45
саетсн до князя Долгорукова, то онъ тяготился неблагородною
на него въ это время возложенною. и д3йство-
валь посредствомъ Виста и Центировича, второстепенныхъ и
беззаввтныхъ клевретовъ Меньшикова. Онъ и вообще тяготился
своимъ въ Митав%,• за нехЁлю съ небольшимъ до
своего отъшда, онъ писалъ кь Макарову: «о зд$шнемъ вамъ
донести нечего, кром•В того, что живу въ такой скукб, въ ка-
кой отроду не живалъ. Ежелибъ бьии у оконъ р%шетки же-
,уВзныя, то бы самая была тюрьма.» Получивъ наконецъ прика-
.3aHie возвратиться въ Петербургъ 26 онъ въ тотъ же
день выјхалъ, оставивъ дыами Висту.
За лихорадочною обнаруженною русскимъ
правительствомъ или его представителями въ на-
ступила полная да и взглядъ правительства на это
хвло значительно успокоился: кт одной только сторонъ его
оно не оставалось и не должно было млаваться равнодушнымъ:
ни за чтд не хотвло оно допустить Курлян-
кь Подьш% и ея на воеводства. Впрочемъ, даль-
интересъ вопроса перемзщается теперь изъ Митавы
въ Гродно, гхЁ двались приготовлент кь сейма,
и куда мы приглашаемъ читателей посхвдовать за польскимъ
шляхетствомъ, етекавшихся со всбхъ концовъ Польши и Литвы.
Польи:а въ XVIIl представляетъ
предметъ для Въ то время, какъ всъ особенности
отд$льныхъ боле, или менеЬе стирались иередъ
уровнемъ общеевропейской Польша шла, какъ
будто на перекоръ и упорно сохраняла свою
одежду, свой кунтушъ, сапожки съ оковаными каблуками,
не обращая на то, что даже на самыхъ оконечностяхъ
европейскаго материка, въ ея плащъ и
сомбреро, ь въ Ферязь и мурмолка уступили мзсто Фран-
цузскому кафтану и трехугольной Пияп%,• Польша обнаружи-
нала pBMiTi03HY0 нетерпимость тогда, когда правительства и
народы начинали руководствоваться идеями либеральными въ
дзлахъ въры; во всыъ государствахъ Европы высшее дно-
рянство тзснилось вокругъ трона, придавая дворамъ небыва-
лый дотоль блескъ и моральное въ Польшъ больше
нежели когда-нибудь магнаты стремились кь жизни особнякомъ,
посреди своихъ необъятныхъ въ ведиколбиныхъ .ово.
ихљ зћмкахъ, вокругь которыхъ разрастались м$стечки и гором.