Вильямъ Ретингъ принялъ, повидимому близко къ сердцу тяжелое горе Фишеровъ и выказалъ большое участіе семьѣ своего двоюроднаго брата. Дѣйствовалъ онъ не безъ расчета. Онъ зналъ отлично, что у Карла имѣются небольшія сбереженія и ему очень хотѣлось вложить ихъ въ одно маленькое, задуманное имъ предпріятіе, но онъ молчалъ пока, предполагая, что эти деньги временно конфискованы судомъ. Когда онъ узналъ, что при обыскѣ у Карла не нашли ничего, кромѣ пачки фальшивыхъ кредитныхъ билетовъ, онъ страшно разсердился. Съ той минуты онъ не называлъ Карла иначе, какъ лжецемъ и воромъ, покрывшимъ позоромъ свое честное имя. Онъ сталъ даже очень недовѣрчиво относиться къ ни въ чемъ неповинной семьѣ Карла.
Узнавъ, что у нихъ не осталось ни единаго гроша, м-ссъ Фишеръ съ трудомъ встала съ постели и, еле держась на ногахъ, принялась снова стирать на другихъ, мыть полы и печь хлѣбъ для продажи. Понемногу она опять начала откладывать деньги для Эмелины и Теклы.
Эмелина уже цѣлый годъ работала въ мастерской дамскихъ нарядовъ на Пятой авеню. Хозяинъ очень цѣнилъ ее, какъ хорошую продавщицу. Жалованья она получала пятнадцать долларовъ въ недѣлю. Матери она попрежнему отдавала изъ своего заработка каждую недѣлю два доллара, находя, что платитъ вполнѣ достаточно за свое неказистое помѣщеніе. Мать должна радоваться, что она все еще живетъ съ нею, а не поселилась отдѣльно отъ семьи. Она могла бы отлично устроиться на сторонѣ, нанять хорошую комнату и прилично обставить ее на сдѣланныя сбереженія. Прожить одной не трудно. Она сердилась, злилась на себя, но все же ихъ чувства долга не покидала родительскаго дома.
Текла попрежнему завивала перья въ мастерской и зарабатывала въ недѣлю 6--7 долларовъ, которые она цѣликомъ отдавала матери. Ея жизнерадостная натура не могла подолгу останавливаться на темныхъ сторонахъ жизни и, какъ-только она попадала и общество своихъ друзей, она моментально отдавалась царившему среди нихъ оживленію и веселію и совершенно забывала объ отцѣ. Ей очень хотѣлось, чтобы мать и Эмелина были счастливы, но какъ это сдѣлать, она рѣшительно не знала. Сидя вдвоемъ съ матерью, она какъ то инстинктивно понимала, что старуха думаетъ о своемъ Карлѣ, ей также становилось тяжело, и она съ грустью и съ нѣжностью вспоминала отца.
-- Какъ бы мнѣ хотѣлось повидать его, -- говорила дочери дрожащимъ, неувѣреннымъ голосомъ Катрина.
-- Далеко-ли будетъ до Сингъ-Синга? спросила она какъ-то Теклу.
-- Не такъ чтобы ужъ очень далеко, -- отвѣтила Текла.-- Подожди до осени, и какъ только установится хорошая, прохладная погода, мы съ тобою отправимся повидаться съ нимъ. Всего, вѣроятно, дня два пути.
-- Хватитъ-ли у насъ денегъ, Текла?
-- Объ этомъ не безпокойся. Добрые люди повезутъ насъ до Сингъ-Синга на своихъ лошадяхъ.
Несмотря на всю свою энергію, старушка замѣтно слабѣла съ каждымъ днемъ. Она продолжала безропотно работать, но дѣло подвигалось туго. Она почти не спала и цѣлыми днями ничего не ѣла.
Наступившее жаркое лѣто окончательно подорвало ея послѣднія силы. Ночи въ іюлѣ и августѣ этого года были необычайно душны, въ комнатахъ нечѣмъ было дышать и старушка навѣрное задохнулась у себя, еслибы бы ней не заботилась Текла. Вечеромъ Текла уводила мать въ скверъ и, выбравъ укромный уголокъ, усаживала ее на траву, подъ деревомъ.
Поговоривъ немного съ женщинами, сидѣвшими поблизости, Катрина засыпала. Поздно вечеромъ возвращалась въ скверъ Текла, и устроивъ поудобнѣей мать на ночь, растягивалась рядомъ съ нею.
Полицейскую службу въ скверѣ, на послѣдніе три года, несли Денисъ Маллонъ и Майкъ Огаганъ. Они сквозь пальцы смотрѣли на нарушеніе правилъ въ душныя, жаркія ночи и безпрепятственно допускали превращеніе на ночь сквера въ громадную спальню, наполненную бѣднотой, изнуренной отъ духоты.
Полисмэны дежурили по очереди, черезъ день. Денисъ Маллонъ относился очень серьезно къ своему дѣлу и считалъ себя неограниченнымъ владыкой въ скверѣ. Онъ обходилъ ночью скверъ, размахивая своей палочкой, этой эмблемой его власти, и заглядывая на ходу въ лица спавшихъ на скамейкахъ. Иногда Денисъ нагибался, поднималъ лежавшую на дорожкѣ шляпу и нахлобучивалъ ее на голову ея собственника. Если послѣдній просыпался при этомъ, то Денисъ добродушно совѣтовалъ ему не терять въ другой разъ шляпы. Если же онъ замѣчалъ, что спавшій вотъ-вотъ готовъ свалиться со скамейки, онъ или будилъ его, или поднималъ поближе къ спинкѣ скамейки. Онъ часто сворачивалъ съ дорожки на лужайку, внимательно оглядывая отдѣльныя группы мужчинъ и женщинъ. Если онъ наталкивался на мужчину, спавшаго отдѣльно отъ другихъ, онъ приказывалъ ему перелечь поближе къ остальнымъ товарищамъ. Женщинъ онъ никогда же безпокоилъ. Стоило ему увидѣть, что какая нибудь женщина съ дѣтьми примостилась подъ деревомъ, подальше отъ другихъ, и онъ принималъ всѣ мѣры, чтобы ей никто не мѣшалъ. Но, тѣмъ не менѣе Денисъ относился свысока ко всей этой бѣднотѣ, онъ только терпѣлъ ихъ присутствіе при условіи, чтобы они не убивали, не обворовывали другъ друга и относились къ нему съ должнымъ уваженіемъ.
Для обитателей домовъ сѣверной стороны, вульгарный, шумный скверъ становился прямо невыносимымъ въ іюлѣ и въ августѣ. Правда, большинство обезпеченныхъ людей уѣзжала на это время изъ города, но остававшіеся осуждали распущенность полиціи, допускавшей такое безобразіе. За послѣдніе два года было подано нѣсколько жалобъ, но изъ этого ничего не вышло. Безнравственность бѣдняковъ, наполнявшихъ скверъ, была излюбленной темой разговоровъ м-ссъ Сторрсъ и всѣхъ обитателей ея дома. Развѣ можно безъ отвращенія смотрѣть на спящихъ на скамьяхъ, на развалившихся на травѣ женщинъ и мужчинъ и на юныя парочки, гулявшія напролетъ всю ночь по парку.
-- Мы сами виноваты, -- доказывалъ м-ръ Трюсдэль. -- Если бы уважаемые люди сплотились и стали бы энергично протестовать противъ творящихся безобразій, то повѣрьте, они скоро достигли бы своего. Хорошіе люди бездѣйствуютъ, а дурные пользуются этимъ въ своихъ интересахъ.
Но въ этомъ году всѣ, жившіе въ домѣ м-ссъ Сторрсъ, рѣшили энергично приняться за дѣло. М-ръ Трюсдэль составилъ текстъ заявленія, подъ которымъ подписались всѣ пансіонеры. Затѣмъ обошли съ листомъ всѣ сосѣдніе дома, собирая подписи. Когда набралось достаточное число подписей, м-ръ Трюсдэль, м-ссъ Сторрсъ и м-ссъ Макъ Кларенъ повезли жалобу къ меру. Они страшно обидѣлись, когда имъ сообщили, что его честь занятъ и не можетъ лично принять ихъ. Пришлось передать бумагу клерку и сдѣлать ему должныя наставленія. Дѣло было передано въ департаментъ полиціи, начальство рѣшило, что не мѣшаетъ подтянуть бѣдняковъ недѣли на двѣ и тѣмъ упрочитъ свою репутацію среди богатыхъ міра сего. Послѣдовалъ тотчасъ же соотвѣтствующій приказъ по полиціи.
Какъ-то вечеромъ Денисъ Маллонъ стоялъ у фонтана, когда вдругъ появился Майкъ Огаганъ и подошелъ къ нему.
-- Что скажешь на счетъ новаго распоряженія, Дени?
-- Да, чепуха все.
-- Ошибаешься, братъ. Они серьезно намѣрены привести въ исполненіе свой приказъ.-- Я только что былъ у начальства.
Денисъ дипломатично промолчалъ и съ серьезнымъ видомъ уставилъ въ пространство свои невозмутимо спокойные, проницательные глаза.
-- Сержантъ будетъ дѣлать обходъ сегодня ночью. Лучше выгони ихъ всѣхъ отсюда по добру, по здорову.
-- Слушай, Майкъ, -- сказалъ Денисъ, круто поворачиваясь лицомъ къ товарищу, -- ты не будешь же загонять этихъ несчастныхъ чертей въ ихъ душныя каморки?
-- Но что же намъ дѣлать, Дени? На этотъ разъ они серьезно принялись за дѣло.
-- Кто же подбилъ ихъ на такую мѣру?
-- Да все тѣ старыя образины, что живутъ черезъ дорогу.
-- Ну, будь, что будетъ, а гнать я никого отсюда не стану. Пропадай совсѣмъ моя голова. Да и ты вѣдь только говоришь, Майк. Напраслину на себя взводишь.
-- Нехорошее это дѣло, -- согласился Майкъ.
-- Я не стану пачкать своихъ рукъ. Подумай, Майкъ, если бы наши старухи матери жили здѣсь, а не на родинѣ, онѣ навѣрное приходили бы сюда также на ночь.
И Денисъ отправился дѣлать обходъ сквера, по обыкновенію размахивая на ходу своей палочкой и зорко охраняя спокойствіе спящихъ.
Въ половинѣ перваго часа ночи онъ увидѣлъ сержанта, который стремительно направился къ нему.
-- Почему вы не очистили сквера отъ этого сброда?-- рѣзко спросилъ онъ.
-- Я не могу этого сдѣлать, сэръ.
-- Что вы хотите сказать этимъ?
-- Взгляните сюда, -- и Денисъ рукой указалъ своему начальнику на группу женщинъ, человѣкъ въ двадцать, лежавшихъ на травѣ. Возлѣ нихъ лежали спящія дѣти. Двѣ, три женщины кормили грудью дѣтей. Ночь стояла удушливая, не было ни малѣйшаго вѣтерка даже здѣсь, а въ крошечныхъ, набитыхъ людьми комнатахъ, въ которыхъ обыкновенно ютятся вся эта бѣднота, должно было быть теперь нестерпимо тяжело.
-- Я ничѣмъ не могу тутъ помочь, -- рѣзко сказалъ сержантъ, -- вы обязаны исполнить приказаніе.
-- Я отказываюсь его исполнить, -- категорически заявилъ Денисъ.-- Я лучше откажусь отъ моего поста здѣсь.
-- Ахъ такъ, отлично. Я васъ переведу отсюда, -- сказалъ онъ и ушелъ.
Черезъ три дня въ Вашингтонъ Скверѣ появилось два новыхъ полицейскихъ. Дениса и Майка устранили на одинъ мѣсяцъ отъ службы съ сохраненіемъ жалованья и подвергли значительному денежному взысканію. По истеченіи мѣсяца ихъ перевели на одну изъ глухихъ окраинъ города. Полицейскія власти отлично умѣютъ дисциплинировать своихъ подчиненныхъ, когда это въ ихъ интересахъ.
Вновь назначенные полисмэны ретиво исполняли требованія начальства.
Всѣ эти три дня въ домѣ м-ссъ Сторрсъ ложились очень поздно, такъ какъ спать изъ-за духоты было немыслимо. Вечеромъ всѣ отправлялись сидѣть на балконы, причемъ двери, ведущія въ комнаты оставались открытыми настежь.
-- Ну, наша жалоба не возымѣла, кажется, должнаго воздѣйствія, -- сказалъ однажды вечеромъ м-ръ Макъ Кларенъ. Онъ сидѣлъ на балконѣ со своею семьею и съ сестрами Уадалъ; рядомъ съ ними на другомъ балконѣ сидѣли м-ссъ Сторрсъ, Эми, Лу и м-ръ Трюсдэль. Послѣдній сидѣлъ, опершись на спинку стула; онъ обмахивался большимъ пальмовымъ вѣеромъ и подзадоривающе посматривалъ на м-ссь Отеррсъ. А скверъ такъ и кипѣлъ жизнью. Было около десяти часовъ вечера и народу было не меньше, чѣмъ весною на музыкѣ.
-- Да, -- сказала м-ссъ Сторрсъ, -- очень трудно сдѣлать что нибудь. Городъ могъ бы, кажется позаботиться чтобы населеніе исполняло его постановленія, а не нарушало ихъ систематически.
-- Я читала въ газетахъ, -- замѣтила Сусанна Уадаль, -- что хотятъ провести цѣлый рядъ реформъ.
-- Ничего изъ этого не выйдетъ, -- сказалъ м-ръ Трюсдэль.
-- Для меня остается совершенно непонятнымъ, почему всѣ эти попытки терпятъ всегда полнѣйшее фіаско.
-- Виновато въ этомъ наше равнодушіе къ дѣлу. Въ приходахъ нашихъ американскихъ городовъ найдется достаточное количество прихожанъ, которымъ смѣло можно было бы довѣрить веденіе политическихъ и общественныхъ дѣлъ. Но они сами не желаютъ взять на себя этотъ трудъ и въ этомъ и заключается вся бѣда. Надо расшевелить совѣсть хорошихъ людей, если мы не хотимъ погрязнуть въ порокахъ.
-- Но чѣмъ же объясняется такое равнодушіе?-- спросила м-ссъ Унитропъ.
-- Это все эгоисты до мозга костей и вся ихъ энергія направлена исключительно на пріобрѣтеніе денегъ и на наслажденія и удовольствія. Мнѣ приходится ходить по всему городу, и какъ нищему, вымаливать деньги въ пользу нашего общества и все таки мы не получаемъ и сотой доли того, что намъ нужно. При другомъ отношеніи нью-іоркскихъ богачей у насъ оставались бы неизрасходованными громадные куши изъ суммъ, жертвуемыхъ на дѣла благотворительности. Я говорю всегда не стѣсняясь съ подобными людьми. Моя задача пробудить въ нихъ хорошіе чувства, они серьезно нуждаются въ встряскѣ, да не всякій возьметъ на себя такой трудъ.
-- Неужели вы вѣрите, м-ръ Трюсдель, въ добродѣтель этихъ эгоистичныхъ и жадныхъ людей?-- спросила его Лу.
-- Конечно, нѣтъ -- отвѣтилъ м-ръ Трюсдель.-- Я хочу сказать, что...
-- Посмотрите, кажется, что то случилось въ скверѣ, -- прервалъ его м-ръ Макъ Кларенъ.
-- Они выпроваживаютъ всѣхъ вонъ изъ сквера, -- воскликнула м-ссъ Сторрсъ.-- Вотъ пріятный сюрпризъ!
Глаза ея блестѣли отъ радости. Когда сидишь у себя на балконѣ и видишь, какъ по твоему желанію выгоняютъ пятьсотъ человѣкъ, то невольно ощущаешь пріятное сознаніе своей власти.
-- Нѣтъ, вы только взгляните на эту смѣшную толпу, -- сказала она, подходя къ периламъ. Да, ей казалось смѣшнымъ, какъ громадный полисмэнъ разгоняетъ толпу испуганныхъ женщинъ, мирно спавшихъ на травѣ. Женщины съ испугу хватали младенцевъ за ноги и бѣгомъ, спасались отъ грознаго полисмэна, таща за руку дѣтей постарше.
Убѣдившись, что онъ разогналъ всѣхъ женщинъ, полисмэнъ прошелъ на сѣверную дорожку и принялся расталкивать спавшихъ на скамейкахъ.
Вдругъ онъ остановился и взглянулъ въ кусты, заполнявшіе пространство между дорожкою и рѣшеткою. Вслѣдъ за тѣмъ онъ моментально перескочилъ черезъ скамейку и бросился въ кусты. Борьба длилась недолго и вскорѣ изъ-за кустовъ стремглавъ вылетѣлъ юноша, держась обѣими руками за голову. Онъ съ трудомъ перелѣзъ черезъ рѣшетку, и, спотыкаясь, бросился бѣжать по улицѣ. Вслѣдъ за нимъ изъ кустовъ вылѣзъ полисмэнъ, держа за плечо дѣвушку. Она громко плакала и бранилась, стараясь вырваться имъ рукъ пoлисмена и ударить его кулакомъ.
При видѣ этой сцены, Лу поблѣднѣла, какъ смерть. Ея глаза расширились отъ ужаса.
-- Ахъ, ахъ! -- воскликнула она и порывисто встала.-- Что такое случилось съ нею?
-- Ступай въ комнату, -- опомнилась м-ссъ Сторрсъ, -- да и другимъ дѣвицамъ тутъ нечего дѣлать, пойдемте гъ гостиную.
Она поспѣшно вошла въ гостиную, а за нею потянулись и всѣ остальныя дамы.
Лу взбѣжала къ себѣ наверхъ и бросилась къ окну. Юноша упалъ на тротуаръ и всѣ его попытки встать на ноги ни къ чему не приводили. Одною рукою онъ все еще держался за голову. Полисмэнъ видимо хотѣлъ пробраться къ нему, и дѣвушка изо всѣхъ силъ удерживала его. Вокругъ нихъ начинала собираться толпа.
Дѣвушка эта была Текла, а юноша -- Томъ Эрни. Когда наконецъ Томъ пришелъ въ себя, онъ поднялся и бросился бѣжать.
-- Гдѣ же она?-- спросилъ Томъ, дико озираясь по сторонамъ. Толпа отхлынула и наблюдала, стоя на почтительномъ разстояніи отъ дѣйствующихъ лицъ уличнаго скандала.
-- Не волнуйся, тебя теперь не схватятъ, -- сказалъ его пріятель Пашъ, беря его подъ руку.
-- А куда дѣвалась Текла?-- спросилъ Томъ.
-- Ее забралъ полисмэнъ.
-- Боже мой, Пашъ, неужели я удралъ?
-- Да, Томъ, но онъ вѣдь проломилъ тебѣ голову.
-- Гдѣ они теперь?
-- Икъ пошелъ съ ними. Онъ дастъ полисмэну десять долларовъ и дѣлу конецъ.
Юноши торопливо прошли скверъ, направились на Университетскую площадь. Завернувъ за уголъ они встрѣтили Ика.
-- Гдѣ Текла?
-- Деньги то онъ взялъ, да потомъ нацѣлился на меня ружьемъ.
Они отправились домой, понуривъ головы. У фонтана собралась толпа; разговоръ шелъ о новыхъ правилахъ и объ арестѣ.
-- Пойдемъ, Мэпи.-- сказала Анна, -- вотъ идетъ сюда Томъ, мнѣ не хотѣлось бы съ нимъ встрѣтиться.
-- Онъ не виноватъ, -- сказалъ Мэни.-- Полисмэнъ чуть было не заколотилъ его до смерти.
-- Такъ ему и надо, -- презрительно отвѣтила Анна.-- Просто срамъ смотрѣть какъ держитъ себя Текла. Я никогда бы не повѣрила, что она такая нехорошая. Она срамитъ всѣхъ насъ. Отецъ придетъ въ бѣшенство и заставитъ чего добраго меня сидѣть дома.
-- Ахъ, ты надоѣла мнѣ, -- сказалъ Мэпи, поворачивая ей спину.
Ей было очень жаль Теклу, но главную роль сыгралъ все таки ей личный испугъ. Какъ хорошо, что полисмэнъ поймалъ Теклу, а не ее. Когда Пашъ и она хотѣли побыть наединѣ, они выбирали болѣе уединенное мѣстечко чѣмъ скверъ.
Полисмэнъ отвелъ Теклу въ полицейское управленіе и съ подкрѣпленіемъ изъ двухъ полисмэновъ вернулся въ скверъ, чтобъ разогнать остальную публику.
Долго просидѣла Лу у своего окна не отрывая глазъ отъ мѣста трагическаго происшествія. Вся драма разыгралась всего въ нѣсколькихъ шагахъ отъ той скамейки, на которой она еще такъ недавно сидѣла съ м-poмъ Адамсомъ.