132

мни Не было въ Mipi челов±ва, которому

до такой степени было противно и несвойственно увлекаться

собственными и уступить ясность нер-

вическому Внутреввяя жизнь его отличалась

была преобладающая черта его

Онъ даже боялся зная, что челов'ЬЕЪ слишкомъ

склонень вм±вять себ± въ заслугу каждое земное чувство,

каждую пролитую слезу; и когда на него нахо-

дило, онъ нарочно с,амъ себя обливиъ струею холодной

нас“шви, чтобы не давать дуть своей испаряться въ без-

плодныхъ порывахъ и вс'ь силы ея опять направить на

дЬо. Что съ нимъ дМствительно совершалось все, что овь

разсвазалъ, что въ эти двгђ минуты его жизни само-

H03HaHie его озарилось 0TkpoBeBieMb свыше,

—въ этомъ я

также уйренъ, кавъ и въ томъ, что овь сиВлъ противь

меня, что онъ, а не кто другой, говоридъ со мною.

Вся послТдующая его жизнь обыснаетс.я этимъ разсва-

зомъ. Кончина Екатерины Михайловны произвела въ ней

реьшительный переломъ. Даже В, которые не знали его

очень близко, могли зам%тить, что съ сей минуты у него

остыла способность увлекаться Ч'Ьмъ бы то ни бым, что

прямо не относилось въ его Онъ уже не даваль

себ'Ь воли ви въ чемъ. По видимому, онъ сохранилъ свою

прежнюю веселость и общительность, но память о жен•Ь и

мысль о смерти не покидали его. Свольво разъ я замТча.лъ

по его лица, кавъ мысль эта перебива.ла веселую

струю его добродушнаго cwhxa! Жизнь его раздвоилась.

Днемъ онъ работалъ, читалъ, говорилъ, занимали своими

дыми, отдавался важдому, вому до него было Д'Ьло. Но

когда наступала ночь и вокругъ него все улегалось и

умолкало, начиналась для него другая пора. Туть подыма-

дись о прежнихъ сйтлыхъ и счасгливыхъ го-