66
А. А. КОРОТНЕВЪ.
А туть океанъ все и з,тЬе и реветь; кь этому реву при-
бавились еще Rakie-T0, пронзительные звуки, точно дикое дязганф
жегЬзныхъ Ц'Ьпей.
Снова Th милыя которыа установились у насъ
съ прибрежными куликами, В'Ьдь HecoMHiHH0 перейдутъ и на всю
остальную органическую, а можетъ, и неорганическую природу. СЬ-
в•Ьрный олень будетъ рогами стучаться ко мн'ь въ окошко; я выйду
на его зовъ, увижу его глупую, но добрую морду, загляну въ его
прозрачные и Н'Ьсколько таинственные глаза. Вдругъ все это осв±тится
магическимъ и разноцйтнымъ, с•ђвернымъ ciHHieMb, на фонеЬ котораго
вырисуется флегматическая фигура благо медв±дя; точно добродуш-
ный .,тЬийй изъ того же чуднаго д'Ьтства. Между нами тоже не бу-
деть ни вражды, ни ненависти. он±?
А тутъ бкеанъ все 3.The и з.тЬе реветь, лязганья
въ нему прийшался еще какой-то P'b3kit звукъ, это—свистокъ при-
ближающагоса парохода. О, какъ похолохЬ.то на сердцеЬ!
Займъ снова забытье: йдь по той сторон•Ь уже ка-
тафалвъ приготовленъ; между мрачными, траурными свалами уже
погребальная пелена разостлана. Не я ли то огромное, мертвое тьло,
которое почудилось въ минуту п1й'Ьзда? • И вдругъ стало
ужасно см•Ьшно отъ этой странной мысли.
Опять тяжелые шаги по лВстниц±: является вомандиръ „Лофотена"
и объявдяетъ, что пробудетъ съ пароходомъ не мен±е сутокъ. Итакъ,
можетъ-быть, я устью за это время придти въ себя, а сердце вер-
нуться кь обычной д'Ьятельности; и—увы!—въ самомъ Д'ЕтЬ, чрезъ
МСКOДЬЕО часовъ томительной муки, сердце моментально успокаивается
и боЛзненныя полярной ночи, переполненной моржами,
витами, л•ћшиии и бЬыми медйдями, сразу блћдн'Ьютъ и займъ про-
падаютъ.
На берегу бухты наше невольнымъ обравомъ обращали
на себя два, изъ ДОСОЕЪ сколоченныхъ, барака, возл± которыхъ во мно-
жеств'Ь валялись сгьды охотничьихъ подвиговъ ихъ обитателей:
ворохъ оленьихъ роговъ, Н'ЬСКОЛЬЕО такихъ же швуръ, обод-
ранный остовъ тюленя, перья битой птицы. Въ этихъ баракахъ жили
двеЬ семьи, изъ четырехъ мужчинъ, двухъ жен-
щинъ и одного ребенка: мужчины—тяжелые, угловатые, женщины—