Входит палач, за ним вбегает Номунбаясхулан (Чохайдгаба), придворные дамы Эйлиг и Эйчин.
Баясхулан.
Отец, советники, вы, челядь, люд простой!
Что здесь произошло, что слух смутило мой?
Я слышал резкий грохот барабана,
Я видел вереницу слуг, сновавших
Поблизости дворца. Я видел, что
Троих мужей почтенных протащили
По улицам и отрока, я слышал
Речей обрывки ваших, как достиг
Дверей, едва сумел я добежать.
Вы в чём-то обвиняете, скажите,
Тех четверых? Что сделали они?
Чем заслужили суд и наказанье?
Все смущены.
Дхарма.
Ах! Увы! Горе нам!
Мы не имели ни малейшей мысли
Хоть чем-то государю навредить.
Но просто выслушав царицы опасенья,
Внимая матери твоей, узнали,
Что если сын сановника Ямши
Получит от тебя расположенье
(Чему ты сам противишься, как видно),
То это может к бедам привести
И для тебя, и для отца... Для всех!
И мы собрались обсудить ту весть
И за закрытыми дверями совещались.
Ямше-вельможе то известно стало,
И, наши действия истолковав враждебно,
Донёс царю на нас он. Вот и всё,
Раскаиваться не в чем. Невиновны.
Занадхара
( Гулирансу )
О повелитель, смилуйся над нами,
Мы родились на свет с победными главами.
И никогда, презрев галдёж молвы,
Своей ни мало не склоняли головы.
Но ныне признаём, что заблуждались шибко.
Исправить мы хотим теперь свою ошибку.
Жалеем о своей надменности, гордыне,
Но заговора нет, чисты мы в этом ныне...
Мы с незапятнанными здесь стоим руками,
Владыка над людьми, будь милосерден с нами.
Гулиранс молчит, размышляя. Тишина.
Баясхулан
( подсудимым )
Не бойтесь, я отца попробую растрогать
И правду соблюсти просить его начну.
Занадхара.
Послушай, друг сердечный, прежде чем
Начать в защиту нашу речь, немного,
Что я скажу! Воителя сын храбрый,
Победоносного и просветлённого, внемли!
Хотя и очень мал растущий месяц,
Но круг ума цел, замкнут, совершенен.
О ты, царевич юный, и вы, дамы,
Что посланы от той, что мать для нас,
Как и тебе, что правит над простыми,
Сама стремясь, как можно, к простоте,
И умягчает подданных сердца
От низкого раба до гражданина,
Что указует верный путь благой,
Послушать наши речи соизвольте,
Речь тех, кто прибегает здесь к защите,
От имени всех четверых скажу,
Хоть я и самый молодой средь них.
Дзуньёсут, Дхарма и Дхарми кивают и знаками показывают, что бы Занадра продолжал.
Я, как отец, от самого рожденья
До часа этого закону верен был.
Хотя заслуг у всех нас маловато,
Но к мыслям лишь благим всегда стремились.
Тебя с отцом своим мы почитали,
Как нашей головы мозг берегущий свод,
Хранили верность, как зеницу ока.
И все министры были нам, как братья,
Мир и согласье сохранять стремились.
Те трое, что со мной, здесь подтвердят,
Что им простой народ был словно дети
Родные. Как же в грех такой нам впасть?
Сегодня с нами это приключилось
Так неожиданно! Не знаем, что нас ждёт,
Смерть иль изгнанье, пред царём трепещем.
Возможно, на царя влияет кто-то...
Три драгоценности нам - подтвержденье,
Что мы такого гадкого поступка
Творить и в мыслях не хотели. Посему,
Коль искренни, нелживы мы в словах,
То сожалеть нам не о чем особо.
Царь обладает знаньем совершенным
Всех трёх времён... Нам было откровенье.
Наследник, слушай тщательно меня:
Царица-мать достигнет просветленья
Довольно скоро, бесы же тебе
Препятствия начнут чинить в сей жизни.
Держава эта пострадает много.
И коль жизнь сохранят и не присудят
Изгнания, то сами добровольно
Покинем мы страну родную: я,
Отец мой и два друга пожилые.
Быть может, просветления достигнем,
Наставника благого повстречав.
Оставим суету мирскую, если
Такое вот творится при дворе!
И за твои услуги, о царевич,
И матери твоей благодеянья
Мы постараемся воздать вам всем добром.
Нить благородных мыслей разорвалась,
Простите, что покинуть вас должны мы.
Теперь, что б быть угодными отцу
Мы твоему, уже совсем не мыслим.
Вот наша правда, посему, царевич,
Легко расстанься с нами, мы пойдём,
Что б обрести залог грядущей жизни!
Дхарма и Дхарми.
Наш юный друг правдиво говорит,
Но заступись за нас ты, о царевич,
Задуманное ты исполни тотчас.
Оправданы хотим мы быть, коль даже
Нас эти дрязги больше не тревожат.
Но победить злословие здесь - значит
Восстановить былую справедливость.
Баясхулан
( смотрит на отца внимательно )
Я думаю теперь, пока не время.
С родителем неладное творится.
Гулиранс закрывает лицо руками.
Гулиранс.
Сын мой, о чём ты с ними говоришь?
Не верь им, в лицемерии искусным.
Баясхулан.
Ты не поверил матери моей,
Затем что женщина она, теперь же
Я не боюсь таких дурных предчувствий.
Что должно совершиться, пусть свершится.
Но пощади, отец, помилуй тех,
Кто стал теперь по недоразуменью
Средь тех, кого случайно обвинили
И на кого неправду возвели.
Лодойравсан.
Послушайте, ведь знаем мы: не вечно
Всё, что мы зрим здесь, наши же поступки
Приводят к смерти нас, и плод греха,
Свершённого когда-то нами, вкусим
Мы сами же. Царит одно страданье
Вокруг. Напрасно умножать его.
А мы теперь, поступки совершая
Достойные псов разве и свиней,
Стремимся обвинить и уязвить
Тех благородных и виним невинных,
Высоких разумом, великих всей душой.
Ведь это же безумье из безумий
И заблуждение из заблуждений! Горе
Всем нам.
Палач.
Теперь что будет с нами?
Стража.
Горе!
Народ
( за сценой )
Воистину, они невинны!
Ямша.
Страшно
Ошибся я в стремлениях своих
Посеять семя ради блага сына.
Нельзя неблагородных средств путём
Достичь высокой и прекрасной цели.
( Бросает меч ).
Занадра
( приникает к груди царевича )
Заступник! Благодарен я тебе.
Баясхулан.
Отец, освободи немедля их,
Того, кому я доверяю с детства,
И близких, и наставников его.
Я не могу своим умом ничтожным
Ни опровергнуть матери слова,
Ни доказать их правоту, но с чистым
Теперь я побуждением скажу
Одно лишь, милый и благой родитель.
Коль я не буду упражняться в добром,
Могу свернуть с благого я пути.
Как трудно начинать с начала всё,
Коль оказался в нравственном паденье.
Необходимо цепь прервать плохого:
Поступков и явлений. Счастья нет
Полнейшего ни на краю страданий,
Ни в самой их кромешной середине.
Пусть наши все желанья прекратятся,
Закончатся привязанности наши,
Здесь ничего доверья не достойно!
Ведь самолюбие - врата страданий всех,
Любовь к другим - вот истинный путь к счастью.
Поскольку это так, необходимо
Самим нам измениться и помочь
Друг другу хоть чуть-чуть преобразиться,
Но к лучшему, конечно. Станем же
Прибежищем для страждущих, несчастных!
Эйлиг и Эйчин
( подходят к четырём вельможам )
Хотим мы мнения не изменить
О нашем государе на дурное,
Надеемся, проявит справедливость
И, дело разобрав, вас оправдает.
Но если даже случай не позволит
Какой-то прихотливый то исполнить,
То мы готовы вместе умереть.
Коль вам жизнь сохранят, и вы в изгнанье
Отправитесь, то мы отдать готовы
Всё наше достояние. В сей жизни
На что оно нам? Если даже правда
Восторжествует, вы же добровольно
Избрали странствие себе, как участь,
Решив расстаться с нами. На чужбине
Вам, может быть, понадобиться что-то?
Возьмите ныне наши украшенья,
Уборы драгоценные. Оставим
Себе лишь три. Вам это пригодится,
Спасёт, быть может, от цепей нужды?
( Снимают свои украшения ).
Дхарма.
Да, три нетленных вам важней теперь,
Чем тысячи переходящих. Верный
Вы выбор сделали. Мы примем благодарно,
Хоть нам они нужны-то не особо.
Ямша
( совладав немного с собой, Гулирансу )
На поведенье погляди служанок.
Хотят отдать твои дары. Пристойно ль
Направо и налево раздавать
Дары, свидетелей твоей заботы.
Гулиранс.
Эйлиг, Эйчин, скорее объяснитесь.
Зачем вы отдаёте украшенья,
Которыми я проявлял свою
О вас заботу, милость государя,
И то что вам царица подарила,
Жена моя, готовы вы отдать?
Эйлиг и Эйчин.
О государь, твой долг - забота, верно,
О подданных, о благе всех живущих.
Но как бы не старался ты, счастливым
Не сделаешь вполне ты человека
Ни одного, кроме себя, конечно.
Под кровом, в государстве у тебя
Людей немало, но их жизнь земная
В их собственных руках, не может власть
В судьбу вмешаться подданных настолько,
Что б радость бытия их преумножить
Или отнять навечно. Луч пробьётся
И сквозь тюремное окно, и даже
Богатый самый может заболеть,
И не всегда врачи ему помогут.
Приписываешь ты себе заслуги
Порой, которых не имеешь вовсе.
Прости за откровенность нас, но всё же
Назад просить подарки неразумно.
Ты подарил нам и жена твоя,
Теперь, как собственностью нашей, мы
Распоряжаемся свободно ими.
Гулиранс.
Вы тем их дали, осудить кого
Могу я в миг любой и даже к смерти
Приговорить или хотя б к изгнанью.
Эйлиг и Эйчин.
Ты сам речам своим противоречишь.
То говоришь, что ты оплот в стране
Порядка, справедливости, закона
Защитник и премудрый исполнитель,
То хвалишься открытым произволом.
Напоминать не будем о стыде,
В тебе мы уважаем управленье,
Ты знак, ты символ высшего значенья.
Но будь же сам, как человек, достоин
Того, что мы провозгласили здесь
И сам ты подтвердил. Подумай сам,
Есть что-то, что вину их подтверждает,
Что невиновность отрицает их?
Одни слова советника имеешь,
Как доказательства. Мы говорить не будем,
Что зависть помутила его разум,
Что думает он только о себе.
Ямша чиновник неплохой, слуга
Отечеству и царскому престолу,
Душой тебе Ямша всецело предан.
Но может страстью роковой увлечься
В стремлении очистить всё от скверны
Способен всё живое даже выжечь
Огнём и довершить мечом, при этом
Себя и всю родню не пощадив,
От этого он может впасть в ошибку.
Будь осторожен, царь.
Гулиранс.
О да, я вижу.
Они невинны. Ради правосудья
И ради сына моего с женою
Словам моим, все четверо, внимайте.
Я не нашёл такого подтвержденья,
Что б вашу указало бы вину.
Ямше я верю, но и вам я верю.
Ведь даже на порочных, подлых, низких
Не стоит гневаться. Душа того не стоит,
Что б осквернять её ещё за них.
Не важно, из чего созрел плод дела,
Кто семя преподнёс, ведь что взрастил,
То и пожнёшь, и вкусишь в своё время.
Поэтому привязанность и дружбу
Оставим вне мы этих стен, когда
Она нам справедливость заслоняет.
К тому же знаю я, и вижу я,
Что вы дурного бережётесь дела.
Никак нельзя понять, что вы вот вдруг
Решили власть сменить, не указав,
В чём я не прав. Готовы вы сейчас
Принять исход любой, пусть даже жизнь
У вас отнимут. Так меня б боятся
Вы стали бы? Сказали бы: "Исправься"!
И я совету вашему бы внял.
Нет, трусость низкая чужда вам. Что же,
Как мыши, позабывшись в свои норки,
Вы стали якобы друг другу говорить
О том, как сына моего подбить
На дерзостный мятеж, к отцеубийству,
Возможно, захотев его склонить?
Нет, не было того, я в это верю.
Иль даже так: с моей особой вместе
Убить и сына моего, и всех,
Кто может унаследовать престол,
Включая и жену Мадимахани...
Смешно, коль не было бы так ужасно.
Нет, следствием не низкой клеветы,
Но одного лишь недоразуменья
И рвение процесс явился данный.
И потому я здесь, судья и царь,
То объявлю, что требует законность
И правда. Я священные права
Всех в мире уважаю. И рождаться,
И умирать повсюду каждый волен,
Я власти не имею изменить
Всё это, но вершу лишь то, что должен.
Так знайте же, ты, Дзуньёсут, и сын
Твой благородный, Дхарма, Дхарми, все вы,
Не только я, но весь народ кругом,
Министры и советники, и даже
Теперь, Ямша, возможно, здесь считаем
Вас преданными слугами отчизны
И государя. Невиновны вы,
Чисты вы, как вода в потоке горнем.
А если так, то как могу иное
Решение я вынести? Ведь это
Сознательную ложь бы означало
И нарушение согласия миров.
Да, мы враги себе, но не настолько!
И вот слова мои: меня простите
За неприятности, доставленные вам.
Служите так, как прежде вы служили
Мне и царевичу. Узнал тебя, Занадра,
Я хорошо лишь только что, в суде.
Забудьте, если можете забыть.
Мы вас по-прежнему особо ценим.
Дзуньёсут.
Увы, мой царь... Я радуюсь душой
Своей всей, что ошибку понял вождь мой,
Владыка над людьми, что сам признал
И попытался здесь её исправить.
Хвала и честь владыке Гулирансу!
Народ
( кричит за сценой )
Хвала и честь владыке, государю!
Дзуньёсут.
Но выслушай. Ты только не подумай,
Что этот случай лишь такое вызвал,
А так же то, что мы к тебе обиду
И отвращение ещё храним в душе.
Меж нами нет того и быть не может.
Открылась истина внезапно нам,
Она в любой момент нисходит свыше.
Так вот и мы узнали о своём
Предназначении, и прошлые ошибки
Свои готовы искупить в скитаньях,
От почестей и званий всех отрёкшись.
Ты окружён достойными доверья,
С тобой жена твоя и сын твой мудрый.
Не думаю, что б наш уход нарушил
В стране хоть что-то или навредил
Делам правленья, потому от них
Прошу тебя избавить нас. Великий
И добрый царь, мы просим, отпусти,
Освободи нас от чинов и рангов.
В отставку мы уйдём, и далеко!
Гулиранс.
В слезах я с вами разлучиться должен.
Довольно вы страдали, не могу
Я не исполнить вашу просьбу и
Удерживать вас здесь помимо воли.
Простимся мы. Теперь вы удалитесь
Из зала этого, а после мы простимся
Особо. Отдохните от волнений.
Баясхулан.
Благодарю тебя отец. Идём,
Занадра, встретимся ещё раз
Пред расставаньем.
Занадра.
Помни, что разлука -
Предвестье крепкой дружбы, новых встреч.
Эйлиг и Эйчин.
Пойдём скорей и известим царицу
Об окончанье путанного дела.
Лодойравсан.
Дивлюсь великой мудрости царя.
Теперь же разреши мне удалиться.
Гулиранс.
Иди. Ведь я сказал: идите все.
Все, кроме Ямши, уходят.