115

даже русскими. Съ утра дь вечера на улицахъ можно

было виджь разраженныхъ витайцевъ, слышать ту-

вотню шутихъ и хлопушевъ, а вечеромъ созерцать

иллюминајю. Шумъ праздника увеличивали обыкно-

венно въ вечеру, вогда темнђло. Возвращааеь отъ зна-

вомыхъ домой, а не разъ быль зрителемъ фантастиче-

сваго балета, разыгрывавшама подъ отврытымъ не-

бомъ и луной. Да, это быль именно ба-

меть или волшебная хотя въ ней и не участ-

твали гратзныя баллерины въ воздушныхъ юпочкахъ,

въ голыми шеями и руками и обтянутыми розовымъ

трико ногами. Толпа витайцевъ двигалась, разбивалась

на массу группъ, весело разсыпалась въ стороны, когда

въ нее попадала коварная шутиха, устремлялась вне-

зашо за ммъ нибудь, кто бђжалъ съ фонаремъ. Изъ

дворовъ и переулковъ то и дјло появлялисљ люди съ

большими и маленькими фонарями; иногда фонари были

тань велики, что ихъ тащили на палм два челойва.

Свјтъ луны перемшивалсл съ свжомъ зажженныхъ

востровъ, и осЈщалъ бронзовыя лица китайцевъ, при-

давая имъ какой-то отмнокъ. Невольно

припоминалась сцена ночи изъ „Фауста“

Гуно или „Мефистофеля“ Войто. Безбородыя лица ки-

тайцевъ, ихъ длинныя косы и балахоны, на

юпки, такъ и напоминали вереницы йдьмъ. Но все-

таки въ этой была своеобразная прелесть.