и сглаживают стекло, пока оно не станет полированным; но

эти частицы не настолько малы, чтобы они могли сглажи-

вать стекло иным способом, кроме царапания, проведения

бороздок и ломания выпуклостей; они полируют стекло не

иначе, как сводя его грубость к тонкому зерну, так что

царапины и бороздки на поверхности становятся слишком

малыми, чтобы быть заметными. Поэтому, если бы свет

отражался благодаря ударам о твердые части стекла, он

рассеялся бы наиболее полированным стеклом так же, как

самым грубым. Таким образом остается вопрос, каким спо-

собом стекло, полированное трением различными веществами,

может отражать свет столь правильно, как это есть на самом

деле, Едва ли можно решить эту задачу иначе, как утвер-

ждая, что отражение луча производится не одной точкой

отражающего тела, но некоторой силой тела, равномерно

рассеянной по всей его поверхности, посредством которой

тело действует на луч без непосредственного прикосно-

вения. Ибо то, что части тел действуют на свет на рас-

стоянии, будет показано позже.

Если же свет отражается не при ударах о твердые

части тел, но по какому-либо иному началу, то вероятно,

что те лучи, которые ударяются о твердые части тела, не

отражаются, но тушатся и теряются в телах. Ибо иначе мы

должны допустить два сорта отражения. Если бы отражались

все лучи, которые ударяются о внутренние части чистой

воды или хрусталя, то эти вещества должны бы скорее

иметь облачный цвет, чем ясную прозрачность. Для того

чтобы тела казались черными, необходимо, чтобы многие

лучи были остановлены, задержаны и затеряны в теле,

и кажется невероятным, чтобы могли быть остановленными

и затушенными в телах те лучи, которые не ударяются

о части тела.

Отсюда можно заключить, что тела значительно раз-

реженнее и пористее, чем обыкновенно думают. Вода

в девятнадцать раз легче, а следовательно, в девятнадцать

раз разреженнее золота, золото же настолько разрежено,