Къ-несчастiю, я не заболѣлъ. На другой день пришлось выписаться изъ больницы. Казематъ снова овладѣлъ мною.
Здоровъ! И въ-самомъ-дѣлѣ, я молодъ, крѣпокъ и силенъ. Кровь свободно течетъ у меня въ жилахъ; члены повинуются всѣмъ моимъ прихотямъ; я крѣпокъ тѣломъ и духомъ, я сложенъ для долгой жизни; да, все это правда, и однакожъ, во мнѣ есть блѣзнь, болѣзнь смертельная, болѣзнь созданная человѣческими руками.
Съ-тѣхъ-поръ, какъ я вышелъ изъ больницы, меня преслѣдуетъ ѣдкая мысль, отъ которой можно съ ума сойти, -- что я могъ-бы бѣжать, еслибъ меня тамъ оставили. Доктора и сестры милосердiя, повидимому, принимали во мнѣ участiе. Умереть въ такихъ молодыхъ лѣтахъ и такою смертью! Имъ какъ-будто было жаль меня: они такъ за мной ухаживали. Вздоръ! любопытство! А потомъ, эти люди славно вылечиваютъ отъ лихорадки, но не отъ смертнаго приговора. А это было-бы имъ такъ легко сдѣлать! Отворить немножко дверь... ничего-бы это для нихъ не стоило.
Теперь, нѣтъ больше шансовъ! мою просьбу отвергнутъ, потому-что все было на законномъ основанiи: свидѣтели показывали по законамъ, обвинители обвиняли по законамъ, судьи тоже судили по законамъ. Я на это не разсчитываю, развѣ что... Вздоръ! Пустяки! нѣтъ болѣе надежды! Просьба о пересмотрѣ -- веревка, на которой вы висите надъ пропастью, и которая трещитъ ежеминутно, пока не оборвется. Это такой-же ножъ гильотины, только падающiй на васъ шесть недѣль.
Еслибъ мнѣ удалось получить помилованiе? -- Получить помилованiе! -- А чрезъ кого? зачѣмъ? Какъ? Не въ порядкѣ вещей, чтобъ меня помиловали. Примѣръ нуженъ! какъ говорятъ они.
Мнѣ остаются только три шага: Бисетра, Консiержери, Грева.