Путешествие в Сан-Франциско.
Джордж провел этот день, испытывая сильные и разнообразные чувства. Из того, что они добыли до сих пор, на его долю приходилось более пятисот долларов -- богатство, о котором он не мог и мечтать. Но чувство радости при мысли о деньгах мгновенно сменялось печалью, стоило ему вспомнить о разлуке с родителями. Где-то они теперь? Увидит ли он их снова? Как ни приятно было ему чувствовать себя богатым, он грустил, что не может поделиться своей удачей с ними.
Незаметно наступил вечер. Когда совсем стемнело, Джордж развел костер и приготовил ужин. Тут как раз вдруг громко залаял Гектор, а вдали послышалось радостное ржание пони.
Вскоре старик подъехал к палатке, и у его седла, как заметил мальчик, не было мешка с провизией.
- Ну что? Как? Они в Сан-Франциско? -- радостно спрашивал Джордж, выбегая навстречу.
- Этого я не знаю, мой милый, -- с улыбкой ответил старик, спешиваясь и отпуская на волю пони, -- но письма есть.
- Письма? От родителей? -- сердце мальчика радостно затрепетало.
- И этого не знаю, но думаю, что письма не от них. Если бы они знали, где ты, то наверняка приехали бы сами. Впрочем, сейчас мы все узнаем.
- Как? Разве вы еще не прочли письма? -- удивился Джордж.
- Нет, -- ответил старик, -- письма адресованы Джорджу Окли, и только ты один имеешь право их распечатать. Раздуй огонь, чтоб было посветлее, и читай. Мне самому очень любопытно, от кого второе письмо.
- С какого же начать? -- спросил Джордж, дрожащей рукой принимая письма.
- Все равно, но возьми сначала это. От кого оно? Джордж распечатал письмо и, нагнувшись к огню, начал читать:
- "Любезнейший мистер Окли... от Вашего покорного слуги Бенджамина Галла". Я не знаю этого человека, -- сказал он, прервав чтение.
- Зато я его знаю, -- ответил старик. -- Это ему я писал от твоего имени, и вполне естественно, что он отвечает тебе. Читай -- объяснение всего остального ты найдешь в письме.
- "Любезнейший мистер Окли, -- читал Джордж, покачивая головой, -- я получил Ваше письмо, но, к сожалению, не могу Вам сообщить требуемых сведений..."
- Не могу сообщить! -- проворчал Фолс.
- "...о Вашем семействе или родных. Несмотря на все мои усилия, я не смог ничего узнать. Я даже сомневаюсь, были ли они в Сан-Франциско. В случае же если они сюда прибудут и если я их здесь отыщу, -- что в Сан-Франциско не так уж легко сделать, -- то не премину незамедлительно сообщить вам. Остальные Ваши поручения я исполнил..."
- Какие поручения? -- спросил Джордж, с удивлением взглянув на старика.
-- Это уже другое дело. Так как письмо было подписано твоим именем, то он тебя и уведомляет. Читай дальше.
-- "...я исполнил, -- продолжал Джордж, -- и надеюсь в непродолжительном времени увидеть Вас в Сан-Франциско. С глубочайшим почтением имею честь быть Вашим покорнейшим слугой -- Бенджамин Галл".
-- Гм! Гм! -- ворчал старик. -- Кажется, завтра опять придется ехать за провизией. Но прочтем сперва второе письмо. От кого оно?
-- От Джемса Логгинса, -- прочел Джордж, -- а это кто такой?
-- Дай-ка взглянуть, -- сказал Фолс. Рассмотрев подпись, он продолжал: -- Видишь эти три креста внизу? Это от нашего долговязого друга из Сакраменто. Он же говорил, что не умеет писать. Поэтому, продиктовав письмо, он поставил три крестика вместо своей подписи. Итак, этот парень сдержал слово, но что же он пишет? Мои глаза слишком слабы, чтобы читать при мерцающем свете костра.
-- "Милый Джордж, -- читал мальчик, -- мне очень жаль, что я сыграл с тобой в тот раз такую шутку, но ты не должен на меня сердиться, может быть, я еще тебе услужу. Что же касается твоего отца, то я сегодня говорил с одним человеком, который его видел здесь, в Сан-Франциско".
-- Он жив! -- воскликнул Джордж, и слезы радости навернулись ему на глаза. Оправившись немного, мальчик продолжал:
-- "Несмотря на всю мою беготню -- я стал ниже по крайней мере на два дюйма, до того истер ноги, -- я не смог сам его увидеть. Но он здесь, это точно. Боб Кили хорошо знает его и говорил с ним. Долго ли он здесь пробудет и где живет, -- я не знаю, но приложу все усилия, чтобы его отыскать. Сан-Франциско -- это такое проклятое место, что точно легче найти булавку в стоге сена, чем человека в этом муравейнике. По-моему, лучше всего, если ты сам приедешь сюда как можно скорее. А когда мне удастся собрать еще какие-нибудь сведения, то я их оставлю на твое имя в отеле "Соединенные Штаты"".
-- Молодец! -- воскликнул старик. -- Хоть он и не умеет писать, но котелок у него варит. Что он еще пишет?
-- Больше ничего, только вот: "Будь здоров и приезжай скорее в Сан-Франциско. Целую тебя, твой друг Джемс Логгинс".
-- А что, Джордж? -- сказал старик, радостно потирая руки. -- Теперь нам, кажется, больше не нужно провианта!
-- Так что, мы отправимся в Сан-Франциско? -- обрадовался мальчик.
-- Разумеется, завтра же, прямо с рассветом.
-- А наша палатка, наши вещи?
-- До поры оставим их здесь. Кто знает, может быть, они нам еще пригодятся. Если мы захотим продать их немедленно, то придется отдать за безделицу.
-- Но ведь здешние жулики все разворуют!
-- Не думаю. Никто не знает, когда мы вернемся. Бывает, что палатки целыми неделями стоят пустые. Что в них нет золота -- это каждый знает, а остального не тронут. Однако наши ружья, одеяла и остатки провизии мы, конечно же, возьмем с собой.
-- Итак, в Сан-Франциско! -- воскликнул Джордж с неописуемой радостью.
-- Да, -- подтвердил Фолс. -- И вот тебе, Джордж, подтверждение того, что я давно тебе говорил: счастье никогда не приходит одно, равно как и несчастье. Вчера мы нашли золото, и вчера же пришли письма. Все к лучшему! Если бы разбойники не напали на нас в лесу и ты не ранил бы одного из них, он бы тебя не обокрал. И мы никогда бы не встретились с этим долговязым Логгинсом, который теперь считает своей обязанностью сделать для тебя все возможное. И, поверь мне, мы обязательно отыщем твоих родителей!
Их недолгие сборы вскоре были закончены. Все необходимое они приторочили к седлам и на рассвете рысью отправились в направлении столицы Калифорнии.
Без всяких приключений наши путники доехали до Сакраменто. Дальше Фолс решил следовать водным путем, оставив лошадь и осла в Сакраменто. Объезжая весь залив Сан-Франциско верхом, они потеряли бы слишком много времени.
Отыскав хорошее помещение для своих четвероногих друзей, старик с Джорджем погрузились на готовый к отплытию пароход и после недолгого и вполне благополучного плавания сначала по реке Сакраменто, потом по чудесному заливу Сан-Франциско на следующий день, с рассветом, достигли цели своего путешествия.
Бесчисленное множество кораблей стояло в бухте на якоре; одни со спущенными парусами и, казалось, без команды, другие -- под парусами, как будто они только что прибыли или готовились к отплытию. Множество лодок пересекало воды залива во всех направлениях. А среди скал постепенно открывалась панорама города.
В то время Сан-Франциско являл взору путешественника невообразимую пестроту. Повсюду были разбросаны маленькие деревянные домики, лавки и палатки, а между ними гордо возвышалось несколько кирпичных строений, походивших на скалы посреди моря пестрых палаток и деревянных крыш.
-- Вот город, -- рассказывал Фолс, стоя на палубе рядом с Джорджем, -- основанный совсем недавно, в 1839 году. В 1844 году здесь была всего пара сотен жителей. А теперь, по прошествии каких-то пяти лет, он уже дает пристанище тысячам и тысячам человек. Думаю, лет через десять мы будем считать его население уже сотнями тысяч. Место его расположения великолепное: с одной стороны узкая горная цепь, возвышающаяся на несколько сот футов. За ней шумит море, а направо, у этого маленького белого островка, -- единственный выход в Тихий океан. Вся огромная бухта, простирающаяся влево на несколько миль до Сан-Хосе, а вправо и позади нас -- до устья Сакраменто и реки Сан-Хоакин, со всех сторон окружена горами и обеспечивает кораблям защиту от самых сильных бурь. Везде по берегу залива теперь строятся новые города, но Сан-Франциско останется главным городом, потому что занимает самое удачное место.
Между тем пароход, пыхтя, подошел к большой деревянной пристани, и когда Джордж смог различать лица теснившихся на причале людей, он уже ни о чем больше не думал, как только о возможности увидеть среди них своего отца.
И, разумеется, напрасно. Мимо них проходило множество народу, но все это были чужие лица, которые равнодушно встречали его вопросительный взгляд. Из груди Джорджа вырвался тяжелый вздох.
-- Пойдем, друг мой, -- сказал старик, прекрасно понимавший, что происходит в душе мальчика. -- Здесь мы не найдем твоего отца, разве только счастливый случай привел бы его сюда. Может быть, Джемс Логгинс, наш долговязый друг, оставил для нас в отеле хорошие известия, так что мы прежде всего отправимся туда.
Однако добраться до гостиницы оказалось не так легко, как они предполагали. Пока у них в горах стояла отличная погода, в Сан-Франциско в течение трех дней непрерывно шел дождь, так что улицы были покрыты грязью, местами доходившей чуть ли не до колен. Мостовой или тротуаров для пешеходов здесь еще не было. Дома строились прямо на глинистой почве. А по едва намеченным улицам беспрестанно сновали груженые телеги.
Так или иначе, наши путешественники кое-как добрели до отеля, к счастью, расположенного не так уж далеко от пристани. Но расспросы о письмах оказались напрасными. Посреди груды писем, лежавших на столе, ни на одном не было имени Окли, а хозяин гостиницы не знал никакого Джемса Логгинса.
Наши друзья принялись думать, что им делать дальше.
Старик предложил прежде всего отдать золото на сохранение в один из банков, чтобы не таскать его с собой. Им пришлось заплатить за это небольшие комиссионные, но зато теперь они могли быть уверены, что их золото находится в безопасном месте. В банке Джорджу пришло в голову спросить о своем деде. Но и тут его ждала неудача: банкиры только недавно приехали из Нью-Йорка и знали только тех, с кем имели дело.
Из банка Фолс с Джорджем отправились в полицию, но и тут их поиски не имели успеха. Здесь только недавно начали записывать имена вновь прибывших, так что не было никакой возможности проверить всех, кто за последнее время приехал в Калифорнию. Имя Джорджа Горди не значилось в списке владельцев домов в Сан-Франциско.
Что же дальше? Ходить по городу и расспрашивать? Этому совершенно не способствовала отвратительная погода. Тем не менее они побывали в нескольких местах, пытаясь навести справки, но с тем же результатом. Друзья очень сожалели, что их долговязый друг не оставил им своего адреса.
Между тем приближался вечер, и нашим спутникам пора было подумать о ночлеге. Даже если бы дождь и перестал, здесь не было никакой возможности ночевать под открытым небом.
В большой гостинице Фолс не хотел останавливаться, потому что пришлось бы платить втридорога. Заглянув в несколько частных домиков и палаток, они нашли более или менее приемлемое пристанище. Это был деревянный дом, принадлежавший некоему немцу. Он представлял собой одну большую комнату, посреди которой стояли стол со стульями, а вдоль стен располагались корабельные койки, вполне пригодные для ночлега. По крайней мере, здесь было сухо. Одеяла у наших путешественников были с собой, и они решили тут остановиться, тем более что плата, назначенная хозяином, оказалась вполне умеренной.
К счастью, немец, содержатель этой гостиницы, говорил по-английски, хотя и с сильным акцентом. Джона Окли он, конечно, не знал, но рассказал своим гостям, что недалеко от его дома, на Калифорнийской улице, несколько дней тому назад поселилось американское семейство, которое, возможно, и сейчас еще находится там. Это семейство прибыло с гор и объехало в своей повозке вокруг всего залива.
Было уже поздно продолжать поиски, и наши друзья, поужинав, завернулись в свои одеяла и улеглись спать.
В этот маленький постоялый двор набилось, однако, довольно много народу. Большинство из постояльцев были немцы, так что ни старик, ни Джордж ничего не понимали из их разговоров. Но было еще несколько американцев, которые громко рассуждали о разбойничьей шайке, на след которой они, по их словам, напали. При этом они на чем свет стоит бранили полицию и городское начальство, которые слишком слабы и не в состоянии оградить честных людей от бандитов, так что жители города готовы сами защитить себя и наказать виновных.
Сначала Джордж и Фолс слушали очень внимательно, но понемногу усталость взяла верх, и их глаза сомкнулись.
С рассветом друзья уже были на ногах и тотчас после завтрака направились на Калифорнийскую улицу, надеясь застать на месте переселенцев, о которых говорил немец. Как всегда, они взяли с собой ружья и одеяла, потому что, выходя из дома, не знали, где они могут оказаться через час.
Верный Гектор, разумеется, был с ними. Впервые попав в большой город, он немного нервничал от такого скопления народа и поэтому ни на шаг не отходил от своих хозяев.
Из-за безуспешных поисков Джордж пал духом. Ему уже начало казаться, что отыскать отца в такой толпе просто невозможно. До сих пор он не встретил еще ни одного знакомого лица.
Но когда наш бедный мальчик, сопровождаемый своим неотступным другом, вышел наконец на Калифорнийскую улицу, то еще издали увидел знакомую американскую повозку.
-- Здорово, Джордж! -- вдруг раздалось у него прямо над ухом. Мальчик поспешно обернулся и узнал старого соседа из Арканзаса, который выехал с другим караваном неделей раньше их семьи.
-- Мистер Муллинс! -- радостно воскликнул Джордж, пожимая протянутую ему руку. -- Какое счастье, наконец-то я встретил знакомое лицо!
-- Как? Разве ты еще не нашел своего отца? -- с удивлением спросил тот.
-- Отца? Вы знаете, где он?
-- Еще вчера он был здесь. Но разве ты не был в Саусалито?
-- Саусалито? Я даже не знаю, что это такое.
-- Это городишко на той стороне пролива Золотые ворота, прямо напротив Сан-Франциско. Не далее как вчера я встретил Джона Окли на улице. Он рассказал мне, как потерял тебя и что получил известие, будто ты находишься в Саусалито. Он был намерен ехать за тобой сегодня же утром!
-- Боже милостивый! -- воскликнул Джордж, в отчаянии всплеснув руками. -- А моя мать и сестра, где же они теперь?
-- Мне очень жаль, но я о них ничего не спросил. Твой отец очень спешил, у меня тоже были дела... Во всяком случае, он здесь, в Сан-Франциско.
-- Но как же его найти?
-- Трудно сказать. Хозяева гостиниц чаще всего просто не знают фамилий своих постояльцев. А обойти все палатки, которые стоят в городе и вокруг него, нет никакой возможности. Кстати, очень может быть, что он взял жену и дочку с собой, потому что в нынешних обстоятельствах неблагоразумно оставлять женщин одних в Сан-Франциско. Ты, наверное, слышал о банде, следы которой, говорят, уже найдены.
-- Да, вчера вечером об этом говорили в гостинице, где мы ночевали. Но что же мне теперь делать?
-- Этот старик с тобой?
-- Да, по доброте своей он помогает мне искать моих родителей. Без него я точно пропал бы.
-- Это очень похвально. Послушай, Джордж, если ты в ближайшее время так и не найдешь своего отца и не будешь знать, куда деваться, то приходи ко мне. Пока не встретишься с отцом, будешь жить у нас.
-- Спасибо, дружище, -- с чувством сказал старик, первый раз вмешавшись в разговор и протягивая руку незнакомцу. -- Вы предложили то, что в Калифорнии мало кто предлагает. Здесь не принято бескорыстно помогать ближнему. Однако пока у меня еще есть силы, надеюсь, я не расстанусь с Джорджем. Мы уже так привыкли друг к другу. Разве только мое общество ему наскучит...
-- Тогда я был бы самым неблагодарным человеком на свете! -- воскликнул тронутый мальчик. -- Но, мистер Муллинс, все-таки я вам несказанно благодарен за ваше предложение и никогда его не забуду. Но что же нам теперь делать?
-- Это очень просто, -- ответил Фолс. -- С первым же судном мы отправимся в Саусалито, а если не найдем там твоих родителей, то вернемся сюда. Если наш друг тем временем увидит твоего отца или мать, то он им скажет, где мы, и они или подождут нас здесь, или дадут нам знать, где их найти.
-- Это самый правильный план, -- согласился их новый друг. -- А теперь вам нельзя терять ни минуты, потому что я не знаю, когда отходит пароход на Саусалито.
-- А откуда он отправляется?
-- От новой верфи, это довольно далеко отсюда. Чтобы дойти туда по такой дороге, вам потребуется не меньше получаса.
-- Итак, вперед! -- сказал старик. -- Мы поспешим, а вы примите нашу искреннюю благодарность!