Расправа со злодеями.
Спавшие не подозревали о грозившей им опасности. Билл шепотом переговаривался со своим сообщником.
-- Мы совсем недалеко от нашего острова, -- сказал он.
-- Но не слишком ли сносит нас вправо? -- заметил так же тихо Блэкфут. -- Повернуть бы руль.
-- Нельзя, скрип разбудит людей, по крайней мере, старика... Тише! Эта собака ворчит. О, как бы я хотел спустить ее в воду!
-- Слушай, надо завалить чем-нибудь выход из нижней палубы, так чтобы никто не вышел оттуда. Вот, сдвинем этот тяжелый ящик. Я подам сигнал выстрелом, когда будет надо, а ты расправишься тем временем со стариком. Его ружьишко теперь не опасно. Потом встань у камбузного окна, и если кто из нижних вздумает лезть оттуда, бей его прикладом по голове. Так и справимся со всеми поодиночке. Попались они, как в мышеловку!
Но Эджворт спал некрепко. Ворчание собаки и шепот разбойников заставили его проснуться. Он приподнялся, огляделся, увидел перед собою темную полосу земли и понял тотчас, что судно несет по течению.
Он проворно схватил свое ружье, вскочил на ноги и увидел, что Билл и Блэкфут загораживают ящиком выход из нижней палубы.
-- Что вы делаете! -- крикнул он. -- Нас уносит!
В то же время он постучал ногой в палубу, давая тем условный знак Бобу.
-- Пора! -- шепнул Билл Блэкфуту. -- Отправляй его на тот свет!
-- Что же вы не отвечаете мне, Билл? -- продолжал Эджворт. -- Зачем передвигаете ящик?
-- Узнаешь сейчас, -- проворчал Билл, между тем как Блэкфут бросился за своим ружьем, которое должен был оставить в стороне, чтобы помочь товарищу передвинуть ящик.
Между тем снизу раздавались крики: "Кто завалил выход?" -- и заметны были усилия людей сдвинуть эту преграду. Билл видел, что соединенные усилия матросов достигнут цели, и закричал своему товарищу:
-- Стреляй! Выстрел и будет сигналом! Нам необходима помощь.
В то же мгновение грянул выстрел, но, к изумлению Билла, Блэкфут взмахнул руками, выронил ружье и упал навзничь. Пуля Эджворта, следившего за его движениями, пробила ему голову насквозь.
-- Стой, старый мошенник! -- закричал в бешенстве Билл, видя, что Эджворт бросился, чтобы поднять ружье, оброненное убитым. -- Стой! Я уложил твоего сына, спроважу вслед за ним и тебя!
Он вырвал ружье из рук старика с этими словами, но они произвели на несчастного отца такое страшное действие, что он, не помня себя, бросился на злодея, прежде чем тот успел опомниться, и схватил его за горло, с криком:
-- Убийца!
Силы оказались слишком неравны, и Билл занес уже приклад над головой своего противника, но неожиданный союзник выручил старика. Волчок налетел с размаху на ненавистного рулевого и сбил его с ног.
Матросы, находившиеся внизу, успели тем временем выбраться из западни. Они бросились к Биллу и обезоружили его, но не могли оттащить Эджворта, который искал ощупью свой нож, чтобы заколоть разбойника. Волчок тоже не выпускал из зубов ворота его рубашки, как будто хотел его задушить.
-- Тише! Я слышу плеск весел... -- проговорил Боб.
-- Гей! Лодка! -- заревел Билл изо всей силы, стараясь поднести к губам свисток. -- Гей! Сюда!
Боб зажал ему рот рукой, шепнув товарищам:
-- Молчите все, если хотите остаться живы. Я начинаю смекать, в чем дело. Принесите только чем заткнуть ему глотку.
В ответ на крик Билла раздался свист, похожий на совиный.
-- Не шевелитесь! -- продолжал Боб тихо. -- Этот негодяй заодно с пиратами, это ясно. Если мы не шелохнемся, то, может быть, и ускользнем, благодаря темноте и туману. Держите крепче этого разбойника за ноги, он хочет поднять шум. Мистер Эджворт, ради Бога, не позволяйте вашей собаке залаять, или мы пропали!
-- Гей! -- кричали с лодки. -- Билл! Что не отвечаешь?
Билл сделал отчаянное усилие, чтобы заявить чем-нибудь о своем присутствии, но четверо сильных парней держали его так, что он не имел возможности даже стукнуть головой о палубу.
Между тем, судя по плеску весел, лодка пиратов была в каких-нибудь двадцати шагах от судна, и находившиеся на нем испытывали смертельный страх, ожидая нападения каждую минуту. Наконец, после краткого совещания, из которого даже некоторые отдельные слова долетали до Боба и его товарищей, плеск от весел стал ослабевать и скоро совсем замер в отдалении. Один раз еще донесся совиный крик, и все стихло.