Осень стояла сухая. Днем светило холодное солнце, а ночью сильно морозило. Река у берегов покрылась крепкой коркой льда и днем не оттаивала. Неожиданно выпал снег. Прошло три дня, и он всё лежал, такой же рыхлый и чистый, как в первый день.
— Неужели зима не отступит? — сказал Василий Лукич, глядя на толстый слой снега, осевший на карнизе окна. — Не помню я случая, чтобы первый снег не сошел.
— А для сада это полезно, дед? — спросил Ваня.
Он лежал на кровати и, хотя времени было уже много, не торопился вставать. В школу итти не нужно, а по дому всё сделано с вечера.
— Для сада? — переспросил дед. — Для сада это хорошо.
— А почему хорошо? Ты расскажи толком.
Василий Лукич подошел к кровати внука, опустился на табуретку, где лежала его одежда, достал из кармана табакерку, постучал по ней ногтем и, не понюхав, спрятал обратно. Нюхал он теперь редко. То ли немецкие сигареты, вымененные на рынке и растертые в порошок ему не нравились, то ли из экономии, но часто, вытащив табакерку, он стучал по крышке и на этом заканчивал.
— Я полагаю так… — начал он не спеша. — Фруктовые деревья вымерзают у нас не от холода. В каждую зиму мороз до двадцати пяти градусов спускается, все деревья насквозь промерзают и ничего… живы-здоровы остаются.
Ваня понял, что дед рассказывает важные вещи, и устроился удобней: поднялся выше на подушку и уперся затылком в стенку.
— Много споров происходит среди садоводов, — продолжал старик. — И все по-разному объясняют, почему деревья вымерзают. А до подлинной истины никто не дошел. Я тебе скажу свои наблюдения, а ты их проверь. Жизнь у тебя впереди большая. Проверять надо много лет. Заметил ты, что осень на осень не походит? А главная причина вымерзания — в осени, а не в зиме. Деревья осенью к зиме приготовились, запасы в почках для весны накопили, листья скинули, ну а раз листьев нет, то и испарения нет, и деревья вроде как подсохли. Молодые приросты одеревенели. Наступают морозы. Дерево спит спокойно, весны дожидается, тепла. Оно насквозь промерзает и ничего, не вредно, потому — сухое. А вот представить себе такую картину. Лето сухое, влаги в земле мало, а осенью пошли дожди. Дерево влагу тянет наверх до самой верхушки, и вдруг морозы. А то еще хуже. Поздно осенью вдруг оттепель с дождями. Дерево ошибется. Оно думает, что весна пришла. Соки по всем жилкам тронулись, а тут как раз морозы и ударят. Соки застынут, расширятся и все жилки в дереве порвут. Тут ему и смерть. Понял, Ваня? Заметил я, что на тяжелых глинистых почвах фруктовые деревья от мороза меньше страдают, потому что глина влагу плохо пропускает, а на рыхлых почвах наоборот. Вот почему нынешняя осень, если оттепели не будет, для сада хорошая, — заключил старик.
Ваня задумался. «А что если ударят сильные морозы? Выдержит ли его «новый сорт?»
— Дед, а почему у нас южные сорта вымерзают?
— Они к длинному лету привыкли, к теплой весне и короткой зиме. У нас они не поспевают всех запасов сделать, и морозы их застают как раз когда в жилках соки движутся.
— Значит, в каждой местности надо выводить свои сорта, — решил мальчик.
— Из семечек, Ваня, из семечек. Иван Владимирович всем садоводам советовал свои сорта выращивать. Свои сеянцы к местному климату приспособятся и привыкнут, — сказал дед, поднимаясь с табуретки. — Ты погляди, что Муфта делает!
Ваня заглянул в окно. Собака купалась в снегу. Отталкиваясь задними ногами, она ползала на спине, перевертывалась, вскакивала, отряхивалась и снова принималась кататься.
Полюбовавшись на собаку, Ваня начал неохотно одеваться. С тех пор, как в город пришли немцы, характер мальчика изменился. Он стал еще молчаливей, серьезней, и дед давно не слышал его смеха. Перед ним всё чаще и чаще вставал вопрос: «А что будет дальше?»
— О чем ты задумался, Ванюшка? — спросил дед, заметив, что тот, надев один ботинок, неподвижно сидит, уставившись в угол.
Ване хотелось поделиться с дедом своими тревогами и волнениями, но он сдержался. Что сказать?
— Ты чего собираешься делать? — спросил старик.
— Пойду на улицу… посмотрю…
— Верно, сходи до Володи и узнай, что слышно в городе. Не нравится мне, что немцы притихли. Что-то они задумали.
— А что, дед?
— Кто их знает!
Василия Лукича беспокоило бездействие немцев. После того как мичуринцы сняли и спрятали урожай своих фруктов, прошел месяц, а немцы вели себя так, как будто ничего не заметили. Никаких обысков, арестов, вызовов. Вначале ждали, что немцам могут в розысках помочь собаки, и жили в постоянной тревоге. Затем решили, что подвал обнаружен и дальнейшие поиски прекратились. Ребята хотели повторить вылазку и выяснить, что стало с яблоками, но дед запретил ходить в сад. Дней через десять мать Леденцова сообщила соседке, а через нее узнали все очень странную вещь. На поиски исчезнувших яблок вниз, по реке отправилась вооруженная группа в семь человек и обратно не вернулась. Что случилось с немцами, никто не знал, но вторую экспедицию не отправили. Среди населения держался слух, что в лесах живут партизаны и они-то и уничтожили немцев.
Вначале Василий Лукич успокоился, но последние дни начал тревожиться. От немцев ждать добра не приходилось.
— А где мама? — спросил Ваня, застегивая последнюю пуговицу на куртке.
— Пошла на рынок. Хлеба нету, Ванюшка. Как мы будем дальше жить? Немцы обещают хлеб давать только тем, кто на них работает.
— Ничего, проживем, дедушка. У нас картошка есть, капуста, яблоки. Молоко есть.
— А чем корову кормить? Сена не заготовили.
На это Ваня ничего не ответил. Где взять сена для коровы, он не знал.
Ваня спустился в подвал, сунул в карманы несколько яблок и вышел из дома. Муфта, услышав хозяина, тонко и жалобно заскулила.
— Сиди дома, — сказал Ваня в ответ. — Нечего тебе делать. Я скоро вернусь.
Легкий морозец пощипывал щеки. Выбеленный снегом город казался нарядным. Выйдя на главную улицу, Ваня встретил запыхавшуюся от быстрой ходьбы мать.
— Ваня, я сено нашла, — торопливо сказала она. — Один тут обещал привезти.
— А мы с дедом только что говорили насчет сена. А как с хлебом, мама?
— Может, и хлеба у него достанем. Я спрашивала, так он сказал: «Что-нибудь придумаем».
— Хорошо бы!
— Ты куда пошел?
— К Володе.
— На рынок не ходи. Болтают, что собираются облаву делать. Ловят, которые без документов, на работу забирают. Дед дома?
— Дома.
Они разошлись в разные стороны.
Ваня шел по утоптанной и почерневшей тропинке около домов и думал: «Какой сложной стала жизнь. Так всё было хорошо и легко раньше, до прихода немцев: учились, занимались любимыми делами, сад выращивали. А сейчас? Где отец? Жив ли он? Вернется ли? Что делать сейчас?»
Часто мечтал Ваня со своими друзьями уйти, к партизанам. Вспоминали прочитанные книги о гражданской войне, кинокартины и всем было ясно, что надо драться с немцами. Фантазия рисовала картины налета на монастырь, где помещались немцы, засады и разгромы немецкой колонны на шоссе.
Но об этом легко мечтать. А чем драться? Нужно, чтобы кто-то помог достать оружие.
Дед, когда его спрашивали, успокаивал:
— Всё в свое время… Найдется и вам работа. Придет срок — скажу, что делать.
Спрятанный от немцев урожай яблок был первым боевым, делом. Ребята поняли, что и они могут кое-что сделать без винтовок и пулеметов. Каждую минуту может подвернуться случай, когда они опять понадобятся. Надо всегда быть наготове.
Размышляя, Ваня незаметно прошел большую часть пути.
В конце улицы, как раз на углу, где ему нужно было сворачивать, он увидел группу людей, стоявших около забора. Еще издали он заметил белевший листок, приклеенный на уровне голов. Ваня ускорил шаги. Опять какое-то объявление.
«Товарищи! Не верьте немецкому вранью. Под Москвой немцы потерпели поражение и отступают. Ленинград не сдавался, и никогда немецкому сапогу не бывать в городе Ленина…»
У Вани захватило дух. Листовка кончалась словами:
«Победа будет за нами! Вперед к победе!»
Внимательно прочитав листовку еще раз, чтобы крепче запомнить, Ваня бегом бросился назад. Кто написал эту листовку? Коммунисты? Кто ее наклеил? Партизаны? Значит, они где-то недалеко?
Дома он застал Гришу Трубача, который уже успел рассказать деду о листовке.
Взволнованный старик ходил из угла в угол, постоянно вынимал табакерку, звонко стучал по ней ногтем и прятал обратно. Ваяя повторил еще раз содержание листовки.
— Та-ак! Победа, будет за нами! Значит, набрехали немцы. Ленинград не сдался, а под Москвой им дали жару… Любопытная история! Пускай попробуют русскую силу.
— Дас штымт… Дас штымт, — смеялись ребята…
— Блиц криг… блиц криг…
Маленькая листовка наполнила всех радостью и уверенностью, что всё будет хорошо.
До обеда проговорили о мичуринском кружке, о том, что с садом ничего не случится, а когда прогонят немцев и снова вернется советская власть, они заложат громадный питомник и разведут сады во всем районе.