I
Кит и Малыш столкнулись на углу возле салуна «Олений Рог». У Кита лицо было довольное, и шагал он бодро. Напротив, Малыш плелся по улице с самым унылым и нерешительным видом.
— Ты куда? — весело окликнул Кит.
— Сам не знаю, — был грустный ответ. — Ума не приложу. Прямо деваться некуда. Два часа убил на покер — скука смертная, карта никому не шла, остался при своих. Сыграл разок со Скифом Митчелом в криббедж на выпивку, а теперь вовсе не знаю, что с собой делать. Вот слоняюсь по улицам и жду — хоть бы подрался кто или собаки погрызлись, что ли.
— Я тебе припас кое-что поинтереснее, — сказал Кит. — Потому и ищу тебя. Идем!
— Прямо сейчас?
— Конечно.
— Куда?
— На тот берег, в гости к старику Дуайту Сэндерсону.
— Первый раз про такого слышу, — угрюмо ответил Малыш. — Вообще первый раз слышу, что на том берегу кто-то живет. Чего ради он там поселился? Он что, не в своем уме?
— Он кое-что продает, — засмеялся Кит.
— Чего там продавать? Собачью упряжку? Рудник? Табак? Резиновые сапоги?
Кит только головой качал в ответ на все вопросы.
#222
— Гадай дальше. Я собираюсь кое-что купить у него и предлагаю тебе войти в половинную долю.
— Уж не яйца ли! — воскликнул Малыш, и на лице его появилось выражение недоверия и насмешки.
— Идем, — сказал Кит. — И можешь отгадывать, пока мы будем переходить через лед.
Они спустились с высокого берега и сошли на покрытый льдом Юкон. В трех четвертях мили от них поднимались утесы противоположного берега. К этим утесам через ледяные неровные глыбы вела узкая тропинка. Малыш брел за Китом, стараясь догадаться, что продает Дуайт Сэндерсон.
— Оленей? Медные копи? Кирпичи? Неужели не угадал? Медвежьи шкуры? Кожи? Лотерейные билеты? Картофельное поле?
— Ты недалек от истины, — ободрил его Кит.
— Два картофельных поля? Сыроварни? Торфяные разработки?
— Не плохо. Малыш. Ты скоро отгадаешь.
— Каменоломни?
— Также подходяще, как торфяные разработки и поле.
— Погоди. Дай подумать. Я сейчас догадаюсь.
Десять минут они молча шагали.
— Слушай, Кит, если моя последняя догадка верна, я отказываюсь. Если эта штука, которую ты покупаешь, похожа на картофельное поле, торфяные разработки и каменоломни, я пасую и я не дам тебе ни копейки, пока сам не увижу, что ты собираешься купить.
— Я скоро выложу карты на стол. Тогда сам увидишь. Видишь дымок над той хижиной? Там и живет Дуайт Сэндерсон. Он сторожит городские участки.
— Может быть, он еще что-нибудь сторожит?
— Больше ничего, — засмеялся Кит, — кроме ревматизма. Я колыхал, что он страдает ревматизмом.
— Да? — Малыш с такой силой опустил свою руку на плечо товарищу, что тот остановился. — Уж не собираешься ли ты покупать городские участки на этом пропащем месте?
— На этот раз ты отгадал. Идем дальше.
— Подожди, — вскричал Малыш. — Посмотри на эти скалы и склоны. Здесь все вверх тормашками. Где же тут мажет быть город?
— Почем я знаю.
— Значит, ты не собираешься строить здесь город?
— Дуайт Сэндерсон только для этого и продает свои участки, — ответил Кит. — Идем, нам надо вскарабкаться на гору.
Гора оказалась очень крутой. Они шли по извилистой тропинке, напоминавшей библейскую лестницу Иакова. Малыш с трудом карабкался вверх и продолжал ворчать.
— Тут строить город! Да здесь нет ровного места почтовую марку наклеить. И Юкон у этого берега мелководен. Все пароходы идут вдоль той стороны. Посмотри на Даусон. Там хватит места еще на сорок тысяч человек. Признайся, Кит, ты не собираешься здесь строить город. Так зачем же ты покупаешь этот участок?
— Для продажи, конечно.
— Но ведь не все такие идиоты, как ты и сторож Сэндерсон.
— Такие же, Малыш, только на другой лад. Я собираюсь купить эту землю, разбить ее на участки и продать умным людям, живущим в Даусане.
— Эх, и так уже весь Даусон смеется над нами из-за яиц. Ты хочешь еще раз развеселить их?
— Конечно, хочу.
— Это слишком дорогое удовольствие, Кит. Я помогал тебе веселить их, и моя доля веселья обошлась мне без малого в девять тысяч долларов.
— Отлично. Я обойдусь и без тебя. Прибыль будет моя, но, тем не менее, ты должен будешь мне помогать.
— О, помогать я согласен. Пусть они снова посмеются надо мной. Но зато уж на этот раз я не потеряю ни унции золота. Сколько хочет за свою землю Сэндерсон? Сотни две?
— Десять тысяч. Я даю пять.
— Хотел бы я быть священником, — оказал Малыш с жаром.
— Чего ради?
— Я произнес бы красноречивую проповедь на родную тебе тему: дурак и его деньги.
— Войдите, — проворчал Дуайт Сэндерсон, услышав стук в дверь. Они вошли в хижину. Старик сидел возле очага и молол кофе, завернутый в кусок грубой холстины.
— Что вам нужно? — спросил он, насыпая размолотый кофе в стоявший на углях кофейник.
— Поговорить о деле, — ответил Кит. — Вы продаете здесь городские участки, если не ошибаюсь. Сколько вы за них хотите?
Десять тысяч долларов, — последовал ответ. — Я сказал вам свою цену. Смеяться вы можете на дворе. Вот дверь.
— Но я и не собирать смеяться. Я бы мог посмеяться и не карабкаясь на ваши проклятые скалы. Я хочу купить у вас городские участки.
— Вы действительно хотите купить? Приятно слышать дельное слово.
Сэндерсон сел против своих гостей и, положив руки на стол, внимательно следил за кофейником.
— Я назвал вам мою цену, могу повторить еще раз — десять тысяч долларов. Смейтесь или покупайте — мне все равно.
Чтобы показать свое равнодушие, он положил оба локтя на стол и смотрел на кофейник. Через минуту он начал монотонно напевать:
— Тра-ла-ла, тра-ла-ла, тра-ла-ла, тра-ла-ла.
— Послушайте, мистер Сэндерсон! Эти участки не стоят десяти тысяч долларов. Если бы за них можно было дать десять тысяч, то почему не дать и сто. А вы ютлично знаете, что они не стоят ста тысяч; они не стоят и десяти грошей.
Сэндерсон невозмутимо барабанил по столу и напевал: «Тра-ла-ла, тра-ла-ла», пока кофе не закипел. Плеснув в него из чашки холодной воды, он снова уселся.
— А сколько вы предлагаете? — опросил он Кита.
— Пять тысяч.
Малыш вздохнул.
Сэндерсон все так же постукивал по столу и напевал.
— Вы не дурак, — наконец, сказал он Киту. — Вы сказали, что, если за них нельзя дать ста тысяч, то нельзя дать и десяти грошей Тем не менее, вы предлагаете пять тысяч. Значит, они стоят сто тысяч. Я поднимаю мою цену до двадцати.
— Вы ни гроша за них не получите, — рассерженно ответил Кит. — Даже, если вы будете сидеть здесь, пока не сгниете.
— Вы мне заплатите.
— Нет, не заплачу.
— Тогда я буду сидеть здесь, пока не сгнию, — ответил Сэндерсон, давая понять, что разговор окончен.
Он больше не обращал внимания на своих гостей и продолжал свои кулинарные занятия. Он подогрел горшок с бобами, нарезал хлеб, достал тарелку и принялся за еду.
— Благодарю вас, — пробормотал Малыш. — Нам что-то не хочется есть.
— Покажите ваши бумаги, — наконец сказал Кит.
Сэндерсон встал и протянул ему пачку бумаг.
— Все в порядке, — сказал он. — Вот эта, с большими печатями, прислана из Оттавы. Местные власти: не имеют к этому никакого отношения. Мои владения находятся под защитой национального канадского правительства.
— Сколько участков вы продали за последние два Рода? — спросил Малыш.
— Не ваше дело, — отрезал Сэндерсон. — Нет такого закона, который запрещал бы человеку жить в полном одиночестве на своей земле, если ему так нравится.
— Я даю вам пять тысяч, — сказал Кит.
— Не знаю, кто из вас рехнулся, — вставил Малыш. — Выйдем на двор, Кит. Я хочу сказать тебе пару слов.
Кит неохотно последовал за приятелем.
— Неужели тебе не приходило в голову, — сказал ему за дверью Малыш, — что по обеим сторонам этих участков на многие мили тянутся такие же скалы, никому не принадлежащие? Ты можешь сделать на них заявку когда угодно.
— Они не годятся.
— Почему?
— Тебя удивляет, зачем я покупаю именно это место, когда кругом сколько угодно свободной земли?
— Конечно, удивляет, — согласился Малыш.
— Этого мне только и нужно! — победоносно воскликнул Кит. — Если ты удивлен, то как же будут удивлены остальные! А удивившись, они прибегут сюда сломя голову. Я вижу, что мой психологический расчет был правилен. Теперь слушай. Я хочу устроить Даусону такой сюрприз, что они забудут смеяться над яйцами. Идем в хижину.
— А вы все еще здесь! — сказал Сэндерсон, когда они возвратились. — А я уже думал, что вы ушли совсем.
— Ну, — какая ваша последняя цена? — опросил Кит.
— Двадцать тысяч.
— Я даю десять.
— Отлично, я согласен. Это все, что мне было нужно. Когда вы расплатитесь со мной?
— Завтра в Северо-Западном банке. Но за эти десять тысяч я с вас потребую два обещания. Во-первых, получив деньги, вы немедленно уедете на Сороковую милю и проведете там конец зимы.
— Это — можно. Еще что?
— Во-вторых, я заплачу вам двадцать пять тысяч, из которых вы мне вернете пятнадцать.
— Согласен.
Сэндерсон повернулся к Малышу.
— Когда я поселился здесь, люди говорили, что и дурак, — усмехнулся он — Ну, что ж, зато теперь я дурак с десятью тысячами долларов.
— Я вижу, что в Клондайке полным-полно дураков, — только и мот ответить Малыш. — А если их так много, должно же кому-нибудь из них повезти.
II
На следующее утро состоялась законная передача Киту земли Дуайта Сэндерсона, «которая отныне будет именоваться городскими участками Тра-ла-ла», что вставил в документ сам Кит. В то же утро кассир Северо-Западного банка отвесил на двадцать пять тысяч долларов золотого песку и передал его Дуайту Сэндерсону, причем многим случайным зрителям удалось заметить сумму и получателя.
Все золотоискатели подозрительны. Всякий необъяснимый поступок наводит на мысль об открытии новых россыпей, будь это невиннейшая охота на оленей или даже просто прогулка под северным сиянием. И когда стало известно, что Кит Беллью заплатил старому Дуайту Сэндерсону двадцать пять тысяч долларов, Даусон пожелал узнать, за что он ему заплатил. Разве у Дуайта Сэндерсона, умиравшего с голоду на своей Грошевой земле, было что-нибудь, что стоит двадцать пять тысяч? Не находя ответа, Даусон имел все основания лихорадочно следить за Китом.
После обеда всем уже было известно, что множество жителей Даусона заготовили легкие походные мешки и спрятали их в разных салунах на Главной улице. Куда Кит ни шел, за ним следило множество глаз. К нему относились очень серьезно — никто не посмел спросить его, что он купил у Дуайта Сэндерсона. О яйцах не было и речи. Малыш тоже был окружен деликатным дружеским вниманием.
— У меня такое чувство, будто я убил кого-то или заболел оспой. Все следят за мной, и все боятся заговорить, — признался Малыш, случайно встретив Кита перед салуном «Лосиный Рог». — Посмотри на Билля Солтмэна — он как раз переходит дорогу. Он умирает от желания взглянуть на нас, но заставляет себя смотреть куда-то в сторону. А если ты посмотришь на него, он сделает вид, будто с нами незнаком. Держу пари на выпивку, Кит, что, если мы завернем за угол и притворимся, будто спешим куда-то, а потом повернем обратно, мы нос к носу столкнемся с ним — он побежит как сумасшедший за нами.
Они проделали это и, выскочив из-за угла, налетели на запыхавшегося Солтмэна.
— Эй, Билль, — приветствовал его Кит, — куда идете?
— Прогуливаюсь, — ответил Солтмэн. — Погода хорошая.
— Да разве так прогуливаются? — усмехнулся Малыш. — Это скорее бега, чем прогулка.
Кормя собак вечером, Малыш знал, что из темноты за ним следят многочисленные взоры. А когда он привязал собак к столбу, вместо того чтобы отпустить их на волю, он мот не сомневаться, что взволновал весь Даусон.
Кит поужинал в городе и пошел веселиться. Он всюду становился центром внимания и поэтому нарочно бродил по городу. Стоило ему зайти в салун, как вслед за ним вваливалась целая толпа, и как только он уходил, все уходили за ним следом. Стоило ему сесть за рулетку и поставить несколько фишек, как за пустой до этого стол усаживалось не меньше десяти игроков. Он отомстил Люсиль Аррал, выйдя из театра как раз в тот момент, когда она собиралась спеть свою лучшую песенку. В три минуты две трети зрителей вышли вслед за ним.
В час ночи он шел по необычайно людной Главной улице домой, потом свернул на тропинку, которая вела к их домику. Остановившись на минуту, он услышал за собой скрип бесчисленных мокассинов.
Целый час окна их хижины были темны. Потом он зажег свечу, подождал столько времени, сколько нужно, чтобы одеться, вышел из дому вместе с Малышом и начал запрягать собак. Когда свет, вырвавшийся из хижины, осветил их работу, они совсем близко услышали тихий, свист. Через минуту этот свист повторился вдали.
— Ты только послушай, — посмеивался Кит. — Они заметили нас и дают знать всему городу. Бьюсь об заклад, что в эту секунду по крайней Мере сорок человек выскакивают из-под одеял.
— Ну, разве не дураки? — сказал Малыш. — Скажи, в чем тут дело? Мир до краев полон дураками, жаждущими избавиться от своего золота. И пока мы еще не двинулись, я хочу спросить тебя, согласен ли ты принять меня в компаньоны?
Сани были нагружены спальными мешками и Провиантом. А из-под мешкав торчал сверток проволоки и длинный лом.
Малыш нежно коснулся рукавицей проволоки и любовно погладил лом.
— Гм! — Я бы и сам призадумался, — прошептал он, — если бы темной ночью увидел на чужих санях такую штуку.
Стараясь не шуметь, они погнали собак по Главной улице, потом свернули к лесопильному заводу. Они никого, не встречали, но стоило им переменить направление, как из тьмы раздавался свист. За лесопильным заводом и госпиталем они четверть мили проехали прямо. Потом круто повернули и помчались назад тем же самым путем. Проехав сто ярдов, они чуть не задавили пятерых мужчин, бежавших быстрой рысью им навстречу. У каждого за плечами был походный мешок. Один из них остановил передовую собаку Кита, а другие толпились позади.
— Вам навстречу не попались сани? — раздался вопрос.
— Нет, — Ответил Кит. — Это ты, Билль?
— О, будь я проклят, — с неподдельным изумлением вскричал Билль Солтмэн, — да ведь это Кит.
— Что вы здесь делаете ночью? — спросил Кит. — Прогуливаетесь?
Билль Солтмэн не успел ответить, как к ним подбежали еще двое. Потом стали появляться все новые и новые люди, снег скрипел от их шагав.
— Кто это с вами? — спросил Кит.
Солтмэн, не отвечая, закурил трубку, что вряд ли могло быть ему приятно — он устал от бега. Очевидно, он чиркнул спичкой для того, чтобы осмотреть сани. Кит увидел, как все глаза устремились на проволоку и лом. И спичка потухла.
— Я кое-что слышал — вот и все, — таинственно и значительно промолвил Солтмэн.
— Мне и Малышу вы могли бы сказать, в чем дело, — предложил Кит.
— А вы куда едете? — спросил Солтмэн.
— А кто вы такие? — возразил Кит. — Комитет общественной безопасности?
— Так просто интересуемся! — прозвучал чей-то голос, из толпы.
— Послушайте, — вмешался Малыш. — Хотел бы я знать, кто из вас здесь самый глупый?
Раздался общий нервный смех.
— Едем, Малыш, пора, — сказал Кит, понукая собак.
Толпа побежала за ними.
— Уж: не ошиблись ли вы, — ехидно спросил Малыш. — Когда мы вас встретили, вы бежали совсем в другую сторону, и вот теперь вы возвращаетесь, нигде не побывав. Сбились с пути, что ли?
— Идите к дьяволу, — вежливо ответил Солтмэн. — Мы пойдем, куда нам заблагорассудится.
Сани промчались по Главной улице в сопровождении целой толпы, человек шестьдесят, и у каждого из них за плечами болтался походный мешок. Было уже три часа ночи, и на другой день об этом странном сборище могли рассказать только ночные гуляки.
Когда, полчаса спустя, сани остановились перед хижиной Кита, шестьдесят золотоискателей угрюмо обступили ее.
— Спокойной ночи, ребята, — крикнул Кит и закрыл дверь.
Пять минут спустя потухла свеча. Но не прошло и полчаса, как Кит с Малышом бесшумно вышли двор и стали, не зажигая света, запрягать собак.
— Эй, Кит, послушайте, — сказал Солтмэн, подходя к ним так близко, что они могли его видеть.
— К сожалению, не могу пожать вашей руки, Билль, — весело ответил Кит. — А где ваши приятели?
— Пошли промочить горло. А я остался следить за вами. Если вы не можете пожать мне руку, вы можете посвятить нас в ваши тайны. Мы шее ваши друзья, это вам хорошо известно.
— Иногда можно посвящать друзей в тайны, а иногда и нельзя, — уклончиво ответил Кит. — В данном случае нельзя, Билль. Шли бы лучше. Спокойной ночи.
— К чорту спокойной ночи. Вы нас, видно, мало; знаете. Мы — прилипчивый народ.
Кит вздохнул.
— Ну как хотите, Билль. Едем, Малыш. Нам некогда болтать попусту.
Едва сани сдвинулись с места, как Солтмэн засвистел и бросился вслед за ними. Издали донесся ответный свист.
— Послушайте, Билль, — сказал Кит. — Я хочу предложить вам кое-что. Желаете Уступить в наше дело?
Солтмэн не колебался.
— И предать товарищей? Нет, сэр. Мы все примем участие в вашем деле.
— Тогда начнем с вас! — крикнул Кит, выскочил из саней, схватил Солтмэна и бросил его в: глубокий снег у дороги.
Малыш подстегнул собак и помчался на юг, к окраинам Даусона. Кит и Солтмэн катались по снегу, вцепившись друг в друга. Кит вначале был уверен в своей победе, но Солтмэн оказался мускулистее и тяжелее его. Раз за разом опрокидывал он Кита на спину. Кит почти не сопротивлялся. Но, когда Солтмэн пытался встать и вырваться, Кит бросался на него и начиналась новая свалка.
— Вы не из слабеньких, — через десять минут сказал Солтмэн, садясь верхом на Кита и тяжело дыша. — А все-таки, я вас повалю снова.
— А я вас не отпущу, — ответил Кит. — Я здесь остался только для того, чтобы вас задержать. Как вы думаете, куда уехал Малыш?
Солтмэн сделал отчаянную попытку освободиться и едва не вырвался. Кит схватил его за лодыжку и повалил в снег. Из-под горы послышались тревожные вопросительные свистки. Солтмэн вскочил и ответил резким свистом. Тут Кит ринулся на него, повалил и сел верхом. В таком положении нашли их золотоискатели. Кит захохотал и вскочил на ноги.
— Добрый вечер, ребята, — сказал он и пошел в город, сопровождаемый шестьюдесятью золотоискателями, которые пришли в отчаяние и были готовы на все.
Он повернул на север, прошел лесопильный завод и госпиталь, вышел на берег реки к Оленьей горе. Обойдя кругом Индейский поселок, он свернул к устью Оленьего ручья, потом обернулся к своим преследователям.
— Вы меня загоняли, — сказал он, притворяясь рассерженным.
— Надеюсь, это не повредило вашему здоровью? — вежливо пробормотал Солтмэн.
— О, нет, — огрызнулся Кит с притворной злостью и повел их назад в Даусон.
Дважды пытался он перейти на другую сторону реки и дважды приводил их снова на даусоновский берег. Вдоль по Главной улице он таскал их из Даусона в Клондайк-Сити, а из Клондайк-Сити в Даусон. В восемь часов, когда забрезжил серый рассвет, он ввел своих утомленных преследователей в ресторан Славовича, где столики были нарасхват, и сел завтракать.
Спокойной ночи, — сказал он, расплачиваясь.
И еще раз пожелал им спокойной ночи, поднимаясь в гору к своей хижине. Днем они оставили его в покое, издали следя за хижиной.
III
Двое суток Кит слонялся по городу, окруженный шпионами, Малыш исчез вместе с санями и собаками. Путешественники, вернувшиеся с устья Юкона, из Бонанцы, Эльдорадо или с Клондайка, не встречали его. Должен же был, наконец, Кит попытаться завязать сношения со своим компаньоном; на нем и сосредоточилось всеобщее внимание.
Вечером второго дня он не выходил, из дому, в девять часов потушил лампу и поставил будильник на два часа ночи. Звон будильника был слышен снаружи, так что, когда, полчаса спустя, он вышел из хижины, его встретила толпа уже не в шестьдесят человек, по меньшей мере в триста. При свете северного сияния, сопровождаемый огромной толпой, он пошел по городским улицам в «Лосиный Рог». Встревоженные и обозленные люди наполнили трактир, потребовали напитков и четыре томительных часа ожидали, когда он кончит играть в криббэдж со своим старым другом Браком. В начале седьмого, с угрюмым и злым лицом, ни на кот не глядя и никого не узнавая, Кит вышел из «Лосиного Рога» и побрел по Главной улице, а за ним в беспорядке валила вся толпа в триста человек, выкрикивая: — Раз-два, раз-два, сено — солома, сено — солома!
— Спокойной ночи, ребята, — угрюмо сказал он на берегу Юкона, где зимняя тропа спускалась на лед. — Я позавтракаю и лягу спать.
Триста глоток крикнули, что не отстанут от него, и пошли за ним по замерзшей реке прямо к будущему городу Тра-ла-ла. К семи утра он по извилистой тропинке привел свой отряд к хижине Дуайта Сэндерсона. В заклеенные бумагой окна был виден огонек свечи и из трубы дым.
Малыш распахнул дверь.
— Входи, Кит, — приветствовал он товарища. — Завтрак готов. Кто это с тобой?
Кит обернулся.
— Ну, доброй ночи, ребята. Надеюсь, что прогулка доставила вам удовольствие.
— Погодите минутку, — раздался разочарованный голос Билля Солтмэна. — Я хочу с вами поговорить.
— Валяйте, — весело ответил Кит.
— За что вы заплатили старому Сэндерсону двадцать пять тысяч долларов? Скажете вы мне или нет?
— Вы огорчаете меня, Билль, — ответил Кит. — Я перебрался на загородную дачу отдохнуть, а вы являетесь сюда вместе с целой бандой в то-время, как я жажду тишины, — спокойствия и завтрака.
— Вы не ответили на мой вопрос, — упрямо возразил Билль Солтмэн.
— Я и не собираюсь отвечать, Билль. Это дело касается только меня и старика Сэндерсона. Есть еще какие-нибудь вопросы?
— А зачем у вас в санях лом и стальная проволока?
— Это вас не касается, Билль. Впрочем, если Малыш хочет, он может вам ответить.
— Ответить? — закричал Малыш, выскакивая из хижины; он было раскрыл рот, но запнулся и взглянул на приятеля. — Между нами говоря, по-моему, это совсем не их дело. Пойдем, а то кофе перекипит.
Дверь захлопнулась, и толпа разбилась на растерянные и ропщущие кучки.
— Слушай, Солтмэн, — произнес кто-то, — я думал, ты нас приведешь на место.
— При чем тут я? Я говорил, что Хват нас проведет, — мрачно ответил Солтмэн.
— В чем же дело?
— Ты знаешь столько же, сколько я. Он что-то здесь прячет. За что он заплатил Сэндерсону Двадцать пять тысяч? Уж во всяком случае не за паршивый участок, будьте спокойны.
Все согласились с Солтмэном.
— Что же мы теперь будем делать? — жалобно спросил кто-то.
— Я пойду завтракать, — весело сказал Уайлд Уотер. — Ты нас завел в тупик, Билль.
— Нет, это не я завел вас в тупик, — возразил Солтмэн. — Вас завел в тупик Хват. Да это неважно, а что вы думаете насчет двадцати пяти тысяч?
IV
В половине девятого, когда совсем рассвело, Малыш приотворил дверь и осмотрелся по сторонам.
— Ура, — воскликнул он. — Они все вернулись в Даусон. А я думал, что они разобьют здесь лагерь.
— Не беспокойся. Они еще вернутся, — уверил его Кит. — Бьюсь об заклад, что прежде, чем мы управимся, здесь будет пол-Даусона. Принимайся за работу. У нас дела по горло.
— О, дай мне отдохнуть, ради бога, — взмолился Малыш уже через час, разглядывая результат своих трудов — поставленный в углу комнаты ворот с приводным ремням вокруг двойного вала.
Кит повернул ворот, и привод заскрипел.
— Выйди за дверь и скажи, что напоминает тебе этот звук.
Малыш стал за закрытой дверью и прислушался. Он услышал звук ворота и поймал себя на том, что бессознательно вычисляет глубину шахты, в которую опускается ведро. Скрип прекратился, и он представил себе ведро, раскачивающееся на вороте. Потом раздался глухой стук — это ведро остановилось на краю шахты. Он с сияющим лицом отворил дверь.
— Превосходно, — закричал он. — Я чуть сам не обманулся. А что дальше?
Дальше они втащили в хижину, дюжину мешков с камнями. Но работа их была далеко еще не кончена.
— Теперь гони собак в Даусон, — сказал Кит когда ужин был съеден. — Оставь их у Брэка. Он о них позаботится. Там будут следить за каждым твоим движением. Попроси Брэка сходить в магазин и скупить там весь динамит — несколько сот фунтов. Потом пусть он закажет кузнецу шесть сверл для крепкого камня. А сам в десять часов будь на Главной улице и слушай. Помни, мне вовсе не нужны слишком громкие взрывы. Но они должны быть слышны в Даусоне. Я устрою три разные взрыва, а ты заметь, который больше всего похож на настоящий.
В десять часов вечера Малыш шагал по Главной улице, сопровождаемый любопытными взорами и прислушивался. Раздался слабый отдаленный взрыв. А через тридцать секунд он услышал второй, уж настолько громкий, что на него, обратили внимание все, кто был на улице. Наконец, прогремел и третий. Тут во всех домах раскрылись двери, и золотоискатели выскочили на улицу.
— Отлично, — задыхаясь воскликнул Малыш, полчаса спустя вваливаясь в хижину Сэндерсона. Он схватил Кита за руку. — Бели бы ты видел их! Случалось ли тебе когда-нибудь наступить на муравейник? Так вот, мне казалось, что на Даусон кто-то наступил. Главная улица кишит народом. Завтра тут будет целое нашествие. А если и сейчас кто-нибудь не бежит сюда, то я не знаю, что такое золотоискатель.
Кит усмехнулся, подошел к вороту и раза два со скрипом повернул его. Малыш, вытащив мох из бревенчатых стен, устроил два глазка но обе стороны хижины и потушил свечу.
— Начинай, — через полчаса прошептал он.
Кит завертел ворот, потом взял ведро, наполненное землей, и с треском опустил его на труду камней. Потом закурил папиросу, прикрывая спичку рукой.
— Тут их трое, — прошептал Малыш. — Если бы ты видел их! Когда ты начал греметь ведром, они затряслись. Один из них подбирается к окну, хочет заглянуть внутрь.
Кит раскурил папиросу и взглянул на часы.
— Мы должны шуметь через определенные промежутки времени, — прошептал он. — Будем подымать каждые четверть часа ведро. А пока… — Он завернул камень в мешок и стал стучать по нему долотом.
— Замечательно, замечательно, — в восторге простонал Малыш и на цыпочках подошел к глазку. — Они стоят рядом и шепчутся.
До четырех часов утра через каждые пятнадцать минут на скрипучем вороте подымались грохочущие ведра. А в четыре часа незваные гости ушли, и Кит с Малышом легли спать.
Когда рассвело, Малыш вышел и осмотрел следы мокассинов.
— Один из них был большой Билль Солтмэн, — оказал он. Кит взглянул за реку.
— Жди новых гостей. Какие-то два человека идут через лед.
— Эх, что будет в девять часов, когда Брэк начнет регистрировать заявки! Сюда припрет двухтысячная толпа.
Малыш вскарабкался на крутой утес и взором знатока окинул только что поставленную цепь столбов.
— Настоящая жила, — проговорил он. — Понимающий человек даже направление ее определит под снегом. Тут немудрено одурачить кого угодно. Самому жаль становится, что там нет ничего.
Когда два человека перейдя реку, поднялись по извилистой тропинке, они нашли хижину запертой. Билл Солтмэн подошел к двери, прислушался и поманил Уайда Уотера. Из-за двери доносился скрип ворота, подымавшего тяжелый груз. Прошел час, и звук этот повторился четыре раза. Уайлд Уотер постучал в дверь. Раздался шум, потом наступила тишина, потом снова шум, и, наконец, минут через пять, Кит чуть-чуть приоткрыл дверь и, тяжело дыша, выглянул наружу. Они сразу заметили его раскрасневшееся лицо и каменную пыль на одежде. Он приветствовал их с подозрительной любезностью.
— Подождите минутку, — прибавил он. — Я сейчас к вам выйду.
Натянув рукавицы, он пролез в дверь и принял гостей во дворе. Они многозначительно разглядывали его запачканную в земле рубашку и грязные колени, которые он не успел вычистить.
— Для визита довольно рано, — заметил он. — Зачем это вас понесло через реку?
— Мы все знаем, — таинственно сказал Уайлд Уотер. — Будьте откровенны. Вы тут что-то делаете…
— Если вы опять о яйцах… — начал Кит.
— Бросьте, мы пришли по делу!
— Вы хотите купить участок? — затараторил Кит. — Здесь отличные места для постройки. Но пока мы еще не продаем. Приходите на следующей неделе, и я покажу вам такое местечко, что если вы ищете тишины и покоя… Всего хорошего. Простите, что я не пригласил вас в дом, но Малыш, — вы знаете его, — такой чудак. Он перебрался сюда ради тишины и покоя, и теперь спит. Я ни за что на свете не стану его будить.
И Кит на прощанье горячо пожал им руки. Потом, продолжая болтать, вошел в хижину и запер за собой дверь.
— Ты видел его штаны? — прошептал Солтмэн.
— Еще бы. А плечи? Он копался в яме.
Уайлд Уотер обвел взглядом занесенное снегом ущелье и вдруг свистнул.
— Взгляни-ка туда, Билли. Видишь? Разве это не шахта? А ты посмотри, что делается но бокам! Они утаптывали снег. Здесь жила, можешь не сомневаться.
— И какая большая! — воскликнул Солтмэн. — Да, им повезло.
— А погляди на откос! Все ущелье — сплошная залежь!
— Смотри, что делается на реке, — вдруг закричал Солтмэн. — Весь Даусон идет через лед.
Уайлд Уотер взглянул и увидел, что тропа чернеет людьми до противоположного берега Даусона, с которого непрерывной цепью спускаются люди.
— Надо заглянуть в шахту раньше, чем они придут сюда, — сказал Уайлд Уотер и побежал к ущелью.
Но тут открылась дверь хижины, и оба ее обитателя появились на пороге.
— Эй, вы, — закричал Кит. — Куда идете?
— Выбрать участок, — ответил Уайлд Уотер. Посмотрите, что делается на реке. Весь Даусон идет сюда покупать участки, и мы хотим от бить у них самый лакомый кусочек. Так, что ли Билл?
— Конечно, — сказал Солтмэн. — Здесь мы по строим отличный город, и жителей в нем будет до чорта много.
— Там, куда вы идете, участки не продаются, ответил Кит. — А вот тут, направо, можете выбирать сколько угодно. Эта часть, от реки до вершины, остается за ними. Нечего туда и ходить!
— Мы выбрали как раз это место, — заяви Солтмэн.
— Но оно не для вас, — резко ответил Кит.
— Нам даже погулять там нельзя? — настаивал Солтмэн.
— Нельзя. Ваши прогулки становятся надоедливыми. Не ходите туда, говорят вам.
— Ну, нет, мы все же погуляем, — прорычал Солтмэн. — Идем, Уайлд Уотер.
— Вы силой врываетесь в чужие владения, — закричал Кит.
— Нет, только гуляем, — весело ответил Солтмэн, поворачиваясь к нему спиной.
— Эй, Билл, стой, не то я продырявлю тебя насквозь, — прогремел Малыш, направляя на него два огромных револьвера. Сделай еще шаг, и я всажу в тебя одиннадцать пуль. Понял?
Солтмэн остановился в полном изумлении.
— Он начал понимать, — прошептал Малыш Киту. — Но что бы я стал делать, если бы он не послушался и пошел? Не мог же я стрелять?
— Послушайте, Малыш… — начал Солтмэн.
— Идите сюда, и мы вас послушаем, — ответил Малыш.
Они все еще продолжали пререкаться, а толпа уже поднялась по тропе и окружала хижину.
— Человек, выбирающий участки, никаких законов не нарушает, — доказывал Уайлд Уотер.
— Но на землю существует частная собственность, — возражал Малыш. — И эта земля тоже частная собственность. Повторяю вам, она не продается.
V
— Надо скорей кончать с этим делом, — прошептал Малышу Кит. — Если мы с ними не справимся…
— Ты слишком надеешься на себя, если думаешь, что тебе удастся справиться с ними, — ответил Малыш. — Их две тысячи человек, и толпа все увеличивается. Они каждую минуту могут прорваться.
Пограничная линия пролегала по краю ущелья и образовалась она там, где Малыш остановил первого пришельца. В толпе находилось человек шесть полисменов Северо-Западной полиции и один лейтенант. Кит подозвал его и начал с мим совещаться вполголоса.
— Из Даусона все прибывают люди, — говорил он полицейскому офицеру. — Скоро здесь соберется тысяч пять человек. Самое страшное начнется, когда они все кинутся к заявочным столбам. Подумайте сами, здесь только пять заявок, и на каждую из них приходится по тысяче человек, да еще из этих пяти тысяч четыре бросятся к ближайшей заявке. Это надо Предотвратить, Иначе тут будет больше мертвых, чем за все время существования Аляски. Кроме того, эти пять заявок зарегистрированы только сегодня утром, так что захватывать их нельзя. Словом, — это надо предотвратить.
— Совершенно верно, — сказал лейтенант. — Я соберу и расставлю моих людей. Беспорядков допустить нельзя. Но попробуйте поговорить с ними.
— Вы, должно быть, ошиблись, ребята, — громким голосом начал Кит. — Мы участков еще не продаем. Не успели наметить, где будут проходить улицы. Но на будущей неделе Начнется продажа.
Негодующие и нетерпеливые крики перебили его.
— Нам не нужны участки, — закричал какой-то молодой золотоискатель. — Нам нужно то, что под участками.
— Мы не знаем, что у нас под участками, — ответил Кит. — Мы знаем только, что у нас есть отличное место для постройки города.
— Правильно, — поддакнул Малыш. — Живописная местность и полная тишина.
Снова поднялись нетерпеливые крики, и Солтмэн вышел вперед.
— Мы пришли делать заявки, — начал он. — Вы поставили пять заявочных столбов на кварцевой жиле и теперь притворяетесь, что хотите строить здесь город. Но вы просчитались. Две из ваших заявок фальшивые. Кто такой Сэт Толбот? Никто его не знает. Вы сегодня утром сделали заявку на его имя. Кроме того, вы сделали заявку на имя Гарри Мэсуэлла. А он сейчас в Сиэттле. Значит, и он отпадает. Две заявки свободны.
— А если он дал мне свою доверенность? — возразил Кит.
— Он вам не давал. А если дал, покажите ее. Так или иначе, но мы будем ставить столбы.
Солтмэн перешагнул через пограничную линию и обернулся, чтоб позвать за собой остальных. Но тут вмешался лейтенант полиции.
— Ни с места, — закричал он. — Вы не имеете права.
— Я поступаю по закону, — грозно ответил Солтмэн.
— Хотя бы и по закону, — твердо сказал лейтенант. — Но я не могу и не хочу позволить пяти тысячам человек одновременно броситься к двум заявкам. Это слишком опасно. Здесь издает законы Северо-Западная полиция. Всякий, кто перешагнет эту линию, будет убит. Билл Солтмэн, ступайте назад!
Солтмэн угрюмо подчинился. Но беспокойство толпы не улеглось.
— Господи! — прошептал Киту лейтенант. — Они как мухи облепили край скалы.
Кит вышел вперед.
— Я буду играть начистоту, ребята. Если уж вы так настойчиво требуете городских участков, я вам продам их по сто долларов за штуку. И вы сможете распоряжаться ими как только будет снят план.
Он поднял руку и смирил негодующие крики.
— Не двигайтесь, стойте на месте, — Закричал он. — Вы рискуете своей шкурой.
— Вы нас с толку не собьете, — раздался голос. — Мы переставим столбы.
— Но здесь только две спорные заявки, — возразил Кит. — Если кто-нибудь из вас займет их, что будут делать остальные?
Он вытер лоб рукавом и услышал другой голос.
— Пустите нас в дело. Мы все будем пайщиками.
Тем, кто диким ревом одобрил это предложение, и в голову не приходило, что человек, который внес его, только и дожидался, когда Кит вытрет лоб рукавом, это был условный знак.
— Уступите нам эти два участка, — продолжал он, — уступите со всем, что находится на них и под ними.
— Но под ними нет ничего, — заметил Кит.
— Поделитесь с нами. Уж мы посмотрим.
— Ребята, вы силой вынуждаете меня уступить, — сказал Кит. — Лучше бы вы оставались в Даусоне.
В его голосе звучала такая явная нерешительность, что толпа загудела и стала напирать — ему оставалось только согласиться.
Солтмэн и еще несколько человек в первых рядах пробовали протестовать.
— Билл Солтмэн и Уайлд У отер не хотят, чтобы вы входил в долю, — крикнул Кит, и с тех пор Солтмэн и Уайлд У отер стали самыми непопулярными людьми в Даусоне.
— Так как же мы будем делиться? — спросил Кит. — Мы с Малышом оставляем за собой контроль над всем предприятием. Мы открыли участок.
— Это правильно! — раздались голоса.
— Три пятых остаются за нами, — продолжал Кит. — А вам предоставляются две пятых. Причем вы покупаете свои доли.
— По десять центов за доллар! — раздались крики, — с освобождением от налога!
— И чтобы председатель компании лично обходил всех и преподносил каждому дивиденд на серебряном подносе, — усмехнулся Кит. — Нет, господа. Десять центов за доллар — это годится для начала. Вы покупаете две пятых всего количества акций, по номинальной цене сто долларов за акцию, и вносите по десяти долларов. Вот все, что я могу сделать для вас.
— Без участия крупного капитала, — крикнул кто-то, выражая тем общую мысль.
— Здесь вас пять тысяч человек, и вы внесете пять тысяч паев, — вслух рассуждал Кит. — Пять тысяч паев, это две пятых от двенадцати тысяч пятисот. Таким образом, компания по постройке города Тра-ла-ла учреждается с капиталом в один миллион двести пятьдесят тысяч-долларов с двенадцатью тысячами пятьюстами акций, из которых вы покупаете пять тысяч штук по десяти долларов за каждую. Хотите соглашайтесь, хотите — нет, мне все равно.
Толпа была в восторге, что так ловко провела Кита.
Сейчас же был организован Комитет компании по постройке города Тра-ла-ла. Отклонив предложение о распределении акций завтра в Даусоне, потому что тогда стала бы требовать своей доли и та часть жителей Даусона, которая не принимала участия в походе на Тра-ла-ла, Комитет у костра, разведенного на льду под скалой, выдал каждому золотоискателю расписку в получении десяти долларов золотым песком.
К вечеру работа была кончена, и Тра-ла-ла опустел.
Кит и Малыш сели ужинать, посмеиваясь щупали мешки с золотым песком и просматривали длинный список пайщиков, которых оказалось четыре тысячи восемьсот семьдесят четыре человека.
— Еще не все кончено, — заметил Малыш.
— Он явится, — убежденно проговорил Кит. — Он прирожденный игрок, и когда Брэк шепнет ему пару слов, он прибежит сломя голову.
Через час они услышали стук в дверь, и в хижину вошел Уайлд Уотер, сопровождаемый Биллем Солтмэном.
Они с любопытством оглядывались по сторонам.
— Но, если я хочу подписаться на тысячу двести акций, — говорил Уайлд Уотер полчаса спустя. — Вместе с теми пятью тысячами, что были проданы, сегодня, это составит шесть тысяч двести акций. А у вас с Малышом остается шесть тысяч триста. Права контроля вы не потеряете.
— Но ведь Билл тоже хочет получить акции, — недовольно заметил Кит. — А мы больше пятисот акций не продадим.
— Сколько ты хочешь вложить в это дело? — спросил Солтмэна Уайлд Уотер.
— Тысяч пять.
— Уайлд Уотер, — продолжал Кит, — если бы я не знал вас так хорошо, я бы не уступил вам ни одной самой завалящей акции. Как бы там ни было, мы с Малышам больше пятисот штук не отдадим, и они обойдутся вам по пятьдесят долларов штука. Это последняя цена. Билл может взять сотню, а вы — остальные четыреста.
VI
На следующий день весь Даусон хохотал. Это началось рано утром, когда Кит подошел к доске объявлений Универсального магазина и прибил к ней записочку. За его спиной сгрудилась целая толпа и прочла ее раньше, чем он успел вбить последний гвоздик. Сотни людей мешали друг другу, и весь день напролет кто-нибудь из желающих читал толпе вслух записочку, прибитую Китом Беллью. Многие целыми часами простаивали в снегу, заучивали ее наизусть и передавали другим. В ней говорилось следующее:
ПЕРВЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ ОТЧЕТ КОМПАНИИ ПО ПОСТРОЙКЕ ГОРОДА ТРА-ЛА-ЛА. Каждый пайщик, не желающий пожертвовать свои десять долларов на Даусоновский Главный Госпиталь, может получить их назад у Уайлд Уотера. Если же тот откажется их возвратить, то требования будут удовлетворены Хватом Беллью. Приход и расход За 4874 акции по 10 долларов — 48 740 Дуайту Сэндерсону за участок Тра-ла-ла. — 10 000 Разные расходы: порох, сверла, ворот и т. д. — 1 000 Даусоновскому Главн. Госпиталю — 37 740 Итого: 48 740 долл. От Билла Солтмэна за 100 акций, приобретенных частным порядком по 50 долл. — 5 000 От Уайлда Уотера за 400 акций, приобретенных частным порядком по 50 долл. — 20 000 Биллю Солтмэну за его деятельность в роли добровольного организатора похода на Тра-ла-ла. — 3 000 Даусоновскому Главн. Госпиталю — 5 000 долл. Хвату Белью и Джеку Малышу в вознаграждения за яйца и для морального удовлетворения — 17 000 Итого: 25 000 долл. Остается непроданных акций 7 126. Эти акции, принадлежите Хвату Беллью и Джеку Малышу стоимостью НОЛЬ долларов, могут быть приобретены бесплатно каждым жителем Даусона, желающим насладиться тишиной и спокойствием в городе Тра-ла-ла. (Примечание. Тишина и спокойствие в городе Тра-ла-ла гарантируются на вечные времена). (Подпись) Председатель — Хват Беллью. (Подпись) Секретарь — Джек Малыш.