Спустя шесть месяцев после захвата власти Гитлером группа немцев перешла через границу США в Мексику; появившись в столице, члены этой группы намерены были прощупать почву для развертывания провокационной деятельности во всей Латинской Америке с целью ослабления мощи Соединенных Штатов и создания для них постоянной угрозы.
Штаб-квартирой этих «туристов» как будто стал ресторан Беллингхаузена, расположенный напротив посольства США.
Это место до сих пор считается центром для сборов гитлеровцев. Ресторан Беллингхаузена — весьма подходящее место для встреч всякого рода заговорщиков. В те времена там можно было многое услышать. Здесь утверждали, что мексиканское побережье представляет собой идеальный плацдарм для действий против калифорнийского побережья и что в определенном пункте можно прервать всякую связь между Сан-Франциско и Панамским каналом. Обсуждалось также немало вздорных проектов и планов вторжения из Мексики в Соединенные Штаты. Все это могло быть в ту пору отнесено к разряду «традиционных» мексиканских «сплетен» и «слухов».
Однако с появлением в Мексике Германа Швинна дела стали принимать более серьезный оборот. Герман Швинн прибыл в Мексику непосредственно из Германии. Говорят, будто он привез с собой несколько рекомендательных писем от некоего Генри Д. Аллена, американского гражданина, известного и под другими именами. Швинн был энергичен, предприимчив и не болтлив. Он не просиживал часами у Беллингхаузена и не тратил слов зря. Вначале он даже не доехал до Мехико-Сити, а остановился в городе Мексикали, где и связался с несколькими, также недавно прибывшими лицами. Это случилось именно в то время, когда была создана организация так называемых «Золотых рубашек». Основатели этой организации самым различным образом представляли себе ее программу и назначение. Родригес, ставший вожаком «Золотых рубашек», стремился стать мексиканским «фюрером». Большинство его друзей стремилось к наживе. Что касается Швинна, то его цель заключалась в том, чтобы устроить в Мексике фашистский путч.
В Мехико-Сити был один человек, мнение которого по этому поводу запрошено не было. Речь идет о фон Колленберге, германском посланнике, относительно безобидном и глупом дипломате старой школы. Если бы кто-нибудь попытался объяснить ему суть всего происходившего, то он все равно мало что понял бы.
Столь же неосведомленными обо всем происходящем в Мексике были английская и французская разведки. Они не имели здесь агентов и не сожалели об этом.
В самой столице Мексики все знали о Швинне, о Родригесе и «Золотых рубашках» и о том, что эта организация приобретает все большее влияние. Вскоре в Мехико-Сити прибыл барон Эрнст фон Мерк. В первую мировую войну он был германским агентом в Брюсселе.
Вновь прибывший барон получил работу как агроном в министерстве земледелия. Там он познакомился с членом правительства Карденаса, неким Седильо, и часто посещал его виллу в Лас-Паломас; предлогом для этих посещений была «охота». Между этими двумя людьми установилась настоящая дружба, которая стала еще более прочной, когда Седильо попал в немилость к Карденасу. Примерно в это время Седильо установил контакт с Берлином. Он вел переговоры о самолетах. Возможно, что и они были нужны для «охоты».
В июне 1935 года посланника фон Колленберга посетил Брито Фуше. Этот визит чрезвычайно обеспокоил посланника. Фуше возглавлял фашистскую организацию, поддерживаемую «Ассоциацией служащих» и существовавшую без ведома Колленберга на немецкие деньги.
Фуше обратился к посланнику с просьбой устроить ему поездку в Берлин для прохождения «подготовки». По всей вероятности, Фуше не употребил выражения «пятая колонна», — слово это еще не вошло в обиход. Однако именно ее он и пытался организовать в Мексике.
Еще до того как старый посланник смог дать ему ответ, Брито Фуше оказался причастным к уличному столкновению в Вильяэрмосе, вследствие чего и был вынужден бежать из пределов страны. Вскоре после этого его видели в Берлине.
20 ноября 1935 года Родригес и его «Золотые рубашки» устроили демонстрацию под окнами президентского дворца. Началась уличная драка. 75 человек было ранено, 5 золоторубашечников убито. Сам Родригес был ранен ножом и увезен в больницу. Позднее он был выслан и отправился в Соединенные Штаты для посещения своего друга Германа Швинна.
* * *
Примерно в июне 1935 года в Мехико приехал д-р Гейнрих Норте. Он был новым «гражданским атташе». Старый посланник уже давно привык к такого рода неожиданным сюрпризам.
Гейнрих Норте считался незаурядной личностью. Ему было около тридцати лет, он был элегантен, остроумен и вскоре прослыл светским человеком. Его штабом был бар при гостинице «Реформа», резиденции крупных дельцов, кинозвезд и иностранных знаменитостей. Там вы могли увидеть его в любое время дня. Казалось, он никогда не был занят работой.
Хотя сам Норте был довольно беден, а его пост был самым низко оплачиваемым среди дипломатов, все же он имел личный самолет и очень любил совершать на нем воздушные прогулки. Особенно любил он летать в Куэрнавака, курорт, часто посещаемый мексиканским высшим обществом; там он встречался с рядом германских аристократов, вроде барона фон Имхофа и барона фон Рихтера. Он также летал в Акапулько — не только элегантный курорт, но и важный порт, а также в Тампико и Вера-Крус. Бывало, что он долетал и до Панамского канала.
Норте не долго оставался в одиночестве. Вскоре барон фон Холлейффер, он же Ганс Нельбинг, стал часто появляться в его обществе. Фон Холлейффер в 1926 году прибыл из Германии в Мексику. Когда ему стала грозить высылка, он бежал в Гватемалу. В 1931 году он вернулся в Мексику и занялся надувательством германской колонии, продавая ее членам поддельные акции. После захвата власти Гитлером дела его значительно поправились. Ему уже не приходилось бояться высылки, ибо волей судеб начальник полиции Берлина граф Хельдорф оказался его зятем. И дела обернулись таким образом, что он стал получать регулярное жалованье из Берлина, а это избавило его от утомительной необходимости надувать германскую колонию в Мексике.
Холлейффер работал вместе с неким Паулем Гарбинским. Специальностью Гарбинского была подделка свидетельств о рождении, что обеспечивало ему, впрочем, только нищенское существование. Вот почему он охотно согласился работать для гестапо.
В течение дальнейшего времени в Мексику приезжало все большее и большее количество так называемых «культурных атташе» из Германии. Они должны были руководить работой Норте по «возрождению патриотизма» в среде живущих в Мексике немцев. Все немцы обязаны были жертвовать в фонд «зимней помощи». Все германские фирмы были обложены соответствующими суммами, я полученные деньги посылались в Германию. В немецкой школе в Мехико было введено гитлеровское приветствие. Крупнейшие аптеки, как, например, Бейк и Феликс в Мехико-Сити и в Гвадалахаре стали завертывать отпускаемые покупки в фашистские агитационные листовки. Служащие во многих фирмах были вынуждены предоставлять для осведомления гитлеровских агентов служебные книги своих компаний. Более того, многие немцы в Мексике, которые вовсе не желали оказывать поддержку гитлеровцам, были вынуждены вывешивать в витринах своих магазинов или на своих автомобилях флаги со свастикой.
Таким образом, немцы в Мексике были объединены и организованы. К Гитлеру они относились без особого энтузиазма; но они были связаны по рукам и ногам. Мексика кишела фашистскими агентами; их с каждым днем становилось все больше и больше.