Радостное и разноголосое пение птиц, журчание ручья и шум тайги, — вот что прежде всего услыхал Ефимка, когда проснулся и открыл глаза.
День ясный, теплый — весело!
Ефим сел и понять не может, где он.
Какая-то поляна, кругом лес. На поляне солдатские палатки; около — кони стреножены, оседланными ходят, и ни одного человека. Под низом ручей булькает.
«Что за чудеса, куда же я попал?» — Лес совершенно незнакомый. Спустился к ручью, напился, намочил голову, умылся — вода холодная. «Как у нас в Песчанке», — подумал Ефимка. Поднялся на берег, заглянул в палатку, спят трое вчерашних солдат, только бородатого не было. Обошел все палатки, во всех спят солдаты, а около них лежат ружья, сабли, сумки с патронами.
— Ага, значит здесь целое войско. Ну, Дубков не уйдет.
Ефимке сделалось весело, но вспомнилась почему-то звонкоголосая Нюрка, и опять стало тоскливо.
«Домой надо утекать, — думает Ефимка. — Пегашка выстоялся, наелся у дяди Степана, живо докачу до дому. Сказаться бы надо, а то потеряют меня. Но куда побежишь: дороги не видать, лес незнакомый, как раз заплутаешь».
Ефимка сел на пенек. Под ногами что-то зашуршало, Ефимка испугался, вскочил и стал наблюдать: вдруг из травы выскочил полосатенький с пушистым хвостом зверек, вскочил на дерево и быстро помчался по стволу кверху.
— Фу ты, как напугал; бурундук[3], а я думал — змея, — облегченно вздохнул Ефимка.
Бах! Бах! раздалось, и эхо забабахало, по всему лесу.
— Что это, стреляют? — У Ефимки затряслись поджилки. — Может, охотники тетеревов лупят?
Бах! Бах! Бах! Лес наполнился шумом, гулом. Где-то вдали трещало: тра-та-та-та...
— Нет, это не охотники, — решил Ефимка и стал прислушиваться, а у самого душа в пятки ушла от страха. Лес ожил, но как-то по-другому, по-новому.
Знал Ефимка лес в грозу, в бурю, когда трещало, стонало, гремело, делалось темно — ох, и жутко! Или в шишкобой[4], когда триста колотушек стучат на перебой по кедрам, такой стукоток идет, точно дятлы в свои барабаны бубнят, но тогда весело и радостно.
А тут не то: солнце светит, как в шишкобой, а шум и буханье, как в грозу, — и страшно и весело.
«Что-то будет!» — подумал Ефимка и почувствовал, что недоброе надвигается.
Из лесу прискакал бородатый, громко свистнул в свисток у первой палатки, потом у второй, у третьей. Миг — и поляна ожила. Забегали солдаты. Седлали лошадей, надевали сумки с патронами, ружья, сабли.
— Домой тебе, Ефим, не пройти, — сказал бородатый, подъехав к Ефимке. — Ты останешься у нас, пока не пробьем себе дороги. Нас обошли банды! Понимаешь?
Ефимка понял только одно, что дома своего он теперь совсем не увидит, никогда, никогда! — И слезы подступили к горлу.
— Стрелять умеешь? — спросил бородатый.
Ефимка от страха не мог произнести ни слова и только покачал головой.
— На вот, поди поучись, — и бородатый вытащил из-за пояса револьвер и подал Ефимке.
— Вот туда пойди, к старой сосне, нажимай эту собачку и пали, пока не натореешь.
У Ефимки показались слезы.
— Э-ге, брат, никак слезы! Анютка твоя бойчее тебя, жалко, что она ушла, вот бы тебя пристыдила.
— Будь солдатом, вот как я! — и с этими словами бородатый выхватил из кармана револьвер и выстрелил вверх.
Ефимка вздрогнул; в ушах зазвенело.
— Иди! — твердо сказал бородатый и отъехал к выстроившимся солдатам.
У Ефимки в руках никогда не бывало ни ружья, ни револьвера. Потрогал рукой холодное стальное дуло, и дрожь пробежала по телу.
Боязно, а попробовать надо. Захотелось Ефимке быть таким же смелым, как этот бородатый, который все больше и больше ему нравился. Ефимка подошел к сосне, поднял револьвер, отвернулся, зажмурился и нажал собачку.
Бахнуло. Толкнуло что-то в руку, в ушах зазвенело, оглушило. Ефим открыл глаза — ничего, живой, только в ушах еще шумело.
— Не так страшно, — усмехнулся Ефимка.
Поднял еще, хотел смотреть, как пуля вылетит, но когда нажимал собачку, глаза сами закрылись.
Четвертый раз Ефимка выстрелил, не закрывая глаз, а шестой — старался всадить пулю в сучок.
Обернувшись назад, Ефим видел, как бородатый что-то громко говорил солдатам, размахивал руками, грозил кому-то кулаком. Последние слова Ефимка ясно слышал:
— Поняли? Вот так и валяйте... а Ефимка со мной пойдет.
— Научился? — спросил бородатый Ефимку, когда тот подошел поближе. — Давай револьвер, — и, зарядив, передал ему обратно.
— Катай еще в сосну, да меться, чтобы в цель!