Баденвейлер, 1 ноября 1922 г.
Милый Лев Исакович,
Спасибо за письмо. На меня теперь грех сердиться, -- с меня взятки гладки. Я так слаб, малейшее усилие мне так трудно, что я стараюсь делать только неизбежное в каждую минуту, а потом сижу без движения или лежу. Вот мы здесь уже неделю, а у меня все те же головные боли, та же смертельная слабость, и тот же кашель. Физически мне 90 лет, а умственно я совершенно бодр и свеж, только писать не хочется до отвращения. Книг мне пока не нужно, да и до Фрейбурга не так близко: по электрическому трамваю до Müllheim'a около часа, да столько же оттуда до Фрейбурга. О таких поездках я пока и думать не могу. Мне одно интересно: духовная жизнь Запада, какова она теперь. Очень хочется присмотреться. У меня есть на этот счет предубеждение, не только априорное, но основанное и на чтении, еще в Москве, нынешних немецких и французских книг. Но смотрю я, и читаю добросовестно, чтобы не обмануть себя предвзятой мыслью.
Г[ерман] Л[еопольдович] в вагоне прочитал нам свою статью о тебе и Бергсоне1. Она очень хороша по основным мыслям и по ясности изложения, но показалась мне несколько безличной. Напечатать ее теперь в Берлине трудно, а в России можно, и лучше всего -- в "Мысли и слове" Шпета. Вообще, кажется, философское легче издавать теперь в России, несмотря на официальной поход против "метафизики", чем в эмиграции. В России есть идейные издатели, а берлинские русские издатели, как я заметил, просто торгаши2; даже добродушный Белицкий заразился там меркантильным духом и сам не узнает себя. Хорош бы я был, если бы пустился в путь в надеждах на берлинских русских издателей! Н.М. Давыдова летом продала Геликону переиздание двух моих книг за 70 тыс. марок, с тем чтобы половину заплатили сейчас, а другую -- к 1 окт.; и вот 1-го окт. Вишняк3 заплатил именно 35.000 марок, несмотря на совершенное обесценение марки за эти месяцы. В Москве ни один издатель так не поступил бы, даже если не было договора о валюте, -- а сам рассчитал бы по валюте. Г.Л. наверное писал тебе, как поступил Шрейдер4 с платежом за твою книгу. Даже не торговцы, а мошенники.
Л.И., напиши мне пожалуйста адрес М.О. Цейтлина. Сделал ли ты что-нибудь для кн. Звенигородского5, о котором я писал тебе, -- насчет Ара? Передай мой привет твоим милым дочкам. Очень хочется получить твои статьи.
Жму твою руку, милый Лев Исакович. Хорошо знать, что письмо к тебе или обратно приходит на 3-й день и не вскрывается.
Твой М.Г.
1 Статью Ловцкого НА ОКРАИНАХ ДУШИ. АНРИ БЕРГСОН И ЛЕВ ШЕСТОВ -- Шестов пытался пристроить в "Современные записки", но несмотря на обещание Фондаминского, журнал ее не опубликовал. Послать ее Г.Г. Шпету в Советскую Россию Ловцкий не согласился. Статья так и осталась неопубликованной. Близость с философией Бергсона, особенно с употребляемым Бергсоном понятием "agir" шутливо отмечает и сам Шестов в письме к Гершензону от 8 июня 1923 г.: "Такое сейчас время -- нужно все о делах думать. Так мы с Г.Л. острили: Бергсон учит No us ne pensons que pour agir -- a сам в действии не нуждается. Я же учу, что мы думаем не затем, чтобы действовать, а принужден все время agir et agir. И так уж, верно, до гробовой доски". (Ср.: ЖИЗНЬ ЛЬВА ШЕС-ТОВА, т.1, с.209-211).
2 О деятельности русских книгоиздательств в Берлине см.: Robert С. Williams. CULTURE IN EXILE. Russian é migr é s in Germany. 1881-1941. London-Ithaca, Cornell University Press, 1972, p. 125-140.
3 Абрам Григорьевич Вишняк (1895-1943) -- управляющий изд. "Геликон", племянник М.В. Вишняка, редактора "Современных записок". "Геликон" возник в Москве в 1918 и возобновил свою деятельность в Берлине в 1921-23 гг., опубликовав за это время книги Цветаевой, Ремизова, Пастернака, Белого, Эренбурга, журнал Белого "Эпопея". А.Г. Вишняк был депортирован немцами и погиб в лагере.
4 Вероятно, Александр Шрейдер (7-1930), левый с.-р. В 1917 входил в редакцию "Знамени труда". В Берлине вместе с И.Штейнбергом и Е.Лундбергом сотрудничал в "Скифах" и редактировал журнал "Знамя. Временник литературы и политики" (1921).
5 Кн. Андрей Владимирович Звенигородский, поэт, автор сб. ЧУТЬ НА КРЫЛЬЯХ, друг М.О. Гершензона, который писал о нем Шестову: "...Кончил Моск. У нив., был у себя по имению земцем и потом членом Губ. Зем. Управы, издал 2 книжки стихов, не без таланта. Теперь (ему лет 35), с сокращением штатов -- (последнее время он служил по библиотечной части) буквально голодает". (Письмо от 17 июля 1922. -- Архив Шестова).