— 27 —

намыевался предпринять, и, даже, гдј; онъ тогда на-

ходился. Москвитяне проклинали его навь нзмМтника

и предателя Русской земли. Но послднее было не со-

всВмъ справедливо. Рязанскш князь хлопоталъ главнымъ

образомъ о собственной земл#, старался избавить ее отъ

новато татарскихъ полчнщъ; а потому изъ-•

являлъ притворную преданность Мамаю и сносился съ

Лгайдошъ. Но въ самомъ $л'в онъ подъ разными предлога-

ми не ше.ть Rb нимъ на и не давал нп тому,

ни другому вт,рныхъ взнт,стШ о по.ходТ, Московскато

князя. ВМјоятно Олегъ и самъ не знал, какой

сторонгВ окончательно пристать п на что 1Њшиться въ

такихъ затруднительныхъ обстоятельствахъ. Но какъ бы

то ни было, по признакамъ, онъ именно

способствовалъ тому, что Мамай медлидъ за Дономъ, .а

Ягайло потернлъ много времени у Одоева.

Ивановпчъ началь съ князьями и

воеводами.

ГО давать битву?—спрашивалъ опъ—Дожидать ли Та-

таръ на сей Дона или перевозиться на ту сторону?

MHtHiH раздиидись. Нмоторые голоса склонялись

въ тому, чтобы не переходить ptkY и не оставлять у

себя въ тылу Литву и Рязанцеву, въ неудачи

иегче будетъ отступить и уйти въ свою землю. Но

были противнаго MHt,HiH, въ томъ числ и братья

Ольгердовпчи, которые съ особою на-

стаивали на пемедленной за Донъ.

„Если останемся з$сь—разсуждали дадимъ

мвсто А есјш перевеземсн на ту сторону

Дона, то кртпкм духъ будетъ въ воинст1Л твоемъ.

Зная, что отступить и Лжать некуда, что остается

только поЛдить или лечь костьми, воины будуть сра-

жаться мужественно. А что языки (вжнти) страшатъ

насъ несммною Татарскою силою, то не въ сил'В Богъ,

но въ правд'В.И Приводили также Димитрјю извТ,стные

по Лтописяшъ примт,ры его сдавныхъ предковы такъ