Благодаря наличию этнографических материалов наши знания о духовной культуре средней ступени дикости значительно расширяются.
Уже самые древние люди не могли обходиться без зачаточных сведений в области зоологии, ботаники, географии, медицины и т. д. Повседневный опыт подсказывал людям правильные приемы борьбы с болезнями. Внимательное наблюдение за дикими, а потом домашними животными наталкивало их на мысль о целебном действии многих трав.
Даже у самых отсталых дикарей мы находим некоторые навыки к счету, некоторое умение ориентироваться по звездам на небосклоне; однако все это находится еще в зародышевом состоянии. Некоторые австралийские племена и до сих пор имеют только три названия для чисел: один, два, три; а дальше до десяти они употребляют только составные названия два-два — для четырех, два-три — для пяти и т. д. А выше десяти они уже не считают, а просто ерошат волосы, обозначая этим, что предметов очень много.
Немногим лучше обстоит дело и с географией. Если они хорошо знают и твердо помнят названия (ими же данные) для различных пунктов своей кормовой территории, то остальной мир за этими узкими пределами их очень мало интересует, и представления их о нем крайне смутны и подчас совершенно нелепы.
О времени дикари имеют самое смутное представление. Правда, они точно знают смену дня и ночи, замечают правильный круговорот явлений природы, так как прилет и отлет птиц, смена сезонов дождей и сухости неразрывно связаны с их хозяйством, отлично знают, когда начинают размножаться те или иные животные. Но счета времени у них нет, память о прошлом не идет дальше одного-двух поколений, отсутствует самое понятие года и т. д. и т. п.
Не было в период дикости и письма, этого закрепления на вещественном материале посредством системы постоянных символов или условных знаков тех или иных знаний. Но во всяком случае уже на средней ступени дикости существовала пиктография, означающая в переводе буквально картинопись. Знаки ее не имели постоянного устойчивого значения. Так, у туземцев Австралии изображение нескольких концентрических окружностей даже у одной и той же орды, в зависимости от надобности, обозначает то дерево (ствол в разрезе), то луковицу, то даже народное собрание (участники последних размещаются концентрически)!
Изображение животных в Волчьей пещере близ Мелитополя.
Подобное рисуночное письмо может служить лишь целям напоминания, но не передачи или сохранения определенных мыслей. Если нет участника составления пиктографической «записи» и не сохранилось воспоминания о ее примерном содержании, то ее «расшифровать», «прочесть» невозможно. Часто встречающиеся наскальные изображения ученые иногда не могут точно определить, суррогат ли это письма — пиктография — или произведение искусства.
Созданное, вероятно, позднее, чем знания, искусство, особенно изобразительное, в период дикости достигло большего развития, чем дикарские знания.
Искусство в памятниках, оставшихся от неандертальца, представлено еще крайне слабо. В Мустье и других местах найдены кусочки черной и красной минеральных красок, в ряде стоянок — каменные плитки с симметрично расположенными чашечкообразными углублениями, просверленные зубы и косточки, могущие служить украшениями. Но на средней ступени дикости создан такой замечательный памятник культуры, как пещерное искусство, включающее и живопись и скульптуру. Показательны многокрасочные фрески одной из пещер Испании (Альтамира) этого периода. Зубры стоят, ходят, бешено мчатся, падают в судорогах; скачет лошадь с жеребенком; виден кабан яростно нападающий. Находимые в особо большом количестве в СССР статуэтки женщин также очень реалистичны. Для высшей ступени дикости характерна интересная наскальная живопись бушменов (южная Африка). Недавно в районе Лены в СССР обнаружены наскальные изображения быка и лошади, относящиеся к концу ледникового периода.
Изображение животных эпохи верхнего палеолита.
Важно, что это не было искусство для искусства. Пещерные и наскальные фрески, песни, пляски, рисунки на утвари, оружии и собственном теле — все это было связано с коллективным трудом, с собирательством, охотой, все это было достоянием всего общества, во всем этом участвовали все члены коллектива.
Созданное обществом искусство отражало интересы сперва первобытных стад, потом дикарских племен и усложнялось по мере развития дикарского общества.
Это положение верно и относительно таких форм духовной культуры, как обычай, нравственность и религия.
Первобытное стадо и первобытная коммуна обуздали, по известным словам Ленина, зоологический индивидуализм периода дикости и привели к созданию обычного права и зародышевой нравственности.
В обычном праве и нравственности люди периода дикости регулировали свои отношения как посредством физического насилия, так и путем созданного известного мнения коллектива по различным вопросам жизни. С переходом от стада к первобытной общине изменяются и усложняются и обычай, и нравственность, и вся жизнь дикарей оказывается спутанной густой сетью связывающих их предписаний и запретов.
Ритуальное погребение у североамериканских индейцев.
Если для первобытного стада брак брата с сестрой «считался нравственным», то для первобытной общины такого рода брачные отношения не только считались уже аморальными, но и подвергались запрету под угрозой смерти.
Границей приложения этого обычного права и нравственности было племя. Только людей своего племени, а ранее своего стада, считали людьми.
В отличие от обычая и нравственности, религия, являющаяся противоположностью научного знания, не была присуща древнейшему человеческому обществу.
Обезьянолюди находились на дорелигиозной стадии мышления. Только у неандертальцев заметны признаки религии: погребение (древнейшее из известных науке — в Крыму, в пещере Киик-Коба), охотничья магия (колдовство) и пр. На низшей ступени дикости человек был еще крайне бессилен в борьбе с природой; недаром у неандертальцев обнаружены следы людоедства (обожженные и расколотые трубчатые кости неандертальцев в Крапине, в Югославии). На основе этого «бессилия дикаря в борьбе с природой» (Ленин) и возникли «фантастические отражения в головах людей» (Энгельс) сил природы, господствующих над людьми, кажущихся им сверхъестественными.
Не следует, однако, представлять себе дикаря индивидуально, физически бессильным. Наоборот, дикарь может быть физически достаточно ловок и силен. Бессилие дикаря в борьбе с природой было бессилием общественного человека, первобытного стада.
Так, к концу низшей ступени дикости, в позднем стаде с кровно-родственной семьей зародилась религия.
Необеспеченность жизни, бессилие в борьбе с природой создавали почву для власти религии над умами людей и на средней ступени дикости.
Колдун у североамериканских индейцев.
Яркой чертой ее был зародышевый анимизм (одухотворение природы). Рано появляется магия, а также система религиозных запретов (табу). Характерной особенностью ранней религии является тотемизм — фантастическое представление о групповом родстве людей с животными и растениями, так называемыми тотемами, о превосходстве звериного над человеческим. Магия (колдовство) столь влиятельна, что даже изобразительное искусство в ряде своих произведений оказывается у нее на службе.
Одна из наиболее известных стоянок дикаря средней ступени на Украине — это Мезинская стоянка, Черниговской обл., открытая еще в 1908 году. Небезынтересна история ее открытия. На археологический съезд, состоявшийся в 1908 году в Чернигове, были посланы и показаны на выставке кости мамонта, найденные жителями с. Мезино. При детальном их обследовании археологами были обнаружены в прилипших к костям слоях глины следы каменных орудий; это открытие натолкнуло на необходимость произвести археологические раскопки.
В течение многих лет велись раскопки и дали ценнейший материал для характеристики жизни наших древних предков, находившихся на переходной стадии от средней к высшей ступени дикости.
Стоянка находится в Черниговской области, в 30 километрах к югу от Новгорода-Северского, в нескольких десятках километров от Пушкаревской и Чулатовской стоянок, о которых говорилось выше. Поселения людей находились на правом берегу Десны, недалеко от воды. От северных ветров люди были защищены крутым обрывом, а с юга стоянка была открыта лучам южного солнца.
При раскопках было найдено большое количество костей животных. В отличие от Пушкаревской стоянки, жители которой преимущественно охотились на мамонта, здесь обнаружены очень разнообразные виды животных. Всего насчитывается 138 костей разных видов животных: мамонта, дикой лошади, мускусного овцебыка, северного оленя, волка, песца, сибирского носорога, бизона, медведя, росомахи, лисицы, зайца и др. Охотились жители Мезинской стоянки и на птиц, судя по остаткам скелета полярной совы и белой куропатки. Способы охоты и охотничьи орудия человека этого периода значительно усложнились: облава, загон на крутые обрывы, в воду, в глубокий снег и затем расправа со зверем. В одной части стоянки была большая куча нагроможденных друг на друга бивней мамонта, рогов оленей и других костей; очевидно, здесь был специальный склад материала для обработки кости. В Мезинской стоянке было найдено большое количество и кремневых орудий.
Среди роговых предметов найдены и так называемые «жезла начальника». Это — длинные пластинки из рога северного оленя с утолщенным краем, в котором просверлено круглое отверстие. Археологи. XIX в., обнаружившие такие предметы в большом количестве в Западной Европе, дали им такое название, предполагая, что это были знаки отличия начальника племени. Этнографический материал этого не подтверждает. Однако эти названия условно сохранились за такими типами предметов, которые, скорее всего, применялись для выпрямления стрел и копий, как это и делается североамериканскими индейцами; кроме того, они могли служить и для разминания ремней, которые протягивались через отверстие этих орудий.
Кроме орудий труда, в Мезине найдено и немало предметов украшения из бивня мамонта, как то: орнаментированные пластинки и неопределенной формы предметы, фигурки птиц с очень неточными формами, имеющие, очевидно, так же, как и вышеупомянутые женские фигурки, культовое значение. Наибольший интерес представляет собой широкий (в 6 см) браслет — редчайший предмет, найденный в Мезинской стоянке, говорящий о довольно развитом искусстве, так как весь он покрыт тонким, геометрическим зигзагообразным орнаментом. Фигурки неопределенной формы, по предположению многих археологов, — те же верхнепалеолитические женские фигурки. Обнаружены также и различной величины подвески из кости и ракушек, употреблявшиеся, по всей вероятности, в роли амулетов. Такие ракушки находились лишь на побережье Черного моря, отдаленного от Мезинской стоянки на 500 км. Они, может быть, свидетельствуют о межплеменном обмене, начавшемся еще в форме взаимных подарков в этот период. Найденный в культурном слое раскопок череп мускусного овцебыка с засунутыми в него двумя орнаментированными костяными предметами и несколькими кремневыми орудиями, которые очень трудно было извлечь из черепа, еще раз подтверждает наличие религиозных представлений, уже более сложных, чем у неандертальцев. Череп быка, фигурки птиц, очевидно, связаны с тотемистической формой верований.
На основании найденных в Мезине находок надо считать, что это стоянка более поздняя, чем Пушкаревская, и относится к середине или концу верхнего палеолита.
Все эти находки свидетельствуют о поселении здесь человека еще в очень давнюю пору, примерно 20 тыс. лет назад.
Человек позднейшего верхнего палеолита распространился еще шире, он продвинулся и дальше на север.
Так, его стоянки найдены на притоке Десны, реке Судости, в деревне Елисеевичи. Так, в 1935–1936 гг. были произведены археологические раскопки и найдено большое количество (до 30 особей) костей мамонта, песца, северного оленя, волка и др. Здесь обнаружен подземный ход шириной в 1–1,5 метра, стенки которого были укреплены костями мамонта.
Описанные выше жилища палеолитического времени, найденные в столь разнообразных местах нашей великой родины, проливают яркий свет на жизнь и быт наших древних предков, находившихся на высшей стадии дикости.
Окончание ледникового периода, наступление современного этапа в истории земли означало рост лесов на нашей земле и одновременно увеличение пресноводных ее бассейнов. Осваивая эти леса и воды, наши предки совершенствовали свои орудия звероловства и рыболовства.
В поисках моллюсков и рыбы (а также ставшего труднодосягаемым в лесных чащах зверя) они расселяются водными путями, которые густой паутиной покрывают неизмеримые просторы европейской и азиатской части нашей родины. Неизвестно, где и когда изобретены ими первые плоты, челны и однодеревки, облегчившие эту рыболовочно-охотничью собирательскую колонизацию. Ученые признают, что именно из северо-восточного угла СССР часть колонизационного потока перекинулась через Берингов пролив и положила начало заселению Америки, где до конца средней ступени дикости не было человека.