„Сего героя ничВиъ подкупить не можно. Всячески ста-

рается уйрять свою вспыльчивость. Пылкость его и бы-

строта столь велики, что подчиненне ничего не могутъ

такъ скоро сдгьлать, какъ бы ежу желалось. Любовь кь оте-

честву и ревность сражаться за его славу, служатъ силь-

н%йшими неутомимой его хвятельности, и, по-

лобно древнимъ римлянамъ, онъ жертвуетъ оному

прочими чувствами, не щадя ни своего здоровья, ни жизни. “

Это относится кь 1793 году, когда Суворовъ,

по турецкой войны, жиль въ Херсой и укргђп-

ляль- тамъ границу отъ турокъ. Сл•ьдовательно, еще за семь

лВтъ до его смерти.

Изъ изйстно, что ордена и деревни Суворову

давались щедро, и червощы отъ Великой Екатерины на

него еыпались тысячами. Государыни кь нему было

таково, что она рескрипты писала ему собственно-

ручно, заботилась объ его и каретахъ, тогда какъ

онъ мчался по своей службы всетда на фельдъ-

егерской тел'ЬгТ, которой карь будто бы онъ ничего

и не зналъ. Челойку, промывавшему свои раны морской

водою и русской водкой, “дившему предъ войскомъ сотни

верстъ верхомъ, перевязывавшему прострВленные члены подъ

ядрами и пулями почтовая не казалась

тряскою, а кь служб“ђ своей Д'Ьйстви-

тельно зайняло ему самый экипажъ

Неудивительно поэтому, что Суворовъ не понималъ, какъ

могла п±хота промочить ноги при отъ

* ) Вотъ Пвоторын выдери изъ рескрипта, отъ З сентября

1774 года: «Узвап а», пишетъ собственноручно Императрица, «то

вы, гооподмиъ гевериъ-поручпъ, прЊхаи въ граэу Панину Tarb

иоро на иегкћ, что вромВ вашего въ слувбв,

иного экипажа ири оебв ве и“ете. ба тиовую хвалы-достойную.

проворную 'Ввду весьма вазъ благодарю ни паПИшаго не

поппю, что вы преуспвете истребить иодвевъ спвы отечества

суда по природной вашей храбрости Дабы жв

скор“ вы нужныиъ экипажеиъ онабдитьеа оги, посыпо виъ

тысячи червовйыхъ» проч...