"Вѣчный городъ" въ средніе вѣка.
Фридрихъ вернулся въ Неаполь въ самомъ радостномъ настроеніи духа. Онъ разсказалъ своему отцу обо всемъ происшедшемъ съ нимъ на Кипрѣ и о своемъ желаніи открыто посвататься за королеву. Но король, болѣе осторожный и опытный, нежели молодой принцъ, объяснилъ ему, что онъ ни въ какомъ случаѣ не можетъ открыто явиться на островъ въ качествѣ жениха королевы. Могущественная Венеція будетъ всѣми силами противиться этому браку, не желая упускать острова изъ своихъ рукъ, и принцъ ничего не добьется такимъ образомъ. Единственное, что остается сдѣлать -- это тайно обвѣнчаться съ королевой,-- и тогда Венеція уже ничего не въ состояніи будетъ сдѣлать и должна будетъ примириться съ совершившимся фактомъ.
Слѣдуя совѣтамъ отца, Фридрихъ втайнѣ подготовилъ свое вторичное путешествіе на Кипръ.
Но всѣмъ планамъ и надеждамъ его былъ нанесенъ смертельный ударъ, когда въ Неаполь пришло извѣстіе, что Венеція прислала свой флотъ за кипрскою королевой и увезла ее. Молодой принцъ пришелъ въ отчаяніе, узнавъ про это. Онъ прекрасно понималъ, что Венеція не выпуститъ королеву изъ своихъ рукъ. Принцъ придумывалъ разные способы, какъ освободить ее отъ этого плѣна, и рѣшилъ обратиться къ родственницѣ покойнаго кипрскаго короля, Шарлоттѣ Лузиньякъ, въ надеждѣ, что она поможетъ ему вырвать Катерину Корнаро изъ рукъ ея венеціанскихъ отцовъ, такъ самовластно распоряжавшихся ея судьбой.
Княгиня Шарлотта Лузиньякъ жила въ Римѣ. Она выстроила себѣ дворецъ вблизи Ватикана и окружила себя образованными людьми -- поэтами, учеными, и художниками, преимущественно греками. Въ то время повсюду въ Италіи, а въ особенности въ Римѣ, было въ модѣ заниматься греческою литературой и изучать греческое искусство. Потомки древнихъ грековъ пользовались большимъ почетомъ въ знатномъ итальянскомъ обществѣ и могли разсчитывать на самый радушный пріемъ. Съ изумительнымъ рвеніемъ собирались тогда всѣ уцѣлѣвшіе остатки древняго искусства, и дома знатныхъ римлянъ представляли въ этомъ отношеніи настоящіе художественные музеи. Всѣ папы покровительствовали искусствамъ и окружали себя необычайной пышностью. Не только въ папскомъ дворцѣ, но и среди кардиналовъ царила величайшая роскошь. Какъ далеко было этимъ представителямъ католической церкви, пользовавшимся властью, могуществомъ и всѣми благами жизни, до первыхъ христіанъ, отличавшихся величайшею кротостью и смиреніемъ! Каждый папа, вступая на престолъ, заботился прежде всего о томъ, чтобы окружить себя наибольшею пышностью и затмить въ этомъ отношеніи своихъ предшественниковъ и всѣхъ другихъ европейскихъ государей. Родственники папы получали выгодныя должности, безъ стѣсненія грабили и притѣсняли народъ, вымогая отъ него деньги и также окружали себя великолѣпіемъ и блескомъ. Деньги добывались всѣми способами, но и тратились также безумно. Не только знатные римляне, но и духовенство, кардиналы и архіепископы задавали блестящіе пиры, стараясь затмить другъ друга своею расточительностью.
Фридрихъ Неаполитанскій явился во дворецъ Шарлотты подъ чужимъ именемъ. Онъ назвался графомъ Сполето; хотя при папскомъ дворѣ и въ знатномъ римскомъ обществѣ, въ которомъ онъ вращался, скоро догадались, кто онъ такой, но не показывали вида и предоставляли ему выдавать себя за итальянскаго графа.
Бывая у Шарлотты, принцъ Фридрихъ скоро убѣдился, что она враждебно настроена противъ Венеціи. Она также имѣла права на кипрскую корону и, въ случаѣ, если бы Катерина Корнаро отказалась отъ престола, Шарлотта могла бы наслѣдовать послѣ нея. Но, разумѣется, ей пришлось бы натолкнуться на сильное сопротивленіе Венеціи и поэтому она смотрѣла на венеціанскую республику, какъ на своего врага. На этомъ основаніи Фридрихъ вправѣ былъ разсчитывать, что она поможетъ ему получить руку Катерины Корнаро подъ тѣмъ условіемъ, чтобы эта послѣдняя отказалась отъ кипрской короны.
Вскорѣ Фридрихъ настолько сблизился съ Шарлоттой, что открылъ ей свою тайну. Она очень сочувственно отнеслась къ нему и обѣщала ему свою помощь. Отъ нея онъ узналъ, что Катерина Корнаро живетъ въ Тревизо, въ кругу друзей, преимущественно ученыхъ и художниковъ, и занимается искусствами и наукой.
Въ это время Римъ находился въ большомъ волненіи. Папа Иннокентій VIII давно былъ боленъ, и уже въ Римѣ разсуждали о томъ, кто будетъ его преемникомъ. У Шарлотты очень часто бывалъ кардиналъ Родриго Бордоріа, обладавшій громаднымъ богатствомъ. На него указывали, какъ на будущаго папу, и такъ какъ Шарлотта была очень дружна съ нимъ, то она и обѣщала Фридриху его содѣйствіе, какъ только онъ займетъ папскій престолъ послѣ смерти Иннокентія VIII.
Надежды эти чуть было не оправдались. Въ Римѣ распространился слухъ, что папа умеръ. Всѣ кардиналы собрались въ Ватиканъ и уже готовились выбрать ему преемника. Но папа очнулся; оказалось, что съ нимъ былъ только глубокій обморокъ, въ которомъ онъ пролежалъ нѣсколько часовъ. Когда онъ пришелъ въ себя и увидѣлъ, что кардиналы уже готовились дѣлить между собою его наслѣдіе, онъ очень разсердился и, призвавъ къ себѣ кардиналовъ, объявилъ имъ, что они напрасно надѣются на его смерть и что онъ еще переживетъ ихъ всѣхъ.
Однако, папа былъ очень напуганъ своимъ обморокомъ и боялся, что если съ нимъ повторится что-нибудь подобное, его могутъ заживо похоронить. Врачи, лечившіе папу, не возбуждали его довѣрія, и онъ рѣшилъ обратиться за помощью къ одному врачу-еврею, который жилъ въ Гетто (такъ назывались въ средніе вѣка кварталы, назначенные для евреевъ во многихъ городахъ Италіи, Германіи и Востока) и славился своимъ искусствомъ. Папа слышалъ не разъ разсказы о его чудесныхъ исцѣленіяхъ и поэтому велѣлъ отыскать его и привести въ Ватиканъ, къ великому неудовольствію всѣхъ кардиналовъ.
Гетто или еврейскій кварталъ состояло изъ главной улицы, довольно узкой, къ которой примыкало нѣсколько переулковъ, еще болѣе узкихъ. Съ каждой стороны главной улицы находились желѣзныя ворота, которыя, со времени папы Пія IV, запирались вечеромъ и открывались поутру. Гетто находилось вблизи Тибра и принадлежало къ самымъ нездоровымъ частямъ города. Узкія, грязныя улицы и тѣсныя помѣщенія, переполненныя людьми, нерѣдко бывали причиною появленія болѣзней, которыя отсюда распространялись и въ другія части города. Тогда на евреевъ тотчасъ же сыпались обвиненія, что они нарочно отравляютъ воду и воздухъ, для того чтобы вызвать моръ среди христіанъ. Эти нелѣпыя обвиненія часто являлись причиною жестокихъ гоненій, которымъ подвергались евреи въ тѣ смутныя времена.
На главной улицѣ Гетто находились большіе хорошіе дома, но всѣ они были выстроены такимъ образомъ, что съ улицы имѣли очень невзрачный видъ, со двора же, такъ же какъ и внутри, они были очень красиво отдѣланы.
Домъ еврейскаго врача Исаака Іема по своему наружному виду былъ такой же, какъ и всѣ прочіе дома въ Гетто. Посѣтитель входилъ черезъ высокія узкія двери въ темную прихожую, откуда онъ долженъ былъ подняться по такой же темной лѣстницѣ въ верхній этажъ и постучать въ дверь, которая вела также въ полутемную прихожую. Изъ этой прихожей посѣтитель попадалъ въ рабочій кабинетъ хозяина. Это была довольно бодыная комната, по стѣнамъ которой тянулись полки, уставленныя книгами, склянками, пузырьками, баночками съ разными снадобьями и т. п. Посрединѣ стоялъ столъ, на которомъ были разложены хирургическіе инструменты. Если посѣтитель былъ свой человѣкъ, то изъ этого кабинета хозяинъ вводилъ его во внутреннія комнаты, гдѣ жила его семья. Эти комнаты были убраны великолѣпно. Стѣнъ не было видно, такъ какъ онѣ были сплошь завѣшаны чудными турецкими коврами. Съ потолка спускалась лампа художественной работы, горѣвшая днемъ и ночью, такъ какъ дневной свѣтъ мало проникалъ въ комнату, выходившую окнами въ узкій переулокъ. Въ такомъ же родѣ были и всѣ другія комнаты, съ тою только разницей, что комната, гдѣ помѣщались дѣти Исаака, выходила окнами на главную улицу и поэтому была свѣтлѣе другихъ.
Римскіе граждане, съ презрѣніемъ смотрѣвшіе на евреевъ, рѣдко показывались въ Гетто и если заходили туда, то развѣ только съ цѣлью занять деньги у какого-нибудь богатаго еврея. Но когда въ Гетто появлялись посланные отъ папскаго двора или папскіе солдаты, то все населеніе приходило въ сильное волненіе, по опыту зная, что появленіе такихъ необычныхъ посѣтителей всегда было зловѣщимъ признакомъ, и жители Гетто могли ожидать новыхъ гоненій и притѣсненій. Поэтому и появленіе папскихъ пословъ, явившихся звать Исаака Іема къ больному папѣ, напугало жителей, да и самъ Исаакъ не ждалъ отъ этого ничего хорошаго. Онъ зналъ, что папа при смерти и сомнѣвался, чтобы его искусство могло поднять угасающія силы старика, которому ни за что не хотѣлось умирать. Но Исаакъ зналъ также, что если ему не удастся вылѣчить папу, и онъ умретъ, то кардиналы воспользуются, этимъ, чтобы обвинить его въ смерти папы и начать новыя гоненія противъ евреевъ.
Но отказываться также было нельзя, и Исаакъ Іемъ съ тяжелымъ сердцемъ простился со своими домашними и отправился вмѣстѣ съ папскими послами въ Ватиканъ.
Папа Иннокентій VIII съ нетерпѣніемъ ожидалъ еврейскаго врача, въ искусство котораго вѣрилъ. Онъ слышалъ, что этотъ врачъ не только искусно лѣчитъ, но и производитъ очень трудныя операціи. Папѣ передавали разсказъ про одного умирающаго, который былъ спасенъ тѣмъ, что ему сдѣлали переливаніе крови, т. е. влили ему въ кровеносныя жилы свѣжую кровь, взятую отъ здороваго ребенка. Папа рѣшилъ попробовать это средство на себѣ, и такъ какъ никто изъ его врачей не рѣшался произвести такую операцію, то онъ и послалъ за еврейскимъ врачемъ, зная, что тотъ не посмѣетъ отказаться.
Когда Исаакъ явился къ больному и осмотрѣлъ его то папа сказалъ ему, что желаетъ подвергнуться операціи переливанія крови. Исаакъ, испугался. Это была очень трудная и опасная операція, и онъ зналъ, что подвергнетъ опасности свою жизнь, если она не удастся. Онъ нерѣшительно замѣтилъ папѣ, что трудно найти дѣтей, отъ которыхъ можно было бы взять кровь для операціи, такъ какъ врядъ ли найдутся родители, которые рѣшатся пожертвовать своими дѣтьми, даже когда дѣло идетъ о спасеніи главы церкви. Но папа возразилъ, что объ этомъ позаботятся кардиналы. Дѣйствительно, спустя нѣсколько часовъ его снова позвали къ папѣ и велѣли приготовить все для операціи, такъ какъ двое дѣтей уже приведены въ Ватиканъ, и Исаакъ можетъ взять отъ нихъ нужное количество крови, чтобы перелить ее въ кровеносныя жилы папы.
Съ тяжелымъ сердцемъ приступилъ Исаакъ къ приготовленіямъ, но когда въ комнату ввели двухъ несчастныхъ дѣтей, обреченныхъ на жертвоприношеніе, и онъ обернулся, чтобы взглянуть на нихъ, у него вырвался раздирающій душу крикъ. Это были его дѣти, его сыновья! Злобные кардиналы нарочно послали за ними въ Гетто и обманомъ увели ихъ отъ матери.
Несчастный отецъ, которому предстояло совершить эту операцію надъ своими собственными дѣтьми, зналъ, что на состраданіе кардиналовъ ему нечего разсчитывать, но думалъ подѣйствовать на нихъ другимъ путемъ.
-- Развѣ я могу ручаться, что моя рука не дрогнетъ, если я буду производить эту опасную операцію надъ своими собственными дѣтьми?-- сказалъ онъ кардиналамъ.-- А вѣдь если операція будетъ неудачна, то я подвергну опасности драгоцѣнную жизнь папы.
Кардиналъ Орсини, ненавидѣвшій евреевъ и всегда устраивавшій гоненія на нихъ, строго посмотрѣлъ на него и сказалъ:
-- Однако, ты готовъ былъ бы произвести эту операцію надъ христіанскими дѣтьми! Не совѣтую тебѣ отказываться, если не хочешь подвергнуть себя и своихъ близкихъ серьезной опасности. У тебя нѣтъ выбора. Ты долженъ сдѣлать то, что тебѣ приказываютъ.
Несчастный отецъ съ отчаяніемъ ломалъ свои руки, но выхода не было. И въ томъ и въ другомъ случаѣ ему и его дѣтямъ угрожала смертельная опасность. Что было дѣлать? Онъ обнялъ дѣтей и покрылъ ихъ горячими поцѣлуями. Оставалось надѣяться только на свое искусство.
-- Будьте мужественны!-- сказалъ онъ своимъ мальчикамъ, которые съ испугомъ смотрѣли на плачущаго отца и ожидали, что произойдетъ что то ужасное.-- Милыя дѣти, изъ любви ко мнѣ перенесите страданіе Богъ посылаетъ намъ это испытаніе, и мы должны перенести его.
Съ этими словами онъ взялъ дѣтей за руки и повелъ ихъ къ больному, гдѣ уже собрались другіе врачи и кардиналы и все было готово для операціи переливанія крови. Малютки дрожали отъ страха, но изъ любви къ отцу стойко перенесли боль. Исаакъ, блѣдный какъ смерть, необыкновенно быстро и искусно произвелъ операцію и тотчасъ же наложилъ перевязку на пораненные кровеносные сосуды. Казалось, операція удалась вполнѣ, и бѣдный отецъ вздохнулъ свободно, убѣдившись, что мальчики его не подверглись опасности. Однако, радость его была преждевременна: черезъ нѣсколько часовъ обоихъ мальчиковъ не стало Несчастный отецъ сдѣлалъ все, что только могъ, чтобы спасти ихъ, по все было напрасно. Какъ безумный бросился онъ бѣжать изъ Ватикана, подальше отъ этихъ стѣнъ, гдѣ только что была принесена въ жертву жизнь двухъ младенцевъ, чтобы спасти жизнь истощенному старцу. Дѣйствительно, операція эта принесла папѣ пользу и онъ послѣ нея оправился, но ни онъ, ни его кардиналы не вспомнили о несчастномъ отцѣ и его дѣтяхъ, заплатившихъ своею жизнью за то, чтобы папа могъ еще въ теченіе нѣкотораго времени пользоваться всѣми благами, которыя доставлялъ ему папскій престолъ