Мать варила мясо в большом котле. Ждали гостей.
Вскоре чум был набит народом. В чуме темной тучей стоял табачный дым. Гости ели много, чай пили еще больше. Было шумно, все громко разговаривали. Говорили об охоте, о том, что белки стало в лесу мало, что лось стал хитрее лисицы.
Маленький худенький гость, Ника Толсторыб, увлекательно рассказывал как он гонял волка, который хотел задавить его самого любимого оленя. Ника Толсторыб рассказывал живо, размахивал руками и прищелкивал языком, когда дело подходило к самым интересным моментам. Свой рассказ Ника Толсторыб окончил под одобрительный шум всех гостей.
Топка молча сидел в уголке.
В голове матери мелькнуло:
— Видно отец отучил Топку врать, вот он и молчит, как дерево...
Дедушка Яр сказал:
— Гости вы, дорогие гости, почему вы не замечаете Топку маленького, ведь он тоже гость в этом чуме.
Все зашевелились, зашумели и в упор смотрели на Топку.
— Ну, сын, расскажи гостям про большой город, — сказал отец Топки.
Топка неуверенно стал говорить о всех чудесных новостях, которые видел в городе. Потом он увлекся, встал на ноги и с горящими, как угольки глазами, громко рассказывал гостям все новости.
Гости слушали тихо.
Но когда Топка сказал:
— А живем мы и учимся в большущем чуме, он выше чем три сосны, — гости так и ахнули от неожиданности.
Ника Толсторыб, смеясь, сказал:
— Как же, Топка, такой чум возить, сколько же надо оленей?
— Всех оленей Пальси взять и то не увезут такой чум, — добавил кто-то из гостей.
Топка ответил просто:
— Этот чум из камня.
Это еще больше удивило гостей.
И не успел Топка открыть рта, чтобы рассказывать дальше, чей-то голос грубо его оборвал:
— Зачем врешь? Такой маленький, а хочешь знать больше нас больших! Лягушка ты большеротая; голова маленькая, а рот широкий.
Гости одобрительно покачали головами. Поднялся шум, каждый хотел перекричать другого. Бабушка Токма сквозь слезы прошептала:
— Зачем обижать парнишку, это он вам сказку говорил.
Но бабушку никто не слушал.
Отцу Топки было обидно до боли, он старательно сосал свою трубку и думал:
— Пропал парнишка и весь наш Топкинский род осквернил.
На Топку никто даже и не смотрел. Только мать гладила его голову и, как больного, старательно укутывала в мягкие шкуры.
Когда шум утих, дедушка Яр сказал:
— Долго я головой думал. Слышал я от бывалых людей, что в городах люди — большие мастера: они все могут. Может быть Топка говорил и правду?
Топка вскочил и готов был обнять дедушку Яра.
Гости с удивлением посмотрели на дедушку. У многих загоралось большое сомнение. Каждый думал: может, такие чудеса и бывают в далекой земле, где нас нет.
— Какая голова у маленького Топки, держит все чудеса крепко, как невод рыбу, — сказал один из гостей. А Ника Толсторыб даже пощупал руками голову Топки маленького.
Топка повеселел. Он увидел, что гости не так уже сердито смотрели на него, а некоторые — даже ласково, и он чувствовал за собой маленькую победу.
Гости расходились молча. У каждого в голове были новые мысли. Каждый думал о далекой земле, о чудесных каменных чумах, о железных птицах, которые летают выше облаков, об огне, который ярко горит без дров. Но не этим переполнялись сердца. Не это тревожило и радовало каждого. В ушах, как звон далекого колокольчика, звучали простые слова Топки маленького.
— Богатым нет места, их гоняют, как волков!.. Хозяева те, кто трудится.
Бабушка Токма по-своему думала, она не верила словам Топки, но до слез была рада всем его рассказам. Ведь они дадут ее голове столько пищи, что она сможет придумать много-много новых прекрасных сказок.
Все легли спать очень поздно. Но солнце стояло по-прежнему высоко и ярко бросало лучи, одинаковые днем и ночью. Это было время белых дней и белых ночей.