44

ковника Гиршко, который весьма благоразумно оставалсл въ Варшав'В,

и оттуда командовалъ". Живь ли онъ? спросилъ Суворовъ, обратись

жиду, но не дождавшись отвгьта, поскакалъ, присовокупивъ:

„ Напрасный вопросъ—л знаю, что онъ животолюбивъ".

37.

Суворовъ любилъ все русское, внушалъ любовь шь родишь и пе

Р'ђдко повторялъ: „горжусь, что л Не нравилось ему,

если кто тщательно старался подражать французамъ въ выговор'Ь ихъ

языка и въ манерахъ. Тогда подобнаго франта онъ спрашивалъ:

Давно ли изволили получать письма изъ Парижа отъ родныхъ?".

Еще въ бытность •его въ одинъ, пзъ

ш'габъ-офицеръ вывезъ изъ Парижа башмаки съ красными

каблуками и явился въ нихъ на балъ. Суворовт; не отходплъ отъ

него и любовался башмаками, сказавъ ему:

„ Пожалуй, ПРИШЛИ мн'ь башмаки для образца вмгЬст'В съ издан-

нымъ въ вновь военныиъ Губерта"

Однако, этотъ штабъ-офицеръ запастись озна ченнымъ

не подумалъ и принуждень быль, чтобъ изб'ђгнуть

Суворова, удалиться съ бала.

38.

Посл'Ь Измаила, Суворову подвели рыкую лошадь, которой

не было щВны, и просили принять ее въ намять знаменитой эпохи;

но онъ отказался, сказавъ:

„Н'ђтъ, она не нужна. Л ирискакалъ сюда на донскомъ конЈ,

съ однимъ казакомъ; на нень и съ нимъ ускачу 06paTlro"

Тогда одинъ изъ генераловъ зам'ђтилъ ему, что теперь онъ но •

скачетъ съ тяжест;ю новыхъ лавръ; на это Суворовъ отуЬчалъ:

Донецъ всегда выносилъ меня и мое

39.

Обь одномъ русскомъ вельмож'Ј; говорили, что онъ не ум•ьетъ

писать по русски.

Стыдно! “ —сказалъ Суворовъ; „но пусть онъ пишетъ но фран-

цузски, лишь бы думалъ но русски".

40.

За об'Вдонъ шель разговоръ о трудностлхъ узнавать людей.

Да, правда“, сказалъ Суворовъ, „только Петру Великому предо-