ПОМДКА НА ШПИЦБЕРГЕНЪ.

21

Bie и телефонъ, мы сочли ва лучшее по крутой и зигзагообразной

дорог•Ь Мраться на верхъ свалистаго амфитеатра, гдеЬ видйлся

прийтливый, осйщенный домивъ, который оказался загороднымъ

рестораномъ. УОдившись, что и туть веседаго мало, мы р±шили

на пароходъ, но уже не на „Vesteraalen", тавъ вавъ онъ

дагЬе Гаме*ста не идеть, а на „Lofoten", гораздо (всего

400 тоняъ, тогда вавъ „Vateraalen" имуЬ.тъ слишвомъ тысячу), во-

торому предоставляется возить досужихъ туристовъ, разъ

въ невтю, на Шпицбергенъ.

Мы уже Н±СВОЛЬЕО часовъ, вакъ покинули Гамерфестъ; посхЬд-

HiH свалы европейскаго вонтинента, которыя своимъ „добро пожа-

ловать" встр•Ьчаютъ, возвращающееся изъ иоларныхъ странъ судно,

уже почти сврылись изъ глазъ. Неприв±тливъ, страшенъ и противень

сегодня Ледовитый овеанъ. Низво и стремительно 6'Ьгутъ тяжелыя,

кань свинецъ, облака, тавъ низко, что вотъ-вотъ они захЬнутъ шпицы

нашего двухмачтоваго судна. Всл%дъ за облавами устремдяются с%ро-

грнзныя волны; точно лохматые, зв•Ьри нагло свалять 0н'ь свои

6'Ьлые, п•Ьнистые зубы, и, насколько хватить глазъ, всюду видишь и.хъ

шершавыа спины,—имъ конца нТтъ, точно выпущены ой какою-

нибудь злою мегерою, воторая прячется за даденимъ горизонтомъ. Тер:

мометръ + 60: холодно, жутко и—брр!.. кань скверно. На

палуб•Ь нехорошо; осторожно, чуть не на однихъ рука.хъ, спускаешься

по .тЬстнищЬ, воторая уходить изъ-подъ ногъ, въ

а тамъ и того хуже; судно кряхтитъ, стонетъ и дрожитъ вс•ђмъ

Противный, свойственный вс•Ьмъ пароходамъ, запахъ наполняетъ воз-

духъ. роскошь салона (бархатъ и красное дерево) ста-

новится омерзительна. „И чорть повесь менн на эту проклятую та-

въ голой. Едва добираешься до койки и лежишь

сотте ипе brute, Фзъ мысли, чувства и съ едва мерцаю-

щимъ ОГОНЬЕОМЪ жизни въ душеЬ. А тутъ въ вящшей досахЬ, за пере-

городвою, стуча ножами и вилками, чавкаютъ невозмутимый кипитанъ

и шипманъ, обвода голубыми, вакъ стекло, глазами, злобно

приворнувшихъ по угламъ пассажировъ.

Но тавъ вавъ всему бываетъ вонецъ, то и намъ на с.йдующее

утро полегчало: судно перестало дрожать, скрипеЬть и забирать въ

небесную высь нш)иъ, и мы, жалкое отребье пассажировъ, боязливо