Рост промышленности в России в 50-х годах XIX в, в особенности в области текстильного производства, шел быстрым темпом и опередил развитие внутреннего рынка страны, т. к. крепостное крестьянство, разоряемое барщиной, обладало весьма слабой покупательной способностью. Развитие промышленности требовало новых рынков для сбыта товаров, почему русский торговый капитал обратил свое внимание на средне-азиатские страны, как на свою будущую колонию. Особенно важно было значение Средней Азии в том отношении, что ее хлопковые плантации могли снабдить русскую промышленность дешевым хлопком.
Количество потребляемого хлопка в России в первой половине XIX в. характеризуется следующими данными: в 1824—26 г. г. в Россию было ввезено до 74.000 пудов хлопка, а в 1848—50 г. уже хлопка было ввезено более 1 ½ милл. пудов.
Чтобы поставить свою текстильную промышленность вне зависимости от иностранных рынков, Россия стремилась, как к туркестанскому хлопку, так и вообще к развитию своих торговых сношений с Хивой и Бухарой. Однако огромное расстояние и отсутствие удобных путей сообщения ставили к тому очень серьезные препятствия. Торговые сношения с Востоком были возможны только посредством караванного пути через безводную киргизскую степь, где торговые караваны часто подвергались разграблению и не доходили по назначению. Политика средне-азиатских ханов препятствовала развитию русской торговли в этих странах, так как русские купцы не допускались ни в Хиву, ни в Бухару.
Нам уже известно, что, начиная с половины XVIII в., русское правительство вело борьбу за безопасное движение караванов в киргизских степях и за открытие для русских товаров рынков Хивы и Бухары. Эта борьба велась всеми способами: мирным экономическим путем и репрессиями по отношению азиатских купцов, дипломатическими переговорами и силой оружия. Были периоды, когда торговые сношения России с Туркестаном развивались нормально, а вслед за ними наступали периоды полного ее прекращения, как, например, во время восстания султана Каратая в 1806—1817 г.
Министр коммерции в одном из своих циркуляров в 1818 г. в следующих словах характеризовал состояние казакской степи: «грабительство тамошних киргиз, кочующих на пространных степях, разделяющих Оренбург от азиатских народов, внезапностью, неотвратительностью для тамошней торговли гораздо бедственней морских кораблекрушений. Все предпринимаемые до сих пор меры оказались бессильными».
Для предотвращения нападений со стороны казаков на торговые караваны правительство выдвигало разные проекты, между прочим проект так называемого «Вооруженного Каравана».
В 1812 г. в Оренбурге был разработан план организации Акционерного Общества «Вооруженный Караван», к участию в котором предполагалось привлечь крупные торговые фирмы, ведущие торговлю с Хивой и Бухарой. Акционеры должны были доставлять свои товары в Оренбург, откуда их направляли бы в Азию особым караваном, под охраной военного отряда с артиллерией. На содержание этого отряда предполагалось отчислять от 5 до 10 % с объявленной стоимости товаров.
Под прикрытием военного отряда караван должен был следовать до р. Сыр-Дарьи, где принимался конвоем бухарских войск, который должен был сопровождать его до Бухары и от Бухары обратно до Сыр-Дарьи, где снова поступал под охрану русского отряда. По поводу этого проекта с бухарским ханом была заключена специальная конвенция, по которой он обязался конвоировать торговые караваны от Сыр Дарьи и обратно.
Проект «Вооруженного Каравана» получил осуществление только в 1824 г., когда из Оренбурга отправился первый караван под прикрытием отряда из 17 офицеров, 500 казаков с артиллерией. Вооруженный караван в пути был остановлен казаками Шумекеевского рода и, выдержав 13-дневную осаду, был вынужден сжечь свои товары и вернуться в Оренбург, понеся убытку около миллиона рублей.
Таким образом проект «Вооруженного Каравана» не оправдал ожиданий. Вместо него выдвинут был проект постепенного внедрения русской власти в киргизской степи и, наконец, устройство степных укреплений на пути движения торговых караванов.
В период с 1838 по 1845 г., в связи с восстанием Кенисары Касимова, караванное движение снова затормозилось. Только с постройкой степных укреплений — Карабутак, Иргиз, Тургай, Раим нападения казаков на торговые караваны прекратились, и для них открылся свободный путь до р. Сыр-Дарьи.
По отчетам Оренбургской Пограничной Комиссии меновая торговля в половине XIX в. характеризуется следующими данными: в 1851 г. азиатских и киргизских товаров в г. Оренбург было ввезено на сумму 1726034 р.; в 1852 г.—1.919.910 руб.; в 1853 г. — 2.057.591 р.
Из ввозимых в Оренбург товаров из Средней Азии на первом месте стоял хлопок, ввоз которого с каждым годом обнаруживал неизменную тенденцию к повышению. В 1851 г. было ввезено 24.464 пуда на 102.986 руб.; в 1852 г. — 42.308 пуд. на 261.108 руб., а в 1853 г.. уже 73.713 пуд. на сумму 315.088 руб.
Также неизменно возрастал ввоз из Средней Азии хлопчатобумажных изделий: в 1851 г. на 281.335 руб., в 1852 г. на 336.476 р. и в 1853 г. — на 361.113 руб.
Таким образом, несмотря на развитие русской хлопчато-бумажной промышленности, средне-азиатские кустари, благодаря дешевизны хлопка, конкурировали с русской фабричной промышленностью, и их ткани находили сбыт в России.
Значительную часть ввозимых товавов составляли киргизские мерлушки и бухарский каракуль. В 1851 г. киргизы ввезли 619.880 мерлушек, бухарцы — 27.043 каракулевых шкурок, всего на сумму 87.334 руб.; в 1852 г. мерлушек — 160 870 шт., каракуля — 32.005 шт. на сумму 79.753 руб.; в 1853 г. мерлушек — 557.268 шт., каракуля — 67.983 шт. на 123.216 руб. Увеличение ввоза бухарского каракуля с каждым годом происходило почти вдвое.
Из ввозимых казаками товаров наиболее крупную статью составляли скот:
Затем ввозилось значительное количество верблюжьей шерсти и кустарных изделий кошмы, армячины и т. д.
За те же годы русский вывоз за границу дал следующие цифры: в 1851 г. на сумму 1.141.366 руб., в 1852 г. — 979.715 руб., в 1853 г. — 1 133.433 руб.; кроме того было вывезено валюты в иностранной монете: в 1851 г. на 221.803 руб., в 1852 г. на 239.617 руб., и в 1853 г. — на 187.822 руб.
Главнейшими статьями русского вывоза за границу были следующие товары:
Вывоз хлопчатобумажных тканей в 1852 г. пал против предыдущего года почти на 100 тыс. рублей; явление это не случайное и стоит в тесной связи с тем, что в том же году казаки пригнали на 37 тыс. голов баранов меньше, чем в предыдущем году, что и отразилось на их покупательной способности.
Весьма характерным признаком является то обстоятельство, что Оренбург каждый год отпускал за границу на 1000 лошадей больше, чем получал сам. Это объясняется тем, что на рынках Хивы и Бухары лошади расценивались выше, чем в Оренбурге, и поэтому были предметом вывоза за границу.
В конечном итоге торговый баланс Оренбургской внешней торговли сводился не в пользу России. Ежегодно сумма ввозимых товаров из Азии превышала вывоз русских товаров за границу. Разница между ввозом и вывозом выразилась в следующих цифрах: в 1851 г. — 362,864 руб., в 1852 г. — 699,373 руб. и в 1853 г. — 732,235 руб., кроме того, как уже было сказано, за эти годы было вывезено валюты в иностранной монете: в 1851 г. — на 221,803 руб., в 1852 г. — на 239,613 руб. и в 1853 г. — 187,922 рубля.
Средне-азиатские купцы предпочитали свои товары продавать в России за наличные деньги, на которые приобретали валюту и вывозили ее за границу. Купцы Хивы и Бухары вели обширную торговлю с Персией, Авганистаном и Индией, где приобретали английские товары по более низкой цене.
Правительство боролось с вывозом звонкой монеты за границу, но все принимаемые им меры не давали положительных результатов, а только тормозили торговлю. Монополия заграничной торговли была захвачена бухарскими и хивинскими купцами и русский торговый капитал, не смотря на деятельную поддержку правительства, не мог вырвать ее из их цепких рук. Туземное купечество, действуя через мусульманское духовенство, влияло на свои правительства, которые не допускали русских купцов, как иноверцев, «в священные центры мусульманства» — Хиву и Бухару. Каждый русский, без разрешения проникший в Хиву или в Бухару, подлежал смертной казни. Поэтому русские торговые фирмы вели торговлю с Хивой и Бухарой через посредников и приказчиков из казанских татар, которые, как мусульмане, допускались в Хиву и Бухару. Кроме того, русские товары облагались высокими ввозными пошлинами в двойном, тройном и даже четверном размере против тех-же товаров, ввозимых туземными купцами, да еще нередко караванам приходилось откупаться в степи от казаков и кокандцев.
Между тем, средне-азиатские купцы имели свободный доступ на русские рынки и пользовались одинаковыми правами. Хивинские и бухарские купцы вели широкие торговые обороты на Нижегородской ярмарке, в Москве и друг. торговых центрах России.
Русское правительство в течении целого столетия вело переговоры с ханами Хивы и Бухары, добиваясь учреждения в их столицах русских дипломатических консульств для защиты русской торговли и в свою очередь приглашало Хиву и Бухару открыть такие же консульства в России. Не раз правительства обменивались грамотами, подарками и даже заключали договоры по этому вопросу, но как только доходило дело до практического их осуществления, русские представители не допускались ни в Хиву, ни в Бухару.
Чтобы завоевать себе право свободной торговли на средне-азиатских рынках, суливших огромные выгоды, русский торговый капитал требовал от правительства завоевания этих государств.
Начало этих завоеваний Средней Азии положил тот же генерал Перовский, который в 1851 г. вернулся на пост Оренбургского военного губернатора. В 1853 г. Перовский с отрядом в 3 тыс. человек при 12 орудиях предпринял поход на берега Сыр-Дарьи и 26 июля взял штурмом Кокандскую крепость Ак-Мечеть. Продвигаясь далее, русский отряд очистил от кокандцев правый берег Сыр-Дарьи в среднем ее течении и основал ряд русских форпостов, которые окончательно замкнули киргизскую степь в свой круг и таким образом изолировали ее от влияния средне-азиатских ханств.
Русские крепости, построенные на берегах Сыр-Дарьи, в особенности Ак-Мечеть, послужили исходной базой для дальнейших завоеваний Средней Азии. В 60-х годах русскими войсками были взяты Ташкент и Бухара, а в 1873 г. та же участь постигла гордую Хиву.
После завоевания Кокандского и Бухарского ханств в 1867 году, из них было образовано Туркестанское генерал-губернаторство, с резиденцией генерал-губернатора в Ташкенте; в состав него вошла вся укрепленная Сыр-Дарьинская линия, которая навсегда отошла из ведения начальника Оренбургского края.
В 1868—69 г. бывшая Малая орда, переименованная потом в «Область киргиз Оренбургского ведомства», получила новое волостное устройство. Она была разделена на Уральскую и Тургайскую области, которые получили совершенно самостоятельное административное устройство и были выделены из состава Оренбургской губернии, хотя до 1881 г. еще и оставались под ведомством Оренбургского и Самарского генерал-губернатора. Город Оренбург продолжал оставаться областным центром Тургайской области, и в нем были сосредоточены все ее управления и учебные заведения; Уральская область имела свое областное управление в г. Уральске.
С выделением киргизских областей из состава Оренбургской губернии, собственно закончилась историческая миссия Оренбургского края, объединяющего управление обширной юго-восточной окраиной России.