Москва, 16 июня 1924 г.
Милый Лев Исакович,
Я начал было писать тебе другое письмо, но потом перерешил. Тут М.Б. была три дня больна, с высокой температурой; по-видимому, было что-то гастрическое. А главное -- у нее миокардит, вот что важно. Это меня испугало. Обо мне нечего говорить: все так же палочки в мокроте, и кашель, и слабость. А заработка, кроме службы в Академии, все нет. Лето, я думаю, мы кое-как просуществуем. Если ты можешь достать для меня немного денег, прибереги их; когда нужда меня прижмет, я напишу тебе, а до тех пор не посылай. Пожалуйста, именно так. Еще: стиль твоего письма был мне очень неприятен, и я прошу тебя больше к этому предмету не возвращаться.
Вяч[еславу] Ив[анови]чу О.Д. Каменева в одно утро устроила командировку за границу1, с хорошим содержанием, с паспортами и визами на казенный счет, и т.д. Он едет с семьею, т.е. с Лидией и Димой, сперва в Венецию, на неопределенный срок. Думаю, что еще застанет тебя в Берлине; я дам ему твой адрес, и он конечно побывает у тебя. Вчера он читал у меня свое последнее стихотворное произведение, род трагикомедии; много таланта, главное -- восхитительные стихи. Заставь его прочитать эту вещь у д-ра Эйтингона, как в прошлом году Ремизов читал своего Петьку. У меня в Академии он читал при огромном стечении публики очень хороший доклад; овациям конца не было.
От всей души благодарю тебя за дружбу. Обнимаю тебя. М.Б. шлет тебе привет.
Твой М.Гершензон.
1 За время пребывания в Москве В.Иванову удалось выхлопотать разрешение на выезд с детьми в Италию. "Я еду умирать в Рим", -- говорил он друзьям. 8 августа 1924 г. Ивановы выехали за границу; несколько дней провели в Берлине, затем через Венецию и Флоренцию отправились в Рим. (ср. В.Иванов. Собрание сочинений, т.1, с. 173).