— 122 —

Наконецъ прибывають князья и

экзархи и занимають свои мВста въ оставленныхъ для нихъ•

ложахъ. Отряды четырехъ гвардейскихъ корпусовъ въ бле-

стящихъ шдемахъ и датахъ, скодэры, кубикудиры, слуги и

rronrxetckie устанавливаются вокругъ своихъ знамень на

террасј Бронзовыя двери Каеизма открываются и

въ коронЈ и со скипетромъ, окруженный генера-

лами, офицерами и эвнухами приближаеугся кь краю трибуны.

Слышатся возгласы и шепотъ толпы и все это сйшивается

въ ропотъ, почти крикъ. благословляеть

народъ, ос%няя его крестнымъ 3HaMeHieMb полою своей пур-

пуровой трабеи 1).

Тогда колесницы вмзжають на арену. Въ Голу-

бнхъ криви смолкають, между Амь какъ въ амфитеатргђ Де-

леныхъ шумъ и продолжаются. остается

непоколебимымъ и дјлаеть видь, что ничего не слышить.

Но неодобрительный шепоть и крики становятся все сильнје,

и знаменательйе, и тогда императоръ даеть

м андатору, одному изъ своихъ офицеровъ,

потребовать отъ народа, чтобы онъ объяснилъ этихъ

безпорядковъ. Зеленые сначала были испуганы этимъ требо-

BaHieMb, а потому они съ почти смиренно, сМ-

дующими словами формулируютъ свои жадобы.

„Да будешь ты благополучно царствовать еще много

дјтъ, о Августъ Ты будешь всегда побдителемъ.

Но мы страждемъ отъ разнаго рода несправедливостей и об-

ращаемся шь твоей доброй и справедливости, изйстной

дюдямъ и Богу! Мы не можемъ додЈе терпјть, не можемъ

переносить долје всевозможныхъ пресЈдованТ! Но мы не

см•ђеиъ назвать имени нашего привонителя, боясь возбудить

еще

Если Тио заключается топко въ этомъ—блторазумно

отвЈчаетъ черезъ мандатора — то я ничего . ке

знаю“ .

1) Торжественная одежда у Риминъ.