— 80 —

и справедливость заставляютъ, одна-

коже, историка высказать и другую правду. Подъ

конецъ своей карьеры, Зейдлицъ весьма естес-

твенно увлеченный огромными его успъхами, невсегда

уже просто и трезво смотр%лъ на вещи, и невсегда

ум%лъ изб%гнуть существенно важныхъ промаховъ, какъ

напримђръ слишкомъ сложныя (маневры). ДЏло

въ томъ, что со сторонъ Европы стекались при-

сутствовать на маневрахъ, а простота боевыхъ

хотя и составляетъ главное достоинство въ тактикъ, но

втдь она не довольно бьетъ въ гдазъ военно-парадныхъ

людей, не составдяетъ зр%лища. И такъ воен-

ный челойкъ не ! устоялъ, въ мирное время, противь

легкаго прельщать гостей. Вотъ почему не

вй военныя по%зджи иностранцевъ въ JIpycci0 могли

быть имъ полезны. Зейдлицъ началь гнаться за невоз-

МОЖНЫЖб, вдавался въ тонкости и сложности (напр.

контръ-марши); «и можно сказать (Л. Аймонъ), что все

что поражало военныхъ пилигриммовъ и что

они привезть въ свои страны, нисколько не

могло похитить у прусской конницы секрета ея боевой

силы.» Что же касается генераловъ,

наслВдовавшихъ Зейдлицу, по его смерти, то всъ они

были лишь мелкою его монетою, если позволительно

удержать это Л. Аймона; они серьезно и

обдуманно бросились на упомянутую ложную и гибель-

ную дорогу, и въ ув%ренности что сами становятся

на высоту славы ими чело-

вјка, они только подражали и буквально копировали

части объясняетъ памъ, почему этотъ отаичпый военныщ эмигрировазъ

и служиаъ въ DpycciH.

С) Зейдмщъ скончался въ 1774 году.