32

лишь синева мора и одныразная корабельная жизнь,

способная довести до сплина. Разговоры не клеятся: всгђ

успТди надоЈсть другъ другу и истощить запасъ анек-

дотовъ и разсвазовъ. Отъ своего общества иду на па-

лубу бесыовать съ переселенческимъ старостою Гонча-

ровымъ.

—— Отчего, главнымъ образомъ, вы переселяетесь?

спрашиваю.

— Да прежде всего, ваше земли мало

— ужь очень намъ на жидовь работать на-

а главное

дојло. Помщики по деревнямъ не живутъ, хозяйствомъ

не занимаются, а сдаютъ землю въ аренду жидамъ.

Ну, а съ жидомъ Ола ruoxia —- это такой сосЫъ,

отъ котораго оборони Богъ. И — главное — ничего съ

нимъ не по$лаешь! судиться станешь — онъ у мироваго

всегда правь. Наннлъ бы адвоката, да они BC'h въ губер-

и дорого дерутъ.

Слушая старика, я понимаю острый характеръ

„нЈжинскихъ“ и „балтскихъ“ безпорядковъ, понимаю,

откуда взялась та народная ярость, которая изливалась

даже на неповинннхъ дфвушекъ и джей.

Вступаю въ разговоръ и съ другими переселенцами-

спрашиваю, напримЫъ, одного, что онъ везетъ съ

смою.

— Да что везу? Везу кожухъ, свиту, да

двеВ рубахи.