наго посла 3axapiH Тютчева, которому даны были два

тоиача, говорить потатарски.

Плохая однако биа надежда умилостивить дарами

зиго Татарина, и воепныя дитиьно

продозжались. По того какъ увеличиваос,ь соби-

равшееся въ Москву русское ouoxqeuie, роио въ рус-

скихъ мюднхъ воинственное (nytueueHie, росп охота

пом•ьряться снами съ Татарскою ордою въ открытомъ

ном и уничтожить въ конецъ ненавистное иго. Недав-

няя побМа на была у всФ,хъ въ памяти.

Воспрянула древняя отвага въ русскоиъ сердцгв, вос-

кресал духъ русской удали и иоодечества, на время

придавленный тяжелю судьбою. Вновь роио c03HaHie

русскаго народнаго единства и русской сны. Воинствен-

вое еще увенчивалось слухами о томъ,

что злой Татаринъ-тсурианъ грозить и самоп право-

славной

Бодрость духа сказывиась также въ обычныхъ пи-

рахъ и попоИкахъ, которыми сопровождались сборы на

вовну. Ведикјй князь и его бояре усердно угощии

обмастныхъ князей и воеводъ, прибывавшихъ съ сво-

ими дружинами.

Быль пиръ у боярина Николая Васильевича Вел-

яминова, который держалъ Коломенскую тысячу (т. е.

быль Коломенскимъ воеводою). На пиру въ числ дру-

тихъ князей присутствовиъ и Ивановичъ съ

братомъ своииъ Baa;wuiporb Андреевичемъ. Вдругъ при-

скакал гонецъ отъ 3axapiR Тютчева съ новыми недоб-

рыии в“тями. Тютчевъ, достигнувъ Рязанскихъ пре-

дмовъ, узнахь, что Мамай неотдожно идетъ на Мос-

ковскую землю, и что кь иеиу пристал•ь нетолько Ягайло

но и Олеуь РязанскШ. IIocaMuii изкЬнилъ

и теперь сносится грамотами съ ханоиъ и съ

Ягайлоиъ черезъ своего боярина Епифана Какњева. Оаегъ

приглашаетъ Ягайла подиить между собою

воисти; онъ же ув'Ьряетъ Мамая, что не отва-