Сержанты, вы должны идти. Когда прочіе спять мирно въ постеляхъ, бѣдные слуги должны не спать и быть на ногахъ, не смотря на ночную темноту, дождь и холодъ. Шекспиръ. «Король Генрихъ IV».
Послѣ грозы выдались два или три чудныхъ весеннихъ денька, въ продолженіе которыхъ Ліонель ни разу не видѣлъ своего дорожнаго спутника. Зато Джобъ всей душой привязался къ офицеру, и того эта привязанность очень трогала. Юродивый по возможности старался быть всегда подъ охраной Ліонеля, боясь солдатъ, отъ которыхъ онъ, очевидно, порядочно, въ свое время, натерпѣлся. По приказанію Ліонеля, Меритонъ, хотя и съ отвращеніемъ, занялся туалетомъ бѣднаго идіота и устроилъ все очень хорошо, такъ что Джобъ получилъ теперь несравненно болѣе привлекательный видъ. Впрочемъ, это преимущество почти нисколько не радовало бѣднаго дурака.
За эти три красныхъ, погожихъ дня у Ліонеля совершенно изгладилось впечатлѣніе сцены, видѣнной имъ въ бурную ночь. Напротивъ, онъ все больше и больше поддавался чарамъ своихъ молодыхъ кузинъ и былъ все время особенно веселъ и радостенъ. Польвартъ и Ліонель около того времени возобновили знакомство съ однимъ офицеромъ, съ которымъ служилъ прежде въ одномъ полку на Великобританскихъ островахъ. Этотъ офицеръ командовалъ теперь ротой гренадеръ, входившей въ составъ бостонскаго гарнизона. Онъ былъ ирландецъ, по фамиліи Мэкъ-Фюзъ. Глубокихъ теоретическихъ познаній въ кулинарномъ дѣлѣ, которыми отличался Польвартъ, онъ не имѣлъ, но покушать любилъ и способенъ былъ цѣнить искусство толстаго капитана. Чтобы сдѣлать удовольствіе своему пріятелю, Ліонель часто приглашалъ Мэкъ-Фюза къ себѣ на обѣды или завтраки. Въ эту среду вечеромъ онъ сидѣлъ съ обоими офицерами за обильнымъ столомъ, причемъ въ этотъ разъ Польвартъ особенно постарался, такъ по крайней мѣрѣ нѣсколько разъ заявилъ самъ этотъ ученикъ Геліогабала.
— По моему, майоръ Линкольнъ, — говорилъ Польвартъ, развертывая салфетку, — человѣкъ можетъ прожить гдѣ угодно, лишь бы пища была хорошая. Одежда нужна только для вида, а пища — вотъ единственная настоящая потребность… Когда человѣкъ голоденъ, онъ не можетъ быть спокоенъ. Капитанъ Мэкъ-Фюзъ, пожалуйста, отрѣжьте мнѣ ломтикъ этого жаркого… да только рѣжьте вглубь, аккуратнѣе.
— Не все ли равно, Польвартъ, какъ рѣзать, — отвѣчалъ съ замѣтнымъ ирландскимъ акцентомъ, гренадерскій капитанъ, — лишь бы утолить голодъ. Вы же сами сейчасъ это сказали.
— Да, но все-таки природѣ нужно оказывать дружеское содѣйствіе, — возразилъ Польвартъ съ невозмутимою серьезностью, которою онъ всегда отличался, когда сидѣлъ за трапезой. — Нужно умѣть не только хорошо готовить кушанья и красиво ихъ подавать, но и правильно рѣзать, чтобы удобнѣе и пріятнѣе было жевать.
— Въ такомъ случаѣ вашимъ самымъ любимымъ блюдомъ долженъ быть картофель, мистеръ Польвартъ, — сказалъ Мэкъ-Фюзъ, — потому что онъ круглый, и какъ его ни рѣжь, всегда получится одно и то же.
— Прежде всего, капитанъ Мэкъ-Фюзъ, картофель нельзя рѣзать, его надо ломать. Вотъ блюдо — очень распространенное, а между тѣмъ никто его хорошенько не понимаетъ.
— И это вы говорите ирландцу, у котораго національное блюдо — картофель?! Сэръ, я…
— Картофеля у ирландцевъ много родится, но это еще не значитъ, что они его умѣютъ приготовлять…
— Не умѣютъ приготовлять? Сэръ, держу пари на мѣсячное жалованье (это для меня все равно, что для майора Линкольна тысяча фунтовъ стерлинговъ) — держу пари, что вы даже и перечислить не сможете всѣхъ способовъ приготовленія картофеля,
— Вы его варите, жарите, печете. Иногда дѣлаете изъ него что-то вродѣ фарша…
— Старушечья кухня! — презрительно перебилъ Мэкъ-Фюзъ. — Нѣтъ, сэръ, мы его готовимъ на маслѣ или безъ масла, мы его чистимъ и…
— Какой ученый споръ вы завели, господа! — покатился со смѣху Ліонель. — Не передать ли его на разрѣшеніе Джобу, который сидитъ вонъ тамъ въ углу и какъ разъ держитъ на вилкѣ предметъ вашего диспута?
— A то лучше возьмемте въ судьи мистера Сета Седжа, нашего домовладѣльца, который тутъ же находится, — сказалъ Мэкъ-Фюзъ. — Мнѣ кажется, онъ отлично могъ бы насъ разсудить не хуже царя Соломона.
— Не называйте Сета Седжа царемъ, — сказалъ Джобъ, переставая ѣсть. — Цари только хвастать собой умѣютъ, а Сетъ добрый: онъ позволяетъ Джобу приходить сюда и наѣдаться до сыта. Онъ настоящій христіанинъ.
— Дуракъ, а разсудокъ у него все-таки есть, майоръ Линкольнъ, — замѣтилъ Польвартъ. — Онъ всегда жалуетъ къ намъ въ часы обѣда и завтрака.
— Дома-то у него не Богъ вѣсть какое веселье, — сказалъ Ліонель. — Это первый человѣкъ, съ которымъ я познакомился по пріѣздѣ на родину, и потому я просилъ мистера Седжа впускать его ко мнѣ всякій разъ, какъ онъ придетъ, въ особенности же именно въ тѣ часы, когда онъ можетъ оцѣнить высокія способности моего друга Польварта.
— Я нисколько не противъ того, чтобы онъ ихъ оцѣнивалъ на свой молодой вкусъ, — сказалъ Польвартъ. — Отрѣжьте мнѣ пожалуйста, дикаго гуся, Мэкъ-Фюзъ. Будьте любезны, поближе къ середкѣ. Ваши перелетныя птицы чертовски жестки подъ крыльями.
— Вѣроятно, этотъ гусь летѣлъ фланговымъ въ своей стаѣ и потрудился больше другихъ своихъ товарищей. — Однако, Польвартъ, что вы скажете по поводу новыхъ упражненій легкой пѣхоты?
— Скажу, что Гэджъ насъ совсѣмъ замучилъ ими. Ни минуты отдыха нѣтъ.
— Какъ вы думаете, Мэкъ-Фюзъ, что все это значитъ? — спросилъ Ліонель. — Мнѣ кажется, у Гэджа есть какая-нибудь цѣль.
— Не могу вамъ ничего сказать, майоръ Линкольнъ, — отвѣчалъ гренадеръ. — Я солдатъ и не привыкъ вдаваться въ причины начальственныхъ распоряженій. Знаю только, что гренадеры и легкая пѣхота освобождены отъ несенія караульной службы и цѣлые дни заняты маршироккой; такъ что нашъ Польвартъ началъ даже худѣть.
— Неужели вы замѣчаете, что я худѣю, Мэкъ? — воскликнулъ Польвартъ. — О, какъ я радъ! Значитъ, не даромъ я бѣгаю каждый день до седьмого пота. Въ инструкторы намъ дали офицера Гарри Скипа. Кажется, это самый быстроногій офицеръ во всей арміи… Что вы объ этомъ скажете, мистеръ Седжъ? Вы такъ внимательно слушаете, что, должно быть, васъ все это особенно интересуетъ.
Седжъ, къ которому обратился съ вопросомъ Польвартъ, былъ владѣльцемъ того дома, въ которомъ снималъ себѣ квартиру Ліонель. Свою всю семью онъ давно отправилъ куда-то въ провинцію подъ предлогомъ наступившей дороговизны въ Бостонѣ, а самъ остался въ городѣ оберегать свое имущество. Это былъ худой, костистый человѣкъ съ черными блестящими глазами, типичный янки. На вопросъ Польварта онъ отвѣтилъ уклончиво и осторожно:
— Я полагаю, что всѣ эти упражненія очень полезны для легкой пѣхоты. Но капитану Польварту, можетъ быть, и трудно поспѣвать за своей ротой — въ виду его комплекціи.
— Ну, а вообще, что вы думаете о создавшемся положеніи, мистеръ Седжъ? — спросилъ Мэкъ-Фюзъ. — Вы человѣкъ разсудительный и наблюдательный. Какъ вы думаете, ваши сограждане будутъ драться или нѣтъ?
— Курица и та пробуетъ защититься, когда ей ощипываютъ перья, — сказалъ Седжъ, уставившись глазами въ полъ.
— Развѣ американцы считаютъ, что ихъ ощипываютъ?
— Насколько я понимаю, народъ такъ думаетъ, капитанъ. Гербовый сборъ и пошлина на чай вызвали большіе толки.
— Стало быть, вы думаете, что драться будутъ?
— Постоятъ за себя, если крайность заставитъ, но только пока еще драться никому не хотѣлось бы.
Въ эту самую минуту въ дверяхъ появилась огромная фигура унтеръ-офицера изъ роты Мэкъ-Фюза и заполнила собой все дверное отверстіе.
— Что тебѣ, Дойль? — спросилъ Мэкъ-Фюзъ.
— Приказано черезъ полчаса послѣ зари вывести роту на смотръ и приготовиться къ выступленію.
Всѣ три офицера встали со своихъ мѣстъ.
— Ночью — выступать! — воскликнулъ Мэкъ-Фюзъ. — Должно быть, насъ посылаютъ куда-нибудь на смѣну, но только Гэджъ могъ бы выбрать для этого другое время.
— Вѣроятно, есть какія-нибудь важныя причины, — сказалъ Ліонель. — Слышите? Барабанный бой. должно быть, и другія части получили такой же приказъ, не одна ваша рота.
— Всему батальону приказано выступать, ваше высокоблагородіе, — сказалъ унтеръ-офицеръ, — а также и легкой пѣхотѣ; мнѣ поручено сообщить объ этомъ капитану Польварту, если я его встрѣчу.
— Все это очень таинственно, — сказалъ Ліонель, — но вотъ кто можетъ мнѣ тутъ помочь… Джобъ! Гдѣ онъ? Меритонъ, куда дѣвался юродивый?
— Его кто-то вызвалъ, сэръ, и онъ ушелъ.
— Тогда пошлите мнѣ Седжа, — сказалъ послѣ раздумья молодой человѣкъ.
Оказалось, что и Седжъ куда-то ушелъ.
— Господа, — сказалъ Ліонель, — мнѣ нужно сдѣлать кое-какія распоряженія. Черезъ часъ я васъ догоню. Я не думаю, чтобы до тѣхъ поръ вы успѣли выступить.
Ліонель надѣлъ шинель и первый, извинившись передъ гостями, куда-то торопливо ушелъ. Вслѣдъ за нимъ вышли и Мэкъ-Фюзъ съ Польвартомъ, направляясь въ свои казармы.