Переезд через границу. Жиды-извощики. Жиды-разнощики товаров. Жидовское население и помещение в Бродах. Синагога или большая школа: кивот завета; большой и малые девятисвещники; неугасаемый огонь; певчие; обряд обрезания младенцев; печатные заповеди на столбах и на стенах; помещение мущин и женщин в синагоге; паникадилы и освещение в праздники; приделы или малые школы; расположение синагоги. Вечернее гулянье по улицам.
Чувствительные путешественники! Если нужно вам быть за границею, не ездите через Радзивилов. Жестокие Жиды не только помешают вам выплакать ваше сердце, но и не дадут выронить ни одной слёзки.
Таможня, в которой записываются паспорты, находится подле самаго Радзивилова, а рогатка в двух верстах от таможни. -- Она стоит середи рощи и окружена несколькими домиками, в которых живут офицеры и козаки. Как скоро дано было приказание пропустить меня, десять Жидов бросились на мой чемодан, как на добычу; потянули его в разные стороны, в направлении центробежных сил; начали ссориться и давать друг другу толчки; наконец схватили самого меня, посадили в длинную закрытую бричку и просили несколько грошей.
Теперь-то впал я в руки Жидов! Фактор Мошка, которому начальник таможен Р. К-ий приказал проводить меня до Брод, -- Жид извощик и третий Жид пьяный, севший для компании, везут меня одного через лес по пням, по колодам.
Город Броды, состоящий под покровительством Австрийской Империи, находится в одной миле от Радзивилова, на месте ровном, низком и песчаном. Банкир В., человек ласковый и услужливый, к которому я имел письмо, взял на себя труд сделать все нужные распоряжения для моего отъезда; а между тем в ожидании дилижанса, отправляющегося отсюда в Вену через два дня, я надеюсь несколько отдохнуть и высмотреть все достопримечательности, если только есть здесь что-нибудь достойное примечания.
Мне кажется, я нахожусь теперь в Иудее. Жиды на дворе, на крыльце и в сенях. Дверь моей комнаты беспрестанно отворяется и затворяется. Одни предлагают золотые вещи; другие лезут с сукнами и полотнами, третьи несут табак и трубки. Отказывайте им, они не слушают; сердитесь на них, они улыбаются; гоните их, они кланяются и благодарят. Заприте дверь, они полезут с улицы по хребтам своих братий, чтоб просунуть в окно голову с новыми предложениями доброму и милостивому пану. Одним словом: только в десять часов ночи я опомнился и мог свободно предаться мечтам о моем путешествии.
По ревизии 1822 года число здешних Жидов простиралось до 22.000; и сверх того пропущенных и для торгу живущих полагают до 10.000; а Немцев, Поляков и Цесарцев не более 4000. Домы здесь по большой части одноэтажные и небольшие; но в каждом таком домике помещается два, три и четыре семейства Евреев. Со всем тем, в продолжении дня летом комнаты бывают пусты. Жиды толкутся на рынке или бегают по улицам; Жидовки ходят по улицам или сидят подле дверей. Первые курят табак, последние обыкновенно вяжут чулки.
Жиды имеют здесь синагогу, большое каменное здание. Они бывают в ней всегда с покрытою головою; а потому фактор мой просил меня при входе, чтоб и я не снимал шляпы. Входят в неё со стороны запада в большие железные врата или в малые двери, которые находятся по левую сторону от ворот. В восточной стене, против четырех столбов, которыми поддерживается свод синагоги, стоит кивот завета, задёрнутый зелёным занавесом. Он открывается раввином один только раз в год, в празднество нового лета. По правую сторону ступеней, ведущих к святыне, стоит седьмисвечник, или правильнее девятисвечник; потому что он имеет восемь свечей, поставленных в ряд, и одну большую отдельно. В первой день после субботы зажигается большая свеча и одна малая; в другой большая и две малых и так далее; а в субботу зажигаются все свечи. Пониже кивота есть ещё два малых девятисвечника. Здесь Евреи зажигают обыкновенно свечу в тот день, в который лишаются кого-либо из своих родственников. В память усопшего они обязаны это делать ежегодно. По левую сторону кивота горит в лампаде огонь неугасаемый. Над кивотом поставлено знамение скрижалей закона: две небольшие доски с десятью цифрами. Среди синагоги, между четырьмя столбами, возвышается огромный амвон, на котором во время молитвы сидят певчие. Они происходят не от особенного колена, а служат по найму; но холостой Еврей не может быть принят в число певчих. На одной из скамей амвона лежат две малиновые бархатные подушки для обрезания младенцев. Обряд сей совершается следующим образом. В восьмой день родильница приносит младенца мужеского пола к большим вратам и подаёт одному из своих родственников, который передаёт другому и так далее. Наконец ближайший родственник, сидящий на бархатной подушке, принимает новорожденного на свои колена; а на другой подушке сидит один из почётных Евреев, который должен совершить обрезание. Выбор сего последнего зависит от произвола родителей; а родители приглашают обыкновенно того, кому хотят оказать особенную почесть.
Столбы, поддерживающие свод синагоги, все осьмигранные; и на каждой грани, в рамке за стеклом, по одному печатному листу заповедей. Стены все украшены также листами, на коих напечатаны заповеди или тексты из Пророков. В синагоге находится до ста деревянных скамей; скамья состоит из двух прилавков; на одном из них садятся лицом к кивоту, а на другом к западным вратам. Против каждого места деревянный налой. Женщины во время молитвы находятся в особенном отделении, на хорах, из которых в синагогу есть одно только отверстие или окно против самого кивота. МестЮ в синагоге нанимаются на год; за первые платят по 150 и более червонцев. Сумма эта употребляется как на содержание певчих, так и на освещение. Синагога, или, как называют её Евреи, школа, увешана вся паникадилами; и в праздничные дни, как то в пасху, в праздник сеней или зелёный и в новое лето зажигается, как уверяют, до 40.000 свеч, -- разумеется, самых малых.
По сторонам большой школы есть две малых, вроде приделов. В большую собираются Евреи каждое утро в девятом часу; а малые часу в седьмом утра посещаются обыкновенно теми из Евреев, которые, по торговым занятиям, не имеют времени быть в первой. Школа сия квадратная, самой простой архитектуры, и на каждой стене под сводами имеет по три окна. Она построена в 1741 году; и, по уверению Евреев, подобная ей находится только в одной Праге. Но когда я сделал замечание о расположении Соломонова храма, который олтарем обращён был к западу, вход имел с востока, а место кивота закрытое стеною и крилами херувимов: тогда мой фактор и школьник или сторож, слушая меня со вниманием, вместо ответа вздохнули и покачали головами.
Богатые Евреи имеют ещё частные школы в домах своих. Вечер, также как и утро, обыкновенно посвящается молитве; но после вечерней молитвы, часу с осьмого, весь город приходит в движение. По старому месту или рынку, по Лишневской, Золотой и Лембергской улицам ходят мущины, женщины и дети толпами. Надобно признаться, что Жидовки прелестны; к сожалению, они не имеют уже той строгой нравственности, которою отличались дщери Израилевы, их прародительницы. Сети обольщения расставлены здесь почти на каждом шагу.
Бульвара здесь нет; улицы нечисты. По земляному валу, служившему некогда укреплением и оградою, почти никто не гуляет. От замка Графа Потоцкого, которому принадлежал город, осталось только несколько развалин. Бродские Жиды промышляют преимущественно торгом транзитным и контрабандами. Здесь есть также, кроме синагоги, одна церковь Католическая и одна Лютеранская.