Хитрости Ли'са внемлите теперь и кЮкъ удалося
Лису прикрыть свои шашни и повредить многимъ лицамъ!
КЮкъ безпримѣрно онъ лгалъ, отца обезчестилъ за гробомъ,
Очернилъ барсука неслыханно-злой клеветою,
Лучшаго друга, который ему служилъ постоянно!
Такъ себѣ все онъ позволилъ, чтобы разсказъ вѣроятнѣй
Всѣмъ показался и чтобъ отмстить врагамъ своимъ сильнымъ.
"Разъ отцу моему" онъ такъ разсказывать началъ,
Какъ-то найдти удалось кладъ короля Эммериха;
Только эта находка ему послужила не въ пользу.
Онъ съ богатства зазнался совсѣмъ и равнымъ себѣ ужь
Никого не считалъ, и презрѣлъ прежнихъ знакомыхъ;
Сталъ искать онъ повыше друзей. Кота онъ отправилъ
Въ лѣсъ Арденнскiй за Брауномъ мощнымъ съ инструкцiей тайной
Помощь ему обѣщать, въ почтеньи и дружбѣ увѣрить -
Только бъ во Фландрiю шелъ онъ и сѣлъ на престолъ королевскiй.
Браунъ, посланье прочтя, радость почувствовалъ въ сердцѣ;
Смѣло, не думая много, во Фландрiю тотчасъ пустился:
То-то и есть, что давно ужь думать объ этомъ онъ началъ.
Тамъ отца онъ нашелъ и, послѣ радостной встрѣчи,
Тотчасъ за волкомъ послалъ и также за Гримбартомъ мудрымъ;
Вотъ они вчетверомъ обдумывать начали дѣло;
Пятый, забылъ вамъ сказать, былъ Гинце - посланникъ. Селенье
Есть тамъ одно, Ильта прозваньемъ, и именно тамъ-то
Между Ильтой и Гентомъ и были у нихъ засѣданья.
Длинная, темная ночь скрывала ихъ грѣшныя лица;
Нѣтъ, не Богъ, но самъ дьяволъ и честолюбецъ отецъ мой
Съ золотомъ жалкимъ своимъ ихъ планами начали править.
И они положили смерть королю, поклялися
Въ вѣчномъ, крѣпкомъ союзѣ и всѣ впятеромъ дали клятву
Надъ головой Изегрима: избрать въ государи медвѣдя
И на ахенскомъ тронѣ, вмѣстѣ съ златою короной,
Царство ему передать и въ вѣрности всѣмъ дать присягу.
Если же кто изъ родни или слугъ династiи сверженной
Сталъ бы тѣмъ недоволенъ, того былъ обязанъ отецъ мой
Уговорить, подкупить, а если ничто не поможетъ,
Тотчасъ изгнать за границу. Объ этомъ я и провѣдалъ:
Гримбартъ утромъ однажды съ пьяныхъ глазъ разболтался;
Всѣ эти тайны женѣ своей, глупый, повѣрилъ,
Но подъ секретомъ; онъ думалъ, что этимъ поправилъ все дѣло.
Та, повстрѣчавшись съ моею женою, все ей открыла
Также подъ страшною тайной, заставивъ ее побожиться
Всѣми святыми и честнымъ словомъ своимъ ей поклясться -
Ни за какiя блаженства никому въ цѣломъ свѣтѣ
Слова объ этомъ не пикнуть. Такъ и жена поступила:
Тотчасъ за мною пустилась и мнѣ обо всемъ разсказала,
Даже примѣты, чтобъ легче я могъ въ этомъ самъ убѣдиться,
Всѣ объяснила; вѣсть эта меня разстроила сильно.
Вспомнилъ я тутъ о лягушкахъ..." (*)
(*) Просимъ читателей вспомнить басню Крылова: Лягушки, просящія Царя.
.....................................................
.....................................................
.....................................................
.....................................................
.....................................................
.....................................................
Лисъ говорилъ громогласно, все обращаясь къ народу,
Рѣчь его слушали всѣ въ собраньи, и такъ продолжалъ онъ:
"ДА, за всѣхъ я боялся того же. И это бъ случилось.
Но, государь, я надъ вами бодрствовалъ, лучшей награды
Ожидая отъ васъ. Я происки Брауна знаю,
Знаю его вѣроломство, и знаю его образъ мыслей.
Я опасался за всѣхъ. Пусти на престолъ его только,
И мы всѣ бы погибли; всѣ, сколько ни есть насъ на свѣтѣ.
Нашъ король благороденъ, и силенъ, и милостивъ, думалъ
Я про себя: мы погубимъ только себя и все царство,
Если медвѣдя-глупца на тронъ возведемъ королевскiй.
Много недѣль я объ этомъ думалъ и строилъ проекты.
"Прежде всего я созналъ, что если бъ деньги остались
У отца на рукахъ, къ себѣ привлекъ бы онъ многихъ,
Все побѣдилъ бы, и мы только бы васъ потеряли.
И потому я стараться началъ открыть это мѣсто,
Гдѣ онъ припряталъ свой кладъ, и тайно кладъ этотъ похитить.
Въ поле ль отецъ, старикашка хитрый, пускался, бѣжалъ ли
Въ лѣсь онъ, ночью иль днемъ, въ жары, ненастье иль холодъ,
Въ слякоть иль зЮсуху, слѣдомъ за нимъ такъ и шнырялъ я.
"Разъ, притаясь, я лежалъ въ землѣ и только и думалъ
КЮкъ бы открыть этотъ кладъ, узнать, гдѣ отецъ его держитъ.
Вдругъ я увидѣлъ, кЮкъ онъ изъ щели лѣзъ, озираясь,
Между каменьевъ мелькнулъ и вышелъ какъ-будто изъ ямы.
Я притаился какъ могъ; отецъ кругомъ осмотрѣлся,
И, никого не примѣтивъ въ окрестности, началъ чудесить,
Дѣлать разныя штуки - сейчасъ разскажу вамъ какiя.
Снова пескомъ онъ яму засыпалъ, искусно съ землёю
Прочей ее заравнявъ. Незнавшiй объ ямѣ, не могъ бы
Въ жизнь замѣтить ее. И прежде, чѣмъ прочь побѣжалъ онъ,
Тщательно бурымъ хвостомъ слѣдки' своихъ ногъ онъ загладилъ,
Весь же слѣдъ рыльцомъ изрылъ. Штукамъ такимъ я впервые
Тутъ у отца научился, который въ проказахъ и плутняхъ
Былъ чрезвычайно-искусенъ. Потомъ, побѣжалъ онъ оттуда
Прочь по разнымъ дѣламъ. И тутъ-то пришла мнѣ идея:
Не зарылъ ли гдѣ клада онъ здѣсь, вблизи, по сосѣдству?
Быстро я къ мѣсту скакнулъ и тотчасъ взялся за дѣло -
Яму раскапывать началъ, и, скоро ее раскопавши,
Влѣзъ съ нетерпѣньемъ въ нее. И много вещей драгоцѣнныхъ,
Золота и серебра я нашелъ въ ней! Никто, увѣряю,
Здѣсь въ собранiи и самый старѣйшiй такого богатства
Не видалъ. Вотъ съ женою мы стали работать; таскали
Днемъ, таскали ночью; телегъ у насъ не случилось:
Много трудовъ мы убили на то и много усилiй.
Но, наконецъ, перенесли мы эти сокровища въ мѣсто
Самое скрытое. Хитрый отецъ, между-тѣмъ, ежедневно
Все совѣщанья держалъ съ друзьями, и что порѣшили
Вмѣстѣ они, то васъ страха исполнитъ, когда разскажу вамъ.
"Браунъ и Изегримъ письма по областямъ всѣмъ разослали;
Въ нихъ наемниковъ звали: идите, де-скать, толпами,
Браунъ работы вамъ дастъ, въ службу свою васъ запишетъ,
Даже плату впередъ вамъ звонкой монетою выдастъ.
И отецъ мой по разнымъ землямъ скитался и письма
Всюду казалъ въ той надеждѣ, что кладъ у него въ подземельи.
Но старый хрѣнъ ошибался: пусть бы сунулся только
Онъ поискать тамъ съ друзьями своими, грошЮ не нашли бы.
"Онъ не щадилъ ни трудовъ, ни ревности къ дѣлу: поспѣшно
ЗИмли всѣ обѣжалъ между Эльбой и Рейномъ;
Много наемниковъ тамъ нашелъ и много ихъ нанялъ.
Деньги жь должны были послѣ скрѣпить его обѣщанья.
"Лѣто пришло наконецъ; къ товарищамъ онъ возвратился,
Имъ разсказывать сталъ о всѣхъ хлопотахъ и заботахъ,
О приключенiяхъ разныхъ, опасностяхъ, кЮкъ онъ однажды
Около бурговъ въ Саксоньи чуть жизни своей не лишился:
Тамъ его ежедневно охотники съ сворами гончихъ
Такъ безпощадно травили, что самъ ужь не знаетъ, кЮкъ съ цѣлой
Шубой онъ къ нимъ возвратился. Радостно онъ показалъ имъ
Списокъ наемниковъ храбрыхъ, имъ нанятыхъ въ разныхъ странахъ.
Браунъ остался доволенъ; они впятеромъ прочитали
Списокъ; тысячу-двѣсти отважныхъ родныхъ Изегрима,
Было въ немъ сказано, прiйдутъ всѣ съ отверстою пастью.
Съ востро-обточеннымъ зубомъ; всѣ коты и медвѣди
Были преданы Брауну; каждый барсукъ, россомаха
Изъ саксонскихъ земель и лѣсовъ тюрингенскихъ
Явится также на помощь. Но всѣ включили въ условіе,
Чтобы за мѣсяцъ впередъ имъ роздали деньги; за это
Обязались они на первый же зовъ всѣ явиться.
Вѣчная слава Творцу, что я ихъ планы разрушилъ!
"Да, отецъ мой тотчасъ же пустился въ далекое поле
Съ тѣмъ, чтобы кладъ драгоцѣнный провѣдать. Пошла переборка!
Рылся, рылся, искалъ, и сколько ни рылся, ни шарилъ,
Ничего не нашелъ. Напрасны труды его были,
Тщетно отчаянье: сгинулъ кладъ его да и только!
И со стыда и печали - совѣсть и денно и нощно
Меня съ-тѣхъ-поръ укоряетъ - мой бѣдный отецъ удавился.
"Все это сдѣлалъ я съ тѣмъ, чтобъ ихъ заговоръ уничтожить.
Плохо пришлось мнѣ теперь; но я о томъ не жалѣю.
Браунъ и Изегримъ вмѣстѣ теперь засѣдаютъ въ совѣтѣ,
Въ милости у короля. А Рейнеке? кЮкъ тебя ныньче,
Бѣдный, благодарятъ за то, что роднаго отца ты,
Чтобы спасти короля - до смерти довелъ? Кто способенъ
Жизнь свою загубить съ тѣмъ, чтобъ спасти жизнь чужую?"
Между-тѣмъ и король и королева желаньемъ
Кладъ присвоить себѣ возгорѣлись; оба къ сторонкѣ
Вдругъ отошли и позвали Ли'са къ себѣ и спросили
Оба его въ одинъ голосъ: "Скажите, гдѣ кладъ вашъ хранится?
"Намъ бы знать это очень хотѣлось". Лисъ отвѣчалъ имъ:
"Что жь мнѣ за прибыль свой кладъ показывать вамъ, когда вами
Я на смерть осужденъ, когда вы вѣрите больше
Лютымъ злодѣямъ моимъ, разбойникамъ и душегубцамъ,
Лгущимъ вамъ безпощадно, чтобъ только лишить меня жизни?
"Нѣтъ" королева сказала: "нѣтъ! ужь того имъ не будетъ!
Жизнь вамъ даруетъ король и прошлое все забываетъ.
Онъ себя ужь скрѣпитъ и гнѣваться дольше не станетъ.
Только и вы становитесь умнѣе впередъ и служите
Вѣрой и правдой ему". На это Рейнеке молвилъ:
"О, королева! когда вы уговорите супруга,
Мнѣ передъ вами дать слово, что онъ меня снова прощаетъ,
Что предаетъ онъ забвенью всѣ мои тяжкiя вины,
Всѣ преступленья, коварство и противъ него мою грубость,
То въ наше время навѣрно никто изъ славнѣйшихъ монарховъ
Не обладаетъ подобнымъ богатствомъ, которымъ онъ скоро
Будетъ владѣть черезъ Ли'са; кладъ мой огроменъ; я мѣсто
Вамъ покажу, и вы сами, увидя его, изумитесь."
"О! не вѣрьте ему" король возразилъ: "развѣ станетъ
Онъ о разбоѣ, и кражѣ, и лжи вамъ разсказывать, вѣрьте?
Нѣтъ, другаго лгуна, такого какъ онъ - не бывало!"
И королева сказала: "правда, онъ жизнью своею
Мало довѣрiя могъ себѣ заслужить; но замѣтьте,
Онъ теперь не щадилъ ни Гримбарта, хитраго дядю,
Ни отца за могилой - все про нихъ разсказалъ намъ.
Еслибъ хотѣлъ онъ, то могъ бы ихъ пощадить и скорѣе
Прочихъ звѣрей обвинилъ бы; такъ глупо лгать онъ не станетъ".
"Если вы этого мнѣнья", король ей отвѣтилъ: "и точно
Вы опасаетесь, чтобы не вышло бРльшихъ несчастiй,
Я, извольте, снимаю съ Рейнеке всѣ злодѣянья,
Всѣ ихъ беру на себя. Разъ еще, но въ послѣднiй
Разъ, ему вѣрю! пусть помнитъ онъ это! Я же клянуся
Трономъ своимъ и короной, что если онъ далѣе будетъ
Лгать, плутовать и буянить, то каяться станетъ въ томъ вѣчно;
Всѣ, кто даже сродни ему и въ десятомъ колѣнѣ,
Кто бъ они ни были, всѣ тогда за него мнѣ отвѣтятъ,
И ни одинъ не уйдетъ, но всѣ подвергнутся штрафамъ,
Тяжкому сраму и горю и разнымъ тяжелымъ процессамъ."
Только Лисъ увидалъ, что гнѣвъ короля уменьшился,
Тотчасъ, съ духомъ собравшись, онъ молвилъ: "Уже-ли жь такъ глупо,
Могъ бы я поступить, что вамъ разсказывать началъ
Столько событiй, которыхъ правдивости вы не могли бы
Въ нѣсколько сутокъ повѣрить на дѣлѣ, и въ ней убѣдиться?"
И король его рѣчи хитро-льстивой повѣрилъ,
И простилъ ему все: во-первыхъ, отцову измѣну,
А потомъ и злодѣйства и плутни Рейнеке-Ли'са.
Рейнеке радъ былъ чрезмѣрно: въ добрый часъ увернулся
Онъ отъ власти враговъ, отъ смерти позорной и страшной!
"Царь мой" началъ такъ Лисъ: "Богъ единый воздастъ вамъ,
Вмѣстѣ съ супругой, за все, что мнѣ, недостойному Лису,
Вы теперь оказали; буду вѣчно васъ помнить
И останусь всегда за это вамъ благодаренъ.
Нѣтъ никого здѣсь подъ солнцемъ, во всѣхъ владѣньяхъ и царствахъ,
Нѣтъ никого, кому кладъ бы я съ бРльшей охотой доставилъ,
Кромѣ васъ обоихъ. Ужь столько благодѣянiй,
Столько милостей оба вы мнѣ оказали! За это
Вамъ отдаю добровольно кладъ короля Эммериха,
Такъ-какъ онъ обладалъ имъ. Гдѣ онъ лежитъ, опишу вамъ,
Только мнѣ хорошенько внимайте; услышите правду.
"Слушайте! есть на востокѣ отъ Фландрiи страшная пЩстынь;
Въ ней одинокiй лѣсокъ, по прозвищу Гистерло, - имя
Вы не забудьте, смотрите! Также есть тамъ колодезь,
Крекельборномъ зовется, близко они другъ отъ друга,
Вы ужь отъищите вѣрно. Никто въ эти дикiя страны,
Не приходитъ по цѣлымъ годамъ. И живутъ-то тамъ только
Филинъ вмѣстѣ съ совою; вотъ тамъ-то кладъ свой зарылъ я.
Крекельборномъ зовется то мѣсто, замѣтьте вы это.
Сами вы и ступайте туда съ супругой; нельзя тутъ
Ни на кого положиться; былъ бы страшный убытокъ;
Нѣтъ, посылать за себя я вамъ не совѣтую; лучше
Сами туда отправляйтесь. Когда Крекельборнъ вы пройдете,
Тотчасъ увидите двѣ березки - еще недалеко
Отъ колодца одна, такая кудрявая; къ нимъ-то
Такъ-таки вы и идите; подъ ними же будетъ и кладъ вашъ.
Ройте только прилежнѣй; прежде мохъ на кореньяхъ
Подъ руку вамъ попадется, а тамъ ужь увидите тотчасъ,
Кучи вещей драгоцѣнныхъ, искусно отдѣланныхъ, вмѣстѣ
Съ царской короной Эмриха... Исполнись желанье медвѣдя,
Онъ носилъ бы ее теперь на главѣ своей глупой...
Много на этой коронѣ найдете вы цѣнныхъ каменьевъ
И искусной рѣзьбы изъ разныхъ рѣдкихъ металловъ;
Нынѣ подобныхъ вещей не дѣлаютъ; кто ихъ и купитъ?
Да, государь, я увѣренъ, при взглядѣ на эти богатства,
Вы добрРмъ помянете меня и помыслите вѣрно:
Честный Рейнеке-Лисъ! Ты, мудро подъ мохомъ зарывшiй
Кладъ драгоцѣнный, о, будь благословенъ ты во вѣки,
Счастливъ будь, гдѣбъ ты ни былъ!" Такъ говорилъ лицемѣръ имъ.
Но король возразилъ: "Вы съ нами вмѣстѣ пойдете;
Какъ же иначе мѣсто найду я? Конечно, слыхалъ я
Много объ Ахенѣ, Кёльнѣ, Любекѣ, также Парижѣ,
Но, чтобъ Гистерло было на свѣтѣ, объ этомъ я, право,
Въ жизнь не слыхалъ, да и твой Крекельборнъ звучитъ какъ-то странно.
Ты ужь не лжешь ли, смотри? не сочинилъ ли названья?"
И не понравилась Лису рѣчь королевская. "Я васъ"
Молвилъ "не къ Iордану за кладомъ шлю; недалеко,
Онъ отсюда лежитъ. Вы мнѣ не вѣрите точно?
Близко, опять подтверждаю, во Фландрiи все и лежит-то.
Спросимъ кого-нибудь лучше; тамъ многiе, вѣрно, бывали.
Крекельборнъ, Гистерло! дЮ, такъ точно они и зовутся."
Зайца онъ позвалъ потомъ; но тотъ, трепеща, колебался.
Рейнеке крикнулъ ему: "Иди же скорѣй и не бойся,
Васъ король призываетъ, хочетъ, чтобъ вы, подъ присягой,
Вами данной недавно, ему отвѣчали правдиво;
Такъ вотъ, скажите-ка намъ, когда вамъ только извѣстно,
Гдѣ лежитъ Крекельборнъ и Гистерло? ну-ка, скажите!"
Заяцъ имъ отвѣчалъ: "Какъ же! мнѣ это извѣстно.
Гистерло рядомъ лежитъ съ Крекельборномъ въ пустынѣ.
Есть тамъ лѣсочекъ; его-то и прозвали Гистерло; тамъ-то
Долго хромой Симонетъ съ шайкой своей пробивался,
Тайно фальшивыя деньги чеканя. Много и я тамъ
Горя терпѣлъ, голодая или дрожа на морозѣ,
Какъ отъ Рина бульдога тамъ укрывался, бывало."
Рейнеке прервалъ его: "Теперь вы можете снова
Стать съ другими въ ряды - довольно вы намъ ужь сказали."
И король Ли'су молвилъ: "Вы на меня не пеняйте,
Если я съ-горяча въ вашихъ словахъ усомнился;
Только ужь вы постарайтесь меня довести прямо къ мѣсту."
Лисъ королю отвѣчалъ: "Я былъ бы счастливѣйшимъ смертнымъ,
Еслибъ только былъ властенъ во Фландрiю съ вами сегодня
Вмѣстѣ идти; но, къ-несчастью, вы грѣхъ лишь возьмете на душу.
КЮкъ ни стыжусь я, но долженъ во всемъ вамъ признаться, хотябы
До-поры' помолчать хотѣлось объ этомъ. Недавно
Изегримъ вздумалъ въ монахи постричься - не на служенье
Господу Богу, конечно; все дѣло тутъ шло о желудкѣ;
Весь почти монастырь онъ объѣлъ; шесть полныхъ порцiй
Тамъ давали ему, и все было мало; на голодъ,
Горе и нужду онъ началъ плакаться мнѣ; какъ увидѣлъ
Я голоднаго волка, худаго и блѣднаго, стало
Жаль мнѣ, помогъ я ему - онъ же мнѣ родственникъ близкiй.
И вотъ за это отъ церкви папа меня отлучаетъ,
Мнѣ велитъ непремѣнно съ вѣдома вашего тотчасъ,
Съ духомъ собравшись, съ восходомъ солнечнымъ завтра пуститься
На покаянiе въ Римъ, молить грѣхамъ отпущенья,
А изъ Рима ужь моремъ отплыть. ТЮкъ только и можно
Мнѣ грѣхи искупить, и если домой я вернуся,
Буду тогда въ состояньи съ честью ходить вмѣстѣ съ вами.
А пойди я теперь, повѣрьте, всякiй замѣтитъ:
Нашъ король-то опять связался съ Рейнеке-Ли'сомъ,
Даромъ, что самъ осудилъ на-дняхъ его къ смерти позорной!
И отлученъ сверхъ того отъ церкви онъ папою римскимъ!
Ваше величество сами усмотрите правъ иль неправъ я."
"Правда" король отвѣчалъ: "не зналъ я твоихъ обстоятельствъ.
Если ты отлученъ, съ тобой мнѣ идти неприлично.
Заяцъ, или другой кто, туда проводить меня можетъ.
А желанье твое себя покаяньемъ очистить
И отъ церковной опалы избавиться, я одобряю,
Рейнеке. И потому дарую тебѣ позволенье
Завтра отправиться въ путь; въ этомъ тебѣ не мѣшаю.
Вижу, что обратиться къ добру ты истинно хочешь.
Богъ да поможетъ тебѣ свершить твое предпрiятье!"