Когда въ воскресеніе 5 марта я прибылъ въ сопровожденіи казака изъ Нижне-Колымска въ городъ Средне-Колымскъ, меня остановилъ на улицѣ пожилой, очень приличнаго вида господинъ въ военной формѣ. Онъ обратился ко мнѣ по французски, представился уѣзднымъ исправникомъ и пригласилъ меня къ себѣ. Я былъ такъ долго лишенъ удовольствія слышать знакомый языкъ, что очень обрадовался возможности поговорить по-человѣчески, а не запинаясь и заикаясь на нарѣчіи дикарей.
Въ домѣ этого чиновника я былъ представленъ бывшему исправнику Верхоянскаго уѣзда, господину Кочеровскому. Онъ недавно пріѣхалъ, чтобы занять постъ того самаго господина, у котораго я былъ въ гостяхъ. Я сталъ разспрашивать его о "Жаннеттѣ", и онъ вспомнилъ, что въ Верхоянскѣ говорили о какомъ-то несчастьи съ кораблемъ, но, къ сожалѣнію, не могъ мнѣ дать болѣе подробныхъ свѣдѣній. Онъ очень любезно пригласилъ меня пріѣхать въ Верхоянскъ, предполагая, что тамъ я несомнѣнно узнаю подробно, какъ о самомъ крушеніи, такъ и объ участи потерпѣвшихъ.
Можно себѣ представить мою радость! Я, конечно, принялъ его предложеніе, надѣясь въ его обществѣ совершить путешествіе скорѣе, чѣмъ это было до сихъ поръ. Потерявъ массу времени на ожиданіе въ пути, я сейчасъ больше всего заботился о томъ, чтобы быстро двигаться впередъ.
До нашего отъѣзда оставалось еще нѣсколько часовъ. Я воспользовался ими, чтобы осмотрѣть Средне-Колымскъ.
Какъ во всѣхъ маленькихъ русскихъ городахъ, и здѣсь церковь -- самое выдающееся зданіе въ городѣ. Выстроенная въ довольно громоздкомъ восточномъ стилѣ, она заканчивается обычнымъ куполомъ съ высокимъ золотымъ крестомъ. Рядомъ съ церковью, внутри окружающей ее изгороди, возвышается маленькая башня. Она была построена первыми поселенцами для защиты отъ нападеній дикихъ якутовъ и чукчей. Правительственныя зданія расположены далеко въ сторонѣ отъ центра поселка. Подъ правительственными зданіями надо понимать амбары для зерна и хлѣба, а также склады, гдѣ хранятся мѣха, внесенные въ видѣ податей. Это большіе блокгаузы съ громадными, тяжелыми дверьми и колоссальными замками. Ключи къ нимъ соотвѣтствующаго вида и вѣса.
Я посѣтилъ склады какъ разъ во время торжественной пріемки товаровъ новымъ исправникомъ. Толпа рабочихъ, не въ рубашкахъ, какъ у насъ, а въ мѣховой одеждѣ, , переносила на плечахъ громадные тюки и сбрасывала ихъ на большія, плоскія чаши неуклюжихъ вѣсовъ примитивной конструкціи. На одну сторону нагромождали горой тюки съ мѣхами и мѣшки изъ воловьей кожи, наполненные зерномъ, а на другую накладывали большія желѣзныя гири съ ручками. Нельзя сказать, чтобы при этомъ заботились о точномъ взвѣшиваніи: когда грузъ на обѣихъ чашахъ приблизительно уравнивался, товаръ снимали и "подсчитывали" сумму желѣзныхъ гиръ. Въ первый разъ мнѣ пришлось заглянуть за кулисы русскаго управленія и мнѣ стало жутко.
Странное зрѣлище представлялъ собой казакъ, шагавшій съ ружьемъ на плечѣ взадъ и впередъ передъ большими вѣсами. Онъ выглядѣлъ какъ свертокъ мѣха, начиненный ружьемъ. Около вѣсовъ стоялъ новый исправникъ. Онъ былъ тоже такъ закутанъ въ мѣха, что кромѣ глазъ ничего не было видно -- даже кончика носа. Такой костюмъ былъ, впрочемъ, вполнѣ умѣстенъ: я никогда въ жизни не мерзъ такъ ужасно, какъ во время моего пребыванія въ Средне-Колымскѣ.
Мѣстное населеніе, даже люди, принадлежащіе къ привилегированнымъ классамъ, питается главнымъ образомъ рыбой, ржанымъ хлѣбомъ и чаемъ. Всѣ озера и рѣки страны изобилуютъ прекрасной рыбой и бѣдное населеніе не видитъ ничего, кромѣ рыбы изо дня въ день. Мои наблюденія надъ связью между потребленіемъ рыбной пищи и степенью развитія человѣка навели меня на слѣдующую мысль: всѣхъ врачей, утверждающихъ, что питаніе рыбой, благодаря содержащемуся въ ней фосфору, полезно для развитія мозга, слѣдуетъ послать на казенный счетъ сюда, чтобы они могли убѣдиться въ противномъ. Во всемъ мірѣ нѣтъ народа съ такимъ скромнымъ умственнымъ развитіемъ, какъ населеніе Восточной Сибири.
Кому позволяютъ средства, тотъ покупаетъ, кромѣ неизбѣжной рыбы, еще оленину и воловье мясо, считающееся лакомствомъ.
Для меня такъ и осталось непонятнымъ, почему предпочитаютъ воловье мясо, когда мясо оленя гораздо нѣжнѣе и мягче, обладая кромѣ того пріятнымъ запахомъ, благодаря душистому лишайнику, являющемуся главной пищей животнаго. Оленина достаточно дешева, чтобы быть на столѣ самаго скромнаго хозяйства. Хорошо откормленное молодое животное стоило только три рубля!
Рыба, ржаной хлѣбъ, чай! Я не могу себѣ представить здѣшнихъ людей безъ чая. Чай -- господствующій напитокъ. За ѣдой пьютъ не меньше четырехъ чашекъ, а часто доходятъ до двадцати, то съ сахаромъ, то съ молокомъ. Дороговизна сахара заставляетъ обращаться съ нимъ очень экономно. Сахаръ кладутъ не въ чашку съ чаемъ, а раздаютъ передъ ѣдой, каждому по куску. Этотъ кусокъ грызутъ съ наслажденіемъ во все время чаепитія.
Въ Средне-Колымскѣ я видѣлъ политическихъ ссыльныхъ, сосланныхъ сюда за принадлежность къ соціалистическимъ партіямъ. Впрочемъ уже и въ Нижне-Колымскѣ я встрѣтилъ двухъ; одинъ изъ нихъ былъ полякъ. Оба принимали участіе въ политической дѣятельности противъ правительства. Полякъ былъ сначала приговоренъ къ ссылкѣ въ Западную Сибирь, но тамъ, въ припадкѣ гнѣвнаго возбужденія, онъ высказалъ все свое озлобленіе противъ русскаго правительства и даже разорвалъ портретъ царя. За этотъ проступокъ его и сослали въ одно изъ наиболѣе отдаленныхъ мѣстъ Сибири. Это былъ очень любезный старикъ, стоявшій по своему образованію и манерамъ много выше окружающихъ. Не мало было препятствій для нашего общенія: онъ почти совсѣмъ забылъ французскій языкъ, но плавно говорилъ по-нѣмецки, я же нѣмецкимъ не владѣлъ. Однако, смѣло перемѣшивая англійскій, французскій, нѣмецкій, русскій, польскій и чукотскій языки, мы все-же кое-какъ объяснялись.
Для меня было въ диковину видѣть въ странѣ такое полное господство одного вѣроисповѣданія, какъ это имѣетъ мѣсто въ Сибири съ православіемъ. Не только русскіе жители, но и живущіе вблизи русскихъ поселеній якуты, тунгузы, ламуты и чукчи исповѣдуютъ, безъ исключенія, православіе, что впрочемъ легко объяснимо, такъ какъ нельзя себѣ представить болѣе удобной религіи. По всему тому, что я здѣсь видѣлъ, религіозные обязанности православнаго человѣка состоятъ преимущественно въ частомъ употребленіи крестнаго знаменія, колѣнопреклоненіи передъ иконами и соблюденіи многочисленныхъ постовъ, когда разрѣшается ѣсть только рыбу. Въ странѣ, гдѣ кромѣ рыбы почти нечего ѣсть, соблюденіе поста очень легко.
Я скоро убѣдился въ томъ, что соблюдая внѣшніе церковные обряды, люди внутренне мало проникнуты ихъ значеніемъ. Однажды я видѣлъ, какъ старый человѣкъ, извѣстный своимъ благочестіемъ и набожностью, во время молитвы еле сдерживалъ свой гнѣвъ противъ непослушнаго подчиненнаго, но съ послѣднимъ словомъ молитвы на устахъ, онъ обернулся къ виновному и, содрагаясь отъ ярости, осыпалъ того цѣлымъ потокомъ самыхъ нехристіанскихъ проклятій.
Православная религія особенно отвѣчаетъ вкусамъ лѣнивыхъ людей. Что ни день, то праздникъ какого-нибудь угодника, или церковный; а въ эти праздники ни одинъ настоящій православный человѣкъ не станетъ работать. Онъ празднуетъ и постится. Не будь здѣсь такого обилія рыбы, я боюсь, что всѣ эти набожные, но лѣнивые люди перемерли бы съ голода изъ-за своихъ постовъ.
Но у этого религіознаго культа есть своя громадная, своеобразная красота! Сюда относятся многочисленныя, полныя любви привѣтствія, предписываемыя этимъ ученіемъ. Такъ, послѣ молитвы каждый цѣлуетъ своего сосѣда въ щеку и въ губы. При этомъ не дѣлаютъ никакихъ исключеній: мужчины, женщины, дѣти, прислуга и господа, солдатъ и офицеръ всѣ цѣлуютъ другъ друга. И это не театральный поцѣлуй, не поцѣлуй религіознаго экстаза, а поцѣлуй внутренняго умиленія. Лица святыхъ на иконахъ окружены, очень реалистически, блестящимъ сіяніемъ изъ металла и передъ ихъ пестрыми изображеніями всѣ члены дома молятся совмѣстно. Они крестятся и равномѣрно склоняются. Только изрѣдка особенно набожный бросается на колѣни и съ горячимъ воодушевленіемъ цѣлуетъ полъ въ углу передъ образами. Когда я разъ увидѣлъ, какъ сѣдой старикъ, взявъ маленькую внучку за руку, подвелъ ее къ кіоту и они вмѣстѣ молились, я былъ глубоко тронутъ этой чудной картиной. Какъ только молитва была окончена, дѣвочка сложила свои ручки и подняла ихъ съ мольбой къ старику. Онъ перекрестилъ ее и положилъ свою жесткую руку на волосы ребенка. Дѣвочка поднесла руку дѣдушки къ губамъ и нѣжно ее поцѣловала. Этимъ заканчивалась каждый разъ тихая домашняя молитва.
Во время моего пребыванія въ Средне-Колымскѣ многіе любезные жители города приглашали меня въ гости. На всѣхъ такихъ собраніяхъ хозяинъ строго слѣдилъ за тѣмъ, чтобы я выпивалъ чуть-ли не каждыя пять минутъ по стакану водки. Сначала я думалъ, что необходимо подчиняться этому обычаю страны, но скоро, наученный горькимъ опытомъ, сталъ пить только маленькими глотками. Тогда кое-кто изъ гостей обратилъ мое вниманіе на то, что лучше не противиться мѣстному обычаю, иначе каждый хозяинъ въ правѣ обидѣться за такое нарушеніе его и вообще за воздержаніе.
И пришлось мнѣ пить противъ моей воли не задумываясь надъ послѣдствіями. Я держался, насколько могъ, на ногахъ, но послѣ обѣда никогда толкомъ не зналъ, ѣлъ ли я вообще что-нибудь или нѣтъ, зато ясно сознавалъ, что я выпилъ.
Постепенно я открылъ тайну восточносибирскаго обычая выпивки. Законъ этой страны требуетъ: рюмочку водки передъ обѣдомъ, одну передъ каждымъ блюдомъ, одну послѣ каждаго блюда, одну послѣ обѣда. Для новичка -- задача непосильная! Но человѣкъ привыкаетъ ко всему...