и осторожности.
-- Люди иногда, вѣдь, страхуютъ свою жизнь?-- спросилъ онъ послѣ долгаго молчанія.
-- Конечно: если я умру, моя жена получитъ пять тысячъ долларовъ.
-- Вотъ это-то мнѣ и нужно, -- обрадовался Карлъ.-- Я хочу вернуть Катринѣ и дѣвочкамъ тѣ деньги, которыя я потерялъ. Можно-ли мнѣ застраховать себя въ десять тысячъ долларовъ и какъ это сдѣлать?
-- Тебѣ уже перевалило за пятьдесятъ пятъ лѣтъ, -- сказалъ Вилльямъ, -- и эта операція станетъ тебѣ очень дорого.
-- Сколько же?
Вилльямъ не зналъ, сколько это могло стоить, но ему не хотѣлось признаваться въ этомъ.
-- Приблизительно долларовъ пятьсотъ въ годъ, я такъ думаю.
-- А куда мнѣ надо пойти, чтобы оборудовать это дѣло?
-- Приходи ко мнѣ, когда рѣшишь застраховаться, и я тебя сведу въ мое общество. Да есть-ли у тебя деньги на первое хоть время?
-- Я шесть лѣтъ откладывалъ ежемѣсячно по пятнадцати долларовъ. У меня есть 1.500 долларовъ.
-- Этого почти что хватитъ на три года, -- сказалъ Вилльямъ. Нѣсколько минутъ онъ что-то вычислялъ про себя и прибавилъ:-- Если бы ты могъ еще три года откладывать по двѣсти пятьдесятъ долларовъ, то твое дѣло было бы въ шляпѣ. Постарайся какъ-нибудь скопить эти деньги. А черезъ пять лѣтъ можешь и умереть.
-- Да, -- сказалъ Карлъ. Ему очень хотѣлось выяснить себѣ еще одинъ вопросъ, но онъ не зналъ, какъ къ нему приступить. Онъ долго ломалъ голову надъ этимъ и затѣмъ спросилъ, не отрывая глазъ отъ пола:
-- Получатъ-ли онѣ деньги, если меня раздавятъ или если я брошусь изъ окна на улицу и разобьюсь на смерть?
-- Тутъ родъ смерти не играетъ никакой роли. Они все-равно получать деньги.
-- Меня это давно уже безпокоитъ, -- сказалъ Карлъ.-- Очень тебѣ благодаренъ за указанія. Я приду къ тебѣ въ понедѣльникъ и ты меня сведешь, куда слѣдуетъ.
Онъ пошелъ звать Теклу, которая помогала Алисѣ убирать посуду.
-- Отчего ты не пристроишь Эмелину и Теклу къ какому-нибудь дѣлу?-- спросилъ Вилльямъ.
-- О, да, -- отвѣтилъ Карлъ, -- придетъ время, пристрою ихъ куда-нибудь.
-- Но ты долженъ теперь же позаботиться объ этомъ, -- авторитетнымъ тономъ настаивалъ на своемъ Вилльямъ. -- Не хорошо пріучать ихъ къ праздности. Смотри, какъ бы худо не было.
-- Развѣ? -- сказалъ Карлъ, очень встревоженный словами двоюроднаго брата.
-- Да, конечно. Посмотри на мою семью. Всѣ мои дѣти давно уже работаютъ, а у меня побольше денегъ, чѣмъ у тебя.
-- Но, вѣдь, Эмелина и Текла еще учатся?
-- Пора бы имъ покончить, наконецъ, съ ученіемъ. На что оно имъ? Онѣ и такъ достаточно знаютъ. Я давно уже взялъ изъ школы Герберта и Анну и пристроилъ ихъ къ хорошему дѣлу. Оба отлично теперь зарабатываютъ. Они не лодырничаютъ, не скандалятъ, сами за себя постоятъ, въ обиду не дадутся. Пристрой своихъ дѣтей къ дѣлу, пока ты еще живъ. Если ты оставишь имъ наслѣдство, онѣ только растратятъ его. Онѣ станутъ всюду рыскать и непремѣнно впутаются въ какую-нибудь некрасивую исторію.
Карлъ безпомощно посмотрѣлъ на своего двоюроднаго брата, все его лицо дергалось отъ волненія.
-- Что же мнѣ дѣлать?-- спросилъ онъ съ тревогою въ голосѣ.-- Не можешь-ли ты мнѣ помочь, Вилльямъ?
-- Пожалуй, можно попробовать, -- сказалъ Вилльямъ польщенный тѣмъ, что Карлъ обращается къ нему за содѣйствіемъ.-- Тутъ рядомъ помѣщается заведеніе Исаака Розенталя. У него работаетъ много дѣвушекъ. Можно было бы пристроить твоихъ туда. Тебѣ бы надо переѣхать жить въ наши края.
Мысль о переѣздѣ казалась прямо-таки ужасной для Карла. Ему былъ очень дорогъ маленькій желтый домъ въ Бруклинѣ. Неужели ему придется разстаться съ своимъ дворикомъ и съ садикомъ, на устройство котораго онъ положилъ тамъ много силъ и труда. Но Вилльямъ настойчиво стоялъ на своемъ, доказывая всю цѣлесообразность предложеннаго ихъ проекта. Разговоръ длился цѣлый часъ и когда Карлъ, наконецъ, собрался идти домой онъ вполнѣ примирился съ предложеніемъ своего двоюродного брата и согласился на переѣздъ. Онъ уже не могъ спокойно проводить день за днемъ въ своемъ маленькомъ домикѣ, неизвѣстная будущность, страхъ передъ нимъ, тревога о дѣтяхъ навсегда сдѣлали невозможнымъ прежнее мирное, безмятежное существованіе. Самоувѣренный тонъ Вилльяма сильно подѣйствовалъ на Карла и онъ ухватился за его предложеніе, какъ утопающій за брошенный ему крѣпкій, надежный канатъ. Карлъ находился въ состояніи полнаго отчаянія и ему необходима была поддержка сильнаго человѣка въ этотъ мучительно-тяжелый для него моментъ. Закупивъ въ городѣ все необходимое, онъ торопливо направился домой съ Теклой. Онъ не шелъ, а бѣжалъ домой, видимо, стремясь поскорѣе уйти отъ грозящей ему въ городѣ опасности.
Разставанье съ желтенькимъ домикомъ и переѣздъ на городскую квартиру тяжело отразились на Карлѣ. Катрина гораздо спокойнѣе отнеслась ко всѣмъ этимъ перемѣнамъ, чѣмъ ея мужъ. Ей было совершенно безразлично, гдѣ бы ни жить, лишь бы только не разлучаться съ Карломъ, безъ котораго жизнь потеряла бы въ ея глазахъ всю свою прелесть. При видѣ фургоновъ, наполненныхъ вещами изъ желтенькаго дома, у Карла сжалось сердце. Онъ почувствовалъ, что почва уходитъ у него изъ подъ ногъ. Разставшись съ насиженнымъ гнѣздомъ, онъ впервые замѣтилъ, какъ Катрина и онъ успѣли сильно состариться за всѣ эти годы и понялъ, какъ они оба стали безпомощны теперь. Сердце его болѣзненно ныло, предчувствуя что то недоброе.