( Засѣданіе Московскаго столичнаго мироваго съѣзда 2‑го округа, 22 сентября, 1866 года ).
Дѣло это надѣлало чрезвычайно много шума въ Москвѣ. По случаю перестройки постояннаго помѣщенія съѣзда, засѣданіе происходило въ обширномъ залѣ Общей думы. Публики собралось чрезвычайно много, ибо она очень интересовалась исходомъ дѣла. Засѣданіе происходило подъ предсѣдательствомъ И. Д. Игнатьева постояннаго предсѣдателя; дѣло докладывалъ непремѣнный членъ М. А. Бухт ѣевъ. Докладъ происходилъ въ слѣдующемъ порядкѣ: г. Бухтѣевъ заявилъ, что это дѣло началось полицейскимъ актомъ, составленнымъ 28 мая текущаго года. Актъ этотъ былъ переданъ приставомъ Яузской части на разсмотрѣніе мироваго судьи Яузскаго участка. Послѣдній тотчасъ приступилъ къ изслѣдованію дѣла; но допросивъ только одного дворника, усмотрѣлъ, что дѣло это, по его мнѣнію, ему неподсудно. Тогда дѣло это было передано судебному слѣдователю, который, находя дѣло это подсуднымъ окружному суду, произвелъ слѣдствіе и передалъ результаты произведеннаго имъ изслѣдованія прокурорскому надзору. Г. товарищъ прокурора окружнаго суда Линдротъ составилъ обвинительный актъ о преданіи г-жи Мазуриной уголовному суду съ участіемъ присяжныхъ засѣдателей. Актъ этотъ былъ предложенъ на разсмотрѣніе судебной палаты въ засѣданіи 14 іюля. Въ это засѣданіе судебная палата слушала: 1) предварительное слѣдствіе по дѣлу г-жи Мазуриной, произведенное судебнымъ слѣдователемъ г. Москвы, 3‑го участка, г. Побѣдимовымъ; 2) обвинительный актъ г. товарища прокурора окружнаго суда Линдрота о преданіи Марьи Мазуриной суду съ участіемъ присяжныхъ засѣдателей, какъ виновной въ преступленіи, предусмотрѣнномъ въ 271 ст. улож. о нак., изд. 1866 г., а именно въ сопротивленіи чиновнику въ отправленіи имъ должности, съ явными насильственными дѣйствіями; 3) заключеніе г. товарища прокурора Линдрота, изложенное въ томъ же обвинительномъ актѣ, объ оставленіи безъ всякаго преслѣдованія дворника Федора Степанова, такъ какъ онъ находился въ полномъ подчиненіи г-жи Мазуриной и по крайнему своему неразвитію не могъ видѣть преступленія въ ея дѣйствіяхъ; 4) заключеніе г. прокурора судебной палаты, объявившаго, по выслушанію доклада: а) что онъ защищаетъ обвинительный актъ въ отношеніи обвиненія Мазуриной въ явномъ сопротивленіи требованіямъ полиціи, но полагаетъ, что 271 ст. улож. о нак. не имѣетъ прямаго примѣненія къ ея проступку, и, что по его мнѣнію, ближе и правильнѣе примѣнить сюда 312 ст. уложен. о нак., изд. 1857 г., замѣненную 142 ст. уст. о нак., нал. мир. суд.; и 6) что о дворникѣ Федорѣ Степановѣ дѣло должно быть прекращено. Разсмотрѣвъ обстоятельства дѣла, судебная палата нашла: что почетная гражданка М. А. Мазурина виновна въ приказаніи запереть ворота, спустить на дворъ собакъ, когда ворота были заперты, и запереть двери въ домѣ съ цѣлью не впускать полицейскихъ чиновниковъ, прибывшихъ для взысканія съ нея денегъ, въ ея домъ. Самовольство Мазуриной, представившее препятствіе распоряженіемъ полиціи, не составляетъ того сопротивленія чиновнику, съ явными насильственными дѣйствіями, о которомъ упоминаетъ 271 ст. улож. о нак., изд. 1866 г. Насилія надъ частнымъ приставомъ и квартальнымъ надзирателемъ никакого не было, личность ихъ осталась неприкосновенною, но имъ прегражденъ былъ свободный въ домъ входъ, который они. впрочемъ, открыли себѣ насильственными мѣрами. Дѣйствіе Мазуриной есть не что иное, какъ самоуправство, ибо если она и считала требованія полиціи несправедливыми, то должна была искать защиты указанными въ законахъ способами, а не лишать самовольно полицію способовъ привести въ исполненіе свои требованія. Проступокъ Мазуриной, предусмотрѣнный въ 142 ст. уст. о нак., нал. мир. суд., подлежитъ вѣдѣнію мироваго судьи. Вслѣдствіе сего судебная палата опредѣлила: 1) дѣло о почетной гражданкѣ Мазуриной, согласно заключенію прокурора судебной палаты, передать на разсмотрѣніе мирового судьи Яузскаго участка, а въ случаѣ устраненія его, по ст. 85 уст. уг. суд., мировому судьѣ, замѣняющему его по ст. 87 того же устава. 2) Дворника Федора Степанова отъ уголовнаго преслѣдованія освободить.
Послѣ разрѣшенія вопроса о подсудности, дѣло это поступило на разсмотрѣніе мироваго судьи Яузскаго участка К. Н. Чернева, но онъ, на оси. 87 ст. того же устава, передалъ это дѣло для разбирательства мировому судьѣ Срѣтенскаго участка М. Я. Багриновскому. У послѣдняго судьи по этому дѣлу состоялся слѣдующій приговоръ: 1866 года, августа 20‑го дня, мировой судья г. Москвы, Срѣтенскаго участка, разсмотрѣвъ дѣло о сопротивленіи почетной гражданки Марьи Александровой Мазуриной приставу Яузской части Врубель и квартальному надзирателю Длотовскому, переданное г. прокуроромъ окружнаго суда, согласно опредѣленію московской судебной палаты, на разсмотрѣніе мироваго судьи Яузскаго участка, а симъ послѣднимъ, согласно ст. 85 уст. угол. суд., въ Срѣтенскій, — нашелъ, что г-жа Мазурина обвиняется г. частнымъ приставомъ Врубель и надзирателемъ Длотовскимъ въ томъ, что когда помянутые чиновники полиціи прибыли къ дому г-жи Мазуриной, для взысканія съ нея, согласно предписанію управы благочинія, по частной претензіи, денегъ 1,128 р. 53½ коп., то нашли ворота дома ея запертыми и, несмотря на многократно повторенное ими требованіе отворить во имя закона, получили отъ дворника Федора Степанова отвѣтъ, что г-жа Мазурина приказала никого не впускать. Когда же городовой унтеръ — офицеръ, по приказанію пристава, влѣзъ на ворота, то увидѣлъ спущенныхъ собакъ, почему не могъ спуститься во дворъ и отворить ворота, Вслѣдствіе чего чиновники полиціи вынуждены были войти на дворъ, выставивъ окно кухни, причемъ собаки были привязаны дворникомъ только по настоятельному, неоднократно повторенному требованію г. пристава; и потомъ найдя парадный подъѣздъ запертымъ и не получивъ отвѣта на повторенный нѣсколько разъ звонъ въ колокольчикъ, должны были проникнуть въ домъ черезъ черный ходъ, и то по выломаніи двери, такъ какъ г-жа Мазурина, на троекратно возобновленныя требованія частнаго пристава отпереть во имя закона отвѣчала, что она полицію впустить не желаетъ. Обвиненіе подтверждено показаніями свидѣтелей. Дворникъ дома г-жи Мазуриной, Федоръ Степановъ, объяснилъ, что въ этотъ день г-жа Мазурина, вопреки обычая, существующаго въ домѣ, не приказала въ это утро отпирать воротъ и оставила ключи у себя, и когда прибылъ частный приставъ и требовалъ, чтобы его впустили, то велѣла спустить цѣпныхъ собакъ; когда же полиція и свидѣтели вошли въ кухню черезъ; окно, то онъ привязалъ собакъ не по первому требованію пристава, боясь ослушаться хозяйки, запрещавшей ему изъ окна исполнить это. Городовой унтеръ — офицеръ Ивановъ, къ обвиненію объ отказѣ отпереть ворота добавилъ, что когда онъ по приказанію пристава взлѣзъ на ворота, то увидалъ г-жу Мазурину въ окнѣ, и она, на просьбу его впустить полицію, отвѣчала: «попробуй, спустись!» и при этомъ указала на собакъ, спущенныхъ съ цѣпи, и прибавила: «онѣ тебя разорвутъ!» Относительно входа въ домъ, онъ показалъ, что, по требованію частнаго пристава, онъ выломалъ дверь, но что прежде этого, на требованіе частнаго пристава, г-жа Мазурина отвѣчала изъ — за двери; «не отопру!» Полицейскій унтеръ — офицеръ Зыбинъ своимъ показаніемъ подтвердилъ то обстоятельство, что собаки были спущены, и онъ ихъ видѣлъ, взлѣзая на ворота. Но обстоятельства появленія г-жи Мазуриной въ окнѣ онъ не подтвердилъ и сказалъ, что ее не видалъ. Мѣщанинъ Илья Дмитріевъ подтвердилъ вполнѣ объясненіе г. пристава, причемъ добавилъ, что унтеръ — офицеръ Ивановъ, сидя на воротахъ, переговаривался съ г-жею Мазуриной и, по приказанію частнаго пристава, требовалъ отворить ворота; отвѣта Мазуриной не слыхалъ, но Ивановъ передалъ отказъ ея отворить ворота. Относительно отказа дворника привязать собакъ, онъ объяснилъ, что дворникъ обратился къ окну дома; что ему отвѣчали — не слыхалъ, но дворникъ объявилъ, что г-жа Мазурина не приказала привязывать собакъ. Свидѣтель крестьянинъ Василій Аѳанасьевъ, подтверждая исторію дѣла, объяснилъ, что собаки были привязаны по приказанію г-жи Мазуриной, когда потребовалъ того г. приставъ, войдя черезъ кухню во дворъ, причемъ подтвердилъ, что слышалъ изъ — за двери чернаго хода отказъ отпереть, высказанный голосомъ г-жи Мазуриной. Свидѣтель, г. Скворцовъ, показалъ, что дѣйствительно получилъ отъ г. Длотовскаго повѣстку о прибытіи на слѣдующій день полиціи и показалъ ее г-жѣ Мазуриной, но, по приказанію ея, за подачею ею наканунѣ отзыва противъ предписанія управы благочинія, отнесъ ее обратно въ кварталъ, такъ какъ повѣстка не представлена самимъ надзирателемъ, причемъ объявилъ, по приказанію Мазуриной, что она больна, принять полицію не можетъ и къ описи не допуститъ. Мировой судья Яузскаго участка К. Н. Черневъ показалъ, что, по прибытіи его, согласно приглашенія г. пристава, въ качествѣ свидѣтеля, звонъ у воротъ былъ повторенъ нѣсколько разъ; но такъ такъ ворота не отпирали, то и приказано было приставомъ городовому взлѣзть на ворота по принесенной лѣстницѣ. Исполнивъ приказаніе пристава, городовой объявилъ, что на дворѣ спустили собакъ, что и подтвердилось сильнымъ лаемъ, котораго до этого времени слышно не было. Затѣмъ городовой сообщилъ, что видитъ г-жу Мазурину въ окнѣ, что и подтвердилъ нѣсколько разъ. Самъ г. Черневъ видѣлъ въ окнѣ двухъ женщинъ, но лицъ ихъ не разглядѣлъ. Дѣвица Аполинарія Викторова показала, что, войдя въ комнату, гдѣ г-жа Мазурина спала, слышала отъ нея, что она разбужена была стукомъ въ ворота и, увидѣвъ на нихъ солдата, велѣла спустить собакъ. Сама г-жа Мазурина, при производствѣ слѣдствія г. слѣдователемъ Побѣдимовымъ, сначала отказалась отъ предъявленія ей повѣстки г. Скворцовымъ, но впослѣдствіи созналась въ томъ и оправдывала, черезъ повѣреннаго, свой поступокъ: во 1‑хъ, несправедливостью взысканія съ нея долга ея дочери; во 2‑хъ тѣмъ, что долгъ былъ ею обезпеченъ; въ 3‑хъ, тѣмъ что повѣстка вручена не ей а человѣку, не имѣющему отъ нея уполномочія; въ 4‑хъ, сознаніемъ, что уплата взыскиваемой съ нея суммы на нее, по всей справедливости, возложена быть не можетъ; а главное, въ 5‑хъ, испугомъ, которому подверглась, будучи разбужена стукомъ и звономъ колокольчика и видомъ солдата, лѣзущаго на ворота, котораго она приняла за разбойника или вора. Сообразивъ настоящія показанія съ тѣми, которыя даны вышеозначенными лицами г. судебному слѣдователю Побѣдимову, мировой судья нашелъ слѣдующія противорѣчія: 1) по показанію всѣхъ бывшихъ при выломаніи двери, г-жа Мазурина только отказывалась впустить полицію; по показанію же свидѣтеля, Илья Дмитріева, на требованіе отворить именемъ закона, отвѣчала: «именемъ закина, я вамъ говорю, отойдите прочь!» 2) по показанію частнаго пристава и Ильи Дмитріева и по показанію при слѣдствіи дворника Федора Степанова, онъ не привязывалъ по требованію пристава собакъ, боясь ослушаться хозяйки, что подтвердилъ при слѣдствіи и свидѣтель Василій Аѳанасьевъ, но послѣ, при спросѣ на судѣ, показалъ глухо, что собаки были привязаны по приказанію Мазуриной. 3) При слѣдствіи дѣвица Аполинарія Викторова показала, что. услышавъ стукъ и звонокъ, вошла въ кабинетъ г-жи Мазуриной и разбудила ее, — на судѣ же показала, что когда вошла къ Мазуриной, то послѣдняя объявила ей, что разбуженная стукомъ и видя солдата, лѣзущаго черезъ вората, была испугана и велѣла спустить собакъ. Наконецъ 4) показанія г-жи Мазуриной при слѣдствіи противорѣчатъ одно другому: по одному, она положительно не знаетъ о прибытіи полиціи и видитъ на воротахъ неизвѣстнаго солдата; по другому — не можетъ различить, за близорукостію и старостію, даже того, полицейскій ли это солдатъ или нѣтъ, и наконецъ сознается въ томъ, что видѣла повѣстку, слѣдовательно не могла не знать о прибытіи полиціи къ ней въ домъ, въ это утро. Сообразивъ обстоятельства дѣла, мировой судья пришелъ къ убѣжденію, что, несмотря на нѣкоторыя противорѣчія и недоговорки въ показаніяхъ свидѣтелей, обнаруженныя при сравненіи показаній, данныхъ судебному слѣдователю и высказанныхъ на судѣ, — г-жа Мазурина, показаніями свидѣтелей, показаніемъ исполнителя ея приказаній, дворника дома Федора Степанова, а главное собственнымъ сознаніемъ, вполнѣ уличается въ самоуправствѣ, потому что, считая взысканіе, производимое съ нея полиціею, несправедливымъ, вмѣсто законнаго обжалованія, приказала запереть ворота и двери дома и спустить собакъ, чѣмъ старалась преградить чиновникамъ полиціи входъ въ домъ свой для исполненія возложеннаго на нихъ порученія, за что подлежала бы. какъ за поступокъ совершенный съ заранѣе обдуманнымъ намѣреніемъ (такъ какъ повѣстка, по собственному ея сознанію, была ей показана) высшей мѣрѣ наказанія, указаннаго въ 142 ст. уст. о нак., нал. мир. суд.; но, принимая во вниманіе преклонныя лѣта обвиняемой и неясное пониманіе ею своихъ правъ и обязанностей, приговорилъ: вдову потомственнаго почетнаго гражданина Марью Александрову Мазурину подвергнуть, на осн. ст. 142 уст. о нак., нал. мир. суд., и 56 ст. улож. о нак., изд. 1866 г. аресту въ тюремномъ замкѣ на два мѣсяца, съ указаніемъ обѣимъ сторонамъ ст. 128 и 147 уст. угол. суд. Рѣшеніе состоялось 29 августа 1866 г.
Повѣренный г-жи Мазуриной, присяжный повѣренный г. Имбергъ, на приговоръ судьи изъявилъ неудовольствіе и апелляціоннымъ отзывомъ, поданнымъ въ узаконенный срокъ, перенесъ дѣло на разсмотрѣніе мироваго съѣзда. Г-нъ приставъ Яузской части, подполковникъ Врубель, заявилъ, что онъ рѣшеніемъ мироваго судьи Срѣтенскаго участка недоволенъ, потому что мировой судья принялъ къ своему разсмотрѣнію дѣло ему неподсудное. На рѣшеніе московской судебной палаты по вопросу о подсудности, г. Врубель подалъ отзывъ въ палату 16 августа, для перенесенія этого вопроса на разрѣшеніе кассаціоннаго департамента Правительствующаго Сената. Г. докладчикъ заявилъ, что изъ дѣла не видно, какія послѣдствія имѣлъ отзывъ, поданный г. Врубель[3].
Отзывъ г-жи Мазуриной, представленный ея повѣреннымъ г. Имбергъ, заключается въ слѣдующемъ: 1) Г-жа Мазурина видѣла повѣстку, но не приняла ее, такъ какъ она была доставлена ей неузаконеннымъ образомъ. Слѣдовательно, не получивъ формально повѣстки, она не могла ожидать, что къ ней прибудетъ полиція для описи имущества. Отъ женщины, которая по отзыву самого мироваго судьи, имѣетъ неясное сознаніе о своихъ правахъ и обязанностяхъ, нельзя ожидать, чтобы она, зная о прибытіи полиціи, не приготовилась ее встрѣтить. 2) Г-жа Мазурина считала неосновательнымъ обращеніе взысканія претензіи г. Любатовича на нее. Обезпечивъ взысканіе банковымъ билетомъ, она объяснила неосновательность требованія и тогда было предписано взысканіе обратить на ея дочь. 3) При постановленіи приговора, мировой судья не обратилъ должнаго вниманія на дѣйствія самой полиціи. Между тѣмъ сама полиція своими дѣйствіями подала поводъ г-жѣ Мазуриной къ самоуправству. Никакой законъ не давалъ полиціи права насильно вломиться въ домъ, выломать окна и двери. Обративши вниманіе на эти дѣйствія полиціи, нельзя не видѣть въ поступкахъ г-жи Мазуриной только оборону противъ дѣйствій полиціи. 4) Г-жа Мазурина, хотя сама приказала спустить собакъ, но сама же и приказала привязать ихъ у не причинивъ этимъ никому вреда. Слѣдовательно и это обстоятельство должно служить къ смягченію наказанія. Такимъ образомъ, если и подводить проступокъ г-жи Мазуриной йодъ 142 ст. уст. о нак., нал. мир. суд., то, при указанныхъ, смягчающихъ мѣру наказанія обстоятельствахъ, она должна подвергнуться взысканію по этой статьѣ въ самой меньшей мѣрѣ. 6) Но проступокъ ея, какъ не заключающій въ себѣ насилія, не есть самоуправство и потому не можетъ быть подведенъ подъ ст. 142 уст. Она только воспрепятствовала полиціи исполнить возложенное на нее порученіе, слѣдовательно она можетъ быть обвинена только по ст. 29 уст. о нак., нал. мир. суд. 6) Кромѣ того должно быть при этомъ обращено вниманіе и на уклоненіе полиціи отъ требованія закона. Во 1‑хъ, квартальный надзиратель долженъ былъ доставить повѣстку оффиціальнымъ путемъ. Во 2‑хъ, квартальный надзиратель и частный приставъ, встрѣтивъ препятствіе со стороны г-жи Мазуриной въ исполненіи своихъ обязанностей, не имѣли права дѣйствовать насильственно, а должны были, составивъ объ этомъ актъ, донести управѣ благочинія. Тѣмъ болѣе, что приведеніе въ исполненіе этого постановленія управы не требовало особой поспѣшности, такъ какъ изъ дѣла видно, что управа еще въ апрѣлѣ мѣсяцѣ предписала полиціи не принимать отзывовъ по этому дѣлу отъ г-жи Мазуриной, а руководствоваться приказами г. оберъ — полицеймейстера. На основаніи всего изложеннаго г. Имбергъ проситъ рѣшеніе мироваго судьи отмѣнить и проступокъ г-жи Мазуриной наказать по ст. 29 уст. о нак., нал. мир. суд.
Предсѣдатель (обращаясь къ защитнику подсудимой). Что вы имѣете добавить въ защиту подсудимой, въ дополненіе того, что сказано въ апелляціонномъ отзывѣ?
Присяжный повѣренный Соловьевъ. Переносъ приговора г. мироваго судьи на ваше разсмотрѣніе былъ существенно необходимъ не только въ интересѣ подсудимой, но и въ интересѣ уголовнаго правосудія. Первыя свѣдѣнія о томъ событіи, которое послужило поводомъ къ обвиненію г-жи Мазуриной, были переданы въ публику газетною статьею. Есть много вѣроятія заключить, что при чтеніи бойкаго разсказа объ энергическихъ дѣйствіяхъ полиціи по исполненію судебнаго рѣшенія и о встрѣченномъ сопротивленіи со стороны женщины, сложился взглядъ на это дѣло. Сколько мнѣ извѣстно, г. Врубель, въ принятіи насильственныхъ мѣръ, руководствовался тѣмъ соображеніемъ: «что неловко было передъ народомъ полиціи ретироваться», — почему онъ и рѣшился взять домъ приступомъ. Затѣмъ общественное мнѣніе было не на сторонѣ подсудимой. Большинство требовало примѣрнаго наказанія обвиняемой, прежде нежели взводимое на нее обвиненіе было доказано. Я не хочу этимъ сказать, чтобы я былъ сторонникомъ безгласности противозаконныхъ дѣйствій частныхъ лицъ и безучастія къ нимъ общества. Нѣтъ, я указываю лишь на общій историческій фактъ: каждому обществу свойственно увлеченіе впечатлѣніями, подъ вліяніемъ которыхъ, какъ доказываетъ исторія, оно нерѣдко произноситъ слишкомъ строгій судъ. Не берусь даже утверждать, что приговоръ единоличнаго мироваго судьи, содержаніе котораго вамъ сейчасъ было доложено, постановленъ подъ вліяніемъ общественнаго мнѣнія. Но при такихъ обстоятельствахъ дѣла, право на переносъ этого приговора говора на разсмотрѣніе суда въ коллегіальномъ составѣ представляется одною изъ существенныхъ гарантій правосудія. Точно также и по отношенію къ самой уголовной юстиціи пересмотръ этого приговора существенно необходимъ. Наказаніе только тогда достигаетъ своего назначенія, когда оно падаетъ на истинно виновныхъ и притомъ главнѣйшимъ образомъ не превышаетъ мѣры вины. Въ противномъ случаѣ оно возмущаетъ естественное чувство справедливости, врожденное каждому изъ насъ. Въ настоящемъ дѣлѣ, какъ это будетъ доказано ниже, подсудимая наказана слишкомъ строго и не по мѣрѣ вины, ибо проступокъ ея, названный самоуправствомъ, сопровождался такими дѣйствіями со стороны полиціи, которыя, если даже опредѣленіе качества проступка будетъ признано правильнымъ, далеко не придаютъ этому дѣлу ужасающаго характера, вопіющаго о примѣрности наказанія. Все дѣло вышло изъ прежнихъ отношеній полиціи къ гражданамъ. Эти отношенія опредѣлились отчасти закономъ, а отчасти обычаемъ. Законное отношеніе должно быть всякому извѣстно. Отношеніе обычное — хорошо знаютъ жители города. Взысканія никогда не были строги; это всѣмъ извѣстно. Но въ данномъ случаѣ, вопреки обычая, вдругъ была обращена особенная строгость на г-жу Мазурину. Управа благочинія предписала взыскать съ г-жи Мазуриной деньги. Необходимо сказать, что взысканіе это обращено на нее не по поводу долговаго обязательства и не но опредѣленію судебнаго мѣста, а по распоряженію административной власти г. генералъ — губернатора, и вотъ по какому поводу: Мазурина, въ качествѣ опекунши дочери своей, взятой въ опеку за расточительность, получила изъ сиротскаго суда деньги опекаемой, для удовлетворенія крайнихъ нуждъ ея, въ количествѣ съ небольшимъ 1,000 р., и употребивъ ихъ на дѣло, подала отчетъ. Между тѣмъ въ гражданской палатѣ состоялось опредѣленіе о взысканіи съ опекаемой ею дочери на удовлетвореніе взысканія по заемному письму, выданному дочерью ея г. Козляинову, отъ котораго оно дошло въ славяносербскому дворянину Любатовичу. Въ удовлетвореніе этого взысканія управа благочинія, основываясь на распоряженіи генералъ — губернатора, требовала отъ нея полученныя изъ опеки деньги. Г-жа Мазурина, впредь до разъясненія этого требованія, для чего и обратилась съ просьбой къ г. генералъ — губернатору, представила обезпеченіе. Это было въ февралѣ мѣсяцѣ. 22‑го марта канцелярія г. генералъ — губернатора увѣдомила управу, что взысканіе должно быть обращено на самую должницу. Но затѣмъ все перемѣнилось и вновь приступлено было къ прежнимъ требованіямъ. Дополню еще однимъ фактомъ. Противъ взысканія съ дочери мать, г-жа Мазурина, вела споръ, доказывала недѣйствительность обязательства, взятаго не за то, о чемъ въ немъ написано. Вотъ при какихъ обстоятельствахъ явилась полиція въ домъ г-жи Мазуриной. Чиновники полиціи пришли исполнять приказанія управы и выбрали оригинальный способъ исполненія, на который полномочія въ законѣ не существуетъ: лазить черезъ заборъ, ломать окна и двери, не только не указано въ законѣ, но, по мнѣнію моему, несвойственно власти и несовмѣстно съ ея достоинствомъ. Какъ бы то ни было, полиція, совершивъ такія дѣйствія, явилась и обвинителемъ. Г. Врубель оправдывалъ принятый имъ способъ дѣйствій циркуляромъ г. оберъ — полицеймейстера. Но оправданіе это не можетъ быть принято во вниманіе. Циркуляры должны быть составлены въ предѣлахъ законности, ибо за исполнительною властію не признано законодательныхъ функцій. Если же допустить мысль, что циркуляры не должны сообразоваться съ основными законоположеніями, то они становились бы въ разрѣзъ съ послѣдними. Поэтому, какого бы содержанія циркуляръ ни былъ, онъ не могъ давать полномочія на измѣненіе существующаго порядка гражданскихъ взысканій. Во всякомъ случаѣ, настоящій фактъ указываетъ, что подобное поведеніе полиціи далеко не соотвѣтствуетъ тому назначенію, которое дано ей закономъ: вмѣсто содѣйствія къ миролюбивому окончанію всѣхъ столкновеній — является озлобленіе. Этимъ объясняется проступокъ подсудимой, и вмѣстѣ извиняется и вина ея, если это можно назвать виной. Разгадка всего дѣла состоитъ въ прежнихъ взаимныхъ отношеніяхъ гражданъ къ полиціи. Перехожу къ разсмотрѣнію приговора мироваго судьи. Подсудимая обвинена въ самоуправствѣ и проступокъ сей признанъ совершеннымъ съ заранѣе обдуманнымъ намѣреніемъ. Судья, на основ. 142 ст. уст. о наказ., нал. миров. суд., приговорилъ г-жу Мазурину къ двухмѣсячному аресту въ тюрьмѣ. Законъ этотъ помѣщенъ въ отдѣлѣ объ оскорбленіяхъ чести, угрозахъ и насиліяхъ. Самоуправство безъ насилія немыслимо. По дѣлу видно, что подсудимая никакого насилія не дѣлала; отсюда я заключаю, что и не было состава того проступка, въ коемъ она обвинена. Если она не отворила воротъ по требованію полиціи, это есть не болѣе какъ неисполненіе требованій полиціи, каковое дѣйствіе предусмотрѣно 29 ст. того же устава и, по мнѣнію моему, правильнѣе было бы подвергнуть г-жу Мазурину наказанію, установленному въ сей статьѣ закона.
Затѣмъ предсѣдатель предоставилъ слово г. частному приставу Врубелю. Г. Врубель заявилъ, что онъ не считаетъ нужнымъ отвѣчать что — либо защитнику г-жи Мазуриной до тѣхъ поръ, пока рѣшенъ будетъ вопросъ о подсудности. и просилъ позволенія прочесть копію съ вторичнаго своего отзыва. Предсѣдатель заявилъ, что прочтеніе отзыва не можетъ имѣть ни какого вліянія на разбирательство дѣла въ мировомъ съѣздѣ, и что до тѣхъ поръ, пока постановленіе палаты не отмѣнено указомъ кассаціоннаго департамента сената, съѣздъ не можетъ пріостановить разсмотрѣнія этого дѣла, и оно должно идти своимъ порядкомъ. Затѣмъ г. Врубель попросилъ прочесть ст. 41, 234 и 236 уст. угол. судопр. По прочтеніи этихъ статей предсѣдатель замѣтилъ г. Врубелю, что ст. 234 и 236 относятся до пререканій о подсудности между судебными мѣстами, и что подобныя пререканія не могутъ быть подняты участвующими въ дѣлѣ лицами. Послѣ этого, присяжный повѣренный Соловьевъ возбудилъ вопросъ о правѣ г. Врубеля протестовать прямо противъ рѣшенія мироваго судьи и вообще принимать участіе въ разбирательствѣ по этому дѣлу. Вопросъ этотъ разрѣшенъ утвердительно.
Товарищъ прокурора Уманецъ. Мнѣ предстоить теперь разобрать апелляціонный отзывъ подсудимой и доводы, представленные защитникомъ. Прежде всего я долженъ сказать нѣсколько словъ по вопросу о подсудности. Судебная палата отнесла поступокъ г-жи Мазуриной къ числу преступленій, предусмотрѣнныхъ ст. 31 о уложенія о наказ., изд. 1837 года, которая замѣнена теперь ст. 142 уст. о нак., нал. мир. суд. Опредѣленія судебной палаты для мироваго судьи и мироваго съѣзда по вопросу о подсудности безусловно обязательны, на основаніи ст. 40 уст. уг. суд. На этомъ основаніи мировой судья приступилъ къ разбирательству этого дѣла и постановилъ свой приговоръ. Теперь спрашивается, насколько приговоръ этотъ правиленъ? Для этого я считаю нужнымъ вкратцѣ повторить обстоятельства этого дѣла ( Г. Уманецъ излагаетъ извѣстныя уже читателямъ подробности этого дѣла и затѣмъ продолжаетъ ). Въ отзывѣ своемъ г-жа Мазурина указываетъ на то, что ей не была доставлена вторичная повѣстка, по которой она могла бы знать о взысканіи; что полиція не имѣла права дѣйствовать насильственно, тѣмъ болѣе, что дѣло вовсе не требовало особенной поспѣшности, что доказывается тѣмъ, что г. Врубель получилъ предписаніе управы благочинія о взысканіи еще въ апрѣлѣ. Наконецъ, повѣренный г-жи Мазуриной доказываетъ, что поступокъ ея не есть самоуправство. Разберу каждый изъ этихъ пунктовъ въ отдѣльности. Повѣстка дѣйствительно не была вторично доставлена, но вмѣсто повѣстка являлся лично квартальный г. Длотовскій. Г. Скворцовъ, которому была вручена первая повѣстка, лицо близкое г-жѣ Мазуриной, и онъ часто находился въ сношеніяхъ съ полиціей отъ ея имени. Въ тотъ самый день г. Скворцовъ приносилъ въ полицію отзывъ г-жи Мазуриной по этому самому дѣлу. Поэтому нельзя допустить, что подсудимая не предвидѣла появленія полиціи для описи ея имущества. Что касается дѣйствій полиціи, то по московской полиціи, на случай денежныхъ взысканій, имѣется циркулярное предписаніе, изданное въ бытность въ Москвѣ оберъ — полиціймейстеромъ генералъ — маіора Потапова. На основаніи этого циркуляра, въ случаѣ сопротивленія со стороны лица, съ котораго производится взысканіе, полиція обязана составить объ этомъ на мѣстѣ актъ, а виновнаго заарестовать до окончанія описи и затѣмъ предать его уголовному суду. Полиція поступила не такъ. Но дѣйствія полиціи не подлежатъ обсужденію мироваго съѣзда. По поводу дѣйствій полиціи было высказано, что граждане обязаны исполнять лишь законныя требованія полиціи. Но спрашивается, кому предоставить рѣшеніе вопроса о законности или незаконности дѣйствій полиціи въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ? Я думаю, что рѣшеніе этого вопроса никакъ не можетъ быть предоставлено частному лицу и что для частнаго лица всѣ требованія полиціи законны, причемъ разумѣется каждому предоставляется жаловаться на то, что кажется ету незаконнымъ въ дѣйствіяхъ полиціи. Статья 29 устава о нак., нал. мир. суд., очевидно, не можетъ быть примѣнена къ настоящему случаю, ибо тамъ рѣчь идетъ только о неисполненіи требованій полиціи, а не о сопротивленіи ей. Въ чемъ же обвиняется подсудимая? Нѣкоторые обвиняютъ ее въ угрозахъ полицейской власти, во время исполненія послѣднею ея обязанностей. Дѣйствительно, она спустила собакъ; но мы имѣемъ свидѣтельство Аѳанасьева, заслуживающаго полнаго довѣрія, что Мазурина сама же и велѣла ихъ привязать. Стало — быть, если угроза тутъ и была, то угроза, не приведенная въ исполненіе и не нанесшая никому вреда. Тѣмъ не менѣе, поступокъ Мазуриной остается незаконнымъ. Полиція у насъ имѣетъ право во всякое время дня и ночи входить въ дома обывателей и всякое сопротивленіе ея дѣйствіямъ противно закону. Не спорю, что полиція иногда и злоупотребляла обширною властью ей предоставленною; вниманіе законодательной власти и обращено поэтому теперь на установленіе должныхъ границъ въ отношеніяхъ между полиціей и гражданами. Мазурина виновата въ томъ, что не пустила полиціи. Отговорку ея, что она не видала полиціи, нельзя принять во вниманіе, потому что изъ дѣла видно, что она сама разговаривала съ полиціей, сама велѣла привязать собакъ. Съ другой стороны, нельзя также согласиться съ тѣмъ, что поступокъ Мазуриной не былъ заранѣе обдуманъ. Напротивъ, изъ обстоятельствъ дѣла и изъ показаній дворника, что ворота запирались, и что только въ этотъ день Мазурина заперла ворота и взяла ключи къ себѣ, — изъ всего этого видно, что подсудимая предвидѣла появленіе полиціи и заранѣе обдумала свой образъ дѣйствій относительно послѣдней. Вотъ почему нельзя не согласиться, что дѣйствіе ея есть самоуправство, и на этомъ основаніи я считаю приговоръ мироваго судьи относительно виновности подсудимой правильнымъ. Что же касается до мѣры наказанія, то. принимая во вниманіе неправильныя дѣйствія полиціи, я полагаю, что съѣздъ могъ бы уменьшить подсудимой срокъ ареста, назначенный мировымъ судьею, тѣмъ болѣе, что ст. 142 опредѣляетъ только высшій размѣръ наказанія, не ограничивая судью относительно низшаго размѣра. Въ приговорѣ своемъ мировой судья опредѣлилъ и самое мѣсто ареста — въ тюремномъ замкѣ. Такъ какъ это опредѣленіе относится уже до исполненія приговора, прокурорскій же надзоръ призванъ давать свои заключенія только относительно статей закона, опредѣляющихъ мѣру наказанія, то я не считаю нужнымъ распространяться объ этомъ предметѣ.
Присяжный повѣренный Соловьевъ. Въ первой рѣчи своей я старался уяснить настоящее положеніе того дѣла, которое подлежитъ обсужденію вашему, гг. судьи; я старался очистить самый фактъ отъ тѣхъ наростовъ, которыми онъ былъ затемненъ, благодаря вліянію постороннихъ обстоятельствъ. Такимъ образомъ, въ настоящую минуту, насколько возможно, установилась правильная точка зрѣнія на самый фактъ преступленія. Теперь, выслушавъ заключеніе г. товарища прокурора, я считаю нужнымъ войти въ болѣе подробное обсужденіе самаго качества поступка г-жи Мазуриной. Г. товарищъ прокурора раздѣляетъ мнѣніе г. мироваго судьи Срѣтенскаго участка, что этотъ проступокъ есть самоуправство. Повторяю, съ этимъ взглядомъ на проступокъ г-жи Мазуриной я не могу согласиться. По моему мнѣнію, самоуправство немыслимо безъ насилія. Но въ чемъ же видно насиліе въ проступкѣ подсудимой? Самъ г. товарищъ прокурора признаетъ, что собаки, хотя и были спущены по приказанію г-жи Мазуриной, но по ея же приказанію, они были и привязаны, не причинивъ никакого вреда. Г. товарищъ прокурора видитъ самоуправство въ томъ, что ворота были заперты по приказанію г-жи Мазуриной. Но приказаніе запереть ворота фактъ очень простой, если бы даже и принять, что обыкновенно ворота были не заперты. Но этотъ случай, во 1‑хъ, не составлялъ исключенія: ворота запирались и въ другое время. А главное, что подсудимая въ то время была больна, и потому только велѣла запереть ворота. Такимъ образомъ, нельзя допустить, чтобы подсудимая велѣла запереть ворота именно съ намѣреніемъ преградить путь полиціи. По основнымъ началамъ обвинительнаго процесса, никто не предполагается виновнымъ до тѣхъ поръ, пока это не будетъ доказано. Поэтому нельзя предположить и подсудимую виновной въ самоуправствѣ, такъ какъ остается недоказаннымъ, чтобы она велѣла запереть ворота съ намѣреніемъ преградить путь полиціи. Если мы допустимъ это положеніе, то составъ того преступленія, въ которомъ обвиняется г-жа Мазурина, не существуетъ. Остальныя ея дѣйствія суть ничто иное, какъ неисполненіе распоряженій полиціи. Слѣдовательно, поступокъ г. Мазуриной можно подвести подъ ст. 29, а не 142‑ю. Но, если мы станемъ на точку зрѣнія мироваго судьи и допустимъ, что подсудимая обвиняется совершенно правильно на осн. 142 ст., тогда явится вопросъ, насколько правиленъ приговоръ мироваго судьи относительно мѣры наказанія. Г. товарищъ прокурора, раздѣляя взглядъ судьи на свойство преступленія, находитъ, что наказаніе можетъ быть смягчено. Слѣдовательно, относительно смягченія наказанія онъ ничего не возражаетъ. Я, съ своей стороны, если принятъ будетъ взглядъ судьи на качества проступка подсудимой, прошу обратить вниманіе еще на слѣдующія смягчающія обстоятельства: 1) на неприготовленность моей довѣрительницы принять полицію, потому и нельзя предположить, чтобы и ея дѣйствія были заранѣе обдуманы; 2) на ея болѣзненное состояніе, вслѣдствіе чего она была раздражительна. Кромѣ того, она знала внутреннее качество взысканія, она принимала къ сердцу этотъ долгъ; и на это обстоятельство нельзя не обратить вниманіе. Такимъ образомъ, я указываю на смягчающія обстоятельства, на неприготовленность ея къ преступленію, на то, что дѣйствія, совершеныя ею, были предприняты безъ всякаго приготовленія; на болѣзненное состояніе ея и на раздражительность. Теперь перейду къ разсмотрѣнію самаго характера наказанія. Мировой судья, на осн. 56 ст. ул. о нак., изд. 1866 г., приговорилъ подвергнуть подсудимую аресту въ тюрьмѣ. — въ примѣчаніи къ § 9 высочайше утвержденнаго мнѣнія государственнаго совѣта 4 іюля 1866 г. сказано, что впредь до отвода отдѣльныхъ помѣщеній для лицъ высшихъ сословій, въ отношеніи къ нимъ соблюдается правило, изложенное въ ст. 57 улож. о нак. (изд. 1866). Въ ст. 57 постановлено: дворяне и чиновники, присуждаемые къ наказанію кратковременнымъ арестомъ, могутъ, по усмотрѣнію суда или начальства, быть подвергаемы сему аресту или на военной гауптвахтѣ, или въ собственномъ мѣстѣ жительства, или же въ одномъ изъ домовъ вѣдомства, къ коему они принадлежатъ, буде состоятъ на службѣ. Изъ дѣла видно, что подсудимая потомственная почетная гражданка. А потомственные почетные граждане, по своимъ политическимъ правамъ именно принадлежатъ къ тѣмъ высшимъ сословіямъ, о которыхъ говорится въ § 9. Потомственные почетные граждане и личные дворяне, къ которымъ слѣдуетъ причислить чиновниковъ, пользуются одинаковыми правами; способы пріобрѣтенія потомственнаго почетнаго гражданства одинаковы съ личнымъ дворянствомъ. Въ этомъ случаѣ я укажу на ст. 49, 575 и 576 Т. IX Св. Зак. о Состояніяхъ. Изъ этихъ статей очевидно, что политическая правоспособность личныхъ дворянъ и потомственныхъ почетныхъ гражданъ уравнена. Это также подтверждается ст. 1556 ул. о нак. за воровство — мошенничество лицъ привилегированнаго сословія: дворянства, духовенства, и тутъ же упоминается и почетное гражданство. Наконецъ тоже самое подтверждаетъ и ст. 181 уст. о нак., нал. мир. суд., гдѣ въ 1‑мъ пунктѣ, между другими привилегированными сословіями упомянуты и почетные граждане. Такимъ образомъ, соображая все мною сказанное, и имѣя въ виду 57 ст. ул. о нак., изд. 1866 г., я прихожу къ заключенію, что къ числу лицъ, упомянутыхъ въ этой статьѣ, должно отнести и потомственныхъ почетныхъ гражданъ, слѣдовательно и къ нимъ можетъ быть примѣнена эта статья, при присужденіи ихъ къ аресту, на осн. § 9‑го упомянутаго мною мнѣнія Государственнаго Совѣта. На основаніи всего этого, я смѣю думать, что если подсудимая и будетъ признана виновной въ самоуправствѣ и, по ст. 142, проговорена къ аресту, то вы, гг. судьи, поступите совершенно законно, подвергнувъ ее. вмѣсто заключенія въ тюрьмѣ, домашнему аресту. Выборъ этого именно наказанія будетъ нисколько не несправедливъ, если вы примите во вниманіе во 1‑хъ то, что подсудимая не дѣлала приготовленій къ проступку; во 2‑хъ, ея преклонныя лѣта, и въ 3‑хъ, насильственныя дѣйствія полиціи. Кромѣ всего этого, существуетъ физическая невозможность примѣнить къ г-жѣ Мазуриной тюремное заключеніе. Въ этомъ удостовѣряетъ медицинское свидѣтельство о состояніи здоровья подсудимой, засвидѣтельствованное авторитетами и доказывающее, что здоровье подсудимой до такой степени слабо и разстроено, что приведеніе въ исполненіе приговора относительно тюремнаго заключенія можетъ угрожать опасностію для ея жизни. (Защитникъ читаетъ медицинское свидѣтельство, подписанное привать — доцентомъ московскаго университета г. Елименковымъ и профессорами того же университета гг. Варвинскимъ и Поповымъ). И танъ, гг. судьи, если вы согласитесь во взглядѣ на проступокъ подсудимой съ приговоромъ мироваго судьи, то я васъ попрошу, при опредѣленіи мѣры наказанія и самой формы его, обратить вниманіе на все изложенное мною и въ особенности на медицинское свидѣтельство, за достовѣрность котораго ручаются подписи медиковъ и которое доказываетъ физическую невозможность примѣнить къ подсудимой арестъ въ тюремномъ замкѣ. Въ настоящее время общественное мнѣніе улеглось и успокоилось, поэтому вы, гг. судьи, легко можете постановить приговоръ, независимо отъ посторонняго вліянія, руководствуясь исключительно чувствомъ справедливости; при опредѣленіи мѣры и характера наказанія вы можете руководствоваться не желаніемъ назначить наказаніе для примѣра и для предупрежденія на будущее время повтореній подобныхъ случаевъ, а единственно имѣя въ виду степень виновности подсудимой и обстоятельства самого проступка.
Предсѣдатель. Я объявляю пренія прекращенными.
Послѣ часоваго совѣщанія, предсѣдатель съѣзда объявилъ, что, по большинству голосовъ, утвержденъ приговоръ мироваго судьи Срѣтенскаго участка, во всѣхъ частяхъ.