Походъ Людовика XII въ Италію.
Въ то время, какъ Чезаре Борджіа, отстраняя мелкихъ князей Романьи, стремился къ господству надъ всей Средней Италіей, герцогъ Геркулесъ Феррарскій прислалъ посольство въ Римъ, чтобы просить руки Лукреціи для своего сына Альфонса д'Эсте. Властелинъ Феррары надѣялся этимъ бракомъ обезпечить свои владѣнія отъ притязаній Чезаре и поправить разстроенные финансы. Невѣстѣ было назначено приданое въ сто тысячъ дукатовъ; кромѣ того Феррарское герцогство на три поколѣнія освобождалось отъ ленныхъ податей. Папа Александръ VI въ присутствіи посла феррарскаго герцога открылъ шкатулку, наполненную жемчугомъ. Все это для Лукреціи, сказалъ онъ; у ней будетъ лучшій жемчугъ и въ большемъ количествѣ, нежели у которой либо изъ итальянскихъ принцессъ!
Обрученіе совершалось въ воскресный день; по окончаніи церемоніи Лукреція отправилась черезъ городъ въ церковь Santa Maria del popolo; ее сопровождали четыре епископа съ своими свитами и около трехъ сотъ всадниковъ. На слѣдующее утро на улицахъ появились два шута; одинъ изъ нихъ ѣхалъ верхомъ въ платьѣ изъ золотой парчи, стоимостью въ триста дукатовъ, въ которомъ наканунѣ была одѣта невѣста; другой шутъ шелъ пѣшкомъ въ такомъ-же богатомъ нарядѣ. Они кричали: Да здравствуетъ свѣтлѣйшая герцогиня феррарская! Да здравствуетъ папа Александръ! Ура!..
Лукреція оставалась въ Римѣ еще четыре мѣсяца; затѣмъ послѣдовалъ ея отъѣздъ въ Феррару. Свита ея состояла изъ шести сотъ лицъ. За герольдомъ ѣхалъ кардиналъ-архіепископъ Козенцы, Франческо Ворджіа, въ видѣ легата отъ церковнаго города, во время проѣзда невѣсты по главнымъ улицамъ Рима. За нимъ слѣдовалъ кардиналъ Пьерлуиджи Борджіа и оба феррарскіе принца: Фердинандо и Сиджисмондо, братья Альфонса. Невѣста ѣхала между кардиналомъ Ипполито д'Эсте и своимъ братомъ Чезаре. Толпа дворянъ и вооруженныхъ всадниковъ замыкала шествіе, въ которомъ участвовали многіе внятные римляне въ великолѣпныхъ нарядахъ изъ серебряной и золотой парчи. Такимъ образомъ Лукреція разсталась съ Римомъ, который ей больше не суждено было увидѣть въ жизни.
Союзъ съ францутскимъ королемъ потребовалъ не мало труда и денегъ со стороны Чезаре Борджіа. При первой своей поѣздкѣ во Францію, какъ во время путешествія, такъ и пребыванія въ странѣ, онъ выказалъ такую неслыханную роскошь, что затмилъ ею королевскій дворъ. Для скорѣйшаго достиженія цѣли, онъ старался склонить на свою сторону королевскаго любимца архіепископа д'Амбуазъ, дѣлая намеки этому честолюбивому и вліятельному человѣку, что онъ можетъ имѣть виды на высшій духовный санъ въ христіанскомъ мірѣ. Разсчетъ Чезаре оказался вѣрнымъ, потому что этимъ путемъ онъ скоро пріобрѣлъ дружбу короля, который помимо титула герцога Валентинуа назначилъ его начальникомъ сотни всадниковъ (chevaliers), съ значительнымъ годовымъ жалованьемъ.
Когда всѣ необходимыя приготовленія были окончены, Людовикъ XII предпринялъ походъ въ Италію, заручившись союзомъ съ Венеціей и испанскимъ королемъ Фердинандомъ Католикомъ.
Успѣхъ превзошелъ всѣ ожиданія, потому что Людовикъ XII въ самое непродолжительное время завладѣлъ Миланомъ и изгналъ оттуда герцога Лодовико Моро. И на этотъ разъ прекрасно организованныя французскія войска одержали верхъ надъ нестройными толпами, выводимыми на поле битвы итальянскими кондоттьери. На той и на другой сторонѣ были вспомогательныя войска изъ Швейцаріи; но вслѣдствіе несчастной случайности они были преждевременно вызваны на родину своимъ правительствомъ, такъ что Лодовико Моро неожиданно очутился въ безвыходномъ положеніи.
Въ это время въ арміи итальянскихъ кондоттьери все еще господствовали самыя варварскіе военные обычаи. Между тѣмъ французскіе рыцари при всей своей признанной храбрости проявляли въ отдѣльныхъ случаяхъ замѣчательную гуманность, что придавало имъ извѣстнаго рода обаяніе въ глазахъ мѣстныхъ жителей. Въ томъ смыслѣ особенно славился Баярдъ, "рыцарь безъ страха и упрека"; о немъ разсказывали цѣлыя легенды, въ которыхъ онъ являлся образцомъ всѣхъ добродѣтелей и безпримѣрнаго мужества, и при этомъ выказывалъ крайнюю щекотливость относительно своей рыцарской чести.
Во время осады города Брешьи въ числѣ тяжело раненыхъ былъ Баярдъ. Истекая кровью, онъ обратился къ своему товарищу сеньеру де Молларъ и проговорилъ съ усиліемъ: Побѣда на нашей сторонѣ! Ведите вашихъ людей на приступъ; къ сожалѣнію я долженъ остаться здѣсь, потому что чувствую приближеніе смерти!..
Когда французскія войска вошли въ городъ, двое стрѣлковъ внесли раненаго Баярда въ жилище одного знатнаго горожанина. Послѣдній искалъ спасенія въ бѣгствѣ, между тѣмъ какъ жена его осталась дома и изъ боязни насилія со стороны побѣдителей, спрятала своихъ двухъ красивыхъ дочерей на чердакѣ подъ сѣномъ.
Неожиданный стукъ въ дверь еще болѣе увеличилъ ея опасенія; но когда она увидѣла, что къ ней въ домъ несутъ раненаго рыцаря, то почувствовала къ нему глубокое состраданіе. По ея распоряженію стрѣлки внесли Баярда въ богато убранную комнату и уложили въ постель. Вслѣдъ затѣмъ вошла хозяйка дома и, преклонивъ колѣна, сказала:-- Благородный рыцарь, я знаю, что по правиламъ войны этотъ домъ составляетъ теперь вашу собственность, и охотно предоставляю вамъ его въ полное распоряженіе. Но умоляю васъ пощадить жизнь и честь моихъ двухъ дочерей, такъ какъ онѣ дороже для меня всего на свѣтѣ.
Баярдъ отвѣтилъ: Я не знаю, чѣмъ кончится моя рана; но во всякомъ случаѣ могу васъ увѣрить, многоуважаемая синьора, что пока во мнѣ есть хотя искра жизни, вы и ваши дочери обезпечены отъ какой либо непріятности. Пусть только молодыя дѣвушки не выходятъ на улицу, и я ручаюсь честнымъ словомъ, что ни одинъ изъ моихъ людей не вступитъ въ домъ безъ вашего разрѣшенія.
Эти слова успокоили встревоженную женщину; по желанію раненаго, она немедленно отправилась за хирургомъ подъ охраной одного изъ стрѣлковъ.
Приглашенный врачъ внимательно осмотрѣлъ рану и, сдѣлавъ перевязку, объявилъ, что, по его мнѣнію, состояніе больнаго не представляетъ никакой опасности для жизни, хотя потребуетъ довольно продолжительнаго леченія. Тоже нашелъ и лейбъ-медикъ герцога Немурскаго, который вслѣдъ за тѣмъ посѣтилъ Баярда.
Хозяйка съ материнской заботливостью ухаживала за французскимъ рыцаремъ и* нерѣдко проводила ночи у его постели. Когда онъ настолько поправился, что сталъ обращать вниманіе на окружающее, отъ него не ускользнуло печальное выраженіе лица хозяйки дома. Догадываясь отчасти о причинѣ, онъ спросилъ ее: гдѣ ея мужъ?
-- Клянусь вамъ, благородный рыцарь, отвѣтила она, заливаясь слезами, что я не знаю, живъ ли онъ, или нѣтъ, потому что лишена была возможности имѣть о немъ какія либо извѣстія. Если непріятель пощадилъ его, то онъ долженъ быть въ одномъ изъ окрестныхъ монастырей...
Баярдъ уговорилъ ее послать за своимъ мужемъ, ручаясь за его безопасность, и далъ для охраны своего конюха и нѣсколько человѣкъ стрѣлковъ. Бѣглецъ былъ скоро отысканъ; онъ, не колеблясь, вернулся въ свой домъ, такъ какъ рыцарское слово Баярда имѣло такое же значеніе для его враговъ, какъ и для соотечественниковъ.
Баярдъ пролежалъ около пяти недѣль въ постели. Когда онъ настолько окрѣпъ, что въ состояніи былъ встать и пройти по комнатѣ, то не могъ долѣе оставаться безъ дѣла. Онъ получалъ ежедневно извѣстія съ театра войны, и, зная, что тамъ ожидаютъ битвы, хотѣлъ во чтобы то ни стало принять въ ней участіе. Поэтому онъ послалъ за хирургомъ и сталъ настойчиво просить его, чтобы онъ дозволилъ ему отправиться въ путь.
-- Мнѣ кажется, сказалъ онъ, что я почти выздоровѣлъ и могу сѣсть на лошадь. Увѣряю васъ, что мнѣ не принесетъ никакого вреда, если уѣду отсюда, и что я скорѣе могу заболѣть отъ скуки.
Хирургъ, предупрежденный слугами относительно желанія рыцаря участвовать въ предстоящемъ сраженіи, еще разъ осмотрѣлъ рану и послѣ нѣкотораго колебанія изъявилъ.свое согласіе.
Ничто на свѣтѣ не могло такъ обрадовать Баярда, какъ это дозволеніе; онъ назначилъ свой отъѣздъ черезъ два дня и приказалъ слугамъ готовиться въ путь.
Хозяйка считала себя и свое семейство въ плѣну у рыцаря, и зная, что могла бы лишиться всего своего состоянія, еслибы онъ вздумалъ воспользоваться своимъ правомъ побѣдителя, рѣшила поднести ему соотвѣтствующій подарокъ, чтобы выразить ему свою признательность.
Утромъ того дня, когда Баярдъ долженъ былъ отправиться въ путь, въ его комнату вошла хозяйка дома; слуга шелъ за нею съ красивой шкатулкой въ рукахъ. Рыцарь отдыхалъ въ креслѣ послѣ прогулки и былъ очень смущенъ, когда почтенная синьора встала передъ нимъ на колѣни. Онъ поспѣшилъ приподнять ее, и, усадивъ рядомъ съ собой, съ недоумѣніемъ взглянулъ на нее, какъ бы ожидая, чтобы она объяснила ему цѣль своего прихода.
-- Благородный рыцарь, сказала она, я считаю для себя особеннымъ счастьемъ, что Господь послалъ васъ въ нашъ домъ и черезъ это избавилъ насъ отъ смерти и безчестья. Съ тѣхъ поръ, какъ вы поселились у насъ, мы не испытали ни малѣйшей непріятности отъ вашихъ людей; всѣ они были постоянно вѣжливы съ нами и не позволили себѣ ничего взять отъ насъ безплатно. Haконецъ, вы сами добровольно отказались отъ своего права распорядиться нашивъ имуществомъ, которое могло быть конфисковано въ вашу пользу. Поэтому я рѣшилась просить васъ оказать намъ величайшую милость и принять небольшой подарокъ, который только отчасти можетъ служить выраженіемъ нашей благодарности.
Съ этими словами синьора взяла изъ рукъ слуги шкатулку, наполненную дукатами, и высыпала ихъ на столъ.
-- Сколько здѣсь дукатовъ? спросилъ ее съ живостью Баярдъ.
Этотъ вопросъ смутилъ почтенную синьору: она вообразила, что рыцарь разсердился за незначительность подарка.
-- Здѣсь всего двѣ тысячи пятьсотъ дукатовъ, отвѣтила она, но если эта сумма кажется вамъ недостаточной, благородный рыцарь, то мы можемъ увеличить ее.
-- Клянусь честью, синьора, возразилъ Баярдъ, что еслибы вы подарили мнѣ сто тысячъ дукатовъ, то они имѣли бы для меня менѣе цѣны, нежели ваше радушное гостепріимство и уходъ за мной во время болѣзни. Поэтому, куда бы не занесла меня судьба, я всегда буду къ вашимъ услугамъ. Что же касается дукатовъ, то я не могу взять ихъ, тѣмъ болѣе, что во всю мою жизнь больше дорожилъ людьми, чѣмъ деньгами..
Добрая женщина была искренно огорчена этимъ отказомъ и со слезами на глазахъ умоляла рыцаря принять подарокъ, который, по ея словамъ, не имѣлъ никакой цѣны сравнительно съ тѣмъ, что онъ сдѣлалъ для всего ея семейства.
Баярдъ, видя ея настойчивость, рѣшилъ сдѣлать небольшую уступку, чтобы превратить дальнѣйшій разговоръ.-- Хорошо, сказалъ онъ, я принимаю вашъ подарокъ, но съ тѣмъ, что вы позволите мнѣ распорядиться имъ по моему усмотрѣнію. Поэтому прошу васъ оставить двѣ тысячи дукатовъ у себя, такъ какъ я отдаю ихъ къ приданое вашимъ дочерямъ, что же касается остальныхъ пятисотъ дукатовъ, то я дарю ихъ бѣднымъ жителямъ Брешьи, которые наиболѣе пострадали отъ грабежа и военнаго постоя. Само собой разумѣется, что раздача денегъ будетъ зависѣть отъ васъ, потому что вы лучше меня знаете, кому нужна помощь. Затѣмъ, если вы ничего не имѣете противъ этого, то я попросилъ бы у васъ дозволенія проститься съ обѣими синьорами.
Хозяйка дома воевала обѣихъ дочерей, которыя съ замѣчательной красотой соединяли хорошее образованіе и нерѣдко во время болѣзни Баярда развлекали его пѣніемъ и игрой на лютнѣ.
Старшая изъ дѣвушекъ обратилась къ нему съ прощальнымъ привѣтствіемъ: Великодушный рыцарь, сказала она, я и сестра моя приносимъ вамъ искреннюю благодарность за оказанное вами покровительство. Мы всегда будемъ молить Бога о вашемъ благополучіи и сожалѣемъ, что не можемъ иначе выразить вамъ нашу признательность.
Баярдъ былъ тронутъ этими словами. Я скорѣе долженъ благодарить васъ синьорина и вашу сестру за неизмѣнную доброту, съ какой вы обѣ относились ко мнѣ во время моей продолжительной болѣзни. Малѣйшій знакъ вниманія и ласковый взглядъ прекрасныхъ глазъ получаютъ для насъ двойную цѣну, когда мы удалены отъ родины и осуждены на суровую походную жизнь.
Затѣмъ онъ дружески простился съ хозяйкой дома и обѣими дѣвушками; и пожалъ имъ руки по итальянскому обычаю, который въ то время еще не былъ принятъ во Франціи.
Баярдъ, едва дождавшись вечера, приказалъ сѣдлать лошадей, такъ какъ спѣшилъ присоединиться къ своимъ товарищамъ по оружію. Обѣ дѣвушки вышли проводить его на крыльцо; каждая поднесла ему подарокъ своей работы: одна изъ нихъ подарила рыцарю изящные наручни изъ золотыхъ и серебряныхъ нитокъ; другая -- кошелекъ для золота.
Баярдъ надѣлъ на себя наручни и привязалъ кошелекъ къ поясу. При этомъ онъ сердечно поблагодарилъ молодыхъ синьоринъ и сказалъ, что въ память о нихъ постоянно будетъ носить подаренныя ему вещи.
Помимо боязни пропустить битву, Боярдъ спѣшилъ на мѣсто военныхъ дѣйствій, чтобы остаться вѣрнымъ данному слову. Когда онъ лежалъ раненый въ Брешьи, принцъ Гастонъ де Фуа ежедневно навѣщалъ его и однажды, находя здоровье рыцаря удовлетворительнымъ, сказалъ ему: "Мой дорогой Баярдъ, я надѣюсь, что ваша рана скоро заживетъ и вы будете участвовать въ первой битвѣ, которую мы дадимъ непріятелю. Ваше отсутствіе было бы для насъ незамѣнимой потерей". Баярдъ отвѣтилъ, что онъ готовъ скорѣе приказать вынести себя вмѣстѣ съ постелью на средину битвы, нежели отказаться отъ участія въ ней.
Король Людовикъ XII и его полководцы напрасно обманывали себя надеждой, что и на этотъ разъ французская армія быстро обойдетъ Италію и останется побѣдительницей, не прибѣгая къ оружію. Причина такого заблужденія главнымъ образомъ заключалось въ томъ, что они совершенно упустили изъ виду, что предшествующее нашествіе французовъ было тяжелой, но крайне поучительной школой для итальянскихъ властелиновъ и предводителей войска. Если Карлу VIII удалось быстро и безпрепятственно пройти страну съ своей арміей, то это нужно приписать крайней запутанности дѣлъ на полуостровѣ и тому обстоятельству, что здѣсь еще не были извѣстны новые способы веденія войны. Жестокій урокъ не прошелъ безслѣдно для живыхъ и воспріимчивыхъ итальянцевъ; они воспользовались вороткамъ отдыхомъ, чтобы усвоить всѣ тѣ нововведенія, при которыхъ можно было съ успѣхомъ выдержать борьбу съ сильнымъ непріятелемъ. Въ самое короткое время сооружены были новыя крѣпости, построены мосты и пріобрѣтено усовершенствованное оружіе, такъ что высокомѣрное французское рыцарство увидѣло передъ собой другаго непріятеля. Вмѣстѣ съ тѣмъ дѣла въ Италіи приняли вскорѣ иной оборотъ. Самые знаменитые художники, какъ Леонардо да Винчи, Микель Анджело, Рафаэль и др. отложили кисть и рѣзецъ и занялись составленіемъ стратегическихъ плановъ для защиты страны отъ непріятеля.
Еслибы вражда между отдѣльными государствами и ненависть противъ Венеціи не мѣшали итальянцамъ дѣйствовать соединенными силами противъ враговъ, то врядъ ли французамъ удалось проникнуть въ полуостровъ.
Людовикъ не ошибся относительно тѣхъ выгодъ, какія можетъ принести ему союзъ съ Чезаре Борджіа и дружба съ папой, потому что только этимъ путемъ онъ могъ пройти безпрепятственно по средней Италіи и достигнуть Неаполя, гдѣ обстоятельства измѣнились въ его пользу.
Напрасно король Федериго неаполитанскій для спасенія своего государства, еще до начала войны, предлагалъ своимъ подданнымъ признать власть Людовика XII, а его самаго назначить вице-королемъ. Неаполитанцы не приняли этого предложенія не только изъ чувства національной гордости, но и вслѣдствіе привязанности къ Федериго.
Вскорѣ послѣ того Людовикъ сообразно своему плану овладѣлъ Неаполемъ, но не долго удержалъ его за собой, и въ битвѣ при Гаэта долженъ былъ уступить Испаніи вновь пріобрѣтенное королевство, которое съ этихъ поръ управлялось аррагонскими вице-королями.
Въ болотистой равнинѣ на берегу Гарильяно близь Неаполя произошла битва между французами и испанцами, имѣвшая роковыя послѣдствія для Пьетро Медичи, который вопреки традиціямъ своего дома и на этотъ разъ примкнулъ къ французскому королю. На одной сторонѣ рѣки, у развалинъ древняго Минтурнэ, стояли французы подъ предводительствомъ Гонзага изъ Мантуи; на другомъ берегу расположились испанскія войска, въ главѣ которыхъ былъ знаменитый полководецъ Гонзальвъ Кордуанскій. Послѣ нѣсколькихъ напрасныхъ попытокъ французамъ удалось переправиться черезъ рѣку. Но Ганзальвъ смѣло бросился на нихъ и обратилъ въ бѣгство, говоря, что предпочитаетъ найти могилу и сдѣлать шагъ впередъ чѣмъ двинуться назадъ на нѣсколько локтей, хотя бы изъ-за этого онъ могъ прожить сто лѣтъ. Французы отступили къ Гаэта; и здѣсь послѣдовала вышеупомянутая битва. Несмотря на обычную храбрость французовъ, испанцы остались побѣдителями. Пьетро Медичи искалъ спасенія на купеческомъ суднѣ, которое утонуло вмѣстѣ съ нимъ отъ слишкомъ тяжелаго груза.
Во время войны рѣшилась судьба Федериго неаполитанскаго. Историки не согласны въ томъ: умеръ ли онъ на родинѣ отъ тяжелой болѣзни, прежде чѣмъ непріятель подошелъ въ Неаполю, или, какъ увѣряютъ нѣкоторые, прожилъ еще послѣ этого извѣстное время во Франціи. Говорили даже, что Людовикъ XII отдалъ ему во владѣніе графство Анжуйское съ значительнымъ ежегоднымъ содержаніемъ. Но гдѣ бы ни кончилъ свою жизнь Федериго, онъ во всякомъ случаѣ провелъ ее въ такомъ же душевномъ одиночествѣ, какъ его возлюбленная Катарина Карнаро.