Послѣ нѣсколькихъ непредвидѣнныхъ задержекъ, мы плывемъ, наконецъ, по необъятной шири Тихаго Океана, на разстояніи тысячи морскихъ миль отъ Санъ-Франциско. Упорный вѣтеръ вздымаетъ волны, иначе много времени было-бы у членовъ экспедиціи для воспоминаній и думъ о ближайшемъ будущемъ. Но нашъ "Роджерсъ", увы, имѣетъ непріятную привычку качаться жесточайшимъ образомъ, да еще килевой качкой! Всѣ мысли заняты однимъ вопросомъ о перемѣнѣ погоды!
Въ то время, какъ я пишу эти строки, свѣтитъ солнце, но море очень бурно, и, отъ времени до времени, волна обрушивается съ дикимъ остервенѣніемъ на палубу, обдавая соленой пѣной дежурнаго офицера.
Гдѣ же Доминикъ? Негръ Доминикъ Букеръ -- судовой лакей каютъ-компаніи -- пріѣхалъ изъ Луизвиля въ Кентукки, чтобы завоевать славу: онъ хочетъ быть первымъ чернокожимъ, побывавшимъ на сѣверномъ полюсѣ! Улыбающееся добродушіе, отличавшее его въ началѣ, превратилось скоро въ унылую задумчивость, а въ концѣ концовъ на его лицѣ застыло выраженіе такого безпомощнаго горя, что было просто трогательно на него смотрѣть.
До сихъ поръ работа лакея и поваровъ не была очень утомительной. Судно качало и швыряло такъ сильно, что почти не было возможности готовить. Немного кофе, неизмѣнно проливавшагося по дорогѣ отъ кухни до каютъ, поджаренный картофель и хлѣбъ составляли нашу трапезу. Чтобы проглотить даже это немногое, надо было судорожно вцѣпиться въ какой-нибудь выступъ стѣны или, обвивъ одной ногой ножку стола, упереться другою въ досчатую перегородку. Изъ-за страшной качки перебита почти вся посуда, что придаетъ офицерской кухнѣ удивительно привлекательный видъ! У насъ прекрасный экипажъ; онъ состоитъ изъ добровольцевъ моряковъ, молодыхъ, дисциплинированныхъ, хорошо обученныхъ людей, полныхъ свѣжей жизненной силы. Пусть буря реветъ, волны сотрясаютъ корабль, -- наша храбрая команда не теряетъ ни на минуту бодрости. Просто удовольствіе наблюдать за людьми во время работы, слушать ихъ пѣніе при наматываніи канатовъ. Пѣснями они стараются насколько можно развлечься во время однообразнаго путешествія. У многихъ изъ нихъ сила такъ и рвется наружу, трудно бываетъ даже обуздать ее. Какъ-то вечеромъ, когда въ ожиданіи шторма надо было свернуть паруса, одинъ изъ матросовъ долженъ былъ полѣзть съ верхней мачты на нижнюю рею. Вмѣсто того, чтобы воспользоваться вантами, онъ спустился внизъ по канату, и, исполнивъ работу, поднялся не обычнымъ путемъ, а вскарабкался ловко по канату же наверхъ. Буря раскачивала его надъ свирѣпыми волнами, но эта опасность не пугала его! Старшій офицеръ не мало ворчалъ на этихъ легкомысленныхъ удальцовъ за подобныя выходки.
Но люди продѣлываютъ эти шутки не изъ хвастовства, а изъ безусловнаго довѣрія къ своей силѣ и ловкости. Сильные, молодые, ловкіе, добродушные и привыкшіе къ послушанію, они обладаютъ всѣми качествами, нужными для того, чтобы отличиться въ предстоящей борьбѣ со льдами и бурями полярнаго моря. Многіе изъ нихъ еще до этого плаванія отбывали свою службу на крайнемъ сѣверѣ.
Конечно, можно придерживаться того мнѣнія, что для главы экспедиціи скорѣе неудобно, чѣмъ полезно имѣть подъ своей командой людей съ опытомъ въ полярномъ плаваніи: бываетъ, что они своимъ знаніемъ практики дѣла пытаются перещеголять ученость офицеровъ. Но и между нашими офицерами есть нѣсколько человѣкъ, имѣющихъ опытъ въ подобныхъ плаваніяхъ, такъ что команда не сможетъ претендовать на превосходство въ этомъ отношеніи. Пріятно видѣть съ какой готовностью она выполняетъ приказанія офицеровъ. Не менѣе отрадно наблюдать, какое пониманіе и правильность сужденій выказали молодые офицеры во время преслѣдовавшей насъ неблагопріятной погоды.
Всѣ наши офицеры -- холостые. Всѣ молоды, полны жажды дѣйствій и честолюбія. Вѣроятно, каждый изъ нихъ покинулъ на родинѣ любимое существо, ради котораго хочетъ прославиться. И мысль о томъ, что ежедневно возносится горячая молитва за храбраго моряка, что любящее сердце съ тоской ждетъ отъ него добрыхъ вѣстей и смѣлыхъ подвиговъ, закаляетъ каждаго и удваиваетъ его силы въ минуту опасности!
Если дикая игра волнъ не требуетъ полнаго вниманія дежурнаго офицера, то ночная вахта въ одиночествѣ даетъ ему полную возможность перенестись мыслями въ прошедшее и мечтать о храбрыхъ подвигахъ въ ближайшемъ будущемъ.